ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХIХ ВЕКА

После Крымской войны западные государства отбили все попытки османской дипломатии освободиться  от капитуляционного режима, проложив путь для вторжения капитала во владения султана, обеспечив легальную возможность своего вмешательства во внутренние дела империи.[33]

Главными направлениями во внешней политике Порты начала второй половины XIX века выделим дипломатические отношения с Западной Европой, Россией, Средней Азией, Малой Азией и  Африкой, где, например, по вопросам Балканских территорий, Египта, Турция уже не могла рассматривать свою политику как внутреннюю, раздираемая великими державами.

Во всех колониях Порты, после окончания Крымской войны, в Европе и Азии происходили волнения, которые принимали большую или меньшую остроту и размах и различались по своей направленности и целям.

После 1856 г. национально-освободительное движение на Балканах продолжалось на более широкой, в смысле территориальном, и более радикальной, по своим целям, основе. Повсеместно оно приняло характер борьбы угнетенных народов за полное отделение от Османской империи и возрождение своих национальных государств или же за присоединение к уже созданным родственным государствам. Естественно Порта была яростным противником  создания независимых государств, не желая терять выгодные военно-стратегические и экономические территории.[34]

В 1861г. румынский народ Молдавии и Валахии провозгласили о создании единого румынского государства, избавившись, правда, от вассальной зависимости от султана только после русско-турецкой войны 1877-1878гг.  Выделение  княжеств причинило Османской империи весьма ощутимый урон. Прежде всего территориальный. Северная граница империи на Балканах сдвинулась далеко на юг – от р. Прут к Дунаю. Вместе с этим Турция потеряла территорию, которая служила для нее обширным предпольем во время войн с Россией. Велик был и политический проигрыш Порты. Успех национально-освободительной борьбы румынского народа вдохновлял на борьбу за независимость народы, которые еще оставались под турецким владычеством. Отрицательно сказалось создание румынского государства на внешнеполитическом положении Турции. Это новое проявление распада умаляло и без того невысокий международный престиж Османской империи.[35]

В 50-70-е годы XIX в. борьба против турецких властей, то затихавшая, то вспыхивавшая с новой силой, происходила в Боснии и Герцеговине. Восстания вспыхивали вплоть до Балканского кризиса 1875 г., когда одно из них положило начало самой крупной волне национально-освободительных движений на Балканах.

Черногория в 1856-1858 гг. оказала вооруженную помощь восставшим герцеговинцам. Часто происходили военные стычки из-за пограничных споров между Черногорией и Турцией. В 1862г. только вмешательство России и Франции спасло Черногорию от полного разгрома турецкими войсками, после чего был подписан между Турцией и Черногорией мирный договор.

В начале 60-х годов XIX века с новой силой вспыхнуло антитурецкое движение в Сербии. К 1830г. сербы уже добились автономии, но чтобы обеспечить благоприятные условия для ликвидации их экономической и социально-политической отсталости, надо было полностью освободиться от вассальной зависимости Турции. Сербия была автономной страной, а не полностью независимым государством. Сохранение вассальной зависимости сковывало возможности развития Сербии. В 1862г. началась борьба за ликвидацию этой зависимости, которая привела к вмешательству великих держав и ряду уступок Турцией в пользу Сербии. А также возникновению первого, хотя и малоэффективного на практике Балканского союза.[36]

60-70-е годы XIX века были  периодом подъема болгарского национально-освободительного движения. По всем параметрам Болгария представляла собой самую крупную колонию Османской империи на Балканах. Поэтому Порта прилагала все силы, чтобы удержать ее под своей властью. Все попытки болгар освободиться от турецкого гнета, и даже самые незначительные проявления недовольства подавлялись турецкими властями самым жестоким образом. Для России вопрос Балкан в дипломатических отношениях с Османской империей был одним из самых важных. Вообще Россия в отношении христианских народов не доверяла Порте, и стремилась к освобождению христианских племен, угнетаемых турками на Балканском полуострове.

