Отечественная журналистика 19 века

Карамзин явно отбросил свой взгляд на литературу как на частное  дело, утешение для поэта и его  друзей, к чему его привело несоответствие между российскими и европейскими условиями. Задача литературы была не только в том, чтобы объединять лучшие силы России перед лицом Европы, но и вдохновлять гордость русских.

В своей статье «О любви к отечеству и народной гордости» Карамзин подчеркивает важность некоторых (неопределенных) произведений русской литературы,  после чего следует восхваление русского языка:

«Язык наш выразителен не только для высокого красноречия, для громкой живописной поэзии, но и для нежной простоты, для звуков сердца и чувствительности. Он богатее гармониею, нежели французский; способнее для излияния души в тонах; представляет более аналогических слов, то есть сообразно с выражаемым действием: выгода, которую имеют одни коренные языки! Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски и не думаем трудиться над обрабатыванием собственного языка: мудрено ли, что мы не умеем изъяснять им некоторых тонкостей в разговоре?»

Эту же точку зрения Карамзин воспроизвел в важной статье, прямо обращенной к проблемам русской литературы и языка, – «От чего в России так мало авторских талантов?». Обсуждая литературную отсталость России, Карамзин усматривал ее причины «не в климате, но в обстоятельствах гражданской жизни россиян». Он требовал от ищущих признания авторов прилежания и усердия, умения понимать язык и пользоваться им. В отличие от предыдущих своих статей Карамзин теперь сосредоточился скорее на действительном положении вещей, нежели на возможном. Так, он признавал и относительную незрелость русского языка, и недостаток вдохновляющих образцов в большинстве литературных жанров. Карамзин видел естественное решение проблемы развития языка в обращении к устному звучащему слову, но подчеркивал, что светские дамы, носительницы наиболее притягательной речи, говорят исключительно по-французски. Однако обратиться к русскоговорящим классам, минуя образованное общество, Карамзин не призывал, ибо это значило бы обойти дворянство, чье просвещение и совершенствование были для него главной политической задачей.

Карамзин был убежден, что «французы пишут, как говорят, а русские об многих предметах должны еще говорить так, как напишет человек с талантом».⁸ Другими словами, русский человек и думать должен правильно, и так же правильно говорить.

5. В. Г. Белинский  о Карамзине и его журналистской  деятельности

Необыкновенный для своего времени успех «Вестника Европы» В. Г. Белинский объяснял способностью Карамзина как редактора и журналиста «следить за современными политическими событиями и передавать их увлекательно». Белинский в заслугу Карамзину ставил «умное, живое передавание политических новостей столь интересных в то время». Он писал, что Карамзин составлял книжки «Вестника Европы» «умно, ловко и талантливо» поэтому их «зачитывали до лоскутков».

Неоднократно подчеркивая  важную роль Карамзина в формировании русской читающей публики («он создал в России многочисленный в сравнении  с прежним класс читателей, создал, можно сказать, нечто вроде публики»), Белинский имел в виду и уменье Карамзина как редактора и журнального сотрудника устанавливать тесные контакты журнала с читателями.⁹

6. «Вестник Европы»  после Карамзина

В 1804 г. Карамзин, назначенный  придворным историографом, отходит  от руководства «Вестником Европы».

В последующие семь лет  редакторы журнала менялись: в 1804 г. «Вестник Европы» редактировал писатель-сентименталист П. П. Сумароков, в 1805–1807 гг. – профессор Московского университета историк М. Т. Каченовский, в 1808–1810 гг. – В.А. Жуковский (в 1810 г. совместно с Каченовским). В 1811 г. Каченовский, оттеснивший Жуковского от редактирования «Вестника Европы», становится бессменным редактором журнала до самого его прекращения в 1830 г.

После Карамзина «Вестник Европы» утрачивает свои положительные  журнальные качества – современность  и злободневность. Политические обзоры и публицистические статьи теперь появляются крайне редко; отдел «Политики» сводится к простому перечню фактических  известий. В период войны с Францией (1806–1807) «Вестник Европы» открыто  проводит антифранцузскую линию. В годы редакторства Жуковского (1808–1810) ведущим отделом «Вестника Европы» становится отдел литературный. Сам Жуковский сотрудничал в журнале как поэт и прозаик: он напечатал в журнале свыше двадцати стихотворений и такие ставшие известными произведения, как баллады «Людмила», «Кассандра», поэму «Громобой», повесть «Марьина роща». Жуковский привлек в журнал новых сотрудников – К.Н. Батюшкова, Н.И. Гнедича, П.А. Вяземского, Д.В. Давыдова и др. При Жуковском в журнале печаталось много критических и теоретических статей по вопросам литературы; большую часть их написал (или перевел) сам поэт.

