Однако в
решающий момент Председатель ИККИ Зиновьев
проявил колебания и нерешительность,
из Москвы в Германию направлялись
взаимоисключающие директивы и
указания{36}. Посланные по приказу президента
Эберта части райхсвера 21 октября вступили
в Саксонию и 2 ноября — в Тюрингию. Указом
Эберта от 29 октября социалистическое
правительство Саксонии было распущено.
Такая же участь постигла и рабочее правительство
Тюрингии. Временно там была установлена
власть военной администрации. Начавшееся
22 октября 1923 г. под руководством КПГ в
Гамбурге вооруженное восстание к 25 октября
было подавлено. «Октябрьская революция»
в Германии не состоялась{37}. Скоблевский
в начале 1924 г. был арестован в Германии
полицией.
9 ноября 1923 г.
в Мюнхене был организован
пресловутый «пивной путч» А.
Гитлера. Это была первая попытка
нацистов и реакционных генералов
(Э. Людендорф) прийти к власти
путем государственного переворота.
Однако тогда Ваймарская республика
сумела выстоять. В тот же день
исполнительная власть в Германии
была передана Зекту. Казалось,
что именно ему было суждено
стать следующим канцлером Германии.
В немецких архивах сохранился
проект его правительственного
заявления, в котором линия
на взаимоотношения с Москвой
была сформулирована так:
«Развитие экономических
и политических (военных) отношений
с Россией»{38}.
Однако не
Зект, а В. Маркс сменяя Штреземана
на посту канцлера Ваймарской Республики.
В декабре 1923
г. в Германии Рут Фишер опубликовала [88] документы,
продемострировавшие масштабы «помощи»
Москвы в организации «Германского Октября».
Немцы потребовали тогда выдворения военного
агента полпредства СССР в Берлине М. Петрова,
организовавшего на советские деньги
— якобы для Красной Армии — закупку оружия
для КПГ{39}. «Дело Петрова» и затем «дело
Скоблевского», процесс над которым состоялся
в Ляйпциге весной 1925 г. (знаменитое «дело
ЧК»{40}), явились ответом на попытку взорвать
Германию с помощью революции. Германское
правительство использовало их как дополнительный,
но эффектный повод для изменения своей
политики в сторону постепенного отхода
от односторонней «восточной ориентации»
и осторожного балансирования между Западом
и Востоком с использованием СССР как
опоры в отношениях с Антантой. В Берлине
учитывали, что слишком сильное похолодание
в отношениях с СССР было бы на руку Антанте.
Таким образом, и в дальнейшем «восточная
ориентация» оставалась актуальным направлением,
тем более что не только у Брокдорфа-Ранцау
и Зекта, но и в правительственных кругах
и в буржуазных партиях Германии негативный
настрой к повороту на Запад был очень
силен.