Теория перевода

Ситуативно-денотативная модель в некоторых случаях хорошо объясняет  наблюдаемые факты. Одним из таких  случаев является отсутствие в ПЯ языковой единицы, обозначающий данный денотат. В подобной ситуации переводчик сначала уясняет, какое именно явление  описывается при помощи знака  ИЯ, а затем решает, какой прием  перевода избрать, чтобы наиболее адекватно  описать данную ситуацию в переводе. Он может создать новый знак (beatnik — битник), использовать уже имеющийся в ПЯ знак с расширением его смысловой функции (American-firster — ура-патриот) или использовать описательный перевод (Asia-firster — сторонник активной политики в Азии).

Данная модель адекватно  описывает процесс перевода и тогда, когда описываемая ситуация играет определяющую роль при выборе варианта перевода, независимо от того, какими средствами эта ситуация передана в оригинале³¹⁸. Уяснив ситуацию, описанную в оригинале, переводчик может обнаружить, что в ПЯ существует лишь один способ описания данной ситуации (Fragile — «Осторожно, стекло», instant coffee — «растворимый кофе»), либо среди нескольких способов есть общепринятый, наиболее распространенный (Keep off the grass — «По газонам не ходить»).

Достоинством ситуативно-денотативной модели перевода является то, что она  дает возможность объяснить те особенности  переводческого процесса, которые связаны с обращением переводчика к реальной действительности³²⁰. Однако ее объяснительная сила ограничена. По мнению В.Н.Комиссарова, она «не работает» в тех случаях, когда имеет место отказ от описания в переводе той же самой ситуации, что и в оригинале, поскольку это не обеспечит возможности межъязыковой коммуникации: получатель перевода, в силу принадлежности к иной культуре, не сможет сделать из этого описания необходимые выводы. Не объясняет ситуативно-денотативная модель и тех случаев, когда в переводе сохраняется не только ситуация, описанная в оригинале, но и способ ее описания, а также основная часть значении языковых средств³²¹.

Вряд ли можно согласиться  с последним замечанием. Представляется, что на практике переводчик во всех случаях обращается к реальной действительности, ибо непонимание того, что именно описывается в оригинале, какой именно фрагмент действительности, лишь в исключительных случаях не  является препятствием к успешному переводу. Сохранение в переводе способа описания ситуации и даже части значений языковых средств не означает, что перевод осуществлялся по другой модели. Просто переводчик осознал (или почувствовал), что данный фрагмент действительности описывается в ИЯ и ПЯ одинаковым способом (My brother lives in Moscow — «Мой брат живет в Москве») и нет нужды искать какие-то иные способы описания. Интересно — и сомнительно — мнение И.И.Ревзи-на и В.Ю.Розенцвейга, которые считали, что собственно перевод, то есть замещение сообщения на одном языке сообщением на другом языке без непосредственного обращения к реальной действительности, характерен для всех видов переводческой деятельности, но наиболее четко прослеживается в деятельности синхронных переводчиков, в то время как интерпретация (обращение к действительности) чаще всего встречается при переводе художественной литературы. В этой связи еще раз следует повторить, что на самом деле любой процесс перевода включает этап восприятия, анализа, интерпретации оригинала, а целью интерпретации является как раз уяснение той действительности, что стоит за языковыми знаками. Недопонятый оригинал не может быть объектом перевода.

Трансформационная модель (теория) перевода опирается на положения трансформационной (порождающей) грамматики Н.Хомского. Трансформационная грамматика рассматривает правила порождения синтаксических структур, характеризующихся общностью лексем и основных логико-синтаксических связей. Согласно трансформационной грамматике, все множество синтаксических структур может быть сведено к ограниченному числу элементарных, ядерных структур, в которых логико-синтаксические отношения наиболее прозрачны. По определенным трансформационным правилам из ядерных структур выводятся производные, поверхностные структуры. АД.Швейцер³²² приводит следующий пример: из английского предложения John hit Bill, рассматриваемого в качестве ядерной структуры, может быть образовано довольно большое число трансформ:

Bill was hit by John.

John's hitting Bill.

Bill's being hit by John.

The hitting of Bill by John.

It was John who hit Bill.

It was Bill who was hit by John.

Либо другой пример: если за ядерную структуру принять  предложение «Мальчик читает» (предикативная структура «деятель — действие»), то по правилам трансформационной грамматики из него можно вывести производные «Чтение мальчика», «Читающий мальчик», «Прочитанное мальчиком», в которых сохраняется основное отношение «деятель — действие». Как указывает В.Н.Комиссаров, отличаясь по форме составляющих их единиц, эти трансформы обладают значительной общностью (иначе «инвариантностью») плана содержания. В ядерных структурах, в отличие от поверхностных, смысловые связи всегда выражены четко: предмет всегда обозначается существительным, а процесс — глаголом, субъект всегда является подлежащим, а объект — дополнением, иными словами, «трансформация поверхностных структур в ядерные — это способ установления однозначных соответствий между грамматическими и семантическими категориями или (что одно и то же) однозначной смысловой интерпретации грамматических конст-рукции исходного текста»   .

