Приемы создания образов в драме «Метель» М.Цветаевой

МИНОБРНАУКИ РФ

Государственное образовательное учреждение высшего  профессионального образования

«Поволжская государственная социально-гуманитарная академия»

ПГСГА 
 
 
 
 
 
 

Курсовая  работа

«Приемы создания образов  в драме «Метель» М.Цветаевой» 
 
 
 
 
 
 
 

                                                                         Выполнила студентка 42 группы                             

                                                                              филологического  факультета:               

                                                                                                             Хайрова Г.К.

                                                                                        Научный руководитель:

                                                                                                           Журчева О.В. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Самара 2011 

Содержание: 
 

1. Введение…………………………………………………..с.3

 

2. Глава 1. Отношения  М.И. Цветаевой и театра…………с. 8

 

3. Глава 2. Анализ драмы «Метель»……………………….с.13

 

4. Заключение………………………………………………с. 22

 

5. Список  литературы………………………………………с.23

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Марина  Цветаева вошла в русскую литературу как поэт-лирик. Не многие знают о  том, что поэтесса писала драмы в  стихах.

      Объектом  настоящего исследования являются приемы создания образов в драме «Метель» .

      Выбор в качестве объекта исследования драматургии Цветаевой во многом обусловлен тем, что весь объем творчества дошел до читателя значительно недавно, а драматургия ее стала популярной в последние 10-15 лет. 

      Актуальность  исследования определяется тем, что биография и многие произведения исследованы достаточно хорошо и, вместе с тем, непосредственно драматургии отводится незначительное место. Лишь в исследованиях Анны Саакянц, Алексея Павловского, а также Аллы Ануфриевой и Натальи Литвиненко затрагиваются вопросы драматургии Цветаевой.

      Целью настоящего исследования является раскрытие личности Цветаевой как драматурга, испытавшего потребность в создании особой системы образов.

      Задачи: взаимно соотнести биографию и психологические причины обращения Цветаевой к драматургии и исследовать приемы создания образов в драме «Метель».

      Источником  исследования послужила драма в стихах Марины Цветаевой «Метель» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Наследие  М.Цветаевой огромно и исследовано еще не в полном объеме. Произведения поэта широко публикуются в России с 1956 г. В последние два десятилетия издана значительная часть неопубликованных и малоизвестных произведений Цветаевой, проделана большая текстологическая, источниковедческая и библиографическая работа. Без стихов и поэм М.Цветаевой сейчас уже невозможно составить достаточно полное и ясное представление о русской поэзии нашего века.

С середины 60-х  годов поэзия Марины Цветаевой становится широко 
известной в нашей стране по сборникам, выпущенным в Малой и Большой 
сериях Библиотеки поэта (1961, 1965), и по многочисленным журнальным 
публикациям, начинает активно изучаться и литературоведами и 
лингвистами. 
 
     Из биографических и литературоведческих работ наиболее значительными являются исследования А.С.Эфрон, А.И.Цветаевой, В.Швейцер. Из этой области работ следует отметить "Страницы поэзии и творчества" А.А.Саакянц. В центре внимания автора — жизнь и судьба М.Цветаевой, особенности ее творчества, которому была посвящена вся ее жизнь. 
 
    Творческий путь М.Цветаевой во всей его сложности и противоречивости 
рассматривается в работе известного критика А.Павловского «Куст рябины». Тщательно анализируются особенности ее творческой манеры и образной системы, своеобразие ее таланта, уходящее корнями в русскую классическую и мировую поэзию. Особое отношение уделяется творческим взаимоотношениям Цветаевой с А.Блоком, В.Маяковским, А.Ахматовой, 
О.Мандельштамом. Это — книга о творческих исканиях писателя, о месте 
крупного поэта в истории русской поэзии. 
 
О жизни М.Цветаевой за рубежом, о ее возвращении на Родину писал Р.Б.Гуль. Прозу Цветаевой он считал событием не только в эмигрантской, но и в русской литературе. 
 
Исследование М.И.Белкиной "Скрещение судеб" получило заслуженное признание критиков и массового читателя. Обширный фактический материал включает выписки из черновых тетрадей и записных книжек М.Цветаевой, переписку поэта и, наконец, собственные воспоминания М.И.Белкиной, знавшей М.Цветаеву. 

