Россия в эпоху дворцовых переворотов (1725-1762 гг.)

    Царствование  Екатерины продолжалось недолго - до своей смерти 5 мая 1727 г. Это была слабая правительница, которая жила, по словам В.О. Ключевского “благополучно  и даже  весело, мало занималась делами, распустила управление”.

    Борьба  за власть в придворных группировках все более разгоралась. При императрице  был учрежден Верховный тайный совет  с широкими полномочиями, ограничивающими  царскую власть (8 февраля 1726 г.), который  стал свидетельством “беспомощности” Екатерины I. Он получил большие полномочия: совет получил право назначать высших чиновников, ведать финансами, руководить деятельностью Сената, Синода и коллегий. В состав Верховного тайного совета вошли А.Д. Меншиков, П.А. Толстой, Г.И. Головкин, Ф.М. Апраксин, А.И. Остерман и наиболее видный представитель старой знати Д.М. Голицын. Признавая за советом роль  реального правительства страны, следует подчеркнуть, что он состоял при особе императрицы. Сами “верховники” признавали, что совет  является императорским, поскольку Екатерина в нем “президентство управляет”,  а их долг - “токмо Ея величества ко облегчению” служить. Верховный тайный совет был чисто “абсолютистским органом” и вел свою родословную от негласных советов Петра I - именно у Петра родилась мысль о создании небольшого по составу, более гибкого, чем Сенат, постоянного органа. Его создание отвечало задаче сосредоточения власти в руках абсолютного монарха. Ту же цель преследовала при Екатерине перестройка работы коллегий (сокращение штатов, тенденция к единоначалию), местного государственного аппарата. Указом от 15 марта 1727 г. предписывалось “как надворные суды, так и всех лишних управителей и канцелярии и их  конторы, камериров и земских комиссаров и прочих  тому подобных вовсе оставить, а положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод”. Екатерина I распорядилась вывести армейские полки “с вечных квартир” и расселить их подгородными слободами. Мера эта, несомненно, облегчала положение крестьян, поскольку содержание полков ложилось, по словам Ключевского, “тяжелым и обидным бременем” на деревню; постоянно “у солдат с мужиками” случались “несогласия”.

      Ближайшей опорой трона явились  гвардейские полки, дворянские  по составу. Они представляли  ту реальную вооруженную силу при дворе, которая могла содействовать и возведению на престол, и низложению  царей. Поэтому правители всячески старались заручиться поддержкой гвардии, осыпали ее знаками внимания и  милостями.

    Перед смертью императрица назначила  своим преемником Петра Алексеевича. Этого  назначения требовали члены Верховного тайного совета, Синода, президенты коллегий, гвардейцы. В частности А.Д. Меншиков еще в 1726  г. тайно перешел на сторону сына царевича Алексея. В надежде на  сохранение  своего  первенствующего  положения А.Д. Меншиков не препятствовал князьям Долгоруким и Голицыным, когда они посадили на престол 12-летнего внука Петра I (сына царевича Алексея) - Петра II (1727-1730). Меншиков задумал женить Петра II на своей дочери. Но его обошли Долгорукие, больше преуспевшие в делах сватовства взбалмошного юнца в короне: Петр II сделал предложение одной из княжен Долгоруких. С воцарением Петра Алексеевича, Меншиков сумел стать единственным опекуном мальчика-императора и, по-существу, регентом государства. Однако вскоре князь тяжело заболел, чем не замедлили воспользоваться его недавние соратники, а теперь враги, недовольные чрезвычайным усилением власти Меншикова, - в первую  очередь, Остерман и Долгоруковы. За пять  недель болезни князя они смогли склонить Петра на свою сторону. 8 сентября Меншикову объявляют предписание Верховного тайного совета о домашнем аресте, а затем и указ императора о лишении его чинов и наград и ссылке. Меншиков был смещен со всех постов, лишен своего огромного состояния  и вместе с семейством сослан в Сибирь.  

    Склонности  к государственным делам Петр II не проявлял, зато страстно увлекался охотой, собаками, кутежами. По словам одного  историка, в это время главным государственным учреждением была псарня.

          Но неудача постигла и Долгоруких. Незадолго до свадьбы Петр II  заболел оспой и скончался. Перед “верховниками” (так называли членов Верховного тайного совета) вновь возникла проблема престолонаследия.

