Ведомственная и общественная благотворительность в России в 19 веке

    4. Период государственного призрения  – со второй половины XVII в.  по вторую половину XIX в.;

    5. Период общественного и частного  призрения – с конца XIX в.  до начала ХХ в.;

    6. Период государственного обеспечения  – с 1917 по 1991 гг.;

    7. Период социальной работы –  с начала 90-х годов по настоящее  время.

    Приведенная периодизация позволяет наметить концептуальную схему исторического процесса развития помощи и взаимопомощи, выделить специфическую  социальную историю процесса в ее единичности и в то же время  в контексте глобальных исторических факторов.

    Значительный  пласт проблем в историографии  современной науки о помощи связан с источниковедением. На сегодняшний  день отечественное источниковедение социальной помощи делает только свои первые шаги. Основная задача сегодня  – собрать все источники по общественной благотворительности, общественному  призрению не только XIX, но и ХХ вв. Необходимо выяснить что сделано  предшествующими поколениями ученых в этой области.

    Вторая  важнейшая задача – критическое  осмысление уже существующего материала  с учетом тенденций и перспектив новой научной парадигмы о  помощи.

    Третья  задача – систематизация имеющихся  источников на основе их критического осмысления.

    В XIX в. к проблемам источниковедения общественного призрения одним  из первых обратился В. Межов. Он предложил  тематические разделы и систематизацию материалов по проблемам общественного  призрения, важнейшими среди которых  были общие отечественные и зарубежные работы, а также работы, относящиеся  к истории, практике, законодательству, отдельным видам социальных патологий  и т. д. Однако его систематизация была связана с теми источниками, которые выходили во второй половине XIX столетия, практически в ней  не отражены источники более раннего  периода.

    Систематизация  работ по общественному призрению  А. Роговцева также использует материалы  Императорского Человеколюбивого общества. При этом автор не ограничивается только ими, он включает в различные  разделы работы английских, немецких, французских исследователей. Однако в данном исследовании, как и в  систематизации В. Межова, присутствуют материалы только второй половины XIX в.

    В начале ХХ в., когда практика общественного  призрения была расширена, появилась  потребность осмысления и систематизации накопленного опыта и публикаций. В этот период изданы «Систематический каталог», указатели журналов, посвященные  систематизации материалов по общественной помощи. На рубеже XIX и ХХ вв. дело, начатое  В. Межовым, продолжают Т. Ефремов, Н. Лучинский, А. Селиванов и другие.

    Однако  во второй четверти ХХ в. вопросы источниковедения общественной помощи были практически  сведены к проблемам государственного призрения, а предшествующий опыт не только не изучался, но и не рассматривался даже в критическом плане.

    Сегодня систематизацией источников и библиографией  по вопросам социальной помощи начинают заниматься такие отечественные  ученые, как Л. Бадя, Н. Ефимова, В. Степанов. В предпринятых попытках уже намечены те тенденции, которые были характерны для исследователей XIX в. Однако стоящие  сегодня задачи более сложны. Предстоит  включить в познавательный процесс  и критически осмыслить источники, не рассматривавшиеся учеными ранее: летописи, житии, отчеты обществ, архивы, коллекции документов рукописного  фонда и т. д.

    Одна  из следующих задач источниковедения и историографии современного периода  социальной работы – критическое  осмысление наследия русских ученых, их видения социально-исторического  процесса общественной помощи.

    Наиболее  разработанные подходы к истории  социальной помощи в России принадлежат  отечественным ученым XIX – рубежа ХХ вв.: А. Стогу, Е. Максимову, М. Соколовскому, В. Бензину и ряду других исследователей. Их особенность заключается в  том, что в своих исторических реконструкциях процесса они основаны на работах В. Н. Татищева, С. М. Соловьева, Н. М. Карамзина без учета их видения  истории России. Отсюда первоисточником  для них явились не летописи и  исторические списки, а работы указанных  историков. По мнению М. Н. Тихомирова, «История Российская» В. Н. Татищева не является источником, которому можно  верить без оглядки11, это же относится  и к работам Н. М. Карамзина.

    Сложность, с которой столкнулись ученые на рубеже веков, состояла в том, что, с одной стороны, новое знание, тем более историческое, невозможно создавать без учета авторитета, а, с другой стороны, необходимо было осмыслить сам процесс в его  исторической перспективе, а не только следуя логике современных тенденций  и проблем. Отсюда противоречивость в выборе источников. Для исследования древних этапов общественной помощи использовались труды историков, которые не рассматривали вопросы социальной помощи в качестве самостоятельного объекта исторической науки. В то же время применительно к проблемам XIX в. использовались документы, статистические сведения, архивы.

    Это относится и к использованию  фондов советского периода, когда объективную  информацию о состоянии социального  обеспечения невозможно было получить из официальных статистических источников. Для этого необходимо анализировать  и тщательно сопоставлять различные  источники.

    Для исследователей истории общественной помощи противоречие сегодняшнего дня  состоит в том, что существует потребность представить процесс  помощи в его исторической логике и своеобразии, но в то же время  каждый этап выделенного процесса требует  специализации, своего источниковедения, разработанной системы библиографии.

    Таким образом, проблемы источниковедения социальной работы в России, вопросы ее истории  и периодизации составляют целый  исследовательский комплекс, решение  которого возможно только в его целостности. Решение данной системной проблемы предполагает видение достаточно больших  горизонтов проблемного поля социальной работы как парадигмы научного знания.

