Язычество древних славян

1 Истоки славянской культуры 

Славяне – самая большая семья родственных народов в современной Европе. Их численность – почти 300 миллионов человек. Со времен эпохи Великого переселения народов славяне расселились на огромных просторах – от Балтийского полуострова до Балтийского моря, от Эльбы до Тихого океана. 
 

Современные книги  с приметами, гаданиями, заклинаниями – это основа  славянской культуры, пришедшей к нам с древних  времён. 

Поклонником простонародных забав был царь Иван Васильевич Грозный. Например, в 1571 г., по его поручению, приезжал в Новгород некий Суббота Осетр, который собирал по всей новгородской земле весёлых людей – скоморохов и медведей и на нескольких подводах подвозил их в Москву, чтобы позабавить царя. А без сказок и небылиц царь даже не мог засыпать. Не с этих ли пор “бахари” (так раньше называли сказочников), желая ему угодить, просто закрепили за главным героем сказок имя Иван? Иван Грозный правил на престоле в общей сложности 51 год, а его дед, тоже Иван – 43 года. Да и среди крестьян имя Иван (от библейского Иоанн) несколько столетий было самым распространенным: каждый четвёртый мужчина был Иваном (вспомним колядки). Недаром немцы в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 г. г. называли каждого русского Иваном. Вполне вероятно, что немцы были в курсе нашей истории. 

А сколько мы знаем фольклорных произведений, героями которых являются Иваны. Так, характерным героем волшебной  сказки является Иван-царевич –  образ, который, прежде всего, выражал  мечту народа о царственности  как идеальном личном благополучии человека, его счастье. Но нельзя забывать, что сказочный царь не является историческим лицом, это опоэтизированная царственность. В одежде и обрядах русских князей, а затем и царей, подчёркивалась избранность, социальное превосходство. В народной сказке царственность стала средством идеализации героя, достойного полного человеческого счастья (“Иван-царевич и серый волк”, “Иван-царевич и Красная девица – ясная зарница”). В других сказках Иван – образ народного заступника (“Иван – крестьянский сын и Чудо-юдо”). Кто бы ни был противником Ивана – будь то Змей, или Кощей, или Лико Одноглазое, или Баба-Яга – в битве со всеми он выходит победителем. Сочувствие угнетённому, негодование против социальной несправедливости определяют приёмы типизации персонажей сказки, наделяют главного героя лучшими, по народным представлениям, качествами. Он (Иван) всегда смелый, полный презрения к опасности, честный, правдивый, умный, великодушный, стойкий к беде, верный в дружбе, умеет найти выход из трудного положения, клеймит презрением трусов, а за измену, предательство, порой, сурово наказывает. 

Таков и Иванушка-дурачок, который часто выступает героем волшебных сказок о чудесных помощниках. Этот образ – гениальное создание народной творческой фантазии и мудрости. За невзрачной наружностью и кажущейся глупостью скрывается человек, обладающий высокими нравственными и интеллектуальными качествами. Это человек большой силы воли, настойчивости, ума, мужества, духовной красоты. Скромность, кажущаяся на первый взгляд пассивность, незаинтересованность ни в чём “дурака” выступает ярким контрастом с эгоизмом, корыстью, завистью его старших (“умных”) братьев. Положительный образ Иванушки-дурачка сохраняет свою волшебную силу и обаяние благодаря заключённому в нём гуманистическому пафосу и вере народа в возможность преодоления несправедливости и бесправия. И, наконец, нельзя не отметить многообразие форм этого имени: Иванушка, Ивашка, Иванко, Ванюшка, Ванька, Иванечка, Ивась…Специалисты насчитывают их больше 150. 

Древнейшим и  важным общественным занятием древних  славян была охота, поэтому в фольклоре  был опоэтизирован образ богатыря-охотника. Мужчины гордились своим бесстрашием  и старались передать его своим  будущим последователям. Так, Владимир Мономах в своём “Поучении” рассказывает о том, как олень бодал его рогами, лось топтал ногами, дикий вепрь сорвал с его бедра меч, медведь укусил колено, а рысь, однажды, повалила вместе с конём. Искусство охотника предстаёт перед нами во многих произведениях устного народного творчества древних славян, и все они говорили не только о богатстве природного края, о богатстве мира животных на наших территориях, но и о могучей силе духа, мужественности, ловкости, изобретательности, об умении выйти достойно из сложной экстремальной ситуации. 

