Контрольная работа по "Криминалистика"

     Изучение  следственной деятельности позволяет  утверждать, что в ходе расследования  нельзя создать такой план, который  оставался бы неизменным в процессе всей работы по уголовному делу. Это  обусловлено спецификой данной деятельности: по мере установления ранее неизвестных  фактов следственная ситуация объективно меняется и следователь попросту не может не реагировать на данные изменения. С учетом новой информации и противодействия заинтересованных лиц ему приходится вносить поправки, уточнять, дополнять первоначальный план, исключать из него ненужное. Таким образом, необходимость своевременной корректировки плана расследования – также одна из закономерностей планирования.¹⁷

     Гибкость, или подвижность, предполагает, что  следователь не может быть связан теми направлениями расследования, которые он запланировал ранее, исходя из имевшихся у него данных. При  необходимости он обязан изменить их. Обычно данное положение принимается  всеми криминалистами и не вызывает ни вопросов, ни возражений. В то же время такое толкование нельзя назвать  исчерпывающим. На эту мысль наводят рассуждения А.Р. Ратинова, который хотя и относил требования (по сути – принципы) гибкости и подвижности не к планированию, а плану расследования, но все-таки полагал, что последний может отвечать названным условиям, если он обеспечивается достаточным количеством заранее продуманных вариантов поведения в зависимости от того или иного оборота дела.

     В криминалистической литературе вопрос о своевременности планирования нередко вообще обходят стороной или говорят о нем применительно  к первоначальному этапу расследования. Как правило, констатируется лишь то, что корректировка планов должна проводиться максимально оперативно, без указания каких-либо сроков.

     Некоторые авторы отстаивают мнение о необходимости  ежедневного планирования. Так, А.Р. Ратинов писал, что следователь строит, уточняет, дополняет и изменяет свои планы постоянно и ежедневно, а не только когда составляет письменный план. При всей спорности тезиса о постоянном и ежедневном планировании в сказанном содержится рациональное зерно, поскольку специально подчеркивается, что планирование (как мыслительный процесс) может происходить в любой момент работы по уголовному делу, а не только при составлении плана расследования.

     Существует  точка зрения, что реальность и  правильность плана должны проверяться  после каждого действия, вносящего  сколько-нибудь существенные изменения  в ход следствия.

     Анализ  наиболее известных продуктов научной  деятельности показывает, что типовые  алгоритмы (программы), планы расследования  в виде перечней следственных действий не могут быть основой для планирования. Следует уточнить, что так называемые типовые планы – это нонсенс, поскольку таковых не может быть по определению. План расследования всегда создается применительно к конкретной ситуации. Он тем и отличается от типового алгоритма (программы) расследования, что содержит, как минимум, указания на то, когда, где и кто проводит соответствующие следственные действия. Таким образом, когда говорят о типовом плане, подразумевая под ним набор следственных действий, надо понимать, что речь идет все-таки о типовом алгоритме расследования.

     Таким образом, даже самый совершенный, глубокий, открывающий перспективу дела план расследования, подвергается постоянной корректировке. Из этого вовсе не следует, что при составлении  первоначального плана расследования  можно пренебречь требованиями всесторонности и глубины анализа поступивших  материалов, детальной разработкой  версий, намечаемых мероприятий и т.п. в расчете на то, что план «не стабильный» и он все равно будет изменяться и дополняться. 
 

     1.2   Роль версий в планировании 

     Важнейшей характеристикой предварительного расследования преступлений является его поисково-познавательная природа.

     Преступление  как событие, лежащее в прошлом, может быть раскрыто и расследовано лишь при познании истинной картины  этого деяния и доказывании всех фактов и обстоятельств, имеющих  значение для разрешения дела.

     С точки зрения существо процессы познания и доказывания едины, хотя одни и те же мыслительные формы их суждений, предмет и объем исследования не во всем одинаковы.

