Супрематизм Казимира Малевича

 

Красная конница.

А. Шатских, отчасти перефразируя слова Малевича, сказанные им по другому поводу, пишет: «Это едва ли не одна из самых опустошенно-трагических работ художника, и ее пафос, пафос антиутопии, далек от прославления реалий советской жизни… Гонимые неведомой силой, затерянные в вечном пространстве, мчатся революционные всадники под красными стягами по земному шару – бесцелен и бессмыслен их яростный бег, ибо бесконечна дорога, безразличны земля и небо к людской суете и никогда не было и не будет во Вселенной земли обетованной». Эти слова никакого отношения к картине не имеют. А если бы Малевич где-то выразил содержание своей картины словами, то зачем тогда картина ? Чтобы понять картину, следует внимательно рассмотреть ее, чего наши искусствоведы, как правило, избегают. На картине: 1\цветные горизонтальные полосы, 2\ красные всадники на красных конях скачут влево, 3\ небо.

Скачут по степи  новые апостолы, построенные в  новейшие революционные тройки-Троицы: 12 рядов красных кавалеристов по три в ряд. Несут они не новую цивилизацию, а новую, казалось бы, религию, веру. А в действительности повторяют дикие кровавые набеги гуннов или татаро-монголов. Поэтому скачут-смотрят назад. Полосы под ними – периоды в жизни русского народа, разные по цвету и ширине, как разные по жизненному устройству (светлому или темному, покойному или бурному) и продолжительности. Сейчас после кровавого периода смертельно красной полосы мировой войны и гражданской наступила безнадежно-черная полоса, и красная конница – активный проводник и утвердитель ее. Небо – вечернее, к ночи: наступление тьмы.

 

Супрематическая композиция.

Наши искусствоведы  из музеев стараются не останавливаться  на таинственных супрематических полотнах Малевича: им кажется, что «реалистические» картины раннего и позднего периода доступны их пониманию. То, что персонажи этих картин узнаваемы (люди, их одежды, предметы) для них достаточно, чтобы сделать их «понятными».

Между тем, как  покажу ниже, они не так просты. Искусствоведы, по роду службы обязанные комментировать картины, не уделяют им должного внимания. Так описывает картину наш главный толкователь Малевича Дмитрий Сарабьянов. «В Супремусе № 50 намечаются новые мотивы, которые в дальнейшем – через несколько лет – станут излюбленными у Малевича. Речь идет о вариантах формы креста, но не в мистическом, а чисто супрематическом воплощении. В Супремусе № 50 художник протягивает черную полосу посредине вытянутого вверх холста (чуть смещая ее от центра и наклоняя) и перерезает ее горизонтальными полосами – несколькими красными и одной черной. Остальные «фигуры» лишь сопровождают главные формы». Зритель, знакомый с практикой и теорией искусства, должен с порога отвергнуть подобную трактовку, поскольку анализ обязан каждый элемент картины связать с его содержательной сутью, а затем связать общей идеей. Это не сделано. Разложим эту весьма сложную картину по конструктивным фрагментам.

Черный крест  с широким древком и наклонной, смещенной вправо перекладиной, опрокинут на нас. Четыре красных прямоугольника. Верхний – кроваво-красный, несет в себе темный оттенок запекшейся крови, цвет боли и страдания. Следовательно, его следует рассматривать как перекладину с распятым Христом. Под ним расположены черная узкая полоска и черный треугольник.

Символом Бога историческим, мистическим стал равносторонний треугольник желтого или голубого цвета, иногда вмещающий в себя изображение глядящего на нас глаза. Черный треугольник есть искаженный, очерненный повтор его. Он есть символ дьявола и его закона. Дьявол не открывает ничего нового: он лишь злобное искажение светлого божьего мира, его естественных законов. Бог – творец, дьявол – пересмешник, черные шторы злобы, наветов, искушений, закрывающих от нас светлый (скажем так) божественный лик. Упирающийся в верхнюю красную полосу угол черного треугольника означает искушение распятого на кресте Христа. Как бы отброшенная черная полоска слева знаменует решимость Христа до конца испить чашу страданий. Второй красный прямоугольник – много шире и короче первого – несет на себе бурые пятна страданий, переживаний Христа, предшествовавших распятию.

