Накопление массы фактов приводит  к невозможности полного обозрения, возникает необходимость свести их в систему. Решающим моментом здесь по Данилевскому является выбор принципа систематизации, причём маловероятно, чтобы избранный принцип «прямо сразу соответствовал сам самой природе приводимых в порядок фактов, обнимая собою все представляемые им данные» [3, с.82 ]Следовательно, как правило, первый опыт систематизации приводит к возникновению искусственной системы.

     Данилевский фактически проводит  мысль о том, что хотя в  развитии науки в целом наступила фаза перехода от искусственных систем классификации к естественным, в конкретных науках этот переход совершается неравномерно. Так, если в ботанике такой переход произошел, то в исторической науке именно на долю Данилевского выпало совершить аналогичный переход. В этой связи важно подчеркнуть, что, размышляя о положении дел в исторической науке, Данилевский имел в виду пример перехода от искусственной системы классификации к естественной в ботанике. Как же изображается этот переход в ботанике? Хотя А.Л. Жюсье довольно верно выделил семейства растений, расположение этих семейств оставалось совершенно искусственным, ибо формы растительного царства располагали в виде лестницы постепенного развития и совершенствования, определяя признаки, служащие показателями совершенства, и с учётом этого выстраивая семейства в линейном порядке, что подрывало основное начало естественной системы, состоящее в возможно всестороннем изучении и оценке совокупности признаков. Завершил формирование системы естественной классификации Ж. Кювье, который отказался от расположения типов как иерархически взаимосвязанных ступеней лестницы постепенного совершенствования существ.

     Каким же критериям должна  соответствовать система классификации  научного знания, для того чтобы  соответствовать требованиям естественной системы классификации? Основываясь на требованиях «здравой логики» Данилевский выделяет три таких критерия: 1) положенный в основу классификации принцип деления должен обнимать собой всю сферу делимого, входя в неё как наисущественнейший признак; 2) явления внутри одной группы должны иметь между собой больше сходства, чем с явлениями другой группы; 3) требование однородности групп – степень сходства, соединяющая их членов должна быть одинаковой в одноимённых группах.

   Оценивая  соответствие принятой в исторической науке общей группировки исторических событий по периодам древней, средней  и новой истории первому требованию естественной системы классификации  Данилевский отмечает, что основанием отделения древней истории от истории средних веков является дата падения Западной Римской империи, не имеющая существенного отношения к событиям истории Индии, Китая и других неевропейских стран. Поскольку история стран Востока непосредственно не связана с относительно локальной датой падения Западной Римской империи, закономерен вывод о том, что эта дата деления не является принципом деления, обнимающим собой всю сферу делимого.

   Второе  требование естественной системы классификации  также не соблюдается в реально  существующей системе исторического знания, ибо трудно предположить, чтобы история Греции и Рима имела более аналогии и связи с историей Индии и Китая, чем с историей новейшей Европы.

   Однако  «вся неверность, вся уродливость  системы всемирной истории открывается  самым разительным образом по отношению к третьему требованию: чтобы степень сродства была одинакова в одноимённых группах того же порядка». Например, в группе древней истории оказались соединены истории Египта, Индии, Китая, Вавилона, Ассирии и других стран, которые проходили через различные стадии исторического развития. С другой стороны, ступени развития одного и того же германо-романского племени оказались отнесёнными в различные группы – в среднюю историю, новую историю – которые по Данилевскому составляют одну группу.

         Причина такой несообразной группировки  исторических явлений усматривается  Данилевским не столько в ошибке  перспективы (в европоцентристской  установке), сколько в отсутствии  основного для естественной классификации  явлений науки принципа различия  степеней развития от типов развития. Итак, выявление существенного недостатка, свойственного группировке исторических явлений, заключающегося в не различении степеней развития от типов развития обуславливает необходимость введения новой системы классификации в исторической науке. Только применение такой концептуальной формы как естественная система классификации способно адекватно отразить богатство форм исторической жизни человечества. Введение в исторической науке различения типов развития от степеней развития, утверждение примата первого типа деления над вторым и формулирование базового понятия типа развития в исторической науке как культурно-исторического типа было решающим шагом на пути формулирования ряда важнейших положений теории культурно-исторических типов.

