Взаймотношение Хунну с Китаем

Алматинский университет энергетики и связи

Факультет Электроэнергетики

 

                                                                                    

                                                                                     Кафедра социальных дисциплин

 

 

 

История Казахстана

  Семестровая работа №1

тема: Взаимоотношение Хунну с Китаем

 

 

 

 

 

 

Выполнил: ст. гр. БЭ-12-11  

Пазылбеков Ж.А

      Проверил: доц.

              Кабдушев Б.Ж.

 

 

 

 

 

Алматы 2013

                                                     Содержание

Введение…………………………………………………………………………………………..………3

Хунно -китайская война III–II веков до н.э.…………….……………………….……...4 Крушение Древнего Китая………………..………………………………………….…..…..…8 Подчинение Хунну Китаю…………………………………………………..……….……..….11 Гибель хуннов ………..……………………………………………………………….……..………12

Заключение  …………………………………………………………………………………………….15

Список литературы…………………………………………………………………………….……16

Приложение…………………………………………………………………………………………….17

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                         

 

                                                     

 

 

                                                Введение

В середине I тысячелетия до н.э. на территории Алтая, южной Сибири и Восточного Казахстана начал складываться союз племен, получивший впоследствии название хунну (гунны). Как отмечалось в генеалогических  рассказах гуннов, записанных в начале нашей эры, «они имели тысячелетнюю историю». Эти племена заявили  о себе в исторических событиях эпохи  «Великого переселения народов». Из числа про тюркских союзов, создавших государства, сыграли существенную роль в истории Казахстана гунны, усуни и кангюи.

Территория  гуннов в эпоху расцвета империи (177 г. до н.э.) охватывала огромные просторы Евразии - от Тихого океана до берегов  Каспийского моря, а позднее и  Центральной Европы.

Усиление  гуннов и начало формирования империи  связано с кризисом в Центральной Азии в 3 в до н.э. В это время, как отмечают китайцы, дунху были сильны, а юечжи достигли своего расцвета. Гунны находились между ними, однако стремительное возвышение гуннских племен при Тумын (Бумын) шаньюе, и при его сыне Лаошан заставило их признать условия вассалитета. Одновременно гунны начали масштабные походы в Китай. «Великая китайская стена», в основном завершенная к этому времени, не смогла сдерживать натиск кочевников.

        Гунны возглавлявшие многие столетия восточную коалицию племен, оказали огромное влияние на судьбы всех регионов Евразии. Во 2 в. до н.э. гунны заставили династию Хань (Китай) подписать «договор о мире и родстве», согласно которому получили княжну и ежегодную дань в виде «даров». В это время под властью шаньюев (царей) оказалась территория от современной Кореи до Западного Китая. В историографии исследования хунно-китайских отношений сложились два принципиально противоположных подхода. В одних работах (главным образом, китайских авторов)  хунну выступают как грабители и завоеватели, которые несли своим южным соседям смерть и разрушения. Другая точка зрения представлена работами Л.Н.Гумилева  и его последователей, которые полагают, что агрессивная внешняя политика кочевников была вызвана необходимостью противостоять экспансионистскому давлению китайской цивилизации.

       Анализ письменных источников показывает, что в реальности все было гораздо сложнее. И Хань и Хунну отстаивали свои собственные интересы, которые диктовались как, адаптивной необходимостью, так и субъективными амбициями политических лидеров обеих стран.

    В данной работе кратко излагается история древнейшего племени хуннов (гуннов), которые в течение пяти веков (204г. до н.э. – 216г.н.э.) господствовали в степи, об их непростых отношения с Китаем.

                                         Хунно-китайская война III–II веков до н.э.

Обычно принято считать, что пограничные столкновения китайцев и их кочевых соседей – хуннов протекали в форме разбойничьих набегов варваров на культурные земледельческие  области. Такая трактовка вопроса  была тем более соблазнительна, что  она имела массу аналогий в  истории.

Однако путь аналогий нередко  приводит к искажению исторической действительности.

Прежде всего хуннов нельзя ставить в один ряд с перечисленными кочевыми и бродячими народами. Об этом говорят их высокая материальная культура и сложная социальная организация. Но самое основное – ход событий, четко прослеживаемый с III века до н.э. Он не только опровергает самую возможность  предположения о беспорядочной  пограничной войне, но дает возможность  установить истинные причины трехвековой  борьбы империи Хань и державы  Хунну.

