Выдающиеся памятники античной архитектуры

     В размещении Пропилей и Гекатомпедона на древнем Акрополе господствовала симметрия, которой часто придерживались архаические мастера. Принцип симметрии считали важным и скульпторы, особенно создатели изваяний на фронтонах храмов. Симметрия лежала и в основе статуй, украшавших тогда Акрополь. Изображение спереди строго в фас, казавшееся особенно выразительным и красивым, выступало и в планировке зданий этого времени. Именно поэтому зодчие поставили храм Гекатомпедон прямо перед Пропилеями, чтобы человек, вошедший на Акрополь, увидел этот основной храм Священного холма не сбоку, а спереди, с богато украшенного фасада.

     От  сооружений VI н. до н. э. на Акрополе дошли лишь фундаменты, да и то далеко не все. Это объясняется тем, что большинство зданий было разрушено во время греко-персидских войн, и тем, что на Акрополе в V в. до н. э. воздвигались новые постройки. Архаические храмы лучше сохранились там, где в последующие эпохи не было такого бурного строительства и где не был, как па Акрополе, дорог каждый клочок земли. Именно поэтому храмы VI в. можно видеть не на Акрополе, а в других областях Греции: храм Аполлона в Коринфе, Геры в Олимпии, Деметры в Пестуме. На них, несомненно, были похожи и храмы Акрополя в VI в. до н. э.

     Архитектурные формы архаических храмов тяжеловесны  и суровы. Колонны словно набухают под тяжестью давящей на них крыши. Суровость смягчалась лишь скульптурными украшениями. Некоторые фронтонные композиции архаических храмов Акрополя сохранились, хотя, к сожалению, не всегда точно определено, к какому храму относилась та или иная скульптурная группа, и не всегда бесспорны их реконструкции. 

     ПАРФЕНОН 

     Парфенон  — храм дорического ордера. Он прямоугольный  в плане и со всех сторон окружен колоннами – классический образец периптера. Его строили зодчие Иктин и Калликрат. Огромную роль в сооружении храма сыграл также величайший греческий скульптор Фидий, на котором лежала обязанность общего наблюдения за строительством.

     Парфенон  внутри разделен на восточную и западную части. В западной, называемой собственно Парфеноном, находилась казна афинян. В восточном, большем помещении стояла статуя Афины Парфенос. Двухэтажная колоннада придавала этому интерьеру торжественный вид.

     Представить Парфенон таким, каким он был во времена Перикла, нелегко. Все, что осталось от него сейчас на Акрополе, может быть, к сожалению, названо лишь руинами. Постройка Парфенона совпадает с заключением победного для Греции мира после кровопролитной войны с персами, принесшей много горя Элладе. Греки победили варваров, и радостное сознание превосходства разума над дикими силами, олицетворенными в персидских полчищах, выразилось в греческом искусстве этого времени, и особенно полно в Парфеноне в торжественном ритме его дорических колонн, в гордом вознесении их форм, в стройной гармонии пропорций.

     Больше  двух тысячелетий, до конца ХVII в., Парфенон простоял в сравнительно хорошей сохранности. В византийскую эпоху он служил церковью. Когда Греция попала под власть турок, его превратили в мечеть, и рядом вырос высокий минарет. Несмотря на всевозможные перестройки, храм все же существовал. Но в 1687 г. во время войны турок с венецианцами случилось непоправимое. Турки устроили в Парфеноне пороховой склад. От попадания венецианского снаряда порох взорвался, в прекрасный греческий храм был почти полностью разрушен. После этого венецианцы неудачно пытались снять некоторые из скульптур с его фронтонов, но только разбили их. В конце ХVIII в. английский лорд Эльджин довершил разрушение Парфенона: увез из Греции почти все его скульптуры –плиты метоп и фриза, а также статуи фронтонов. Скульптурные украшения Парфенона теперь разрознены: часть их находится в Лондоне, часть — в Париже, кое-что осталось в Афинах. Нужно мысленно свести эти элементы воедино, чтобы почувствовать всю силу первоначальной красоты великого памятника древности.

     Парфенон  венчает Акрополь. Логически четкие архитектурные формы храма не только противопоставлены диким склонам скалы, но и связаны с ними в художественное единство.

     Исследователи древнегреческой архитектуры нередко обращали внимание на то, что в произведениях эллинских зодчих часто используется принцип, или правило «золотого сечения». Отрезок считается разделенным по закону «золотого сечения», если его длина  относится к большей его части, как большая часть относится к меньшей. Считалось гармоничным и красивым придавать сооружениям пропорции «золотого сечения».

