Диалектизмы и их разновидность в художественных произведениях русской литературы

Слова рогач и вилки (вилка) широко распространены в украинских говорах; литературным же в украинском языке является название рогач.

Для современного городского школьника  совершенно загадочно звучат строки С.Есенина из стихотворения  «В хате»:

Пахнет рыхлыми драчонами, 
У порога в дежке квас, 
Над печурками точеными 
Тараканы лезут в паз.

Вьется сажа над заслонкою, 
В печке нитки попелиц, 
А на лавке за солонкою – 
Шелуха сырых яиц.

Мать с ухватами не сладится, 
Нагибается низко, 
Старый кот к махотке крадется 
На парное молоко,

Квохчут куры беспокойные 
Над оглоблями сохи, 
На дворе обедню стройную 
Запевают петухи.

А в окне на сени скатые, 
От пугливой шумоты, 
Из углов щенки кудлатые 
Заползают в хомуты.[8.c12]

С.А. Есенин, по свидетельству современников, очень любил читать это стихотворение в 1915–1916 гг. перед публикой. Литературовед В.Чернявский вспоминает: «…Ему пришлось разъяснять свой словарь, – вокруг были “иностранцы”, – и ни “паз”, ни “дежка”, ни “улогий”, ни “скатый” не были им понятны». Поэт – уроженец села Константиново Рязанской губернии – часто употреблял в произведениях свои, рязанские слова и формы, непонятные жителям города, тем, кто знаком только с литературным языком. Их-то Чернявский называет «иностранцами». К иностранцам относится большинство из нас. Поэтому поясним значения выделенных слов. Непонятными в тексте стихотворения выступают не только рязанские слова, т.е. непосредственно диалектизмы, но и такие выражения, которые характеризуют быт любой деревни (хомут, соха, печурка, заслонка).

Драчона (дрочёна) – так называется толстый блин, чаще из пшеничной муки, смазанный сверху яйцом, или же картофельные оладьи. Именно эти значения самые распространенные в деревнях Рязанской области. В других русских говорах приведенное слово может обозначать совсем иное кушанье.

Дежка – слово очень широко распространено в южном наречии. Эту деревянную кадку изготовляли бондари, в хозяйстве дежек было несколько, их использовали и для засолки огурцов, грибов, и для хранения воды, кваса, и для приготовления теста. Как видим, в этой дежке налит квас.

Слово печурка современная молодежь понимает как «маленькая печка». На самом же деле печурка – небольшая выемка в наружной или боковой стенке печи для сушки и хранения мелких предметов.

Попелица – образовано от диалектного слова попел – пепел.

Ухват – приспособление, при помощи которого вынимают горшки из печи (см. рисунок), представляет собой металлическую изогнутую пластину – рогатку, крепящуюся к ручке – длинной деревянной палке. Слово хотя и обозначает предмет крестьянского быта, но входит в литературный язык, а потому в словарях дается без пометы обл. (областное) или диал. (диалектное).

Махотка – глиняный горшок.

Низко, крадется – эти слова приведены с диалектным ударением.

Слова оглобли (элемент упряжи), как и соха (примитивное сельскохозяйственное орудие), входят в литературный язык, их мы найдем в любом толковом словаре. Просто они не на слуху, потому что обычно связаны со старой, ушедшей в прошлое деревней, традиционным крестьянским хозяйством. А о словах скатые (вероятно, покатые) и шумота (шум) сведений нет в диалектных словарях. И диалектологи без специальных исследований не могут сказать, есть ли в рязанских говорах такие слова или же они изобретения самого поэта, т.е. писательские окказионализмы.

Итак, диалектное слово, словосочетание, конструкция, включенные в художественное произведение для передачи местного колорита при описании деревенской жизни, для создания речевой характеристики персонажей, называется диалектизмом.

Диалектизмы воспринимаются нами как  нечто, находящееся вне литературного  языка, не соответствующее его нормам. Диалектизмы бывают разные в зависимости от того, какую черту они отражают. Местные слова, которые неизвестны литературному языку, называются лексическими диалектизмами. К ним относятся слова дежка, махотка, дрaчена, попелица. Если они приведены в словарях, то с пометой областное (обл.).