Дяетельность  М.Цветаевой как поэта отражена И.Бродским в следующих работах: "Поэт и проза", "Диалоги о Цветаевой", "Об одно стихотворении". И.Бродский восхищается творчеством поэтессы. Другая замечательнаячерта статей - масштабность его оценок. В размышлениях Бродского явственно 
дает себя знать прекрасная осведомленность автора о М.Цветаевой. 
 
Современных исследователей интересует язык произведений М.Цветаевой. 
Анализ метра и ритма осуществили А.Н.Колмогоров (1968) и В.В.Иванов 
(1968). Из собственно лингвистических исследований поэзии и прозы 
М.Цветаевой наиболее значительны работы О.Г.Ревзиной (1979), в центре 
внимания которых оказываются преимущественно морфолого -синтаксические явления. Явления параллелизма как серии замещающих подробностей со смысловыми превращениями в центре внимания Б.М.Джилкибаева. 
 
Но есть в творчестве М.Цветаевой область, которая пока еще малоизучена, 
недостаточно нашла отклика в работах названных исследователей. А ведь ее драматургическое наследие состоит из восьми пьес, объединенных в два цикла. 

      «Первый цикл включает в себя ранние пьесы, созданные в 1918-1919 годах: "Червонный валет" (1918), "Метель" (декабрь 1918), "Приключение" (декабрь 1918 - январь 1919), "Фортуна" (январь-февраль 1919), "Каменный ангел" (июнь-июль 1919), "Феникс" (июль-август 1919). Это цикл "Романтика". Пьесы действительно связаны единой эстетикой, системами персонажей, структурой конфликта, но прежде всего тем, что обязаны своим появлением театральному роману Цветаевой, ее дружбе со студией Е.Б.Вахтангова.

      Второй  цикл пьес остался незавершенным. Это  трилогия "Гнев Афродиты" состоящая из пьес "Ариадна" (1923-1926), "Федра" (1923-1928) и дошедшая до нас в планах "Елена". Каждая из пьес развертывает свой женский образ, но в конфликте с единым героем-мужчиной - Тезеем.»1 

      В научных  работах, которые касаются драматургии Цветаевой, существуют 2 направления исследований: «1) выяснение биографической основы драм поэтессы; 2) их соотнесение с эстетическими ценностями конкретных эпох и произведениями конкретных авторов.»2

      Первое  из направлений получило отражение  в работах А. Саакянц («Марина Цветаева. Жизнь и творчество»), В. Швейцер («Быт и бытие Марины Цветаевой»), И. Кудровой («О странностях любви»), а также Г. Бродской («Сонечка Голидэй. Жизнь и актерская судьба»), коснувшейся проблемы ранней цветаевской драматургии. В работах говорится о том, что пьесы цикла «Романтика» по своим смысловым и стилистическим характеристикам перекликаются с лирическими циклами и отдельными стихотворениями Цветаевой этого времени и посвящены одним и тем же людям: Ю. Завадскому, В. Алексееву, Голлидэй, А. Стаховичу. Говорилось , что под масками главных героев пьес «Романтики» скрываются люди, которые окружали поэтессу в момент написания произведений, а также она сама сопоставлявшая себя с литературными и историческими персонажами.

      Причиной обращения Цветаевой к драматургии исследователи называют обстоятельства жизни поэтессы, точнее общение с людьми театра.

        «Пьесы цикла «Гнев Афродиты» практически не исследованы. В монографиях по творчеству Цветаевой А. Саакянц, В. Швейцер, И. Кудровой отмечается лишь, что пьесы не предназначались поэтессой для постановки на сцене, по жанру представляют собой драмы для чтения, а также то, что их поэтика имеет черты сходства с лирикой и поэмами Цветаевой, написанными в это же время. Попыток вписать пьесы цикла «Гнев Афродиты» в автобиографический контекст жизни поэтессы не предпринималось.».3

      Второе  направление исследований, которые отразились в исследованиях А, Саакянц и А. Смольякова, направлено на выявление особенностей интерпретации поэтессой эстетических ценностей отдаленной культурной эпохи.

      Саакянц А. говорит также о том, что  Цветаева заимствовала сюжеты или фабулы для своих драм. Например, для  драмы «Червонный Валет» использовала фабулу пьесы А. Блока «Роза и  Крест», для пьесы «Фортуна» - любовные эпизоды герцога Лозена, для драм «Приключение» и «Феникс» - эпизоды жизни Казановы.

      А. Саакянц и А. Смольяков считают, что пьесы цикла «Романтика»  соотносятся с традицией драмы  романтизма. А. Смольяков определил  творческий метод Цветаевой как  «игру с романтическим стилем»4. В пьесе «Червонный Валет» исследователь подметил элементы декаданса.