   Указанные теоретические предпосылки теории культурно-исторических типов сформировались в основном во второй половине 40-х  годов ХIХ века, за исключением  интереса к славянофильству, который  оформился позднее, после отказа Данилевского от фурьеристских убеждений, видимо, в первой половине 50-х годов ХIХ века [7, с.186 ].

   Формировавшиеся в разное время в ходе творческого  развития и идейной эволюции Н. Я. Данилевского разноплановые предпосылки  теории культурно-исторических типов  были актуализированы в плоскости философско-исторической проблематики в середине 60-х гг. Х1Х века, когда Данилевский приступил к работе над книгой «Россия и Европа», в которой и была изложена теория культурно-исторических типов.

   Несложно  увидеть соответствие выделенных предпосылок и основных положений теории культурно-исторических типов:

   1) взгляд на культурно-исторический  тип как состоящий из идеального  начала и органической материи  и изменяющийся по фазам жизненного  цикла от рождения к смерти;

   2) признание различных внешних взаимодействий между типами при утверждении невозможности передачи внутренних начал;

   3) выделение, кроме типов, таких  форм исторической жизни как  «отрицательные деятели в истории  человечества» и «этнографический  материал»;

    4) утверждение принципов языкового родства, политической независимости и политической федерации как условия исторического развития типа;

   5) тезис о продолжительности периода  роста типа и кратковременности  его культурного «плодоношения»;

    6) классификация преемственных связей  между типами («колонизация, прививка, удобрение»);

   7) различие типов по составу  на одно- и многосоставные;

   8) взгляд на человечество в прошлом  и настоящем как на совокупность  культурно-исторических типов; 

   9) выделение десяти «полноценных»  культурно-исторических типов и двух «погибших насильственной смертью»;

   10) подробный анализ структуры, взаимоотношений  и перспектив развития двух  культурно-исторических типов германо-романского  и славянско-русского;

   11) утверждение религиозно-метафизического  плана истории – борьбы града земного и града небесного, воплощающейся в противостоянии германо-романского и славянско-русского культурно-исторических типов.

2. Научные критики о работах Н.Я.Данилевского

   В начале 20 века, что за рубежом прослеживается устойчивый интерес к работам Н. Я. Данилевского. К изучению его наследия обращаются такие зарубежные исследователи: А. Лютер, М. Швартц, А. фон Шелтинг, Г. Кон, Ф. Фаднер, Г. Мюллер, Д. Таден, Р. Мак-Мастер, А. Вусенич. Творчеству русского ученого посвящено большое количество отдельных статей и докладов. Особое место в ряду ученых заинтересованных в творчестве Н.Я. Данилевского принадлежит философам русского послеоктябрьского зарубежья В.Зеньковскому и П. Сорокину. Большая часть зарубежных исследователей творчества Данилевского признают его авторитет в рассмотрении хода исторического процесса как жизнедеятельности и развития локальных культур. Отмечается определенное влияние его идей на последующие построения О.Шпенглера, А. Тойнби, Ф. Нортропа, В. Шубарта, С. Хантингтона [5, с.125 ].

   После революции 1917 года «Россия и Европа» впервые была издана в нашей стране лишь в 1991 году. Однако можно констатировать тот факт, что в советский период российской истории к творчеству Н.Я. Данилевского, в отличие от многих незаслуженно забытых дореволюционных мыслителей, уделялось относительно постоянное внимание. Хотя, до 70-х гг. XX века, имя Данилевского можно было встретить лишь в трудах достаточно узкого круга специалистов, представляющих в своем большинстве официальных критиков немарксистской социологии. Внимание этих авторов было сосредоточено на доказательстве научной несостоятельности концепции культурно-исторических типов, лежащей в основе воззрений Данилевского на ход всемирной истории. По сути, все они, в той или иной мере, поддерживали резюме, данное творчеству Данилевского таким авторитетным мыслителем как Вл.Соловьев, в статье «Энциклопедического словаря» Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона¹, где ученый оценивался как видный естествоиспытатель, а его литературно-публицистическая деятельность, в частности книга «Россия и Европа», подверглась жесточайшей критике и обвинениям в научной несостоятельности. В словарях и справочниках советского периода Данилевский предстает как реакционный мыслитель, идеолог великодержавного национализма, шовинизма, панславизма, философ-публицист славянского оттенка. Естественно, что при таком однобоком подходе трудно говорить о каком-либо объективном понимании творческого наследия ученого.