Одновременно с восстаниями в Боснии, Герцеговине и Сербии вспыхнули новые бурные волнения на о. Крит. Этот остров был для султанской империи постоянным источником беспокойства. Державы, особенно Англия, Россия и Франция, учитывая важное военно-стратегическое, политическое и торговое значение Крита благодаря его географическому положению на Средиземном море, проявляли большое внимание к событиям, которые там происходили. Турецкое владычество на Крите, как и повсюду на Балканах, привело к упадку производительных сил, установлению для христианского населения режима угнетения. Критяне попытались первоначально решить вопросы  турецкого произвола мирным путем, но в итоге в 1866-1869гг. критская национально-освободительная революция вступила в решающую фазу. Порта, опасаясь возникновения восстаний в других областях, оставшихся под ее властью, стремилась любыми средствами поскорее подавить восстание на Крите. Несмотря на бурные события с перепадами успеха то на одну то на другую сторону, и на вмешательство великих держав,  в итоге 1869 г. критский вопрос был так и не решен. До 1913г. критяне были обречены на  пребывание под турецким гнетом. [37]

В 50-начале 70-х годов XIX века в азиатских владениях Турции также произошли крупные волнения, которые осложнили  не только внутреннее, но и международное положение Турции, послужив поводом для вмешательства держав в дела Порты. Наиболее опасным для Турции событием были острые вооруженные столкновения между друзами и маронитами в Ливане и некоторых других частях Сирии в 1860г. усилению волнений в Ливане способствовала централизаторская политика Порты, направленная на усиление зависимости провинций.[38] Немалую роль в обострении политического положения в Ливане и в Сирии в целом сыграли Франция и Англия, издавна старавшиеся найти здесь свою опору. Междоусобные войны привели к вмешательству великих держав, каждая из которых преследовала свои цели и поддерживала каждая свою сторону. Державы, взявшие в свои руки решение ливанского кризиса, возложили на международную комиссию в Бейруте разработку нового административного статута Ливана. Перед комиссией были поставлены еще две задачи: определить наказания для друзов, участвовавших в погромах христиан, и установить размеры возмещения маронитам за уничтожение или разграбление их имущества. Проект Органического статута для Ливана в 1861г. был направлен в Константинополь на утверждение, который был подписан 9 июня. Этот статут имел для Ливана стабилизирующее и прогрессивное значение. Политическое влияние Порты в Ливане было ослаблено, но усилилась его зависимость от европейских держав.

События в Ливане и Сирии и вмешательство держав в конфликт свидетельствовали о новой неудаче внутренней политики Порты в 50-70-х годах, о продолжающемся распаде Османской империи и усилении ее зависимости от держав.[39]

В 1862 г. в Малой Азии произошло примечательное событие, привлекшее внимание широкой общественности, как в Османской империи, так и за ее пределами. В районе г. Зейтуна вспыхнуло восстание горцев-армян. Оно было направлено против увеличения турецкими властями налогов. Это восстание послужило для армянского народа примером борьбы за национальную независимость.

В 60-70-х годах все более призрачным становилось господство Турции над Египтом, который с начала 40-х годов XIX века оказался во все растущей зависимости от Англии.  Усилились контакты Египта с Англией и Францией. Ведя от Порты самостоятельную внешнюю политику, стремясь к независимости от султана, но, понимая, что это вопрос более международный, чем внутренний турецкий, египетские власти стали добиваться от султана ферманов, которые укрепили бы их положение.[40] В рассматриваемый период Египет стал ареной острой борьбы между Англией и Францией в связи с вопросом о Суэцком канале. 

В 1856-1875 гг. внешняя политика Порты была направлена на поддержание своих позиций на мировой политической арене. Таким образом, по всем основным направлениям внешнеполитической деятельности Турция имела проблемы, связанные с противоречивыми действиями, как великих держав, так и своих колоний. Балканские  события вели к обострению отношений с Россией и Западной Европой. Египет вызывал противоречия с Англией и Францией. Главные направления дипломатии  Османской империи формировались исходя из внутриполитической ситуации и внешнеполитических целей великих держав.

В итоге, Османская империя после Крымской войны, учитывая социально-экономические, политические проблемы этого государства, начала путь к упадку и разделу между великими западными державами, к восстановлению независимости колоний в европейской Турции.  Начало второй половины XIX века показало все проблемы Османского государства, что предопределило последующие события в его истории.

