Проблема перевода поэтических текстов

Более того, поэтический контекст в отличие от прозаического, устроен таким образом, что отнюдь не снимает, как в прозе, словарную полиссмантичность каждой вокабулы, а напротив - усиливает ее, так что всякое слово в стихе одновременно означает вес, что за ним закреплено в лексиконе и сверх того еще массу окказиональных смысловых обертонов. Не забудем, что известный закон «тесноты и единства стихотворной строки» (Ю.Тынянов) абсолютно изменяет условия семантического согласования фразы, действующие в прозаическом дискурсе, - и в результате каждое слово начинает означать в одно и то же время не только всё, что оно значит само по себе, но как бы и вбирает в себя все значения близлежащих - по горизонтали и вертикали - слов.

В результате образуется то, что академик Н.Балашов именует «спациальным», то есть «пространственным», «трехмерным» текстом в отличие от «линеарной» прозы [2].

Но если значения слов в поэтическом тексте не совпадают с их словарными значениями, а порой даже им противостоят, если в поэтическом тексте «белое» может обозначать «черное», то вправе ли мы вообще искать банально понимаемой словесной близости между оригинальным и переводным поэтическим текстом? Не будет ли подобная близость скорее всего верным признаком катастрофического отдаления от оригинала?

Итак, совершенно очевидно следующее: во-первых, поэтическая коммуникация возможна только в том случае, если автором создан некий поэтический текст, характеризующийся сверхсвязанностью и сверхсемантизациеи всех его элементов, принадлежащих к системе определенного языка, и, во-вторых, именно эта сверхсвязанность и сверхсемантизация всех его лингвистических элементов - от фонемы до высказывания -делают абсолютно невозможным воспроизведение в переводе всего информационного комплекса, воплощенного в оригинале. Стало быть, переводчик всякий раз стоит перед выбором - чем и во имя чего ему предстоит пожертвовать.

Глава 2. Специфика проблем перевода поэтического текста

2.1. Проблема адекватности перевода поэтического текста

В зависимости от того вида информации, который переводчик желает с максимальной точностью воспроизвести (а это, разумеется, зависит от той коммуникативной функции, какую он избирает для своего творения), возможны три принципиально разных метода перевода одного и того же поэтического подлинника.

Поэтический перевод как таковой. Это единственный способ перевода поэзии, предназначенный для собственно поэтической коммуникации, концепт которой, видимо, требует более четкого определения. Итак, поэтическая коммуникация есть такой вид общения между автором и реципиентом, при котором посредством стихотворного текста осуществляется одновременная передача двухъярусной смысловой (фактуальной и концептуальной) и многослойной эстетической информации.

Как видим, поэтическая коммуникация должна удовлетворять, по меньшей мере, двум условиям: во-первых, ее носителем (и возбудителем) должен быть стихотворный текст, а, во-вторых, этот текст должен быть организован таким образом, чтобы оказаться в силах осуществить передачу лаконичными вербальными средствами сложнейшего информационного комплекса. Информационная же плотность поэтического текста столь велика, что интерпретации одного сонета порою посвящаются многотомные исследования десятков ученых.

Попутно заметим, что в вышеизложенных заметках вводится весьма важная оппозиция стихотворного и поэтического текста. Всякий поэтический текст стихотворен, но не наоборот.

Стихотворный текст есть всего лишь текст, как минимум разделенный на стихотворные строки.

Уже этого условия достаточно, чтобы «запустить» механизм «тесноты и единства стихотворной строки», нейтрализовать действующий в прозе закон тема-рематического членения фразы и включить особую стиховую интонацию, принципиально новым образом влияющую на значение языковых и речевых единиц.

Именно на этом условии и основывается система т.н. верлибра - «свободного стиха». Однако в большинстве национальных поэзии одного членения на строки, не обязательно совпадающее с синтаксическим членением дискурса, оказывается недостаточно для насыщения текста концептуальной и эстетической информацией. В распоряжении поэта есть немало и других приемов «спациализации» (придания пространственного, трехмерного характера) текста - это и метр, и ритм, и рифма, и окказиональные фонические структуры (от аллитерации до квазиморфсмы), и рифма, и многое другое. Но лишь талант поэта способен, используя весь этот арсенал поэтических средств, превратить его творение в некий «магический кристалл», излучающий концептуальную и эстетическую информацию, и только в этом случае можно говорить уже не о стихотворном, а о поэтическом тексте. И только поэтический текст способен осуществлять поэтическую коммуникацию. Без этого условия стихотворный текст не имеет никакого отношения к поэзии, будь он сплошь начинен рифмами, изощренными метрическими структурами и взрывными метафорами - все равно он останется «рифмованной прозой».