Согласно трансформационной  теории перевода процесс перевода строится в три этапа: 1) этап анализа — структуры оригинала (поверхностные) структуры преобразуются в ядерные структуры ИЯ, то есть осуществляется трансформация в пределах языка оригинала; 2) этап переноса — замена ядерной структуры ИЯ эквивалентной ей ядерной структурой ПЯ (межъязыковая трансформация); 3) этап синтеза, или реконструирования — ядерная структура ПЯ развертывается в поверхностную структуру ПЯ, то есть в конечную структуру текста перевода. В отношении последнего этапа следует заметить, что поскольку существующий в каждом языке набор трансформаций допускает несколько вариантов перефразирования, вариантов, между которыми существуют известные стилистические различия, на стадии реконструирования преобразование ядерного предложения ПЯ в поверхностную структуру осуществляется с учетом стилистических ограничений.

Как и каждая модель перевода, трансформационная модель не лишена некоторых недостатков. К их числу  относятся следующие:

1) трансформационная модель  не объясняет, каким образом на третьем этапе осуществляется выбор из числа возможных трансформ (ведь, согласноданной модели, трансформации осуществляются в рамках отдельных языков и, следовательно, исход ные и конечные структуры оказываются независимыми друг от друга) ;

2) трансформационная модель  не может объяснить факты установления отношений эквивалентности между такими структурами, которые не сводятся к аналогичным ядерным структурам:

The split in the Democratic Party elected Lincoln. «В результате раскола в демократической партии к власти пришел Линкольн».

3) трансформационная модель  не объясняет факты эквивалентности между такими структурами, как Fragile — «осторожно, стекло». Как указывает А.Д.Швейцер, едва ли есть смысл искать окольных путей там, где можно переправиться на другой 
берег реки и кратчайшим путем.

В целом, говоря об этой модели, А.Д.Швейцер отмечает, что грамматические трансформации действительно находят применение в качестве одного из приемов семантического анализа исходного текста и одного из способов построения конечного высказывания. Однако сведение перевода к грамматическим трансформациям чрезмерно упрощает реальную картину, поскольку в переводе находят применение и методы лексико-синтаксического перефразирования, и семантические модификации, обусловленные ситуативно-прагматическими факторами.

Согласно семантической модели перевода, процесс перевода представляется как выделение в тексте оригинала смысловых элементов (сем) и выбор в ПЯ единиц, содержащих такие же смысловые элементы.

Проблема заключается  в определении состава элементарных смыслов (сем), входящих в содержание каждой единицы оригинала. Разрешается она путем определения дифференциального признака, по которому содержание данной единицы противопоставляется содержанию другой единицы того же языка, близкой первой и находящейся с ней в определенных семантических отношениях. Воспользуемся примером В.Н.Комиссарова. В значение русского слова «студент» входят следующие элементарные смыслы: 1) «обучаемый» — не «преподаватель»; 2) «учащийся в вузе» — не «ученик»; 3) «мужской пол» — не «студентка»; 4) «одно лицо» — не «студенты». Английское соответствие русского слова (student) имеет меньший набор сем: в его значении отсутствует указание на пол лица. Это, однако, не препятствует слову student заменять русское слово «студент» при переводе. Семантическая модель перевода обладает значительной объяснительной силой. Она позволяет объяснить многие причины семантических расхождений между двумя текстами, указывает на ряд существенных факторов, определяющих выбор варианта перевода. Вместе с тем она не лишена ряда существенных недостатков. По мнению В.Н.Комиссарова, она не предусматривает такие случаи, когда для описания одной и той же ситуации разные языки используют разные семантические категории (instant coffee — растворимый кофе); она не затрагивает проблем передачи образных и иных ассоциаций при переводе, проходит мимо многоплановости содержания текста, возможности использования единиц языка в переносном значении, расчета на предварительный опыт и наличия ассоциаций, которые могут оказаться неодинаковыми и получателей оригинала и перевода; основной упрек, который высказывает В.Н.Комиссаров, заключается в том, что в рамках семантической модели перевода не находится места категории цели коммуникации, играющей решающую роль при выборе средств перевода.

Лекция № 6 

Мы уже отмечали, что  для перевода, в целом, характерна не только смысловая, но и структурная близость к оригиналу. В большинстве случаев для каждого предложения оригинала можно обнаружить соответствующее предложение в тексте перевода. Более того, сопоставление переводов с их оригиналами показывает, что в процессе перевода значения определенных единиц ИЯ регулярно передаются с помощью одних и тех же единиц ПЯ. Это и не удивительно: языковые единицы обладают относительно устойчивым значением, что и предопределяет возможность того, что они могут регулярно заменять друг друга при переводе. Единица ПЯ, регулярно используемая для перевода данной единицы ИЯ, называется переводческим соответствием. «Регулярно» значит, что такая единица используется в качестве соответствия при переводе разных текстов разными переводчиками.

