Закономерности развития общественной жизни

Россия в начале XXI века:

новая страна, новые проблемы, новые возможности

(сводная картина по экспертным мнениям)

Ключевыми чертами «новой реальности» являются:

•              Возрождающаяся Россия обрела собственную историю — историю выхода из «переходного периода», причем именно эта история обнаружила, что Россия вовсе не является страной «третьего мира»

•              Исчезновение катастрофических ожиданий у большинства граждан, рост показателей адаптации и оптимизма, переход к планированию жизни на несколько лет вперед — «головы россиян развернулись от прошлого к будущему», повышение удельного веса элементов рационального поведения по отношению к государству; постепенное размывание промежуточных групп между адаптировавшимися и неадаптировавшимися с неуклонном сужением последней; однако резко сузились возможности «вертикальной мобильности», а новых, одновременно желательных и возможных  культурных образцов жизненного пути очень мало, и их появление и освоение никак и никем не стимулируется

•              Сформирована система партийного представительства, адекватная гражданскому обществу, интересам граждан, однако строительство самих партий «нового поколения» серьезно отстает, происходит крайне медленно, прежде всего — превращение «Единой России» в полноценную «доминантную партию»

•              У проекта модернизации России появилась собственная адекватная социальная база — исторический блок «средний бизнес + средний класс», которого лишь в очень незначительной мере затрагивает проблема «легитимации постприватизационной собственности», однако эта движущая сила еще не превратилась — если использовать классическую формулу — из «класса в себе» в «класс для себя», еще не стал «коллективным субъектом» (общественно-политическое представительство и т.п.); ключевыми проблемами этого блока является возросшие барьеры для входа на рынок и ресурсные ограничения, затрудняющие полноценный выход из «тени»

•              Наиболее динамичные и перспективные социально-экономические процессы смещаются на уровень регионов и ниже, однако дифференциация между регионами и даже районами одного региона, во многом, усилилась; информационная поддержка тиражирования позитивного опыта почти полностью отсутствует

•              Государственная власть России существенно продвинулась по пути превращения из «корпорации вольных чиновников» в единый управляемый организм, преодолена «вертикальная» фрагментация и обеспечена совместимость исполнительной и законодательной власти, однако не решена ключевая проблема повышения эффективности государственных институтов — преодоление «горизонтальной» (ведомственной) фрагментации, которая, отчасти, даже усилилась; результат — сохраняющаяся неспособность государственной машины к стратегическому планированию

•              Практически все ключевые структурные и институциональные реформы начаты и находятся на разной стадии реализации, однако при этом обнаруживаются специфические проблемы: необходимость более тщательной подготовки и использования позитивного практического опыта, сложность синхронизации, необходимость приспособления к их долговременному характеру (отложенный эффект); ключевой проблемой становится вопрос: что именно можно поручить сделать недореформированной государственной власти

I.              Государственная власть в целом

Достигнуто определенное продвижение по пути консолидации государственной власти, восстановлению ее дееспособности, превращению ее «корпорации вольных чиновников» в единый и управляемый организм.

Государство (почти) научилось собирать налоги и (почти) научилось вовремя платить зарплату бюджетникам; (почти) научилось устанавливать и поддерживать более или менее приемлемые, стабильные и предсказуемые правила для бизнеса. Существенно сократился разрыв между обещаемым и выполняемым.

Прежде всего, укрощены «удельные князья», ушла в прошлое система управления страной, функционирующая по модели Речи Посполитой. Практически ликвидирована система устойчивых «личных связей» крупнейшего (олигархического) бизнеса с государственными ведомствами и отдельными чиновниками. Образ (пусть и утрированный) влияния олигархов — «Березовский контролирует одно управление ФСБ, Гусинский другое» — уже не отражает реальность.

В результате (и в меру) этих позитивных сдвигов государство становится «договороспособным» — как внутри страны, для ее граждан, так в международных отношениях. Появляются первые признаки восстановления доверие к органам государственной власти, к государству.

Появились обнадеживающие признаки реального политического урегулирования ситуации в Чеченской республике: с большими трудностями, но все же реализуется программа становления собственной чеченской власти.