Итак, поэтический перевод  это перевод поэтического текста, созданного на одном языке, с помощью поэтического текста на языке перевода. Сказанное означает, что переводчик должен создать новый поэтический текст, эквивалентный оригиналу по его концептуальной и эстетической информации, но использующий по необходимости совсем иные языковые, а порой и стиховые формы. Что же до фактуальной информации (читай -до словесной близости), то она воспроизводится только в той мере, в которой это не вредит передаче информации концептуальной и эстетической. Мы уже помним, что фактуальное «содержание» на самом деле есть не содержание, а своеобразный план выражения (форма) поэтического текста, и поэтому пусть и самая глубинная перестройка этого фактуального квазисмысла не противоречит даже столь строгой и столь известной формуле профессора Бархударова, согласно которой «перевод есть преобразование текста на одном языке в текст на другом языке при сохранении его плана содержания».

Поэтический перевод предполагает включение переводного текста в живой литературный процесс, в культурную традицию и память литературы того языка, на который он осуществлен. Именно поэтические переводы порою способствуют полному стиранию граней между оригинальным и переводческим творчеством.

Более того; поэтические переложения Василия Жуковского, поэта-переводчика, равного по мощи и гению которому не ведает Европа, во многом и сформировали оригинальную русскую поэзию первой половины XIX столетия, то есть ее «Золотой век».

Итак, поэтический перевод - это способ перевода поэзии для самого широкого читателя, способ влияния на литературу переводящего языка, способ сближения языков и наций.

Стихотворный перевод - это такой метод перевода поэзии, при котором фактуальная информация оригинала передается на языке перевода не поэтической, а лишь стихотворной речью. Этот вид перевода очень близок к оригиналу в отношении слов и выражений, а равно и в стилистическом отношении. К сожалению, этот вид перевода искажает концептуальную информацию и практически не воспроизводит информации эстетической. В этом случае речь, конечно же, идет лишь о стихотворной, но не поэтической речи. Именно желание максимально приблизиться к оригиналу в вербальном и стилистическом отношении блокирует все попытки преобразовать стихотворный текст перевода в «пространственный» и подлинно поэтический текст.

Данный вид перевода полезен и пригоден для специальных и специфических целей: например, для фрагментарного цитирования поэзии в научно-филологических работах, для академических изданий литературных памятников, рассчитанных не на ищущего эстетического общения читателя, а па узкий круг педантичных специалистов, которых подлинник интересует не как эстетический феномен, а как анатомический объект - источник фактуальной и формально-стилистической информации. Поскольку данный вид перевода не приспособлен для передачи эстетической информации, он, естественно, никогда сам по себе не участвует в литературном процессе.

Филологический перевод поэтического текста выполняется прозой и нацелен на максимально полную (почти дословную) передачу фактуальной информации подлинника. Это открыто вспомогательный вид перевода, как правило, сопровождающийся параллельным текстом подлинника или обширными комментариями. Значение его - и научное, и практическое - может быть весьма важным. Данный вид перевода и не претендует на функцию поэтической коммуникации, но зато с максимальной точностью передает каждую фактологическую деталь оригинала и может служить важным подспорьем в работе исследователя, литератора или просто любознательного читателя.

Каждый из перечисленных видов перевода как бы высвечивает оригинал под определенным ракурсом и дает о нем определенное представление.

Понятие «художественный перевод» из всех видов искусства относится лишь к одному - искусству слова. Всегда интересно наблюдать, как авторы «выбирают» слово, адекватное подлиннику, стараются передать «дух» и реалии другого произведения. Ведь от оригинального творчества перевод отличается зависимостью от «объекта перевода»[7;219].

«При переводе поэтического текста важна не только рифма, но и максимально возможное совпадение лексических и грамматических форм произведения» [3; 62]. Однако нельзя забывать о целостности замысла, сохранении основных мотивов стихотворения и индивидуальности поэта.