         Кумукова Д.Д в книге «Театр М.И. Цветаевой или тысяча первое объяснение в любви Казанове» (2007)  пишет о синтезе искусств на рубеже веков, о идеи музыкальной сущности искусства в эстетике Цветаевой, сравнивает драматургию Блока и Цветаевой и анализирует воплощение музыкально-синтетической концепции в дилогии «Тезей».⁵

 

      Мы  не можем говорить, что драматургия  Цветаевой не исследована. Она исследована  либо в каких-либо отдельных аспектах, либо в комплексе с другим искусством. Но об отношении Цветаевой и театра писали многие вышеупомянутые исследователи. Что же заставило поэтессу обратится к драматургии? «Смена веков – девятнадцатого двадцатым – совпала со сменой эпох исторических, общественно-политических, эстетических.»⁶

      В это время возник иной тип театра и иная драматургия, позже это явление назовут «новой драмой».

      Анненский, Сологуб, Брюсов, Блок не только обращаются к драматургическому творчеству, но и создают программы будущего. Цветаева не занимаясь теорией театра пишет 2 цикла пьес, оставляет ряд высказываний, «позволяющих увидеть ее образ театра, ее религию сценического искусства»⁷ 

Глава 1. Отношения М.И. Цветаевой  и театра.

         

         Театр рано вошел в сознание Цветаевой и стал фактом ее творческой биографии. Отношение к театру было неравнозначно. Оно заключало и притяжение и отталкивание. Для нее театр — метафора бытия, сокращенный до одного вечера вариант бытия, его макет, адаптированный текст. Теме театра и людям театра посвящены стихи, проза, драматургия. Этот театр вслед за ее лирикой называют трагедийным.

     «Поэтический театр Цветаевой — прямое продолжение ее лирики, обладающей свойствами драматического жанра: остротой, конфликтностью, обращением к форме монолога и диалога, перевоплощением во множество обликов.

     Цветаева - поэт по преимуществу. Талант Цветаевой  поражает избыточностью и своим многообразием.»⁸. Она писала: «... я жажду сразу — всех дорог!»⁹. Влечет ее еще одна дорога — дорога театра. Она открыла для себя театр. Это было продолжением той встречи со стихами П.Антокольского, когда она впервые услышала его имя от Гольцева в темном вагоне по пути в Крым. Это было влечение со стремлением служить театру, с желанием испытать какую-то иную силу своих возможностей, понять, способна ли она, поэт, проникнуть в мир иного искусства, мир для нее одновременно и притягательный и чуждый.

     Самостоятельность театрального искусства ее настораживала. Она 
опасалась, что на сцене слово, ритм стиха будут задавлены.

     Несомненно  одно — театр она мерила меркой поэзии. Ее беспокоила мысль на каких  условиях, взаимных уступках (при том, что сама она уступать свои позиции не собиралась) возникает творческое слияние драматурга и театра? Возможно ли оно вообще, тем более, что речь идет не просто о драматурге, а о драматурге-поэте? М.Цветаева прониклась интересом и сочувствием к самой природе театрального искусства. Все оно, сложное и разное, впервые увиденное и пережитое, живо волновало в те времена М.Цветаеву. Именно отсюда возникло желание лирического поэта попробовать силы в новом для нее жанре — драматургии.

     Лирика, проза, поэмы М.Цветаевой исполнены  драматизма. «Она изучала, пробуя на слух, на ощупь, на вес драматическую структуру, как правила новой игры»¹⁰,— пишет П.Антокольский.

     С Павлом Антокольским Марина Цветаева подружилась мгновенно. Он всего  на четыре года моложе нее, но воспринимался  ею как мальчик, гораздо младший, чем она сама. Ведь он только студент  начинающий, а она уже замужем, и у нее было двое детей, стихи, множество покинутых стран. И, наверно, поэтому она чувствовала себя старше студийцев Евгения Багратионовича Вахтангова, рано умершего театрального реформатора, повлиявшего на несколько поколений русского театра. В его студию ввел Антокольский Цветаеву. Но сначала он познакомил ее со своим другом, впоследствии известным актером Юрием Завадским. Это был талантливый актер. Цветаева писала после: Завадский «выказать — может, высказать — нет» ( а для М.Цветаевой всегда было важно слово), что он «хорош» на свои роли, то есть там, где «вовсе не нужно быть, а только являться, представить, проходить, произносить»¹¹.