     В процессе познания суждения выполняют  эвристическую роль, а в доказывании  демонстрационную функцию. В свою очередь  предмет познания шире предмета доказывания, ибо включает в себя не только установление доказательственных фактов, но и другой информации, имеющей криминалистическое значение и позволяющей успешно  решать задачи раскрытия преступлений.

     При раскрытии и расследовании преступлений и судебном следствии происходит постепенное собирание доказательственной и иной информации, начиная от вероятностных  предположений и заканчивая достоверными знаниями о расследуемом преступлении. То же происходит при любом исследовании. Для того чтобы быстрее осуществить  переход от вероятностных к достоверным знаниям, при уголовно-процессуальном, как и любом исследовании, используется гипотетическое мышление субъекта познания. Основной формой такого познания является гипотеза как умозаключение с вытекающими из него предположениями.

     В криминалистическом и уголовно-процессуальном познании события преступления, основным его инструментом соответственно является криминалистическая версия как разновидность  частной гипотезы, т.е. гипотезы, примененной  к нескольким фактам или отдельному социальному явлению, имевшему место  в прошлом. Соответственно в уголовно-процессуальной и криминалистической деятельности построение версий и их проверка превращаются в один из собственно криминалистических методов познания события преступления.

     В основе версионного мышления как метода практического уровня лежат такие логические приемы, как анализ, синтез, суждение по аналогии, индуктивное и дедуктивное умозаключение. При этом часто версия объединяет различные умозаключения, взаимно дополняющие друг друга.

     Результаты  анализа и синтеза имеющейся  информации создают первоначальную основу для версионного мышления, в котором достаточно широко используются суждения по аналогии (на основе сопоставления однотипных фактов по нескольким явлениям), индуктивные умозаключения, обеспечивающие возможность перехода от представления об единичных фактах к общим суждениям (от частного к общему), и дедуктивные выводы, позволяющие из представления о сложившейся версии, построенного индуктивным путем, выделить частные следствия, требующие проверки.

     Например, выявленная и изученная первичная информация по факту пожара в магазине указывает на наличие остатков горючих веществ в месте очага пожара; отсутствие частей товаров, якобы имевшихся в магазине до пожара, которые с учетом сложившейся обстановки полностью сгореть не могли, плохое состояние электропроводки и наличие обгоревших электропроводов, возникновение пожара за день до проведения ревизии в магазине и т.д.

     Сравнение этих сведений как посылки с обобщенными  данными следственной практики и  криминалистики применительно к такого рода ситуациям с применением индуктивных суждений позволяет выдвинуть две версии. Одна о том, что в данном случае пожар мог возникнуть по причине нарушения правил противопожарной безопасности. Другая – здесь имеет место поджог, совершенный материально ответственным лицом, совершившим до этого хищение материальных ценностей в магазине, в целях сокрытия хищения. Дедуктивным путем определяется, какие обстоятельства, связанные с плохим состоянием электропроводки, наличием присвоения имущества и другие, следует проверить в ходе исследования обеих версий.

     Для того чтобы выдвинуть криминалистическую версию (версии), следователь и другие субъекты криминалистической деятельности должны иметь определенные фактические  основания. Последние могут выступать  в виде собранных доказательств: как сведения, полученные непроцессуальным, например, оперативно-розыскным, путем и в виде информации из случайных источников. На основе этих данных в версии должно содержаться не только стремление объяснить имеющиеся сведения, но и выявить их взаимосвязи и взаимозависимости. Конечно, содержание версии всегда шире содержания информации, положенной в ее основу, ибо включает суждения и о фактах еще не установленных.

     В результате криминалистическую версию можно определить следующим образом  – это логически построенное  и основанное на фактических данных обоснованное предположительное умозаключение  следователя (других субъектов познавательной деятельности по уголовному делу) о  сути исследуемого деяния, отдельных  его обстоятельствах и деталях  и их связи между собой, требующее соответствующей проверки и направленное на выяснение истины по делу.

