Антропология в системе естественнонаучного знания

Третья особенность. Антропологизм XX столетия, признавая практическую бытийностъ противоречия между общечеловеческим и индивидуальночеловеческим, взял на себя задачу теоретического его разрешения. Для него общечеловеческое — синоним общеиндивидуального. Так называемые общечеловеческие ценности — это, по сути дела, лишь иное наименование действительных, здоровых ценностей каждого отдельного человека. Только тогда, когда гарантируются права, развитие каждого отдельного человека, можно вести речь о существовании и осуществлении общечеловеческих интересов и целей. Известный современный психолог и практикующий психиатр В. Франкл видит в общечеловеческих ценностях не что иное, как ориентиры, помогающие каждому отдельному человеку обрести смысл своей собственной жизни. Человек интегрирован в общечеловеческое своей индивидуальностью.

Сказанное не означает, что современный антропологизм есть проповедь крайнего эгоцентризма. Отнюдь. Для него индивидуальность есть неповторимая, уникальная реализация общеродовой природы человека. Причем эта реализация возможна лишь в результате “встречи” одного человека с другим, понимания, принятия одним человеком другого, преодоления одной индивидуальности другой индивидуальностью. Сталкиваясь с другими индивидуальностями, преодолевая их в себе, человек вступает во всеобщечеловеческое, обретает абсолютно человеческую общность с другими людьми. Иными словами, каждый отдельный человек реализуется как индивидуальность только включением его во всеобщечеловеческое. При этом индивидуальность каждого конкретного человека не теряется, а осуществляется в процессе понимания и принятия иного индивидуального. “Мое Я”, взаимодействуя с “другим Я”, непосредственно детерминируется его социально-культурной средой, обогащается иноиндивидуальным опытом реализации родовой сущности “Homo Sapiens”. Индивидуальность, таким образом, не внешнеформально сочетается с социальностью. Они имманентно предполагают друг друга, выступают взаимопроникающими условиями развития и реализации друг друга.

Тема взаимополагания человеческих индивидуальностей как основы реализации общечеловеческого единства пронизывала всю российскую культуру так называемого Серебряного века. Философски обобщая ее, Ф. Степун писал: “Есть только один путь, на котором человек уверяется в бытии другого человека как подлинно человека, как единодуховного своего брата. Это путь совершенно непосредственного ощущения изменения моего бытия от соприкосновения с другим “Я”.

Таким образом, раскрывая структуру внутреннего духовного мира человека как субъекта социальной реальности, современный антропологизм (конкретнее — социальная антропология в качестве одной из его исследовательских областей) обращает особое внимание на разработку проблем человеческой индивидуальности, свободы, ответственности, смысла жизни. Посредством именно этих категорий оказывается возможным, на наш взгляд, раскрыть как содержание, так и механизм процесса объективации продуктов духовного мира человека, что является основной исследовательской задачей социальной антропологии.

Формирующаяся в настоящее время социальная антропология как одно из направлений философско-антропологического исследования ориентирует на выявление человеческого содержания объективных общественных форм и отношений. Она предлагает понять историю общества как результат самореализации человека, одним из путей которой является процесс опредмечевания продуктов внутреннего духовного мира человека, объективации его субъективности и индивидуальности. Эти продукты, включаясь таким образом в общую логику движущих сил общественного развития, выступают в качестве непосредственного предмета научного антропологического исследования, репрезентируя так или иначе внутренний духовный мир человека. Взаимоотношения духовного мира человека и мира овеществленных идей рельефно отражаются в диалектике естественного и искусственного, биосферы и ноосферы.

Социальная антропология, таким образом, не “разводит” сущностно человека и общество и, конечно же, не отрицает социальной сущности человека, детерминированности его общественными отношениями. Вместе с тем она и не “превращает” человека в простой сгусток общественных отношений, в некий безликий “атом” общественных связей и отношений. Она просто занимается своим аспектом изучения его целостности, дополняя тем самым исследовательские усилия других отраслей гуманитарного знания, в том числе и социологии, собственной задачей которой и является выработка представлений о социальной сущности и социальной детерминированности человека. Вместе с тем, поскольку существенной предпосылкой существования и деятельности человека как социального существа являются природные основы его особой организации, социальную антропологию интересует вопрос об истоках, детерминантах и специфике морфологической и нейропсихической организации человека и ее взаимоотношениях с его социально обусловленными свойствами.