В нашем примере фигурирует слово печурка, которое в литературном языке обозначает небольшую печку, а в говоре имеет совсем другое значение. Это семантический (смысловой) диалектизм (от греч. semanticos – обозначающий). Слово известно литературному языку, но значение у него иное.

Разновидностью лексических диалектизмов являются этнографические диалектизмы. Они обозначают названия предметов, кушаний, одежды, свойственные только жителям определенной местности, – иными словами, это диалектное название местной вещи. «Бабы в клетчатых паневах швыряли щепками в недогадливых или слишком усердных собак», – пишет И.С. Тургенев. Панёва (понёва) – вид женской одежды типа юбки, характерный для крестьянок с юга России, носят ее и на Украине, и в Белоруссии. Панёвы в зависимости от местности различаются своим материалом и расцветкой. Вот еще один пример этнографизма из рассказа В.Г. Распутина «Уроки французского»: «Я еще раньше заметил, с каким любопытством поглядывает Лидия Михайловна на мою обутку. Из всего класса в чирках ходил только я». В сибирских говорах слово чирки означает кожаную легкую обувь, обычно без голенищ, с опушкой и завязками.

Еще раз обратим внимание на тот  факт, что многие лексические и  семантические диалектизмы можно  найти в толковых словарях литературного языка с пометой обл. (областное). Почему же они включены в словари? Потому что нередко употребляются в художественной литературе, в газетах, журналах, в разговорной речи, если дело касается деревенских проблем.

Часто писателям важно показать не только то, что говорит герой, но и то, как он это говорит. С этой целью и вводятся в речь персонажей диалектные формы. Мимо них пройти невозможно. Например, И.А. Бунин – уроженец Орловщины, блестяще знавший говор родных мест, – пишет в рассказе «Сказки»: «Этот Ваня с печи, значит, слезая, малахай на себя надевая, кушачкём подпоясывается, кладе за пазуху краюшечкю и отправляется на этот самый караул». Кушачкём, краюшечкю – передают особенности произношения орловских крестьян. [5,c39]

Диалектизмы играют большую роль в произведениях русской литературы. Диалектизмы - это слова или сочетания слов, распространенные на ограниченной территории и используемые литературным языком, но не входящие в его систему.

В художественном произведении диалектная лексика прежде всего наполняет речь простых людей и используется ими в неофициальном обстановке, что обусловлено условиями устного общения, в которых собеседники из огромного количества слов выбирают наиболее известные, те, что чаще воспринимаются на слух. В речи людей могут отражаться фонетические, словообразовательные, грамматические особенности диалекта.

Павел Лукьянович Яковлев (1796 – 1835), родной брат лицейского друга А.С. Пушкина, чтобы показать своеобразие местных русских говоров, написал "элегию" на вятском наречии, содержание которой нужно "переводить" на русский язык, потому что в ней оказалось много непонятных диалектизмов. Судите сами, вот отрывок из "Вятской элегии" и ее литературный  перевод: 
«Все бахорили, что я детина окичной, важной. Где я, там всегда бывало сугатно. А теперь? Уж я не вертечой, как потка ...О когда закрою шары свои и на меня посадят варежник…» 
«Все говорили, что я - детина опрятный, молодец. Где я, там всегда многолюдно. А теперь? Уже я не резвлюсь, как птичка! ...О когда, когда закрою глаза свои и меня посыплют можжевельником!»

Кто бы мог подумать, что такие  знакомые слова, как шары, посадить, в вятском говоре имеют совсем иное значение?

Это, конечно, не значит, что на диалектные слова наложен строгий запрет. Нет! Художники слова искусно используют выразительные диалектизмы. Большого мастерства в этом достиг М. А. Шолохов в "Тихом Доне", "Поднятой целине", "Донских рассказах". По этим произведениям читатели узнали многие донские реалии. Вспомните шолоховские баз, гуторить, курень и другие.