7. Редакторство  М. Каченовского.

С каждым годом в журнале  заметно усиливаются консервативные тенденции, чему активно содействовал Каченовский. При М. Каченовском в «Вестнике Европы» большое место отводится научным статьям, особенно по русской истории. Под влиянием Каченовского «Вестник Европы» ведет защиту «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка» А.С. Шишкова, решительно выступает против критиков-карамзинистов и прежде всего против П.И. Макарова, автора острой критической статьи о трактате Шишкова в «Московском Меркурии» 1803 г. Каченовский даже предоставляет Шишкову страницы «Вестника Европы» для ответа своим литературным противникам (1807, №24).

В 1810 г., когда руководителем  «Вестника Европы» стал Каченовский, была установлена новая программа  журнала. Вместо прежних двух отделов  — литературы и политики — устанавливается  пять: 1) словесность, 2) науки и искусства, 3) критика, 4) смесь, 5) обозрение происшествий. Таким образом, критика получила узаконение в качестве самостоятельного отдела; особо выделен был также  отдел научных статей. При Каченовском  научный отдел стал неуклонно расширяться: к сотрудничеству в «Вестнике Европы» он привлек многих своих ученых коллег — профессоров и кандидатов Московского университета. Однако литературная критика так и не получила в «Вестнике Европы» особенного значения. Измайлов, замещавший Каченовского на посту редактора, не считал критику постоянным отделом журнала, отрицая «право быть судьею талантов и посредником славы».¹⁰ Не стремился к расширению критического отдела и Каченовский, даже в позднейшие годы.

С 1811 г., когда Каченовский  стал единоличным редактором, в «Вестнике  Европы» постепенно усиливаются  элементы консервативности, так что  в 1816 г., к началу формирования идей дворянской революционности, он окончательно переходит в лагерь реакционной  журналистики. В 1816–1830 гг. «Вестник Европы»  активно защищал самодержавно-крепостнические  устои, поддерживал реакционные  литературно-политические объединения («Беседу любителей русского слова»). На страницах «Вестника Европы»  жестоко преследовались произведения Пушкина, Грибоедова, писателей-декабристов. Передовые литераторы, прежде всего  критики декабристского лагеря, Пушкин, Н. Полевой, вели последовательную, принципиальную борьбу с «Вестником Европы» Каченовского, вскрывая реакционную сущность журнала. Белинский так характеризовал это издание: «Вестник Европы», вышедши из-под редакции Карамзина, только под кратковременным заведыванием Жуковского напоминал о своем прежнем достоинстве. Затем он становился все суше, скучнее и пустее, наконец сделался просто сборником статей, без направления, без мысли и потерял совершенно свой журнальный характер... В начале двадцатых годов «Вестник Европы» был идеалом мертвенности, сухости, скуки и какой-то старческой заплесневелости».¹¹

«Вестник Европы» прекратил  свое существование в 1830 году, совершенно растеряв читателей.

Глава III. ВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ СЛОВЕСНОСТИ,

НАУК И ХУДОЖЕСТВ

В 1801 г. в Петербурге было создано Вольное общество любителей  словесности, наук и художеств (вначале  оно называлось «Дружеское общество любителей изящного»), сыгравшее  значительную роль в развитии передовой  русской общественной мысли и  журналистики. Учредителями общества выступили молодые писатели И.М. Борн и В.В. Попугаев. В состав его  входили писатели и переводчики, художники и архитекторы, публицисты и ученые-исследователи. Многие члены  Вольного общества служили в различных  департаментах и канцеляриях  на небольших должностях или занимались преподаванием.

Вольное общество любителей  словесности, наук и художеств –  первое в России объединение разночинной  интеллигенции: подавляющее большинство  его участников – молодые люди недворянского происхождения, выходцы  из мелкочиновной, купеческой и духовной среды. Были здесь и «незаконнорожденные» дети известных аристократов, жестоко  страдавшие от своего ложного положения (например, И.П. Пнин).

1. Деятельность  Вольного общества

Общество не отличалось единством  мнений. В нем образовалось два крыла: левое – радикально-демократическое и правое – умеренно-либеральное. Левое крыло представляли И. М. Борн, В. В. Попугаев, И. П. Пнин, поэт и лингвист А. X. Востоков и др. Правое крыло – историк и переводчик Д. И. Языков, писатели и журналисты А. Е. Измайлов, Н. П. Брусилов и др.

Иногда русских радикальных  просветителей XIX в., входивших в  Вольное общество, называют «радищевцами»; это справедливо только отчасти. Будучи демократами, защитниками интересов закрепощенного русского крестьянства, члены левого крыла Вольного-общества были противниками революционных действий, они преувеличивали роль просвещения в усовершенствовании общества и считали неприкосновенным право частной собственности. Историческое значение этой группы определяется не ее положительной, довольно-туманной социально-политической программой, а неприятием крепостнической действительности.