Изменилось положение России в мире. Развитый страны Запада перестали воспринимать России как «бедного родственника», нуждающегося в покровительстве и опеке. Россия доказала предсказуемость своих действий в собственных интересах, а значит, доказала свою способность быть надежным партнером для крупнейших мировых держав. Россия научилась поддерживать эффективные партнерские отношения с ведущими странами мира и одновременно проявлять твердость в отстаивании собственных интересов, собственных позиций — участие в G8, отношения с НАТО.

Вместе с тем, на фоне успехов в восстановлении дееспособности государственной власти и преодоления ее «вертикальной фрагментации» становится особенно видимым сохранение «горизонтальной фрагментации», прежде всего — на уровне федерального центра. Самостоятельность федеральных ведомств даже усилилась, усилилась и конкуренция между ними за ресурсы. Ключевое звено неэффективности государственной власти — Правительство. Результат — неспособность государственной власти к стратегическому планированию (бизнес уже способен)

II.              Регионы

На региональном (и ниже) уровне сдвиги даже более существенные, чем на федеральном.

На должности глав регионов приходят новые, весьма амбициозные лидеры, в том числе — из бизнеса. В органах местной власти произошла настоящая кадровая революция: пришли новые, молодые, образованные люди, резко повысилась квалификация чиновников.

Накоплен уникальный позитивный практический опыт социально-экономической политики региональных и местных властей по самым различным направлениям. Включая — управление ЖКХ, прозрачность бюджетных процедур, ипотечное кредитование, разработку долгосрочных программ развития.

В частности, именно в рамках освоения территории «районного уровня» средним бизнесом появились первые примеры успешного поиска мотиваций для жителей российской деревни с их традиционным сознанием

Наибольшие импульсы для развития будут связаны с тем, что происходит в регионах. И в тех случаях, когда будет возникать реальное взаимодействие между новыми региональными лидерами и федеральными бизнес-группами, в этих случаях может происходить что-то интересное, некие кластеры, могущие создать некую динамику экономического развития и роста.

Вместе с тем, сохраняется сильнейшая региональная дифференциация, а также дифференциация на уровне районов одного региона; при этом можно констатировать, что размывается промежуточный тип между территориями поднимающимися и территориями депрессивными

III.              Политическая система, партии

Была обеспечена совместимость между исполнительной и законодательной властью. Произошла маргинализация политического конфликта.

Органы законодательной власти — ГД и СФ — стали «деполитизированными» и доказали свою способность к эффективной законотворческой работе: за последние три года было принято множество важнейших законов и целых пакетов, обеспечивающих необходимые преобразования. Впервые подготовка к очередным выборам не остановила необходимые, но «непопулярные» преобразования.

Под патронажем Президента РФ В. Путина (режим «ручного управления») — начала складываться достаточно эффективная система согласования интересов при подготовке и проведении таких масштабных реформ, как судебная реформа, реформа энергетики, пенсионная реформа и т.п. Эта система включает в себя консультации с региональными властями и бизнесом, обсуждение на Госсовете и «нулевые чтения» в Госдуме, встречи Президента с руководителями фракций и специальные совещания под прямым руководством Президента.

Начался процесс превращения политических партий в составную часть политической системы. С одной стороны, «федерализация» партий: ослабление контроля губернаторов, региональные законодательные органы власти формируются наполовину по партийным спискам; с другой — резкое повышение роли «парламентского большинства». Нынешние партии соответствуют реальному гражданскому обществу, интересам граждан (прежде партии и общество никак не были связаны друг с другом).

В целом, важнейшим фактором становлении новой партийно-политической системы является формирование полноценных партий, прежде всего, «доминантной партии» — Единой России.

Вместе с тем, обнаружился кризис самих партий, не сумевши адаптироваться к произошедшим сдвигам. Спрос на серьезные партии намного опережает предложение. Даже те «партии», которые по результатам выборов и стали выражением соответствия партийно-политической системы общественным интересам, не являются полноценными политическими партиями. Напротив, проигравшие партии «старой власти» хотя и ближе по своей организации к полноценным партиям, но они оказались партиями не существующего общества.

В то же время близких перспектив строительства «партий нового поколения» не просматривается: те, кто знает, как строить новые партии, этого делать не хотят; те, кто хотят заниматься партийным строительством — не знают, не видят, какие партии нужны обществу.