Интерес писателей к диалектизмам диктуется стремлением правдиво отразить жизнь народа. Нам не кажутся  неуместными диалектизмы в "Бежином  луге" Тургенева: «Чего ты, лесное зелье, плачешь?» - о русалке; «Гаврила баил, что голосок, мол, у ней такой тоненький»; «Что намеднись у нас на Варнавицах приключилось…»; «Старостиха в подворотне застряла... свою же дворовую собаку так запужала, что та с цепи долой, да через плетень, да в пес».[19.c124]   Местные слова в речи мальчиков, собравшихся у костра, не требуют "перевода". 
А если писатель не был уверен в том, что его правильно поймут, он разъяснял диалектизмы: «Лужком пошел, знаешь, там, где он сугибелью выходит, там ведь есть бучило; знаешь, оно еще все камышом заросло...» А в данной фразе нужно внести некоторые разъяснения: "Сугибель - крутой поворот в овраге"; "Бучило - глубокая яма с весенней водой" - это примечания И. С. Тургенева.

В русской литературе XIX в. в использовании диалектизмов определились две традиции: «традиция И. Тургенева» и «традиция Л. Толстого». В соответствии с первой  —  диалектизмы в тексте надлежало обязательно пояснять (путем подбора синонимов, в сносках, в скобках и т.д.). Например, в «Охотничьих рассказах» И.С. Тургенева читаем: В Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять… (и в сноске тут же дается примечание: «Площадями» называются в Орловской губернии большие сплошные массы кустов; орловское наречие отличается вообще множеством своебытных, иногда весьма метких, иногда довольно безобразных, слов и оборотов); Таких рассказов я, человек неопытный и в деревне не «живалый» (как у нас в Орле говорится), наслушался вдоволь; От него отказались, как от человека ни на какую работу не годного  —  «лядащего», как говорится у нас в Орле.

Согласно второй традиции, диалектизмы не пояснялись, на их значение указывал лишь контекст. Вот, к примеру, как обыгрывает в тексте диалектизмы Л.Н. Толстой:

 —  А разве у тебя  и изба плоха?

 —  Того и ждем с бабой,  что вот-вот раздавит кого-нибудь,  —  равнодушно сказал Чурис.  — Намедни и то накатина с потолка мою бабу убила!

 —  Как убила?

Ни какого объяснения автор не вводил, считая, что читатели всё поймут сами.

 2.2   Диалектизмы и их виды в художественных произведениях.

Различают диалектизмы, зафиксированные  в толковых словарях литературного языка с пометкой «областное», и внелитературные диалектизмы, известные только в говорах. Примеры диалектизмов, фиксированных в словарях литературного языка с пометой обл. (слово областное): поскотина - «пастбище, выгон, непосредственно прилегающий к деревне, со всех сторон огороженный изгородью»; бродни - «мягкие кожаные сапоги с длинными голенищами», бирюк - «волк». Эта помета часто сочетается с другими: батя, прост. и обл.- «отец»; батожьё, обл., устар. – «батоги» и др. Ср.: «Близ поскотины он хотел повернуть в кусты» (М. Перевозчиков); «Дружки-товарищи, уставшие за день, начинали в такт притоптывать броднями» (Н. Волокитин). Примеры внелитературных диалектизмов: вехотка — «мочалка, губка или другое приспособление для мытья в бане»; вышка — «чердак». Ср.: «Тетка сняла со стены вехотку и спросила у притихшего Сеньки: «Сам помоешься или с тобой пойтить?»» (М. Перевозчиков); «Вышка дома отличалась напряженной тишиной» (А. Щербаков).

Отбор диалектизмов в современном  литературном языке всецело определялся художественными текстами, а не каким-либо научным принципом (показ диалектной лексики широкого распространения, противопоставленной лексики и т. п.). Из знакомства с народной речью через литературу человек «выносит уважение к идее народности…, он усмотрит русский народ в непосредственных проявлениях его духовной жизни» (А.А. Шахматов). В словарях литературного языка отражены также слова, имеющие территориальное ограничение в употреблении, но без пометы обл., и лексика, обозначающая старинные крестьянские реалии: карбАс и кАрбас - «грузовое гребное или небольшое парусное судно на Белом море и реках, в него впадающих»; чалдОн - «коренной русский житель Сибири», пимЫ - «в Сибири и на Урале валенки», сорОга - «широко распространённое название плотвы (север европейской части страны, Урал, Сибирь и другие районы)», а также клУня - «помещение для молотьбы и складывания снопов», кацавЕйка - «русская женская народная одежда, род распашной верхней кофты на вате, меху или на подкладке».