   Начиная с семидесятых годов XX века, теория Н.Я. Данилевского выходит за рамки официозных энциклопедических статей и становится предметом пристального внимания отечественных ученых. Появляются статьи, разделы в книгах, целые монографии, защищаются кандидатские и докторские диссертации и т.п. Среди авторов такие ученые, как А. Авдеева, А. Галактионов, Г. Чесноков, И. Голосенко, В. Пустарнаков, Ю. Пивоваров, А. Захаров, К. Султанов, В. Грубин, С.Бажов, Э. Соколов, А. Павленко, Г. Гачев, Н. Мордовский, В. Скиба, А. Филатов, А. Ерыгин, С. Вайгачев, Б.Балуев, А. Ефремов, И. Асланов, Л. Максимова, С.Киселев, А.Белов и др. Чаще всего ученые ставят перед собой задачу наиболее объективно оценить и наиболее полно охарактеризовать вклад Данилевского в развитие исследований по философии истории [8, с.149]

   В книге видного российского историка Б. Балуева впервые со всей возможной  полнотой показано историософское значение труда Н. Данилевского, автор раскрывает объективные и субъективные предпосылки  создания теории культурно-исторических типов, подробно рассматривает полемику и острую борьбу вокруг идей Н. Данилевского среди его современников и последователей, прослеживает жизненный и творческий путь ученого.

   В монографии СИ. Бажова достаточно полно  анализируется философско-историческое творчество видного русского мыслителя. В общем контексте творческой деятельности мыслителя прослеживаются генезис и эволюция философско-исторических взглядов. Основное внимание уделяется анализу теории культурно-исторических типов, которая рассматривается им как выдающееся творческое достижение мыслителя, во многом предвосхитившее культурно-исторические построения О.Шпенглера.

   Видимо  прав был Розанов, утверждавший, что  идеи автора «Дарвинизма» и «России и Европы» по своему универсальному значению «высоко возвышаются над умственною производительностью нашего общества, и, конечно, чем далее ряды сменяющихся поколений будут отходить от нашего времени, тем яснее проступят перед нами величественные черты умственного здания, которое он пытался воздвигнуть»  [8, с. 151 ]

   Важно отметить, что учение Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах сохраняет свое значение независимо от той «борьбы с Западом», с которой оно соединено в книге «Россия и Европа», и может быть, таким образом, развиваемо и исследуемо независимо от этого.

   В апреле 2001 года было создано и официально зарегистрировано научное учреждение «Институт славянских исследований им. Н.Я. Данилевского», по инициативе которого издаются научные труды, проводятся конференции и семинары, посвященные творчеству ученого. Этот факт свидетельствует о признании значения творчества русского ученого XIX века для гуманитарной науки XXI века.

   Богатство русской мысли этого периода  поражает воображение и является важной составной частью и одним  из ярчайших выражений мирового уровня, достигнутого великой русской культурой. Из всего этого богатства мы возьмем только то, что свидетельствует о возникновении самостоятельных и значимых для мировой мысли культурологических теорий, а также является отражением главных идейных течений в русской общественной мысли.  

   В 1871 г. вышла знаменитая работа Николая  Яковлевича Данилевского «Россия и Европа». Изложенная в ней культурологическая теория считается родоначальницей теорий «замкнутых культур» и «локальных цивилизаций», ставших наиболее заметным явлением в интеллектуальной жизни Западной Европы в XX в. Основной недостаток господствовавших исторических теорий Данилевский усматривал в общепринятом разделении всемирной истории на древнюю, среднюю и новую, в неправильном понимании отношения национального к общечеловеческому, в «предрассудочном понятии о характере того, что называется Западом и Востоком». Основную мысль собственной культурологической теории он выразил следующим образом: «Формы исторической жизни человечества... не только изменяются и совершенствуются повозрастно, но еще и разнообразятся по культурно-историческим типам». Каждый такой тип представляет собою, прежде всего, некоторый специфический для данного народа или группы родственных народов, самостоятельный и независимый от других «план» религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного исторического развития.