Литературно-эстетические взгляды  членов Вольного общества были неоднородными. Правое крыло в основном шло за Карамзиным, демократические поэты  и публицисты развивали гражданскую  поэзию и публицистическую прозу. Не было единой линии и в вопросе  о литературном языке: умеренно-либеральные  деятели Вольного общества защищали языковые принципы Карамзина, радикальные  поэты и публицисты боролись и против излишней славянщины Шишкова, и против гладкости, манерности карамзинского слога за демократические элементы языка, за «просторечье», что в одинаковой мере было чуждо как Шишкову, так и Карамзину.

Деятельность Вольного общества любителей словесности, наук и художеств можно разделить на два периода:

1. 1801–1807 годы - когда во главе общества стояло левое крыло;

2. 1808–1812 годы - когда руководство обществом осуществлялось умеренно-либеральными литераторами карамзинской школы.

В первый период президентами общества были Борн, Пнин (1805) и снова  Борн. В 1807 г. на очередных выборах  группа Борна – Попугаева потерпела  поражение, президентом был избран карамзинист Языков; с этого времени  начинается упадок общества.

Отсутствие единой линии  в Вольном обществе, наличие в  нем двух группировок сказалось  на направлении связанных с ним  изданий. К их числу относятся органы, выходившие от имени всего общества: альманах «Свиток муз» (1802, 1803), журналы «Периодическое издание Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» (1804) и «Санкт-Петербургский вестник» (1812), и журналы, выпускавшиеся отдельными членами общества или близкими к нему людьми: «Северный вестник» (1804–1805) И. И. Мартынова, «Журнал российской словесности» (1805) Н. П. Брусилова, «Любитель словесности» (1806) Н. Ф. Остолопова, «Цветник» (1809–1810)

А. Е. Измайлова и А. П. Бенитцкого.

В первые годы существования  Вольного общества преимущественное внимание уделялось вопросам философским, социально-политическим и историческим.

Наряду с переводами крупнейших памятников просветительской литературы, в Вольном обществе в 1801—1804 гг. было прочитано и подвергнуто обсуждению множество политических, философских, исторических, социально-экономических и литературно-критических работ самих участников общества.

Членами Вольного общества была глубоко усвоена радищевская идея о практической роли литературы не только в деле «просвещения», нравственного влияния на людей, но и в деле социального переустройства мира. И. М. Борн в речи, произнесенной в первую годовщину учреждения Общества, призывал своих товарищей «изобретать или собирать материи касательно лучших способов воспитания детей, сей первой потребности жизни», и «подавать мысли об уврачевании несчетных зол человечества». Участники Вольного общества ставили своей целью не только взаимное «усовершенствование», но и «споспешествование, сообразно силам своим, общему благу».¹²

Мировоззрение и деятельность поэтов-радищевцев носили просветительский характер. Они были убежденными последователями  и наследниками как французского, так и русского Просвещения XVIII века. Члены «Вольного общества…» ратовали за уважение к человеческой личности, за строгое соблюдение законов, за справедливый суд. Гражданин, по их убеждению, имел право  свободно мыслить и безбоязненно утверждать Истину и Добродетель.

В своей творческой деятельности поэты-радищевцы были привержены к  традициям классицизма. Их излюбленными поэтическими жанрами стали ода, послание, эпиграмма. Поэты-радищевцы  успешно работали и в публицистике. Следуя за автором «Путешествия из Петербурга в Москву», его ученики  и последователи оказались более  умеренными и осторожными, уповая не столько на революционные выступления  народов, сколько на мирные преобразования.¹³

Но к 1807 г. даже умеренный  демократизм «Вольного общества…» стал привлекать к себе недоброжелательное внимание, и вскоре оно прекратило свое существование.

 «Вольное общество…»  возродилось в 1816 г. и просуществовало  до 1825 г. Однако с тем обществом,  что действовало в начале века, его объединяло только название.

2. Влияние Радищева на радикальных членов общества

а) Иван Петрович Пнин (1773-1805). Немало горя пережил Иван Петрович Пнин из-за своего происхождения. Он был незаконнорожденным сыном фельдмаршала Н.В. Репнина. Видимо, по настоянию отца он пытался сделать военную карьеру, но в 1797 г. оставил государственную службу. Он вернулся к ней, уже на гражданском поприще, после смерти Павла I в 1801 г. Огромное влияние на него оказала личность и деятельность А.Н. Радищева, с которым он успел познакомиться незадолго до его смерти.

Уважение и авторитет, которыми пользовался И. П. Пнин среди членов «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», сделали его президентом этого общества.