Правовой статус и структура управления

Но все это  не game changers, которые реально создают  новые рынки. К их числу относятся  тот же ITER или Thousand Dollar Genome, который превратит медицину из статистической, доказательной в персональную.  

Определить области, в которых вероятны такие game changers, — сложная задача, но решаемая. Можно  запустить собственный форсайт, а можно оттолкнуться от перечня  технических вызовов века Инженерной академии США (www.engineeringchallenges.org). Там и создание лучших лекарств, и разработка инструментов научных открытий, и расширение виртуальной реальности. 

Кто же сможет стать  центром формирования правильной системы  отношений для реального технологического сдвига? 

Настоящих буйных мало… 

Пока спрос  со стороны российских компаний будет  формироваться, нужно тщательно  выстроить партнерство с глобальными  корпорациями. Они могут привить  культуру инноваций крупному российскому  бизнесу, сформировать технологические кластеры — тот «опаринский бульон», в котором будут расти перспективные стартапы. 

Но инновации  нужны только в условиях реальной конкуренции. Именно она толкает  исследования и разработки глобальных корпораций, заставляет их регистрировать патенты. Мировой топ-лист по этому показателю стабилен, и IBM возглавляет его семнадцатый год подряд. Рядом Samsung, Microsoft, Canon, Panasonic, Toshiba, Sony, Intel. 

Именно такие  компании способны стать креветками в сколковском аквамире — самыми крупными обитателями, вокруг которых формируется остальная экосистема, начиная от стартапов. 

Ради успеха проекта в целом фонду «Сколково» надо активно структурировать сделки с ними, постоять в сторонке не получится. 

Что прежде всего  будет в фокусе глобальных корпораций? 

Первое —  качество и прозрачность администрирования  проекта во всех его аспектах. Закон  о «Сколково» с этой точки зрения играет роль декларации о намерениях. Нужно продолжать правильную практику, начатую соглашением с ФМС. Только ограничиваться пресс-релизами не стоит. Такие соглашения нужно публиковать. И как можно скорее прорабатывать детали налогового, таможенного, патентного, технического регулирования в «Сколково». 

Второе —  аккуратное выстраивание соглашений: какие новые возможности получат глобальные корпорации, участвуя в «Сколково». Без ясных бизнес-выгод, реализуемых на территории России, мало кто пойдет дальше общих благопожеланий, записываемых в меморандумы. Фонд здесь должен координировать отношения с широким кругом органов власти, регулирующих высокотехнологичные рынки в России. 

Третье —  создание многосторонних партнерств глобальных компаний с российскими и их вместе — с университетами. Можно создавать  в структуре лабораторий международных  корпораций совместные центры компетенций  там, где их российские технологические решения опережают мировую практику. 

Сначала такие  партнерства придется сшивать вручную. Например, после катастрофы в Мексиканском заливе нет сомнений в необходимости  нового уровня управления в нефтегазовой отрасли. Внедрение SAP в «Лукойле» — одно из крупнейших в мировой отрасли, но это только часть всей архитектуры. Можно свести в «Сколково» ведущий отраслевой университет, «Лукойл» и разработчиков всех технологических платформ и так впервые в мире создать качественно новую интегрированную информационную среду. 

Только активно  формируемые аквамиры способны к  саморазвитию — вокруг них постепенно возникнут десятки новых успешных компаний.  

Если же заняться исключительно развитием инфраструктуры, легко уподобиться пушкинскому старику. Он, конечно, золотую рыбку поймал — но только после травы морской и тины. Да и то, чем закончилось дело с рыбкой, трудно назвать историей успеха.