Восточное направление внешней политики М.С. Горбачева

решить афганскую  проблему. Горбачев откликнулся только на вопрос связанный

с Афганистаном и  сказал, что уже обдумывает его, и, как выяснилось потом,

уже дал своему помощнику А.М.Александрову-Агентову соответствующие

поручения.*

Таким образом, к  середине 80-х годов для реалистично мыслящих

политиков в СССР обозначилась простая истина: если не найти убедительных

ответов на вызовы сложного переломного времени последних  десятилетий ХХ

столетия, затрагивающие  фундаментальные основы человеческого  бытия --- будь

то в экономической, политической, гуманитарной или любой  другой сфере

материальной и  духовной жизни, --- может оказаться  на обочине мировой

цивилизации. В  этой связи перед советским руководством встала объективная

задача: исходя не из умозрительных схем, а из реальных общечеловеческих

приоритетов и  ценностей, произвести коренной пересмотр  унаследованных от

прошлого стереотипных установок и действий, оторванных от жизни, не

соответствующих интересам страны. Иначе говоря, нужно было отказаться от

всего того, что  заводило в заведомо тупиковые ситуации на переговорах,

мешало  ослаблению  международной напряженности, нормальному

межгосударственному сотрудничеству, уменьшению военной  угрозы. Курс

Горбачева направленный на перестройку и внедрение нового политического

мышления привел к кардинальному изменению внешнеполитической ориентации

страны и оказал сильное воздействие на преобразование всей мировой системы

межгосударственных  отношений на завершающем этапе  “холодной войны”. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глав II. ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ СССР 

Точкой отсчета  в формировании новой позиции  Советского Союза по

вопросам восточной  политики стал Апрельский Пленум, который  состоялся 23

апреля 1985 г. На этом Пленуме обозначилась позиция советского руководства

в отношении Китая: “Целеустремленно и настойчиво Советский  Союз будет

укреплять взаимосвязи  и развивать сотрудничество с  другими

социалистическими странами, в том числе с Китайской  Народной Республикой”.*

Апрельский Пленум продемонстрировал, что советское  руководство встало на

путь изменения  не только своей внутренней, но и  внешней политик.

Для воплощения в  жизнь новых идей Горбачеву нужны  были и новые,

энергичные люди, которые были бы готовы идти вперед по пути реформ. Следует

отметить, что для  последних лет правления предшественников Горбачева ---

Брежнева, Андропова  и Черненко --- были характерны застылость, омертвение в

кадровой пирамиде власти. Едва прийдя в главный кабинет Партии, Горбачев

стал постепенно подбирать команду “под себя”.

Он понимал, что  в международной политике страны трудно ожидать

позитивных перемен, пока внешнеполитическое ведомство  возглавляет опытный,

но чрезвычайно  консервативный дипломат старой сталинской школы А.А.

Громыко. Так, на заседании  Политбюро 29 июня 1985 г. Горбачев предложил

выдвинуть Громыко  Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Потом

стал решаться вопрос о новом министре. Генеральный секретарь тогда сказал:

Теперь встает вопрос: кого выдвинуть министром  иностранных дел. Нам не

найти второго  Громыко с его опытом, знанием  проблем внешней политики. Но

ведь и сам  Андрей Андреевич когда-то начинал  свой путь в дипломатии не с

таким опытом и  знаниями, какие имеет сейчас. На Тегеранской конференции он,

конечно, был не таким, как ныне

Квалифицированных дипломатов у нас много. Опытный  работник Корниенко.

Послабее Мальцев. Как на партийной, так и на дипломатической работе был

Червоненко. В поле зрения --- Добрынин. И все-таки мысли у нас пошли в

другом направлении. На пост министра нужна крупная фигура, человек из

нашего с вами состава”** И Горбачев предложил  кандидатуру

Э.А.Шеварнадзе. Как было заведено с Генсеком никто спорить не и его

кандидатура было единогласно утверждена.

Э.А.Шеварнадзе не занимался до этого вопросами внешней политики, и

поэтому назначение на должность министра иностранных  дел, по его словам,

было для него полной неожиданностью. С 1 июля 1985 г. по 16 января 1991 г.

он был в этой должности пять лет и шесть  с половиной месяцев, т. е. почти

всю перестройку. В своей книге “Мой выбор” Эдуард Шеварнадзе так описывает

свой первый рабочий  день и встречу с заместителями  министра иностранных дел

на Смоленской площади: “положение у меня --- хуже не придумаешь.

Удивить вас познаниями во внешней политики не могу. Могу лишь обещать, что

буду работать так, чтобы мне не было стыдно перед  вами, а вам --- за меня.

И все-таки, не уверен, что из этого что-нибудь получится. Мне придется

особенно трудно на фоне авторитета Андрея Андреевича Громыко и того

наследия, которое  он оставил. Что я по сравнению  с ним, крейсером мировой

политики? Всего  лишь лодка. Но --- с мотором”.*** Вот  такую характеристику

дал себе новый  министр.