    2.Период государственного призрения – со 2 половины XVII в. по 2 половину XIX в.

    Первые  годы своего единоличного правления  Петр I посвятил поиску путей реформирования России. После Полтавской битвы он сразу же приступил к реформам внутренней жизни страны.

    Так какие же модели социальной помощи возникли благодаря реформам Петра I? Помощь имела различные стратегии  и поддержку: от материальных до изменения  сценариев жизни самих нуждающихся. Условно общественное призрение I четверти XVIII в. можно классифицировать на 3 направления:

    1) социально-философское;

    2) социально-административное или  реформистское;

    3) социально-медицинское.

    Социально-философское  направление подготовило теоретическое  обоснование и предоставило проекты  общественного призрения.

    Социально-административное или реформистское направление  указами, инструкциями обязало государственные  органы управления сформировать:

    1) призрение детей, вдов, служащих;

    2) попечение и опеку несовершеннолетних;

    3) богадельни для людей, потерявших  трудоспособность;

    4) смирительные дома, работные дома (для прядильщиц), странноприемницы;

    5) губернские органы защиты и  помощи нуждающихся (комитеты);

    6) профилактика нищенства;

    7) школы для детей.

    Социально-медицинское  направление:

    1) госпитали и «другие, где болезни  лечат»;

    2) лазареты;

    3) дома для душевнобольных.

    Законодательная ответственность, организация и  финансирование возлагались на святейший  синод, магистраты, губернии, монастыри, городских помещиков в своих  селениях.

    Таким образом, мы с уверенностью можем  сказать, что в I четверти XVIII в. реформами  Петра I в области общественного  призрения было положено начало не только для развития последующих этапов благотворительности, но и формирование социальных технологий, таких как: социальные адаптация, реабилитация, коррекция, экспертиза, прогнозирование, посредничество, консультирование, обеспечение, опека и попечительство.

    Перспективная модель социальной политики подводилась  под аксиому:

    во-первых, имела в своей основе оригинальную концепцию, учитывающую возможные  изменения социальной ситуации;

    во-вторых, в нее закладывались механизмы, реагирующие, улавливающие такие изменения;

    в-третьих, она была обязана предусматривать  эффективно и четко работающий административный аппарат, способный принимать «сигналы»  и преобразовывать их в соответствующие  решения, программы и проекты.

    Однако  многие реформы Петра I проводились  варварскими методами и до предела  обострили конфликт между государством и обществом. Демократизация политической жизни не была осуществлена. Русский  абсолютизм укрепил крепостную зависимость.

    «Много  ошибок помрачают славу преобразователя  России, но ему остается честь пробуждения  ее к силе и к сознанию силы…».14

    Система государственного призрения сложилась  в России при Екатерине II, которая  в 1763 г. издает указ об открытии в Москве воспитательного дома для детей-сирот  военных в возрасте до 3 лет. В 1764 г. указ об основании Воспитательного  общества благородных девиц. Через  год при нем было открыто училище  для девушек мещанского происхождения.

    Продолжила  дело Екатерины II жена сына, императрица  Мария Федоровна, которая возглавила императорские воспитательные дома и коммерческое училище для мальчиков, основанное в Москве на средства А. Демидова.

    К числу наиболее известных благотворительных  заведений следует отнести Императорское Человеколюбивое общество (1802), Ведомство учреждений Императрицы Марии, Попечительство о домах трудолюбия и работных домах. За годы царствования Александра I, Обществом было основано 10 богоугодных заведений в Петербурге и учреждено 6 попечительных комитетов в Москве.

    Таким образом, ко 2 половине XIX в. был накоплен большой опыт в деле помощи нуждающимся, однако, оказался в значительной мере невостребованным вплоть до наших дней.

    В конце 90-х годов общество получило право устанавливать платные  должности для лиц, профессионально  занимающихся благотворительной деятельностью. Эти должности приравнивались к  государственной службе. Этим указом было положено начало профессиональному  общественному призрению. 

    3.Период общественного и частного призрения – с конца XIX в. До начала ХХ в.

    К этому периоду только в Москве существовало 628 богоугодных заведений: приюты, школы, богадельни, ночлежные  дома, столовые и т. п., значительная часть которых содержалась на деньги московского купечества.

    «Благотворительные  занятия, — пишет В. А. Сущенко, —  часто вызывались к жизни именно мировоззренческо-нравственными принципами, осознанием капиталистами того факта, что без улучшения жизни народных слоев невозможно гармоничное развитие общества».15

    Нищету  и отсталость таким путем нельзя было ликвидировать, но «можно было облегчить  себе душу».16 Причины, побуждающие предпринимателей к благотворительности крылись  еще и в том, что все они  были глубоко «набожными людьми и  в том, что они были молодыми».17 Отсутствие возможности заслужить  признание своей профессиональной деятельностью часто заставляло их уходить в другие области.

    Такую идеалистическую картину дает В. А. Сущенко. Среди предпринимателей С. Д. Сидоров, его сын Михаил, В. Ф. Демидов и его сын (не уральский  Демидов), В. И. Клюшников и его  сын Иосиф, Платановы, Бахрушины, Агриппины, Абрикосовы, П. П. Демидов.

    Крупным благотворительным заведением на рубеже XIX-ХХ вв. было Попечительство о домах  трудолюбия и работных домах – 135 домов. С 1897 г. Попечительство издает журнал «Трудовая помощь».