IV.              Государственная политика, реформы

Государство после десятилетия разговоров приступило к осуществлению необходимых структурных, социальных и других сложнейших реформ, непосредственно затрагивающих интересы большинства граждан — модернизация судебной системы, реорганизация крупнейших предприятий естественной монополии, пенсионная реформа, реформы образования и здравоохранения, реформа ЖКХ, реформа местного самоуправления и межбюджетных отношений. Намечены контуры реформы российской армии, начата подготовка к реформе государственной службы и всей системы органов государственной власти.

Следует отметить, что даже если реальное осуществление первых шагов этих сложнейших реформ приводит не столько к изменению реформируемого объекта, сколько к более адекватному пониманию его сложности, масштабности задачи, — это также можно признать позитивным результатом.

Реформы, направленные на модернизацию различных сторон всей громоздкой советской инфраструктуры жизнеобеспечения, начали приобретать черты комплексной гиперреформы. В этот комплекс входят реформы электроэнергетики, газовой отрасли, железнодорожного транспорта и ЖКХ. Именно необходимость согласования проводимых по названным сферам преобразований, а также их синхронизации превращает набор этих самостоятельных реформ в единую комплексную гиперреформу. Правительство РФ уже открыто признает необходимость синхронизации проводимых реформ.

При этом следует отметить, что реальная синхронизация различных частей «гиперреформы» предполагает выполнение ряда важнейших условий:

1.              Достаточно близкий уровень подготовленности соответствующих мер и законопроектов, чего на деле пока нет. В сфере газовой отрасли эта подготовка едва начинается; откладывание реформы ЖКХ связано не столько с «сопротивлением» реальных групп интересов, сколько с фактической ее неготовностью. Следует признать, что критика реформы ЖКХ, утверждающая, что она сводится исключительно к повышению квартплаты, во многом справедлива. Ничего близкого к программе демонополизации и развития конкуренции, разработанной в рамках реформы энергетики, реформа ЖКХ пока не содержит.

2.              Тщательный учет и согласование всех интересов, затрагиваемых реформой, без чего даже формально одобренные пакеты законов все равно работать не будут. Для реформы МПС основные конфликты интересов, связанный с формированием конкурентного рынка перевозчиков еще впереди, чем и объясняется относительная легкость прохождения законопроектов через ГД. Аналогично — для реформы ЖКХ и формирования конкурентных рынков жилищно-коммунальных услуг. Подготовка возможных вариантов либерализации газового рынка, планировавшаяся еще на 2000 г., фактически еще не начиналось. Опыт прохождения пакета законопроектов по реформе электроэнергетики — наиболее продвинутой с точки зрения согласования интересов и детальности проработки программы преобразований — демонстрирует всю сложность превращения умозрительного замысла в реализуемый проект.

3.              Открытость утвержденных законов для корректировки, как в силу необходимости учета правоприменительной практики, так и в силу невозможности предусмотреть заранее все требующие учета обстоятельства. В этом отношении показателен опыт судебной реформы, пакет законов по которой был принят, в основном, еще в 2001 г.

Вторая «гиперреформа», затрагивающая все стороны государственного управления, государственной власти — административная, военная, силовых ведомств, местного самоуправления, судебная — в еще более трудной ситуации: формально проведенная судебная реформа пока не дала эффекта в силу корпоративной инерции и отсутствия «кадровой революции»; реформа МСУ и межбюджетных отношений пока лишь оформлена в виде законодательной базы и то не полностью (ресурсное обеспечение полномочий); в близком положении военная реформа; административная — только начато оформление законодательной базы; реформа МВД и других аналогичных ведомств пока даже не намечена, не обсуждается.

Объективно долговременный характер всех этих реформ, продвижение которых предполагает не только нормативную базу, но и готовность, способность действовать по новым нормам порождает дополнительные проблемы: что именно реально можно поручить нереформированным институтам государственной власти для поддержки несырьевого бизнеса (одно из предложений — существенно снизить налоги, другое все равно не получится); надо ли вводить законодательные нормы, которые заведомо не будут работать (как сказал один эксперт: если население не является экономически самостоятельным, то говорить о самоуправлении бессмысленно. И будь я законодателем, то разговор о самоуправлении начинал бы не раньше, чем хотя бы трети удастся достичь этого уровня)

В государственной экономической политике можно выделить еще некоторые важные нерешенные проблемы, тормозящие развитие России: