Самозванцы России в начале XVII века

 

Владимирский государственный  университет им. Столетовых

 

 

 

 

 

 

 

 

Реферат.

Тема:

«Самозванцы России в начале XVII века»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила

студентка ЕГФ, группа БЭг – 111

Лябина Анастасия

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Владимир, 2011

Содержание

Введение   …………………………………………………………………………………3 стр.

Лжедмитрий I   ……………………………………………………………………………. 4 – 7 стр.

Царевич Петр Фёдорович   …………………………………………………………………………    8 – 10 стр.

Лжедмитрий II   …………………………………………………………………………  11 – 14 стр.

Лжедмитрий III   …………………………………………………………………………..15 – 16 стр.

Заключение   ………………………………………………………………………………. 17 стр.

 

Список использованной литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

  Бедствия Смутного времени  потрясли русских людей. Многие  современники винили во всём  самозванцев, в которых видели  польских ставленников, однако это  была лишь полу правда, так  как почву для самозванства  подготовили не соседи России, а глубокий внутренний недуг,  поразивший русское общество. Самозванство  явилось одной из специфических  и устойчивых форм антифеодального  движения в России в XVII в.  Закрепощение крестьян и ухудшение  их положения в конце XVI в., резкие  формы борьбы Ивана Грозного  с боярством, политика церкви, окружившей престол ореолом святости, - вот некоторые факторы, благоприятствовавшие  широкому распространению в народе  легенды о пришествии царя-избавителя.

  Самозванство в указанный  период приобрело прямо-таки массовые  масштабы. Помимо известных всем  Лжедмитриев и «царевича Петра», до нас дошли сведения о  существовании «чудом спасшегося»  сына Бориса Годунова, Фёдора, а  также целой плеяды «сыновей»  Ивана Грозного: царевичей Осиновика,  Августа, Лавра и др.

  Я же постараюсь рассказать  о самозванцах, оставивших наиболее  яркий след в истории Смутного  времени.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лжедмитрий I.

 

  15 мая 1591 года в Угличе погиб единственный законный наследник престола, сын Ивана Грозного, Дмитрий. Обстоятельства и истинная причина смерти царевича до сих пор являются объектом споров и исследований не только русских, но и зарубежных историков. Существуют две версии происшедшего: первая состоит в том, что Дмитрий погиб в результате несчастного случая, в припадке эпилепсии наткнувшись на нож, вторая же гласит, что было совершено намеренное убийство. В списке подозреваемых организаторов убийства находятся такие известные в то время фамилии, как Годуновы, Шуйские и Романовы. Р.Г. Скрынников пишет: «У московской знати были все основания желать смены династии на троне. Всё будущее династии Грозного сосредоточилось на младенце Дмитрии. Но среди бояр мало кого заботил вопрос о спасении этой династии… Не только Годуновы, но и Романовы и Шуйские одинаково отвергали возможность передачи трона младшему сыну Грозного». Однако для нас большее значение имеет не сколько имя организатора убийства, сколько сам факт гибели Дмитрия, который повлёк за собой конец династии Рюриковичей и появление «боярских» царей, выбранных из среды высших бояр: Бориса Годуновы, Василия Шуйского. По народному убеждению, это все были «неприродные» цари. А настоящего царевича извели бояре. Немало способствовали рождению мифа и антикрестьянские меры, принятые Борисом Годуновым: отмена права свободного перехода крестьян от владельца к владельцу в Юрьев день и указ о пятилетнем сыске беглых – эта мера была особенно неприятна казачеству.

  Слухи о том, что  царевич жив, появились сразу  же после смерти Фёдора Иоанновича  в 1598 году. Говорили, что в Смоленске  видели какие-то письма от Дмитрия.  Эти слухи и толки были на  редкость противоречивыми. Одни  говорили, будто в Смоленске были  подобраны письма от Дмитрия,  известившие жителей, что «он  уже сделался великим князем»  на Москве. Другие говорили, что  появился не царевич, а самозванец, «во всём очень похожий на  покойного князя Дмитрия». Борис  Годунов будто бы хотел выдать  самозванца за истинного царевича, чтобы добиться его избрания  на трон, если не захотят избрать  его самого.

  После избрания Бориса  на трон молва о самозванном  царевиче смолкла. Зато слух  о спасении истинного Дмитрия  – «доброго царя» - в народе  получил самое широкое распространение.

  О том, что самозванец был подготовлен русскими боярами, а польская шляхта и иезуиты только воспользовались им в своих интересах, русские историки заговорили еще в XVIII-XIX вв. Князь М.М. Щербатов, С.М. Соловьёв, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов считали самозванца орудием в борьбе боярских кланов с Борисом Годуновым и между собой.

  « Роль Романовых  в истории «смуты» весьма двусмысленна, - считает К.В. Чистов. – Фёдор  Никитич – Филарет – был  произведен Лжедмитрием I в митрополиты;  он был виднейшим лицом в  Тушинском лагере, возглавлял посольство  в Польшу, целью которого было  ускорить коронацию королевича  Владислава – одного из претендентов  на московский престол и т.п.  С.Ф. Платонов указывает, что  Лжедмитрий в числе своих благодетелей, помогавших ему скрываться от  Годунова, назвал Б. Бельского  и Щелкановых, и действительно  отличил их, так же как и  Романовых, когда пришёл к власти.