     Действительно, протяженность холма перед Парфеноном, длина храма Афины и участка Акрополя за Парфеноном соотносятся как отрезки «золотого сечения». При взгляде на Парфенон от Пропилей отношения массива скалы и храма также соответствуют пропорциям «золотого сечения». Это не случайное совпадение: для того чтобы поставить Парфенон в этом месте, его строителям пришлось соорудить мощную насыпь, увеличившую холм в южной части.

     Найдя с помощью принципа «золотого  сечения» нужные размеры Парфенона, который должен был стоять на холме, зодчий тем самым решил основную для него задачу. Создание творческого гения человека — Парфенон и часть самой природы — скалистый холм обрели глубокую органическую связь. Древнегреческие зодчие умело сочетали свои постройки с пейзажем, гармонично «вписывая» их в окружающую природу.

     Связь Парфенона с природой выражалась не только в пропорциональном соотношении храма и холма. Греческие архитекторы и скульпторы видели, что удаленные предметы или части их кажутся меньше, и умели исправлять оптические искажения.

     Тщательные  архитектурные измерения Парфенона  показали, что в нем линии не прямые и поверхности не плоские, а слегка изогнутые. Древние зодчие знали, что строго горизонтальная линия и плоская поверхность издали кажутся прогнувшимися в середине. Они стремились как бы исправить, изменить это впечатление. Поэтому, например, поверхность ступеней Парфенона постепенно, почти незаметно, повышается от краев к центру. Колонны Парфенона также не строго вертикальны, но слегка наклонены внутрь здания. Оси угловых колонн при мысленном их продолжении должны пересечься друг с другом на большой высоте. Этим уничтожался эффект того оптического обмана, при котором ряд вертикальных линий кажется несколько расширяющимся кверху.

     Примечательно также, что колонны Парфенона  не все одинаковой толщины. Угловые сделаны более толстыми, чем остальные, так как, вырисовываясь на светлом фоне, они должны казаться несколько тоньше. Позже древнеримский архитектор Витрувий говорил, что угловые колонны «поглощаются окружающим светом».

     Зная  действие оптических искажений, греки пользовались им для достижения нужного эффекта. Так, колонны второго внутреннего ряда портика Парфенона меньше, чем колонны внешнего, и, кажется, что они стоят дальше и портик глубже, чем на самом деле.

     Отклонения  от горизонталей и вертикалей почти  незаметны. Тем не менее они важны, так как придают храму целостность и собранность. Все видимые глазом линии связаны друг с другом, нет таких, которые не пересекались бы и казались отчужденными друг от друга. Как в пластическом человеческом теле, в Парфеноне, вероятно, невозможно найти прямую линию. Сложнейшее по конструкции сооружение из огромного количества строительных блоков и деталей не воспринимается поэтому как «построенное», составленное из отдельных элементов здание, но кажется «живым», пластическим организмом, подобно воплощенным в греческой скульптуре прекрасным атлетам.

     Парфенон  весь из мрамора. Естественно, некоторые  детали его были деревянными, применялся металл для скрепления мраморных блоков, но основным материалом был мрамор. Недалеко от Афин, в горах Пентеликона, были найдены залежи хорошего белого мрамора. Мельчайшие железистые частички, находящиеся в нем, оказывались после обработки на поверхности. При соприкосновении с влагой воздуха они постепенно окислялись и образовывали равномерный слой, а иногда пятна красивой, золотистой патины. Белоснежный холодноватый камень становился теплым, насыщенным солнцем. Эта способность обработанного мрамора реагировать на свет, на окружающий воздух усиливала связь здания с природой.

     Мраморные плиты Парфенона окрашивались в  некоторых частях дополнительно  яркими, звучными тонами. На мрамор тонким слоем накладывался раскрашенный воск, который постепенно под влиянием тепла пропитывал камень, окрашивая, но не скрывая его поверхность. Мрамор становился цветным, не теряя своих особенно ценных качеств – светоносности и нежности.

     Разумеется, не все мраморные плиты Парфенона раскрашивались. Цветом выделялись элементы здания, конструктивную роль которых нужно было подчеркнуть. Затененные карнизом триглифы покрывали синей краской, красной – плоскости метоп. Окрашивали и вертикальные плиты фронтона. Использовалась и позолота.

     Пройдет семь столетий после сооружения Парфенона, и римский император Адриан в вилле Тиволи близ Рима создаст постройки намеренно небольшие, чтобы казаться самому себе высоким и сильным. И тем не менее он не ощутит величия, разочарование и скепсис не покинут его.

