Основные факторы этногенеза

Язык. Весьма важный, но неоднозначный фактор. Если самосознание народа достаточно высоко, тогда этнос сделает все возможное, чтобы сохранить родной язык, или даже реанимировать его, как это сделали ирландцы. Если же собственное самосознание не высоко, тогда родной язык легко может быть утерян. Значит, и в этом случае критерий этнического самосознания является определяющим.

Конфессиональный фактор. Вероисповедание также обладает этнодифференцирующими свойствами, но тоже далеко не всегда. Например, абхазы исповедуют ислам и христианство, сохраняются также и традиции язычества, но это один этнос. К тому же, в связи с возрастанием роли мировых религий над национальными, данный критерий чаще отражает суперэтническую принадлежность. Конечно же, с течением времени мировые религии дифференцируются, приобретают уникальные черты, вплетаясь причудливым образом в самобытную культуру различных народов. Например, самосознание русского этноса ныне неотделимо от русской православной церкви, когда, казалось бы, чуждая византийская религия становится русской лишь постольку, поскольку русские осознают себя православными, значит, и здесь роль самосознания первична.

Впрочем, на закате этноса в идеациональной фазе развития (см. ниже), когда религия становится основным стержнем национального самосознания, и в период формирования этноса конфессиональность может быть важнейшим этнодифференцирующим признаком. Особенно важное значение конфессиональность имеет в тех случаях, когда именно смена вероисповедания создает возможности внутренней эндогамии и последующего выделения указанной религиозной консорции в самостоятельный этнос. Подобным образом, например, сикхи (индусы-мусульмане) выделились в самостоятельный этнос. Турки-османы также изначально представляли собой скопище казалось бы несовместимых между собой народов, в их ряды вливались помимо восточных, также и многие кавказские, славянские и даже западноевропейские этносы. Но их, как и сикхов, сплотила вера. И это понятно, ведь основным идейным стержнем, объединяющим этих людей, является общность вероисповедания, вокруг которого и формируется новый этнос, в этом случае религиозное самосознание неотделимо от этнического, как, например в иудаизме.

Таким образом, религия тогда становится важным этническим объединяющим началом, когда становится неотделимой частью этнического самосознания. Когда же этнос, сформированный на конфессиональной основе, расширяется, начинает снижаться роль конфессиональности в этническом самосознании как этнодифференцирующего признака, и этносы, объединенные под флагом новой религии, начинают дифференцироваться по другим критериям этничности. В противном случае и ныне все православные были бы византийцами, а все мусульмане арабами. Следовательно, и здесь мы видим первичный характер этнического самосознания. В Новое время роль конфессионального критерия заметно снизилась.

Аксиологический – этническая система  ценностей. Как и общность целей, данный фактор весьма изменчив как во времени, так и в пространстве.

Генеалогический. По сути, близок к фактору, обозначенному как "общность происхождения", но здесь имеет значение преемственность развития по отцовской линии (гораздо реже по материнской). В некоторых культурах, в которых особенно высока вероятность генокультурной ассимиляции, становится особенно важным выявление генеалогической общности. В такой культуре человек назовет себя, например, арабом, даже если у него в действительности арабом был только прадед, но по отцовской линии. Именно с этим фактом можно связать предпочтительную роль сыновей в семьях большинства культур. Этот факт лишний раз подтверждает превалирующую роль социальной идентификации в этническом самосознании над идентификацией биологической. Такая модель преемственности этнического самосознания по отцовской линии была очень удобна при активной экспансии этноса, когда, несмотря на неизбежную в таких условиях генетическую ассимиляцию расширяющегося этноса, в социально-культурологическом плане такой этнос сохраняет свою целостность. И наоборот, для предотвращения культурологической ассимиляции статичного этноса с ассимилированным ареалом гораздо удобнее сохранять этническую преемственность по материнской линии, как, например, у евреев. В любом случае наименее устойчивым будет тот этнос, в котором идентификация будет происходить исключительно по крови. Секрет устойчивости этносов состоит, в том числе, и в их несумативности, и из ребенка, рожденного англичанином и француженкой, не выйдет англофранцуза.

Самосознание этноса ("душа этноса"). Важнейшее и определяющее условие этнической идентификации. Там, где нет дихотомического отношения "мы–они", там нет этноса. Конечно же, самосознание, когда оно уже утвердилось, не только определяет все прочие этнодифференцирующие признаки, но и в некоторой степени и само начинает определяться ими. Поэтому первичная роль этнического самосознания тоже далеко не абсолютна. Таким образом, этнос – это, прежде всего, когнитивная категория, но она не сводится к простой сумме элементов самосознания каждого его представителя, а является целостным интегрирующим началом, в основе которого и лежит самосознание, закрепляемое конструктивистскими и инструменталистскими элементами этнической идентичности.

Можно еще упомянуть систему  диагностирования этносов, основанную на определенных хозяйственно-культурных типах, монголы: кочевники и скотоводы; чукчи: оленеводы и охотники и т.д. Однако данный критерий не только вторичен, но и практически никогда четко не работает в пределах одного этноса. Этнос может характеризоваться преобладанием определенного хозяйственно-культурного типа, но хозяйственно-культурные типы не могут характеризовать этнос.

Таким образом, можно дать следующее  определение этноса: этнос – это  общность людей, объединенных единым этническим самосознанием, т.е. осознанием как  своей общности, так и отличия  от прочих народов, и на основе самосознания формирующих ряд прочих вторичных  этнодифференцирующих признаков: язык, систему собственной идеологии, этики, права и единых норм поведения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Основные факторы  этнической идентичности.