Ряд возможных причин следует  отбросить сразу. С обеих сторон не было стремления к территориальным  захватам: китайцам не нужны были хуннские степи, где они не могли заниматься земледелием, а хуннам – орошенные  долины, так как там было неудобно пасти скот. Оба народа, несмотря на глубокие различия в культуре, были на достаточно высокой степени развития, чтобы наладить торговый обмен продуктами, и уж конечно, неприемлема точка  зрения, приписывающая хуннам специфическую  прирожденную свирепость. В самом  деле, войны хуннов с северными, восточными и западными соседями крайне редки, а с Китаем они воевали трижды. Первая исследуемая здесь война  принесла победу хуннам, вторая (133–90 гг.) кончилась вничью и третья (I–II века) повлекла за собой уничтожение державы  Хунну. Источник по рассматриваемому вопросу  только одни – «Исторические записки  Сыма Цяня» (переведенные на русский  язык Н. Бичуриным). Несмотря на то что  изложение захватывающе интересно  и принадлежит перу гениального  историка, в литературе вопроса не достигнуто должной степени приближения  к исторической действительности. Работа профессора Сорбонны Дегиня устарела. Книга Паркера лишена ссылок на источник. Кордье интересуется историей собственно Китая и не уделяет достаточно места его соседям. Макговерн, подробно излагая историческую канву, находится под обаянием источника, что мешает в ряде случаев критическому восприятию трактовки событий . Работа Г.Е. Грумм-Гржимайло посвящена главным образом вопросам исторической географии и палеоэтнологии, а не истории .

Поэтому имеет смысл обратиться непосредственно к источнику. При  тщательном исследовании вполне возможно восстановить ход событий с достаточной  полнотой.

Граница между китайскими и степными княжествами проходила  по линии Великой стены. Хунны  владели склонами хребта Иньшань, который  был их военной и экономической  базой. Значение этой территории весьма полно и вместе с тем лаконично  изложено в ретроспективном разделе  доклада чиновника Хэу Ина: «Сии горы привольны лесом и травою, изобилуют птицею и зверем. Модэ-шаньюй, утвердившись в сих горах, заготовлял луки и стрелы и отсюда производил набеги. Это был зверинец его... От Шамо на север... земли ровные, лесов  и травы мало, но более глубокие пески... Когда хунны предпринимают  произвести набеги, то мало имеют скрытных мест для убежища. От укрепленной  границы на юг лежат глубокие горные долины, трудные для подхода. Пограничные  старики говорят, что хунны после  потери хребта Иньшань не могут без  слез пройти его» .

Разъединенные китайские  княжества эпохи Борющихся царств не могли выбить хуннов из этой позиции, но объединенный Китай легко справился  с этой задачей. В 214 г. до н.э. полководец Мын Тянь занял Ордос, отогнал  хуннов на север от Иньшаня и закончил строительство Великой стены, что рассматривалось китайскими военными специалистами той эпохи как преступное недомыслие: «Цинь Ши-хуанди, не перенося и малейшего стыда, не дорожа силами народа, сбил Долгую стену на протяжении 10 000 ли. Доставка съестных припасов производилась даже морем. Но только что кончилось укрепление границы, как Срединное государство внутри совершенно истощилось в силах, и Дом Цинь потерял престол». Иными словами, по мнению автора цитаты, не было смысла создавать укрепления, которые нельзя было оборонять, ибо даже великий Китай не мог выделить достаточно воинов для постоянной гарнизонной службы на столь длинной границе. Действительно, Великая стена не остановила хуннов. Последнее десятилетие III века до н.э. ознаменовалось двумя коренными переворотами. В 209 г. хуннский наследник престола, убив отца и брата, захватил власть и установил подобие диктатуры; 24 хуннских рода были подчинены строгой военной дисциплине; за попытку уклонения полагалась смертная казнь. Была регламентирована система чинов: династических, занимаемых «исключительно родственниками шаньюя, родовых, принадлежащих старейшинам, и служилых. Здесь невозможно разобрать всю организацию сложившейся державы Хунну, но смысл ее заключался в консервации существовавшего патриархально-родового строя, причем силы, толкавшие общество по пути развития, были с этого момента обращены вовне, т.е. на внешнюю завоевательную политику. Благодаря этому хунны достигли господства над народами», покорив своих восточных соседей – дунху и отбросив на запад юэчжей.

А в Китае военная тирания, установленная Цинь Ши-хуанди, восстановила все слои китайского населения против династии. Как только борьба придворных клик, вспыхнувшая сразу после смерти императора-завоевателя, ослабила режим, по всей стране прокатилась волна восстаний. Сопротивление правительственных войск было сломлено, столица сожжена, но вслед за этим последовала гражданская война между победителями.

За время гражданской  войны Китай потерял все захваченные  территории. В 205 г. до н.э. хунны вернули  себе склоны Иньшаня и завоевали  Ордос, населенный в то время кочевыми племенами лоуфань и баянь. По-видимому, тогда же, в 205 г., или, может быть, в следующем, 204 г., Модэ-шаньюй проник в горную страну вокруг озера Кукунор, где ему добровольно подчиняились кочевые тибетские племена кянов. Охватив Китай с северо-востока, севера и запада, хуннский шаньюй собрался диктовать условия мира. На это  никак не мог пойти император, «сын Неба», по традиции – высшая власть во всем мире. Война была неизбежна.