Спецификой социальной антропологии является рассмотрение человека в его относительной автономности. Свобода воли человека, его ответственность, способность воздействовать на ход событий в природе и обществе суть выражение его автономности. При этом важны обе ее стороны. “Автономность” характеризует наличие в природе человека “приподнятости” над внешним для него природным и социокультурным миром, известной в каждом конкретном случае “отчлененности”, независимости от них. Относительность этой независимости выражается в наличии у человеческого существа многих природных и социальных свойств, существенным образом модифицированных и трансформированных специфическими особенностями той личности, которой они принадлежат. В качестве примера таких свойств можно привести активность и адаптивность человеческих существ. Вопрос о соотношении организации (единство структуры и функций) и развития становится центральным в методологии конкретных наук — естественных, технических, общественных. Этот вопрос, важный сам по себе, приобретает особое значение при рассмотрении проблемы целостности человека в самом широком плане. Наиболее существенным моментом такого рассмотрения является та или иная трактовка источника и побудительных мотивов поведения человека, его отношения к окружающей действительности — естественной и искусственной. Что движет человеком, когда он идет навстречу трудностям и опасностям, либо, напротив, уходит от них, маневрирует, избегает, выжидает? Может показаться, что все эти вопросы психологического порядка. И это верно: психический склад человека влияет на его поведение. В этом, вероятно, смысл положения об определении бытия сознанием, или как у Маркса: “Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами”.

Таким образом, социальная антропология, отнюдь не претендуя на отражение тотальной целостности человека, что под силу, очевидно, лишь всему человекознанию как таковому, нацелена на раскрытие своего видения связи внутреннего духовного мира человека с его внешним миром объективных социальных отношений, институтов, процессов. Более того, многообразие этих связей внутреннего и внешнего по-разному включено в предметную область социальной антропологии, что и определяет взаимоотношения социальной антропологии с другими отраслями гуманитарного знания. Одни виды связей составляют “предпредметную” область социальной антропологии, обеспечивая ее философские и общенаучные основания; другие частично (и порой лишь косвенно) вплетены в содержание самого предмета социальной антропологии; третьи — непосредственно и в полном объеме формируют основное предметное содержание науки. Более развернуто предметная область социальной антропологии может быть представлена противоречивым единством трех основных областей взаимодействия человека и социума, так или иначе формирующим предметные области современного гуманитарного знания.

Первая область взаимодействия охватывает всю проблематику обусловленности внутреннего духовного мира человека объективными формами его социального бытия: от самых общих формационно-эпохальных до конкретноиндивидуальных условий и факторов онтогенеза. Эти объективные формы являются результатом предметнопрактической деятельности предшествующих поколений, а также продуктами творческой энергии и созидательной деятельности других людей — современников данного индивида. Представленный в таком аспекте социальный мир объективных реальностей выступает как сфера необходимости, которой детерминируется и с которой сопрягается свобода каждого отдельного индивида. Разумеется, структура внешнего социального мира, его объективные деперсонифицированные формы и отношения социальной антропологией не изучаются. Они составляют предмет социологии. Результаты социологического исследования образуют предпредметную основу социальной антропологии, на базе которой она формирует свои представления о процессах воплощения внешних объективных форм социальности в те или иные качества и черты внутреннего духовного мира человека. При этом необходимо отметить, что влияние внешних факторов (раздражителей) на феномены внутреннего духовного мира всегда опосредовано целостной структурой личности и такими ее доминантами, как мышление, эмоции, воображение, совесть, ответственность. Все это создает интерпсихологические механизмы реализации человеком своей свободы, целеполагания, творческих потенций, поиска смысла жизни. Современная психология свидетельствует, что чем более развита личность, тем более усложнен механизм опосредованных интерпсихологических процессов.

Вторая область взаимодействия человека и социума характеризуется проблемами относительной независимости внутреннего мира человека от объективированных социальных форм, институтов и отношений. Предметом внимания социальной антропологии при этом выступает вся сложная структура внутреннего духовного мира, его самообусловленность. В этой связи непосредственный интерес для социальной антропологии представляет раскрытие собственной имманентной логики формирования и функционирования духовного мира человека, тем более что высшие уровни этого духовного мира (рефлексивное мышление, творчество, ответственность, целеполагание) весьма опосредованно связаны с внешними объективными социальными раздражителями. В данной области взаимодействия человека и социума предметная сфера социальной антропологии тесно переплетается с познавательными областями психологии. При этом каждая из наук сохраняет свой специфический подход к изучению целостности человека и самостоятельную роль в приложении своих знаний к обеспечению многообразных видов жизнедеятельности людей как субъектов общественного развития.