В преддверии поворотного  ХХVII съезда КПСС, в период его практической

подготовки 15 января 1986 г. было опубликовано Заявление Генерального

секретаря ЦК КПСС, в котором была выдвинута конкретная, рассчитанная на

точно определенный срок --- до конца нынешнего столетия --- программа

мероприятий, направленных на полную и повсеместную ликвидацию ядерного и

других видов  оружия массового поражения. Эта  акция Горбачева, с одной

стороны, повысила интерес зарубежных стран к процессам, которые стали

происходить в  СССР, и, с другой, --- утвердил Горбачева  как политика.

На состоявшемся в феврале-марте 1986 г. ХХVII съезде КПСС была принята

новая философия  внешней политики Советского Союза.

Главной внешнеполитической целью на съезде была названа цель

обеспечения советскому народу возможности трудиться в  условиях прочного

мира и свободы. Выполнение этой цели, по мнению руководства, лежало в

прекращении подготовки к ядерной войне, борьбе против гонки вооружения и

сохранение и  укрепление всеобщего мира.

Решения ХХVII съезда вытекали из характеристики современного мира: 1)

характер нынешнего  оружия не оставляет ни одному государству  шансов

защитить себя; 2) безопасность может быть только всеобщей и 3) мир

находится в процессе стремительных перемен.

На съезде было решено, что центральным направлением внешней политики

СССР на предстоящие  годы должна стать борьба за реализацию выдвинутой в

Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС от 15 января 1986 г. программа

уничтожения оружия массового истребления и предотвращение военной

опасности.

Наш жизненный, национальный интерес в том, чтобы со всеми

сопредельнными государствами у СССР были неизменно добрые и мирные

отношения”,--- было заявлено на съезде.*

В новой редакции программы КПСС мы читаем, что СССР выступает за

поддержание и  развитие отношений с капиталистическими государствами на

основе мирного  сосуществования.

ХХVII съезд не был похож на предшествующие съезды и явился

прогрессивным явлением как во внутренней, так и во внешней политиках, но

вместе с тем  оставалось и много устаревших коммунистических догм, которые

мешали развитию внешней политики СССР. Так, например, оставалась устаревшая

формулировка: “мирное  сосуществование государств с различным общественным

строем является специфической формой классовой  борьбы” (эта формулировка

была изъята из оборота в 1988 г.). “Форма классовой  борьбы” неизбежно

влекла за собой  взгляд на мир как на поле перманентной борьбы систем,

лагерей, блоков.

Стереть из умов людей  этот образ --- одна из самых главных  задач в

условиях мирного развития, когда встают такие угрозы человечеству, которые

грозят ему полной гибелью, --- термоядерная война, экологическая

катастрофа, развал мирохозяйственной системы.

Для этого надо было дать знак, что время вражды и недоверия

закончилось и  есть действительно достойные ориентиры консолидации во имя

выживания.

Тезис о человеческой жизни как высшей цели общественного  развития,

прозвучавший в  докладе Горбачева на съезде, впоследствии был развернут в

императивную категорию  приоритета общечеловеческих ценностей.

Обеспечение безопасности и решение всех спорных вопросов исключительно

политическими средствами, иными словами --- констатация главенства силы

политики над  политикой силы.

Крайне важный как с теоретической, так и с практической точек зрения

вывод на съезде о  том, что безопасность --- неделима: в  двусторонних

отношениях она  может быть только взаимной, а в международных она может быть

только всеобщей.

Несомненно, что  это был шаг вперед в доктринальной  основе внешней

политики Советского Союза, но в целом съезд мог  быть рассмотрен как

очередной пропагандистский ход советского руководства, поэтому  в дальнейших

внешнеполитических  документах советская сторона предлагала совершенно

конкретные действия для достижения тех целей, которые  были зафиксированы в

съездовских документах.

Говоря в общем  о ХХVII съезде, можно выявить ориентиры, которые

получило министерство иностранных дел для проведения восточной политики

Советского Союза. Отказаться от “мертвых”, жестко фиксированных  позиций в

пользу разумных взаимоприемлемых компромиссов. Вести  переговоры к балансу

интересов. Разблокировать региональные конфликтные ситуации. Нормализовать

отношения со странами, с которыми у СССР были сложные  отношения. Строить

отношения с соседями на основе уважения их интересов, принципа

невмешательства в их внутренние дела.

Все это должно было воплотиться в практической политике.

После съезда 28 мая 1986 г. было проведено закрытое совещание

ответственных работников МИД с участием послов, на котором  выступил

Горбачев. На основе ХХVII съезда он сделал выводы о том, что мир является

высочайшей ценностью. Ядерную войну выиграть нельзя. Генеральный  секретарь