В 203–202 гг. до н.э. Модэ вел  войну на северной границе, где подчинил племя хуньюй, родственное хуннам, узюй-юэши-кипчаков, динлинское племя, обитавшее на север от Алтая, их восточных  соседей – динлинов, живших на северных склонах Саян от верхнего Енисея до Ангары, гигунь-кыргызов, занимавших территорию в Северо-Западной Монголии, около  озера Хиргис-Hyp , и неизвестный народ цайли. Обеспечив свой тыл, Модэ снова обратил внимание на Китай. В 202 г. гражданская война в Китае закончилась победой Лю Бана, основателя династии Хань, принявшего титул Гао-ди. Но страна еще не оправилась от разрухи, и в это время с севера хлынули хунны. Они осадили крепость Май, и комендант ее, князь Хань Синь, вынужден был сдаться. По китайским представлениям, сдача была равносильна измене и означала переход в подданство победителя. Никакие обстоятельства не извиняют сдавшегося, так как предполагается, что он мог покончить самоубийством, а раз этого не сделал, значит изменил долгу. Поэтому для князя Хань Синя все пути отступления были отрезаны, и он стал верно служить новому господину. Хунны успешно двигались на юг и, перейдя хребет Гоучжу, подошли зимой 200 г. к столице Северного Шаньси городу Цзиньянь (совр. Тайюань). Гао-ди лично повел войска против них, но из-за сильных морозов почти треть ратников обморозила руки и не могла натягивать тетиву с достаточной силой. Модэ применил хитроумный прием: притворным отступлением он завлек лучшие китайские части в засаду и окружил авангард китайской армии вместе с самим императором в деревне Байдын, недалеко от города Пинчэн. Общая цифра китайской армии определялась в 320 тысяч. В это число входила вся войсковая обслуга, составлявшая в восточных армиях от половины до четырех пятых личного состава. Численность войска хуннов (400 тысяч) явно преувеличена. (Любопытно, что Модэ имел уже четыре войсковых подразделения, определявшихся мастью лошадей: вороные, белые, серые и рыжие.)

Семь дней окруженное китайское  войско без пищи и сна выдерживало  беспрестанные нападения хуннов. Наконец китайский лазутчик добрался до жены Модэ и сумел подкупить  ее. Она стала советовать мужу помириться с Гао-ди, так как на завоеванных  китайских землях хунны все равно  не смогут жить. Это соображение, а  в еще большей степени подозрение в неверности князя Хань Синя, не приславшего своевременно обещанного подкрепления, заставили Модэ отказаться от победы, и он приказал открыть  проход войскам Гао-ди. Китайские  войска прошли через открытый проход с натянутыми и обращенными в  сторону хуннов луками и соединились  с главными силами, а Модэ повернул назад. Этот поход хуннов – один из крупнейших, тем не менее хунны  очень незначительно продвинулись в глубь Китая. Вся кампания развернулась в Шаньси: города Май и Пинчэн лежали в 90 и 40 км от границы, а Цзиньянь – в 250 км. Под Пинчэном, у деревни  Байдын , сосредоточились все военные действия, и вся армия хуннов должна была располагаться в горной котловине (30х40 км). Даже если считать, что у хуннов не было заводных лошадей, на каждого всадника приходилось 30 кв.м. Абсурдность очевидна: если бы войско хуннов насчитывало 400 тысяч, то это было бы не поле боя, а Ходынское поле. Очевидно, Сыма Цянь преувеличил хуннские силы в десять —двадцать раз. Если предположить, что силы Модэ равнялись 20–40 тысячам всадников, станет понятно, почему он искал мира, ведь огромная китайская армия, растянувшаяся почти на 600 км, даже при полной потере авангарда была сильнее войска Модэ. Однако положение Гао-ди тоже было острым: с ним была окружена его личная охрана, основная опора его только что установившейся власти. Если бы хунны ее истребили, то в тылу у них смело могли провозгласить иную династию, так как претендентов на власть в Китае в то время было много.

Гао-ди, видя бессмысленность  дальнейшей войны, отправил посла заключить  договор «мира и родства», что  «несколько приостановило Модэ»  . Договор «мира и родства» состоял в том, что китайский двор, выдавая царевну за иностранного владетеля, обязывался ежегодно посылать ему условленное в договоре количество даров. Это была замаскированная дань.

152 г. до н.э. был кульминационным  периодом хуннского могущества  и началом двадцатилетнего мира, нарушенного в 133 г. императором  У-ди. Последний начал новую войну,  продолжавшуюся до 90 г. до н.э.  и окончившуюся лишь обоюдным  истощением сил. Но специфика  этой войны совершенно иная, и  поэтому она должна быть рассмотрена  особо.

Вернемся к первоначальному  тезису. Если бы хунны были просто степные  грабители, то, добившись таких успехов, они ни за что не прекратили бы войну  и набеги. На самом деле наблюдалось  совершенно иное: как только была решена проблема менового обмена, война прекратилась, и для обеих держав наступил период экономического роста. Установившееся положение устраивало хуннов и широкие слои китайского народа, но отнюдь не устраивало императорское правительство династии Хань.