Этноним – самоназвание этноса. Безусловно, один из самых надежных критериев этнической идентификации. Если два предположительно разных этноса называют себя одинаково и это не случайное совпадение, тогда есть все основания утверждать, что это единый этнос, поскольку одного факта осознания себя единым этносом достаточно для быстрого стирания граней между ними в результате межэтнической ассимиляции. Этноним не более как фонетическое отражение самосознания этноса, и выделять его в качестве самостоятельного критерия, по-видимому, нецелесообразно. К тому же некоторые субэтносы также имеют самостоятельные этнонимы, вернее было бы их назвать субэтнонимами, но понять, что это, этноним либо субэтноним, можно, только поняв, этнос это либо субэтнос. Гумилев пишет, что "широко бытует мнение, будто этническое самосознание как один из социальных факторов определяет не только существование этноса, но и возникновение его. Самосознание проявляется в самоназвании. Следовательно, если будет доказано несовпадение того и другого, то вопрос об их функциональной связи отпадает".⁷ Далее он приводит факты, подтверждающие такое несовпадение. Один этнос может якобы иметь несколько этнонимов, либо разные этносы могут иметь один этноним. Здесь следует разобраться глубже.

Во-первых, название этноса является отражением самосознания только лишь тогда, когда этнос сам себя так  называет, т.е. когда это является не просто названием, а самоназванием. Например, для русских наименование "русский" является этнонимом, поскольку они сами себя так называют, а многие жители дальнего зарубежья русскими называют практически всех жителей России и СНГ, это название, а не самоназвание. Одних адыгов называют кабардинцами, других черкесами, бжедугами, адыгейцами, шапсугами, но это только субэтносы, поскольку сами они себя называют одинаково – адыгами. Ранее адыги имели и внешний этноним – черкесы, который теперь сохранился лишь как субэтноним одного адыгского субэтноса.

Во-вторых, следует отличать этноним  от субэтнонима. Например, одни осетины  называют себя иронцами (преимущественно  православные), другие дигорцами (преимущественно  исповедующие ислам). Казалось бы, вот  оно, несоответствие. Однако для осетин наименование "осетин" – это  этноним, а наименования "иронец", "дигорец" – это субэтнонимы, они второстепенны, и смешение между этими субэтническими группами происходит настолько активно, что говорить о двух самостоятельных этносах пока не приходится. Но когда этническая дифференциация этих народов пройдет критический порог разделения, эти субэтносы перейдут в самостоятельные, хоть и весьма близкие, этносы, а субэтнонимы, соответственно станут этнонимами.

В-третьих, то, что первоначально  нам представляется как этноним, не совпадающий с феноменом этнического  самосознания, может быть просто собирательным названием для обозначения межэтнической общности. Например, названия "римлянин", "россиянин" или "византиец" – это не этноним, а объединяющее название государственно-территориальной общности людей.

 

 

 

 

 

 

Заключение.

В данной работе были рассмотрены  основные аспекты предметной области - основные факторы этногенеза. По мере роста общей численности населения планеты процессы этногенеза приводили к усилению межплеменных контактов, развитие и усложнение которых способствовало трансформации племенных этнических общностей в народности, объединяло их в территориальном отношении, стимулировало формирование общих экономических, социальных и других интересов.

На процессах этногенеза, проходивших  на рубеже ранней истории человечества, сказывались массовые переселения, значительно ускорявшие процесс  замены первобытных ячеек-племен новыми, более крупными этносоциальными общностями - народностями. При этом перемещение той или иной этнической общности на новую территорию, как правило, вело за собой ее столкновение с уже обитавшей здесь другой общностью. Этот контакт нередко завершался тем, что автохтонное население оказывалось завоеванным пришельцами.

В процессе этногенеза, актуальна во все времена была и остается непреходящей роль языка, как одного из определяющих элементов существования и развития любого этноса.

 

 

 

 

 

 

 

Список используемых источников.

1. Харитонов В.М., Ожигова А.П., Година  Е.З., Хрисанфова Е.Н., Бацевич В.А. Антропология. М.: ВЛАДОС, 2003.

2. Бутовская М.Л. Эволюция человека и его социальной структуры // www.ermak-ag.ru/library.php

3. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М.: ООО "Издательство АСТ": ЗАО НПП "Ермак", 2003.

4. Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. М.: Айрис-пресс, 2003.

5. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. СПб.: Азбука классика, 2002.

6. Тхагапсоев Х.Г. К российским превращениям либерализма // Вопросы философии. 2004. №12.

7. Ревуненкова Е.В., Решетов А.М. Сергей Михайлович Широкогоров // Этнографическое обозрение. 2003. №3.

8. Тишков В.А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе // Вопросы социологии. 1993. № 1.

9. Гумилев Л.Н. О соотношении природы и общества согласно данным исторической географии и этнологии // Этносфера: история людей и история природы. – СПб.: ООО "Издательский дом "Кристалл", 2003.

¹ Неру Д. Открытие Индии. М.: Изд-во иностр. лит., 1955. с.53

² Тхагапсоев Х.Г. К российским превращениям либерализма // Вопросы философии. 2004. №12. с.160

³ Ревуненкова Е.В., Решетов А.М. Сергей Михайлович Широкогоров // Этнографическое обозрение. 2003. №3. с.100–119

⁴ Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. СПб.: Азбука классика, 2002. с.75, 77

⁵Тишков В.А. Этничность, национализм и государство в посткоммунистическом обществе // Вопросы социологии. 1993. № 1. с.4

⁶ Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М.: ООО "Издательство АСТ": ЗАО НПП "Ермак", 2003. c.167

⁷ Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. СПб.: Азбука классика, 2002. с.94