  Именно при дворе  Романовых начал свою карьеру  безвестный «боярский холоп»  Юшко Отрепьев. Р.Г. Скрынников  пишет: «В царствование Романовых  было небезопасно или, во всяком  случае, неприлично вспоминать этот  факт из биографии «вора» и  богоотступника, вследствие этого  история пострижения Юрия Отрепьева  получила совершенно превратное  истолкование в летописных сочинениях».  А уйти в монастырь Отрепьева  заставили гонения на Романовых,  начатые Борисом Годуновым в  1600 году, - боярский слуга испугался  виселицы.

  Бежавшего за границу  самозванца в Польше восприняли  как дар, свалившийся с небес:  в руки панов попал козырной  туз, который можно было разыграть.

  16 октября 1604 года  в южные окраины Московского  государства вступил небольшой  отряд наемного войска во главе  с человеком, называвшим себя  законным наследником русского  престола царевичем Дмитрием  Ивановичем, чудом спасшимся от  смерти. На сторону самозванца  перешёл ряд городов, он получил  пополнение отрядами запорожских  и донских казаков, а также  местных повстанцев. К началу 1605 г. под знаменами «царевича»  собралось около 20 тыс. человек.  Перепуганные власти опубликовали  сразу два разительно отличающиеся  друг от друга версии о том,  что мнимый Дмитрий есть некий  Григорий Отрепьев, беглый монах  – расстрига.

  21 января 1605 г. в окрестностях  села Добрыничи Камаринской волости  произошло сражение между отрядами  самозванца и царским войском  во главе с князем Ф.И. Мстиславским. Разгром был полный: Лжедмитрий  чудом спасся бегством в Путивль.

  В этот критический  для самозванца период 13 апреля 1605 г. внезапно умер царь Борис  Годунов и на престол вступил  его 16-летний сын Фёдор. Боярство  не признало нового царя. 7 мая  на сторону Лжедмитрия перешло  царское войско во главе с  воеводами Петром Басмановым  и князьями Голицыными. Бояре-заговорщики  1 июня 1605 г. организовали государственный  переворот и спровоцировали в столице народное возмущение. Царь Фёдор был свергнут с престола и задушен вместе с матерью.

  Москва встречала  Лжедмитрия как истинного государя. Ни один самозванец во всемирной  истории не пользовался такой  поддержкой. «Каковы бы ни были  обстоятельства возникновения самозванческого  замысла Лжедмитрия I и кем бы  он ни был в конечном счете  – «природным» царевичем, Григорием  Отрепьевым или каким-нибудь третьим  лицом – совершенно ясно, что  его поразительный успех объясняется  тем, что его поддержало широкое  движение, охватившее самые различные  слои тогдашнего общества, и прежде  всего крестьянские и казачьи  массы», - пишет К.В. Чистов. Иноземец  Исаак Масс отмечал, что, видя, как боярские слуги глумятся  над мертвым телом свергнутого  Дмитрия, многие москвичи, находившиеся  в толпе, плакали.

  Как замечал Н.М.  Карамзин, «расстрига» действовал  свободно, решительно, «как бы человек,  рожденный на престоле и с  навыком власти». Эти и другие  черты самозванца заставляли  многих современников считать,  что перед ними – настоящий  сын Ивана Грозного.

  Широта взглядов Дмитрия,  его внутренняя свобода и веротерпимость  не могли не вызывать опаску  у ревнителей отеческой старины.  Многих удивляло и пугало «нецарское»  по российским меркам поведение  нового царя, его странные для  Москвы причуды. Например, перед  своим дворцом Дмитрий поставил  изваяние медного Цербера с  тремя головами – адского стража»,  три челюсти которого могли  открываться и закрываться, издавая  при этом клацающий звук. Для  средневекового мышления нет  ничего невыносимее, чем встреча  с явлением, не укладывавшимся  в рамки своих собственных  представлений. Поэтому нет ничего  удивительного в том, что боярская  оппозиция стала обвинять царя  в чернокнижии, в том, что  он – чародей и еретик, заключивший  союз с нечистой силой.

  Слухи о том, что  Дмитрий – еретик и чернокнижник, стали распространяться еще в  1604 году, когда он только-только  начал свой поход на Москву. Рассказывали, что, бежав в Польшу, монах Гришка Отрепьев обратился  там в чернокнижие. «Расстригу»  обвиняли в том, что он собирается  ввести в России католичество. И действительно, существовал  договор Отрепьева с Мнишеком, обязывавшем Лжедмитрия за год  обратить православную Россию  в католичество. Однако из-за несогласия  духовенства и бояр дело ограничилось  лишь тем, что полякам после  долгих проволочек разрешили  устроить лишь костёл в доме  у церкви «Сретенья на переходех»  близ дворца.