Внелитературные диалектизмы фиксируются в специальных словарях, обычно связанных с творчеством отдельных писателей.

Диалектизмы отличаются от своих соответствий в литературном языке. Они бывают:

1) грамматические (т. е. имеющие  особенности, проявляющиеся в  образовании форм частей речи, в переходе из одного грамматического рода в другой и т. п.): агница – «агнец, ягненок, жертвенное животное» («Он самолично отвел агницу на заклание дьяволу». А. Черкасов), встреть – «встретить» («Встрел, проводил – и пей за милую душу». В. Зикунов);

2) фонетические (отражающие особенности  звуковой системы говора), например, оканье («Дамка! Дамка! – кликала  она, Иди-ко, иди-ко, я те чо-то  дам!». В. Астафьев);

3) лексико-фонетические (имеющие иную  огласовку в отдельных словах: завтрикать, дра́зниться («Ребята, вставайте! Завтрикать ойда-те!». М. Корякина); «На овчинниковских заимках тоже сноповязки эти появились – убегал от них прочь, не дра́зниться чтобы. не зариться». С. Залыгин);

4) собственно лексические (местные  названия предметов и явлений, имеющие синонимы в литературном языке: гасник – «пояс» («Худая, костистая, с тряпочками в посекшихся косицах, со старым гасником, свесившимся под белую рубаху, бабушка нетороплива». В. Астафьев); бражник – «гуляка, пьяница» («Верещага сразу узнал рыжего: это ж Артюшко Шелунин, первый матершинник и заводила бражников». А. Чмыхало);

5) семантические (общенародные  слова с иным, чем в литературном языке, значением): гораздо — «очень» («Гораздо учился плут». А. Чмыхало); воротник – «стражник, стоящий у ворот» («Воротник Оверко Щербак следом заскрежетал железом, закрывая на пудовый замок Спасские ворота». А. Чмыхало);

6) словообразовательные, (отличающиеся  от однокоренных синонимов литературного  языка отдельными аффиксами): горбуха — «горбушка, кусок хлеба» («И собакам, что ворвались в магазин, тоже по горбухе подкинул». В. Бородин); городчанский – «городской» («Вертихвостка-то городчанская што удумала, а?». А. Черкасов);

7) фразеологические (устойчивые сочетания,  встречающиеся только в говорах): нести барабу — «говорить чепуху» (В. Астафьев), надорвать болони — «очень смеяться» («Человек он потешный и рассказывает о приключениях, бывавших с ним, так уморительно, что болони надорвешь». В. Астафьев);

8) этнографические (слова, обозначающие  особые, известные только в ограниченной региональной культуре предметы; слова, свидетельствующие о специфичности понятийного членения действительности носителями говора): драчёна, или драчона, – «тертый картофель, зажаренный с маслом» («Ели драчёну, жареных харюзов». В. Астафьев); лагун – лагуха – ла-гушек – лагушка – лагушок – «небольшой сосуд для хранения жидкости, маленький бочонок с отверстием в дне, затыкаемым «затычкой» («На санях в стройном порядке стояли… лагуны самогонки». П. Астров; «А ты слазь, там, в сусеке, лагуха с брагой припрятана». В. Астафьев, «Кинулся в чуланчик к лагушку, где с июля месяца бродила… черемуховая настойка». Н. Волокитин; «Посреди майдана стояла черная от грязи лагушка с самогоном». П. Петров; «Я тебе лагушок с дегтем на шею привяжу». К. Седых); помочь – «совместная работа соседей и родни, в конце которой подается угощенье» («В старом лагуне кисла брага, парилась на предмет помочи на покосе». В. Астафьев).