     Версия  как методический инструмент познания в криминалистической деятельности по своей сущности многоаспектна. С  точки зрения логики версия – разновидность  частной гипотезы, предположительного умозаключения о непосредственно  не наблюдаемых явлениях и их связи  между собой. С позиции психологии – версия является продуктом творческого  воображения, которому не свойственны  беспочвенные домыслы, оторванные от собранных данных и возникшей следственной ситуации и уводящие расследование от истины. В процессе этого воображения сложившиеся представления об обстоятельствах события преступления развиваются, превращаются в новые образы указанных обстоятельств.

     С точки зрения теории моделирования  криминалистическую версию можно условно  представить как идеальную информационно-логическую (вероятностную) модель сути расследуемого  события и его отдельных обстоятельств. Исходя из этого, становится очевидным, что версия отражает действительность не зеркально, а с той или иной степенью приближения к этому.

     По  уголовному делу, как правило, выдвигается  несколько версий. Если есть основания  только для одного вывода о сути преступления (во многих случаях расследования  очевидных преступлений), необходимость  разработки общих версий практически  отпадает. Однако поскольку в таких  случаях не всегда все обстоятельства преступления достаточно очевидны (например, не ясны мотивы преступления, лица, его  совершившие, и др.), обычно возникает  необходимость выдвижения иных, более  частных версий.

     О риске при планировании уделяется  особое внимание авторами, так Овсянников И. в своей научной статье автор  останавливается на планировании комплектования групп для выезда на место происшествия, принятия решения об использовании  тех или иных технико-криминалистических средств, определения круга и  последовательности следственных действий, организационных и иных мероприятий, которые связываются с наиболее вероятными предположениями следователя  о сущности происшедшего события, что  существенно влияет на раскрытие преступления по горячим следам.

     Криминалистические  версии классифицируются по разным основаниям. По объему (кругу объясняемых обстоятельств) чаще всего они делятся на общие и частные. При этом первые выдвигаются в отношении события преступления как главного факта, его сущности и отдельных обстоятельств, характеризующих основные элементы предмета доказывания. Вторые связаны с предположениями относительно других доказательственных фактов менее существенного характера и криминалистически значимых фактов, а также и более частных обстоятельств преступления, подтверждающих или опровергающих общую версию.

     Не  менее распространено и трехчленное  деление версий на общие, по отдельным сторонам преступления и частные. В этом случае под общей версией понимается предположение о сущности события преступления в целом (убийство, несчастный случай, естественная смерть от случайного стечения обстоятельств, самоубийство и т.д.). Под второй группой версий – версии по обстоятельствам, характеризующим объект, субъект, объективную и субъективную стороны преступления. Версии же в отношении более мелких вспомогательных (по сравнению с предыдущими) обстоятельств, имеющих главным образом криминалистическое, не уголовно-правовое и процессуальное значение, но могущих играть определенную, а иногда и ключевую роль в раскрытии преступления и доказывании того или иного обстоятельства, называются частными. К ним относятся, например, версии о таких обстоятельствах, как о системе оружия, примененного преступником, месте и расстоянии, с которых произведен выстрел, времени пребывания свидетеля в определенном месте, о возможном месте пребывания скрывшегося преступника и др.

     В процессе расследования и судебного  следствия криминалистические версии могут выдвигаться следователем, работниками оперативно-розыскных  органов, экспертом, судьей. В связи  с этим по субъектам выдвижения различаются следственные, оперативно-розыскные, экспертные и судебные версии. Оперативно-розыскные версии выдвигаются в процессе осуществления оперативно-розыскных мер, экспертные – в ходе конкретных экспертных исследований, проводимых экспертом при производстве экспертизы. В конечном счете, эти версии носят промежуточный характер и служат проверке следственных версий, а экспертные также способствуют проверке судебных версий. Версия может быть выдвинута и прокурором, осуществляющим надзор за соблюдением законов при производстве расследования, но если следователь ее принимает к проверке, она становится следственной версией.