  Составить сколько-нибудь  точное представление о правлении  Лжедмитрия весьма трудно, так  как после его смерти власти  приказали сжечь все его грамоты и прочие документы. Тем большую ценность составляют те немногие экземпляры, которые случайно сохранились в глухих сибирских архивах.

  Известно, что экономическое  положение страны при Дмитрии  значительно улучшилось, благодаря  свободе обращения и торговли. Готовился единый кодекс законов,  в основу которого был положен  судебник Ивана IV, был утвержден  новый закон о холопах, который  категорически запрещал писать  кабалы на имя двух владельцев  сразу.

  В области внешней  политики готовилась война со  Швецией, поход на Азов и  изгнание из устья Дона татар  и турок.

  17 мая 1606 года мнимый  Дмитрий был убит боярскими  заговорщиками.

  Его короткое царствование  сопровождалось непрерывной борьбой  за право на самостоятельные  действия. Это право активно ограничивали  поляки, приведшие его на трон  и считавшие его своей марионеткой,  это право ограничивали боярские  группировки, каждая из которых  стремилась использовать царя  в своих целях. Он пытался  лавировать между народом и  боярскими кланами, он лихорадочно  искал почву под ногами, пытался  опереться на народные массы,  на мелкое служилое дворянство, на купцов. В итоге он не  смог получить поддержки ни  от кого, в результате чего  так трагично закончилось его  правление.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Царевич Пётр Федорович.

 

  В 1606 году, в последние месяцы царствования царя Дмитрия Иванович, терские и волжские казаки, собравшись в круг, вполне цинично решили выдвинуть из своей среды «царевича», используя имя которого они могли бы придать «легитимность» своему давно задуманному походу на Волгу за добычей. На «должность» царевича Петра, никогда не существовавшего на самом деле сына царя Федора Ивановича, отыскалось два кандидата, подходивших по возрасту. Одним из них был молодой казак Илейка, который заявил, что в свое время был в Москве, поэтому знает тамошние дела и царские обычаи. Илейка происходил родом из Мурома, поэтому в некоторых источниках можно встретить его прозвище – Муромец. Свою биографию Илейка впоследствии подробно изложил на расспросе, вися на дыбе.

  Слух о том, что на Тереке  явился царевич Пётр Фёдорович,  привлёк под знамена Илейки  около четырех тысяч казаков.  Казаки послали грамоту царю  Дмитрию Ивановичу о том, что  идут к нему на помощь.

  В ответ самозванец в конце  апреля 1606 года прислал казакам  грамоту, в которой писал, что  если называющий себя Петром  и в самом деле царевич, то  он ждёт его у себя на  Москве. Встретив в Самаре грамоту  от Дмитрия, «царевич Пётр»  двинулся дальше, сообщая всем, что  едет к своему дяде-царю. Конечно,  вряд ли бы он в самом  деле явился в Москву – там  его быстро бы раскусили и  скорее всего повесили. Зато, прикрываясь  царской грамотой, можно было  пребывать в безопасности и  спокойно грабить волжские города.

  Добравшись до Свияжска, «царевич  Пётр» узнал, что «расстрига»  убит, и казаки повернули назад.  Хитростью проскользнув мимо  Казани, они поплыли далее, грабя  встречные суда и прибрежные  городки. Затем они переволоклись  на Дон, где услышали о появлении  нового Дмитрия…

  В это время в Путивле  князь Шаховский, ярый сторонник  убитого Лжедмитрия и активный  участник самозванческой интриги,  объявил жителям, что царь Дмитрий  жив и находится в Польше. На  эту роль ему нужен был любой  самозванец. Он активно сносился  с Польшей, где также искали  кандидата на роль самозванца.

  Между тем убийство царя  в народе было однозначно воспринято  как «боярская измена», а раз  царя свергли бояре, значит  царь пострадал за народ. Эта  легенда объединила самый различные  социальные слои, и началось массовое  восстание, которое поспешили  возглавить те же силы, что  привели к власти Лжедмитрия I. В воздухе запахло добычей  и ватага «царевича Петра»  устремилась на этот запах.

  Двинувшись к Путивлю, они  по дороге напали на пограничный  городок Царев-Борисов и взяли  его штурмом. Такая же участь  постигла Оскол. Войдя в Путивль,  царевич и казаки узнали, что  царь Дмитрий еще не явился, а всем заправляет его «воевода»,  некто Иван Болотников – персонаж  более чем странный. Ранняя советская  историография в свое время  объявила его «предводителем  крестьянской войны» и «защитником  угнетенных». Однако на самом  деле он был таким же орудием  антинациональных сил, как Лжедмитрий I и «тушинский вор». В юности  Болотников попал в плен к  татарам, которые продали его  туркам на галеры, был освобожден  из плена венецианцами, какое-то  время жил в Венеции, а затем  неожиданно решил вернуться в  отечество через Польшу. В Польше, в Самборе, он сошелся с Михаилом  Молчановым – кандидатом на  роль Лжедмитрия II, которого готовило  семейство Мнишек. Молчанов предложил  ему послужить против изменников  – бояр и, получив положительный  ответ, дал Болотникову денег,  письмо и отправил к своему  воеводе князю Шаховскому.