     Человек, намеревающийся подняться по ступеням Парфенона, видным издали, приблизившись к ним, обнаруживает, что они огромны по размеру и что против входа есть и ступени поменьше. Храм вырастает во всей своей высоте, но пропорции его настолько гармоничны и как бы подобны пропорциям человека, что он не умаляет человека, не делает его меньше, но, напротив, возвышает, пробуждает чувство высокого достоинства. Афинянин около Парфенона ощущал единство общины, полноправным гражданином который он являлся. В архитектурных формах храма нашло ясное и полное воплощение радостное осознание греками V в. до н. э. высокого значения и безграничных возможностей человека. 

     ПРОПИЛЕИ 

     После того как был создан Парфенон, афиняне  решили украсить Акрополь новыми воротами – Пропилеями. Предполагают, что в первоначальном плане левая и правая стороны Пропилей должны были быть одинаковыми и вся постройка симметричной. Но около 425 г. до н. э. справа от ворот вырос храм богини победы Ники и эту часть Пропилей сделали несколько меньше, чем левую, так как стремились к общему равновесию архитектурных объемов.

     Пропилеи воздвигал архитектор Мнезикл. Они состояли из крытых глубоких ворот, образующих пять разделенных колоннами проходов, картинной галереи слева и небольшого помещения с правой стороны. К Пропилеям снизу вел широкий подъем без ступеней, по которому двигалась торжественная процессия в день праздника Великих Панафиней. Не имела ступеней и широкая средняя часть ворот, служившая для проезда колесниц и всадников. Лестницы существовали лишь в боковых проходах.

     Мнезикл впервые смело совместил в  своей постройке дорический и  ионический ордера. Торжественность  я внушительность внешних дорических колонн открывалась глазам подходящего  к Пропилеям человека. Но, войди под кровлю ворот, он оказывался среди изящных и легких ионических. Чтобы сгладить переход от одного ордера к другому, зодчий в основании дорических колонн сделал квадратные выступы, напоминающие базы. Введением ионического ордера он усложнил и обогатил впечатление от архитектурного образа Пропилей. Разные размеры колонн дорического ордера — крупных в центре Пропилей и небольших в боковых частях — также помогают разнообразию. 

     Храм  Ники Бескрылой 

     Справа  от крупных и массивных Пропилей виден небольшой храм богини победы, изображавшейся обычно в виде женщины с крыльями. Но на этот раз горожане создали храм Ники Бескрылой, желая, чтобы победа никогда не улетала от них и всегда оставалась в Афинах.

     Возвышаясь  над мощной крепостной стеной, храм венчает ее своими легкими пропорциями. Выстроенный в ионическом ордере, он несет по четыре колонны на торцовых сторонах и имеет глухие боковые стены без колоннад. Поставленный под углом к Пропилеям, он будто слегка поворачивается в сторону ворот, как бы направляя к ним человека, подходящего к священному холму.

     Рядом с дорической колоннадой Пропилей ионический храм Ники может показаться слишком легким. Поэтому в ордер храма внесены некоторые черты дорики. Древнегреческие мастера не боялись отойти от правил ордера, и, если им казалось нужным, они смело вводили в один ордер элементы другого.

     Внутреннее  помещение храма небольшое. Стены  внутри, возможно, были покрыты росписями: поверхность мрамора стен не отполирована, шероховата. Храм этот был разрушен во время господства турок в Греции, и лишь позднее его вновь восстановили.

     Снаружи храм украшен невысоким фризом из пентеллийского мрамора, на коротких частях которого показаны боги Олимпа, а на длинных - сцены битв с персами. На восточной части фриза изображены торжественные и спокойные боги. Над колоннами помещены преимущественно фигуры стоящие, а между ними боги сидят или слегка склоняются; композиция фриза связана с архитектурой сооружения, как и в других постройках Акрополя.

     Плиты со сценами битв сохранились плохо. Но в движениях фигур много порывистости, резкости. Особенно выразительны рельефы на северной стороне, показывающие, как на грека нападает конный перс. Убитыми изображены только персы, показанные обычно одетыми в отличии от полуобнаженных или совсем обнаженных воинов-греков. В связи с этим вспоминается рассказ историка Ксенофонта о том, как спартанский iщрь Агесилай перед битвой с персами приказал раздеть пленных персидских воинов. Греческие гоплиты, увидев белые, незагорелые, как у женщин, тела персов, решили, что противников нечего бояться.