Проблемы перевода поэтического текста всегда волновали художников слова. Существовали разные взгляды на перевод: так, в эпоху И. Козлова более важен был буквальный перевод, который пришел на смену вольной трактовке произведения. Позже, в середине Х1Х века, М. Михайлов требует от переводов точности, но и большей выразительной силы, он делает любого иноязычного поэта понятным русскому читателю. Художник ХХ века С. Маршак воспринимает всю сложность перевода и значимость взаимодействия двух языков.

Сопоставление столь разных переводов одного поэтического текста достаточно актуально, ибо оно позволяет судить о достоинствах самого оригинала, выявить национальную природу переводных текстов (двуединую по своей сути), задуматься об основах английского и русского языков.

Художественное слово не тождественно слову обыденной речи: с его помощью создается особая художественная действительность. В системе образного мышления каждый элемент языка на основе ассоциативных связей участвует в создании конкретно-чувственного образа и не может быть сведен к своему семантическому значению. При переводе, в силу различия между языками, сложившиеся ассоциативные связи разрушаются, но неизбежно возникают и новые, свойственные языку, на котором сделан перевод. Чтобы литературное произведение на другом языке стало жить как произведение искусства, переводчик художественной литературы должен как бы повторить творческий процесс его создания [7;268].

Как доказывает многовековая переводческая практика, искусство слова неразрывно связано с природой родного языка, и оторвать литературное произведение от его языковой среды, «пересадить его на другую почву» - невозможно. Оно должно возродиться на другом языке заново силою таланта переводчика [5].

При переводе постоянны случаи, когда семантика подлинника может быть выражена в составе словосочетания разными грамматическими формами, определенная грамматическая конструкция может быть выражена иначе. Это явление часто встречается в стихотворном переводе, где грамматическую основу подчиняет себе метр и ритм. Таким образом, лингвистический анализ поэтического текста сводится к исследованию его ритмики: чередования ударений и синтагматических границ.

Часто авторы, описывая события, героев, не дают нам тщательного, детального описания, а прибегают к помощи цвета и света. Тем более важен этот прием в поэзии. Благодаря различным цветовым оттенкам растительного мира, мы более живо представляем себе весь образ, глубже понимаем ту идею, которую хотел передать нам автор (поэт). Но не всегда цветовая палитра выражается прилагательными: зачастую она называет отвлеченные предметы, за которыми закреплено и понимается определенное цветовое значение.

2.2. Основные проблемы поэтического перевода

Трудности стихотворного перевода обычно связывают с двумя проблемами: передачей национально-идеологичекого (и психологического) своеобразия (передача структуры одного сознания через структуру другого) и с непереводимым своеобразием языковых средств (идиомы). Иногда указывают также на специфику просодических элементов языка и национальных ритмических структур.

Что касается первого вопроса, то он не составляет специфики перевода и касается проблем перевода вообще. Можно полагать, что в пределах близких циклов культур он не должен представлять значительных трудностей. Что касается языковых различий, то здесь, очевидно, речь должна идти именно о языке художественной литературы, поскольку переведение одного плана выражения в другой при общности плана содержания и условности характера связей между этими планами - задача, теоретически не вызывающая трудностей. [Скаличка В. 1963].

Именно в художественном тексте (и, прежде всего, в поэзии), при слиянии общеязыкового плана содержания и плана выражения в сложной структуре художественного знака, и возникает «эффект непереводимости».

В свое время В. Брюсов писал: «Передать создание поэта с одного языка на другой - невозможно; но невозможно и отказаться от этой мечты» [Брюсов В. 1955: 188]. Для того чтобы уяснить, что и с какой степенью точности в стихе поддается переводу, необходимо расчленить вопрос на уровни. Специфическая трудность перевода поэтического текста будет непонятой, если подходить к стиху с традиционным преставлением о нем как об определенном речевом отрезке, построенном с учетом наперед заданных ритмических правил. Очевидно, что обычная передача одного речевого отрезка через соответствующий ему по значению на другом языке (перевод) не представляет трудностей.

Теория установки речи позволила теоретически и экспериментально объяснить причины, по которым идея непереводимости имеет право на существование. Установка на использование любого языка индивидуально, т.к это одна из граней личности конкретного человека.

1. Стихи должны, как правило, переводиться стихами и, следовательно, труд переводчика сродни труду оригинального поэта.