Переводческие соответствия могут устанавливаться между  единицами разного уровня языковой структуры. Так, при переводе английского «But he 'will go there» русским «Но он обязательно пойдет туда» усиление, выраженное в оригинале ударением на обычно безударном вспомогательном глаголе, передано в переводе лексическими средствами — словом «обязательно». Аналогичным образом могут существовать и лексико-грамматические соответствия: «Не has read the book» — «Он уже прочитал эту книгу» (значение завершенности действия в оригинале выражено грамматическими, а в переводе — лексическими средствами).

Однако, как правило, переводческие  соответствия устанавливаются между  единицами одного и того же уровня. Поэтому различаются лексические, фразеологические и грамматические соответствия. В основном, лексические соответствия могут быть единичными или множественными. Единичное соответствие означает, что в большинстве случаев данная единица ИЯ переводится одной и той же единицей ПЯ. Такие соответствия существуют, главным образом, у терминов, собственных имен и различных названий. Это наиболее устойчивый способ перевода данной единицы. Так, House of Commons — это всегда «Палата общин», oxygen - «кислород», hydrogen - «водород», a Senator — всегда «сенатор». Могут быть случаи, когда единичные соответствия имеются только у некоторых значений многозначного слова, например, английское barrel — «бочка, бочонок, барабан» и пр. имеет такие соответствия в значении «часть огнестрельного оружия» (ствол) и «единица объема нефти» (баррель). Хранение единичных соответствий в памяти переводчика имеет большое практическое значение. Во-первых, это дает ему возможность не тратить время на поиски эквивалента, что особенно важно при устном переводе. Во-вторых, заранее известный перевод таких единиц позволяет быстро определить тематическую область текста, ориентирует мысль переводчика в нужном направлении.

Многие единицы ИЯ имеют множественные соответствия — несколько единиц ПЯ, регулярно используемых для передачи их значений. Например, trade-union — профсоюз или тред-юнион, importance — важность, значение или значимость, flying — летающий, летный, летящий, летательный, летучий. Переводчик делает выбор между такими соответствиями на основе контекста — лингвистического или ситуативного. Лингвистический контекст — это окружение слова в тексте. Различается узкий контекст в рамках предложения и широкий контекст — часть текста или весь текст в целом. Нередко выбор соответствия оказывается возможным уже из узкого контекста. Например, английский глагол to strike может переводиться как «бить, ударять, найти, натолкнуться, поражать, сражать, пускать корни, бастовать». Но уже при переводе сочетания «the striking trade-unions» контекст позволяет выбрать вариант «бастующие». В других случаях основания для выбора придется искать в широком контексте. Если в оригинале сказано, что кто-то «got up from his chair», то переводчику на русский язык нужно будет решать, идет ли речь о стуле или о кресле, а указание на это может обнаружиться совсем в другой части текста.

Под ситуативным контекстом понимается любая экстралингвистическая информация, позволяющая сделать выбор между соответствиями, сведения о времени, месте, обстоятельствах, фактах и т.п. Так, trade union в Англии будет переводиться «тред-юнион», а в США — «профсоюз». Если речь идет о прошлых веках, то abolitionist — это «аболиционист» (то есть сторонник отмены рабства), а если о наших днях, то в переводе это будет «сторонник отмены смертной казни». Существование у единицы ИЯ одного или нескольких переводческих соответствий еще не означает, что эти соответствия будут обязательно использованы в переводе. В ряде случаев условия употребления языковой единицы в контексте вынуждают переводчика отказаться от использования регулярного соответствия и найти вариант перевода, наиболее точно передающий значение этой единицы в данном контексте. Такой нерегулярный, исключительный способ перевода называется окказиональным соответствием.

Условия контекста могут  побудить переводчика отказаться даже от применения единичного соответствия. Например, название американского города New Haven регулярно передается на русский язык как «Нью-Хейвен». Но вот в романе Фицджеральда «Великий Гэтсби» встречается такое предложение: «I graduated from New Haven in 1915». Контекст ясно показывает, что название города употреблено здесь в переносном смысле вместо учебного заведения, находящегося в этом городе. Но по-русски нельзя «окончить Нью-Хейвен», хотя в некоторых случаях подобное переносное употребление вполне нормально, если название города связано с расположенным в нем университетом: можно окончить Оксфорд или Кембридж. С названием Нью-Хейвена у русского читателя такие ассоциации отсутствуют, и переводчик отказывается от регулярного соответствия: «Я окончил Йельский университет в 1915 году». Еще чаще контекст вынуждает переводчика отказываться от использования одного из множественных соответствий. Глагол «to deal» имеет несколько регулярных соответствий в русском языке: «обходиться, обращаться, поступать, вести себя». Но вот в книге «Во имя мира» А.Джонстон пишет: «History has dealt with Hitler; history will deal with all would-be Hitlers». Понятно, что автор имеет в виду, что история не просто обошлась с Гитлером, а обошлась с ним по заслугам, сурово. И в переводе читаем: «История покончила с Гитлером; история покончит со всеми будущими гитлерами».