Нападки на Христа отражает нижний угол черного треугольника, обращенный ко второй полосе. Левый, вытянутый угол его обращен к черному стволу и знаменует дьявольские искушения тех, кто его терзает: Иуды, стражников, толпы, солдат, учеников. Третья красная полоса – еще более узкая и короткая и цвет ее алый, только справа несколько темно-красных пятен. Это события и печали Христа на тайной вечери. Основу светлости Христа, что питает ее, что стоит за ней, объясняют две голубые полоски – струи воды. (Желтая полоска – сам Христос). О Боге-Отце говорит сиренево-лиловый четырехугольник справа, как кусок неба. У него мистический цвет темнеющего в ранних сумерках неба. Это цвет не чистой синевы, не лазури, а Отчего страдания; небо – престол Бога, потемнело от скорби. Это цвет божьего присутствия. Сразу под ним – желтый прямоугольник Христа. Направленный на него снизу черный угол треугольника – сатана, вошедший в Иуду, и уже готового к предательству. Красные перекладины распятия Христа держатся на противодействии злу, повязаны злом и обращены к спасительному небу. Черный крест – ствол и перекладина внизу – обращен к земле, телесным удовольствиям: он есть крест гибели души.

Все три эпизода  можно соотнести с распятым Христом: верхний прямоугольник – на уровне головы, прямоугольник неба – на уровне сердца, черная перекладина внизу – на уровне ступеней распятого. Это примерно на высоте человеческого роста. Под ним стоят люди: близкие, стражники, солдаты, зрители. К ним – оставшимся, и к нам – зрителям, относится нижняя часть картины.

Внизу слева  простой эпизод: желтый квадрат и  красный прямоугольник. Это, конечно, предметы причастия: хлеб и вино. Как  эпилог, или лучше – поучение. Красный прямоугольник показывает на красную нижнюю полосу, в которой спасение и жизнь вечная. Но поскольку и она на стволе греха, то спасение наше возможно через отказ от греховных удовольствий, ограничений, «насилие греха (изгнание греха) насилием добрых побуждений». В этом смысл картины.

Фон. День Господень  еще впереди: он только начинается для  нас воскресением Иисуса. Это еще неоткрытая жемчужина царства Божия. Серо-жемчужный или белый фон характерен для многих работ Малевича. Царство небесное подобно жемчужине. Примерно так звучит содержание картины в формулировке верующего.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

 

Искусство Казимира Малевича обладало мощным формообразующим потенциалом – и в этом оно было сродни искусству великих эпох в истории человечества, когда на основе общепризнанных пластических норм произрастал всеобъемлющий художественный стиль, обнимавший все сферы творческих проявлений, от архитектуры до одежды. Малевич, в высшей мере обладавший даром теоретического и философского обобщения, самостоятельно увидел возможности, заложенные в супрематизме.

Обратившись к  основополагающим параметрам бытия, к  вечным ценностям-опорам человеческого существования – пространству, динамике, статике, ритму, Малевич сумел претворить их в новый пластический канон, чья действенность отнюдь не ограничится ХХ веком. Он смог вывести свой внутренний мир на показ людям. И не ради славы, а ради признания его точки мнения. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Шатских А.С «Ш29 Казимир Малевич» М.:Слово,1996 – 96 стр.
2. Шикман А.П. «Деятели отечественной истории. Биографический справочник», Москва, 1997 г.
3. Сарабьянов Д.В., Шатских А.С. «Казимир Малевич. Живопись. Теория», Москва, 1993 г.
4. Малевич К.С. «Бог не скинут», Витебск, 1921 г.