С особенной  любовью сказка относится к образу чудесного коня. Конь, обязательно  сопутствующий герою (богатырю, царевичу или “дураку”), связан с солнцем. К образу коня обращаются и многие писатели современности: Ф. Абрамов  “О чём плачут лошади”, В.П. Астафьев “Конь с розовой гривой”; образ коня замечен и у Маяковского, его знаменитое стихотворение “Коняга”, сказка Ершова “Конёк-горбунок” и т.д. 

Ещё и в наше время во многих местах крыши домов  украшены коньками – изображением одной или двух конских головок. А настоящий конский череп в разных местах России играл важную роль как предохранительное средство от всяких бед и недугов. А конская подкова и сейчас есть во многих домах – символ счастья и удачи. Недаром в царском быту сохранялся обычай изготовлять для мальчиков коня. Характерна история с Петром I, когда в 1 год ему вырезали из липового дерева лошадку, всевозможно украсили её, а в 7 лет, таков был обычай, посадили уже на коня живого, т.е. то был подготовительный этап – воинский обряд, посвящение в ратный чин: в седле и со стрелами. 

Из глубокой древности пришли к нам и жилища восточных славян. В жилищах священным  местом была печь. “Печь нам мать родная”, – говорится в пословице. Всё доброе в доме связано с  печью: она и грела, и кормила. Известно, что в тёплой печи детей лечили. Считается, что пища, а особенно хлеб, приготовленный в печи, гораздо вкуснее, ароматнее, намного качественнее, чем приготовленный по современным технологиям. Хлеб почитался во многих восточнославянских обрядах. Все наверняка знают, что по русскому обычаю дорогих гостей встречают “хлебом-солью” – ржаным караваем, который выносили на вышитом полотенце. Этот обычай пришёл из древности. А в далёкие языческие времена хлеб был самим божеством. Ему поклонялись и в зёрнах, и в снопе, и в виде пирога или каравая. Наверное, каждому из вас приходилось играть в “Каравай”:

Как на ... (произносится имя) именины Испекли мы каравай…  

Эта детская  игра сохранила воспоминания о древнеславянском обряде. 

Итак, многое из того, что нам кажется вымыслом, на самом деле имеет исторические корни, связанное с народным бытом и мировоззрением тысячелетней давности. 

Для древних  славян были характерны сила земли  русской, её мощь, могущество. Они считали, что разнообразной волшебной  силой обладает вода: оживляет мёртвого, омолаживает старого, даёт зрение слепому, делает героя сильным, а его врага – слабым. Существовала вера и в лечебные свойства росы. Даже сейчас врачи часто советуют летом ходить по утренней росе, её целебные свойства, действительно, помогают человеку. 

Все сказки ставят вопросы, волнующие людей в самой  жизни, но их содержание обычно исключается  из реального времени и пространства (“В некотором царстве, в некотором  государстве…”). Это позволяет видеть в каждой сказке обобщённую жизнь  народа, применять её ко многим жизненным ситуациям. Характерно и то, что исследователи давно обратили внимание на большое сходство сказок разных народов мира. Основной сюжетный состав сказок в мировом фольклоре является международным. Но сходство сюжетов обнаружилось и у народов, которые раньше не могли иметь ни общих предков, ни контактов. Это можно объяснить только единством самой человеческой природы и закономерностями общественного развития. То, что все люди на земле могут понимать друг друга, было предпосылкой и процессов заимствования. Известный русский учёный А.Н. Веселовский писал: “Заимствование предполагает в воспринимающем не пустое место, а встречные течения, сходное направление мышления.” 

А как велик, многообразен, красочен, многолик язык восточнославянского фольклора, язык древности. Нигде языку не дана такая полная свобода, такой простор играть словом, как в сказках. Какие в ней богатые переливы речи: “Красная девица – ясная зарница”, “Серебряное донце – золотое веретёнце”, “Начинались пиры – кончались меды”, “Житьё-бытьё – веселие”, “В бане парен, и сделался он парень” и т.д. 

В целом, сказки повествуют о прекрасном, а оно  необъяснимо связано с нравственным. И содержанием, и всей поэтической  системой сказка заставляет нас понять, что основу человеческой личности должна составлять любовь. Любовь как великое созидательное начало является источником всех остальных положительных качеств. Ведь герои сказок сохраняют верность невесте, семье, родной земле. У них есть мужество и в поединке с врагом, и в умении терпеливо вынести все испытания. Наконец, герои сказок чувствуют доброту ко всему живому, к слабым и беззащитным, особенно к животным – “братьям нашим меньшим”. 