Глава 2.  Восточный кризис 1875-1878гг.

2.1 Балканский вопрос в европейской дипломатии 70-х гг.

К 1875г. социально-экономическое положение Османской империи было на грани краха. Панславизм с каждым днем все с большим упорством и с большим успехом развивал в балканских странах свою религиозную и политическую пропаганду. Румыния, Сербия и Черногория служили ему операционными базами для возбуждения волнений в Боснии, Герцеговине, Болгарии. Внимание панславизма привлекали главным образом славянские страны (греческие провинции интересовали его меньше).[41]

В апреле и мае 1875 г. запылало восстание среди воинственных народов турецкой Иллирии, где антагонизм между христианами и мусульманами был наиболее жестоким. Узнав в июле о только что возникшем в Герцеговине восстании, которое за несколько недель распространилось по всей Боснии, великие державы, каковы бы ни были сокровенные чувства некоторых из них, начали с единогласного порицания восстания и настоятельно требовали от Порты, чтобы она не давала распространяться только что запылавшему пожару.[42] Однако дела турок продолжали ухудшаться. Берлинский, венский и санкт-петербургский дворы, обещавшие друг другу в 1872 г. сообща заботиться о восточных делах, быстро сговорились и сделали султану следующее предложение (18 августа): их консулы войдут в контакт с вождями восстания, примут от них перечень требуемых ими реформ и передадут его затем специально назначенному султаном комиссару.[43] Абдул -Азиз согласился. Комиссар был назначен (23 августа), это был Сервер-паша. Но,  вожаки восстания одно время, казалось, поставили своей задачей избегать консулов и лишь в конце сентября некоторые из них сообщили минимум своих требований:

1) чтобы христианам  Боснии  и  Герцеговины была обеспечена полная
религиозная свобода, и чтобы они были допущены к свидетельству в судах;

2) чтобы им было дозволено создавать для своей безопасности местную
милицию;

3) чтобы взимаемые с них налоги были твердо установлены и не могли быть произвольно увеличены.

Казалось, что султану следовало бы выказать себя оскорбленным подобными требованиями. Но вскоре он предложил даже больше, чем от него добивались. Теперь все христианское население империи (а не только боснийцы и герцеговинцы), помимо назначения сборщиков податей и податных инспекторов, могло избирать депутации, обязанные отстаивать их права в Константинополе; вместе с тем предусматривал значительное снижение налогов и расширение коммунальных льгот. По существу это было комедией, автором которой, главным образом, являлось английское правительство Дизраэли. Расположенный к туркам, но не осмелившийся открыто стать на их сторону,  он внушил Порте мысль развлечь Европу соблазнительными программами, которые не будут выполнены, но, по крайней мере, заставят вооружиться терпением.[44]

Со своей стороны Россия заявила, что не питает никакого доверия к пустым обещаниям Турции и что великим державам надлежит вмешаться, дабы заставить ее покориться. Германия придерживалась конечно того же мнения. Но Австро-Венгрия не скрыла своего замешательства. Андраши не желал ни русского преобладания на Балканском полуострове, ни создания крупного сербского государства, которое своим воздействием на славянские народы Австро-Венгрии стремилось бы разложить и ослабить эту монархию. Но как та, так и другая из этих возможностей могли возникнуть в результате вмешательства, даже если бы оно носило чисто дипломатический характер. Для умиротворения было, очевидно, необходимо, чтобы Босния и Герцеговина действительно получили реформы, и серьезные реформы. Ввиду этого, австро-венгерский министр, получив одобрение или, возможно, даже действуя по наущению германского канцлера, предложил составить ноту, которая содержала бы подлежащую выполнению программу и, которую три императора, после ее одобрения Европой, должны были вручить оттоманскому правительству.[45]