Нельзя не отметить, что социальная антропология относится к классу умозрительных теоретических построений, т. е. она философична по своему методу изучения духовного мира человека, хотя отнюдь не пренебрегает обращением к конкретному эмпирическому материалу социологического, психологического и естественнонаучного происхождения. Иначе просто невозможно корректно соотнести получаемый в итоге процесса объективации реальный социальный результат (общественные формы, отношения, институты) с исходным психическим состоянием субъекта (его потребностями, интересами, целями, стремлениями), т. е. осуществить антропологическую экспертизу.

Весьма плодотворную идею единства и различий содержания философии и психологии, имеющую, на наш взгляд, значение и для социальной антропологии, выдвинула группа бельгийских ученых: “Чувства, восприятия, сновидения, интеллект... могут быть предметом как философского, так и психологического исследования: психолог старается понять, как возникают различные виды поведения людей, индивидуального и группового. Философ же стремится определить, как изменяется смысл повседневной жизни благодаря достижениям психологии и гуманитарных наук в целом”. Используя эту идею, возьмем на себя смелость идентифицировать процесс объективации со смысложизненным поиском человека. Раскрытие этого смысложизненного содержания процесса объективации и есть основная задача социальной антропологии как области современного гуманитарного знания.

Наконец, третья область взаимодействия человека и социума — обусловленность внешних объективированных социальных форм, отношений, институтов продуктами внутреннего духовного мира человека, обусловленность, включающая в себя возможность “преодоления” человеком внешней необходимости данной социальной реальности как в сознании, так и в реальной деятельности. “...Человек удваивает себя не только интеллектуально, как это имеет дело в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире”.

Это сфера подлинной свободы человека, когда она реализуется и как сознательный выбор линии поведения, и как практическая предметно-преобразующая деятельность по реализации этого выбора, включающая в себя целеполагание, творчество, риск, игру, поиск и обретение смысла жизни. Свободный выбор органически предполагает ответственность не только перед внешними обстоятельствами (обществом и другими людьми), но и перед самим собой, своей совестью и нравственными убеждениями. Именно эта область связи внутреннего и внешнего, субъективного и объективного составляет главное предметное (собственное, специфическое) содержание социальной антропологии. Здесь формируется ее основной понятийный аппарат — свобода, выбор, игра, творчество, ответственность, совесть, смысл жизни — и собственная методологическая база. В самом общем плане предметом социальной антропологии является Человек Творящий, несущий личную ответственность как за акт творения, так и за его социальные результаты. Представленные выше основные понятия социальной антропологии позволяют, на наш взгляд, достаточно полно и адекватно раскрыть два важных процесса, характеризующих место и роль человека как субъекта-творца общества: объективацию продуктов внутреннего духовного мира человека и антропологическую экспертизу соответствия социальных форм задачам и путям реализации человеческой природы.

6. Отличия антропологии от других естественных наук и ее преимущества

Интересно, что в то время как антропология активно утверждалась на Западе, параллельно в СССР исследователи работали в рамках наук, по предметам изучения примерно соответствующих антропологии: этнография, археология, лингвистика, социология, история, социальная психология, физическая антропология и культурология. Чем же тогда антропология отличается от этих наук?

В то время как большинство советских ученых описывало все проявления культуры как вторичные по отношению к экономике, на западе создается теория культуры, которая признается общим фундаментом для многих наук, изучающих человека. Нынешнее положение вещей доказывает большую жизнеспособность западного видения.

Согласно этой теории, у человека есть две природы – культурная и естественная, биологическая. Экономика как одна из сторон человеческого существования является частью культуры и регулируется ее законами, а не является первичной по отношению к ней. Осознание культуры как доминирующей силы, регулирующей все взаимоотношения между людьми и сложными социальными системами, стало базой для фундаментальных гуманитарных наук. Пока множество российских исследователей, занятых в гуманитарных специальностях, ощущают себя второсортными по отношению к естественным наукам и испытывают комплекс собственной ненужности, в Англии провозглашается первостепенная необходимость и полезность антропологии, потому что теория культуры позволяет им видеть свое место в кооперации наук. Антропологическая наука стала эффективной гуманитарной технологией XXI века.