В сущности, здесь  выражен нравственный кодекс народа. Многократно проверенная жизнью, здравым умом сказка несёт свет этой, самой главной, правды. Правды истории. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2 Славянская мифология 

Все бытие славян было пронизано верой во вмешательство сверхъестественных сил и зависимость от богов и духов.

Персонификацией неба восточных славян обычно считают Сварога, сопоставляя с древнеиндийским "Сварга" - небо. Вероятно, другое имя этого бога - Дый. Изучая средневековые хроники и восточнославянские сказки, Б. А. Рыбаков связывает со Сварогом следующие сюжеты: Сварог установил моногамную семью (Рыбаков, 1994, 530), (что, в общем, характерезует индоевропейского Бога Ясного Неба как законодателя и покровителя человеческого коллектива; он же сбросил с небес железные клещи, даровав людям возможность ковать орудия труда (см. там же). Кузнечная функция для данного образа несколько необычна. Однако, мифологический персонаж с ролью покровителя брака и одновременно первого кузнеца сохраняется в восточнославянском фольклоре под именем Кузьмодемьяна. В свадебном заговоре есть такие слова: 

"О, святой Кузьмодемьян. 

Приходи на свадьбу  к нам 

со своим святым кузлом 

и скуй ты нам  свадебку"

Название этого  фольклорного персонажа связано  с именами христианских святых Кузьмы и Демьяна, которых на Руси считали  покровителями кузнецов. В украинской сказке кузнецы победили великого змея и пропахали на нем борозду до Черного моря. 

Сыном Сварога  являлся Сварожич - воплощение огня. Западные славяне знали его под  именем Радегаст. Сыном Сварога Ипатьевская  летопись называет также и Даждьбога. 

Богом Грома  восточных славян был Перун , весьма близкий балтскому Перкунасу, хотя он и не почитался таким значительным божеством. Следы его существования сохранились и у южных славян в топонимике. Атрибутами Перуна были конь, колесница, топор или молот, каменные стрелы. Согласно белорусским поверьям, громовержца окружала свита гарцуков - духов с обликом хищных птиц или воинственных младенцев. Хищные звери также входили в окружение бога. Женой Перуна, возможно, считалась Додола. Ее имя сохранилось в южнославянском обряде: девушку, одетую в зеленые ветви и называемую Додолой, обливают водой, чтобы вызвать дождь. 

У славян культ  Бога Грома долгое время не играл  ведущей роли. По мнению Е. В. Аничкова, выдвижение Перуна - княжеского бога было связано с образованием Киевского  государства. Желая укрепить государственную власть, основанную на силе военной дружины, князь Владимир реформировал языческий пантеон, выведя Перуна на первое место. (Интересно было бы выяснить, почему князь выбрал именно Громовержца, подобно балтам (Перкунас), индийцам героической эпохи (Индра) и в какой-то степени грекам и римлянам (Зевс, Юпитер) а не Героя, как это сделали князья вендельской Скандинавии (Один) и, как мы увидим, западные славяне. Быть может, здесь сказалось балтское влияние, или воздействие скандинавов эпохи викингов?). В 980 г. в Киеве был поставлен деревянный идол громовержца с серебрянной головой и золотыми усами и в его честь даже учредили человеческие жертвы. Но уже через восемь лет Владимир, приняв христианство, велел совлечь Перуна с Киевской горы и сплавить по Днепру до самых порогов. 

"В христианское  время Перун был прочно заслонен  пророком Ильей, ездящим по  небу в огненной колеснице.  Судя по тому, что ильин день (20 июля) очень торжественно праздновался  по всей России, и праздновался со всеми признаками древего языческого культа, надо полагать, что именно этот грозовой день и был исконным днем громовержца Перуна" (Рыбаков, 1994, 418). По народным представлениям, во время грозы Илья-пророк разьезжал по небу и побивал молниями змеев (или чертей), которые падали на землю, сворачиваясь в клубки. Вспомним, что у осетин божество грома называлось Уацилла - Св. Илья. Отождествление Громовержца с ветхозаветным пророком было очевидно связано с подробностью библейского сюжета, согласно которому, Илия вознесся на небо на огненной колеснице. Это служит мощным аргументом в пользу нашей трактовки Бога Грома исключительно как бога на колеснице (Индра, Тор, хеттский Бог Грозы и т. д.) и, следовательно, имеющиеся в литературе трактовки ряда богов-всадников как громовержцев неправомерны. Последнее замечание особенно касается сведений по западным славянам.