Эта мысль была одобрена как в Санкт-Петербурге, так и Берлине. Но Англия, находившаяся в курсе этих переговоров, потребовала, чтобы прежде чем пойти на такого рода ультимативное требование, Порте дали время выполнить свои недавние обещания (октябрь - ноябрь). Отсрочка, просимая ею для Турции, была предоставлена. Царь и его министр весьма неблагосклонно встретили новое ираде (от 12 декабря), которым Абдул-Азис, по-прежнему по внушению Дизраэли, претендовал осчастливить своих подданных. И русские и повстанцы заявили, что они не питают никакого доверия к последнему ираде. Видя это, Андраши, давно уже составивший свою ноту, передал ее на рассмотрение Германии и России; они приняли ее  3 декабря 1875г. и предложили другим великим державам к ней присоединиться. У Италии не было никаких оснований для ее отклонения. Франция, всегда стремившаяся при Деказе угождать санкт-петербургскому кабинету, также не сделала против нее никаких возражений. Что касается Англии, то она не отказала в своей подписи, но уточнила, что это нисколько не обязывает ее к политике действий. Как бы то ни было, европейская директория, казалось, пришла к соглашению, и нота Андраши была вручена дивану 30 января 1876г.

Великие державы излагали в этом документе, что турецкая империя не может, не подвергая опасности европейского мира, держать долее Боснию и Герцеговину в моральном и материальном состоянии, вызвавшем восстание.[46] Они категорически требовали от Порты обнародования и немедленного выполнения в пользу восставших народов следующих реформ: 1) установления полной религиозной свободы и равноправия вероисповеданий; 2) упразднения откупа налогов; 3) введения закона, гарантирующего, что поступления от взимаемых с Боснии и Герцеговины прямых налогов будут использованы в интересах самих этих провинций, под контролем созданных согласно ираде от 12 декабря органов; 4) учреждения местного собрания, состоящего наполовину из мусульман и наполовину из христиан, избранных населением, причем в ведении этого собрания будет находиться контроль над проведением в жизнь предложенных Европой и султанским ираде от 2 октября и 12 октября мероприятий; 5) наконец, такого улучшения участи земледельческого класса, которое позволило бы боснийским и герцеговинским крестьянам легко и на законных основаниях стать собственниками.[47]

Все шесть держав настаивали, чтобы Турция взяла на себя публично и в письменной форме твердое обязательство по выполнению этих требований. Но Австро-Венгрия и, в особенности, Англия не желали, чтобы они шли дальше в своих требованиях.   Таким образом, в действительности нота была лишена санкции, ибо нельзя было считать ею обязательство,   которого   ожидали   от   Порты.   Турецкое   правительство изумительно легко давало обещания, чтобы никогда их не выполнять. Повстанцы отлично знали, что до тех пор, пока Европа сама не проследит за проведением реформ, реформы не будут выполнены. Поэтому, война, несколько утихшая в разгаре зимы, вскоре возобновилась с удвоенной силой. Австро-венгерское правительство тщетно старалось локализовать и подавить ее. Оно ввело строгое наблюдение за далматской границей, оно даже интернировало   Любибратича,   который,   теснимый   турецкими   войсками, вынужден был укрыться в Далмации (март 1876 г.). Однако надежда локализовать войну или даже положить ей в ближайшем будущем конец не совсем еще, казалось, была потеряна. Два политических агента, Родич и Веселицкий, представлявшие - первый Австро-Венгрию и второй - Россию, объезжали восставшие провинции и добивались от других вождей новых   предложений,   которые   они   должны   были   представить   своим правительствам и Порте. В начале апреля они собрали пожелания боснийцев и герцеговинцев и изложили их в программе, по поводу которой должна была высказаться Европа. Эта программа в основном содержала 6 следующих пунктов: 1) уступка христианам трети земель, которыми владели ага; 2) исправление разрушенных в результате войны домов, доставка провианта, быков и земледельческих орудий разоренным крестьянам, - все это за счет турецкого правительства; 3) освобождение на трехлетний срок от десятинного налога; 4) очищение территории от низамов (регулярных турецких войск) и запрещение турецким войскам занимать в стране какие-либо крепости, помимо Никшича, Столаца, Фочи,  Требинье,  Пиольи и Мостара, где будут учреждены должности австрийских   и   русских   агентов   для   наблюдения   за   выполнением вышеупомянутых условий; 5) разоружение местных турецких жителей; 6) наконец, гарантия указанных реформ великими европейскими державами. [48]