          После закулисной борьбы решено было предать российскую корону племяннице Петра I, дочери его старшего брата Ивана - Анне Ивановне.  

    Анна  Ивановна была вдовствующей герцогиней курляндской и жила в Митаве. Верховники вознамерились ограничить самодержавную  царскую власть и вместе с приглашением на престол направили Анне Ивановне секретные “кондиции” (условия), составленные в духе конституционной монархии. Согласно “кондициям”, будущая императрица обязывалась без согласования с Верховным тайным советом не назначать высших должностных лиц, не решать вопросов о войне и мире, не распоряжаться государственными финансами и др. Только после того как Анна подписала их, ей позволили занять престол. В Москву на торжества по случаю предполагавшейся свадьбы Петра II съехалось много дворян из разных мест России. Как ни пытались верховники скрыть свой план ограничения царской власти, об этом стало известно широким слоям дворянства, которое уже так много получило от этой власти и надеялось получить еще больше. В среде дворянства и духовенства развернулось широкое оппозиционное движение. Кондиции ограничивали самодержавие, но не в интересах дворянства, а в пользу его аристократической верхушки, заседавшей в Верховном тайном совете. Настроения рядового  шляхетства хорошо передавались в одной из записок, ходившей по рукам: “Боже, сохрани, чтобы не сделалось  вместо одного самодержавного государя десяти самовластных и сильных фамилий!”. На большом приеме у императрицы 25 февраля 1730 г. оппозиционеры прямо обратились к Анне с просьбой “принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные... от Верховного совета... пункты уничтожить”. Сильная дворянская оппозиция верховникам была налицо, после чего, изобразив притворное возмущение тем, что кондиции верховников не были одобрены дворянством, императрица публично надорвала документ и бросила на пол. Гвардия и здесь была начеку, выразив свое  полное одобрение сохранению самодержавной царской власти. Манифестом от 28 февраля объявлялось о “восприятии” ею “самодержавства”.

    Правление императрицы Анны продолжалось 10 лет (1730-1740). В это время в Россию нагрянуло множество немецких дворян из Курляндии, и в стране установилось полнейшее засилье иностранцев. Ленивая и мстительная царица во всем полагалась на своего любимца - прибалтийского немца Бирона. Это время окрестили бироновщиной, ибо Бирон, человек корыстолюбивый и бездарный, олицетворял собою все темные стороны правителей тогдашнего времени: безудержный произвол, бессовестное казнокрадство, бессмысленная жестокость. Всюду свирепствовала тайная полиция, один за другим следовали смертные приговоры. Об умственных способностях любимица царицы метко отозвался современник: Бирон говорит о лошадях и с лошадьми как человек, а  с людьми и о людях как лошадь.

    Пристрастие временщика (в прошлом конюха) к лошадям было беспредельным. Впрочем, и Анна Ивановна питала слабость к охоте, собакам и верховой езде, не уступая в этом  мужчинам. О  причудах императрицы ходили всякие слухи. Она, например, не могла  заснуть без того, чтобы не выслушать сказку о разбойниках. По ее приказаниям отыскивали повсюду “говорливых баб”, умевших придумывать и рассказывать страшные истории. На правах шутов при ней состояли князья. Скандально-печальную известность получила  свадьба шута в “ледяном доме”, построенном по приказу царицы.

    Проблема  “бироновщины” не раз привлекала внимание историков. До сих пор сохраняются противоречивые оценки государственной деятельности Анны Ивановны. Одни историки говорят о том, что именно во времена правления “немцы посыпались в Россию точно сор из дырявого мешка”, другие сходятся во мнении, что иностранцы “посыпались” еще задолго до царствования Анны и их количество никогда не было устрашающим для русского народа. С незапамятных времен иностранные специалисты приезжали работать в Россию, и особенно широко двери страны открыл для них Петр Великий. Многие приказы Анны Ивановны не были направлены на защиту интересов иностранцев, а напротив, защищали честь русских. Так, например, именно при Анне было устранено болезненное для русских офицеров различие в жалованье: они стали получать столько же, сколько иностранцы, а не в два раза меньше, как было при Петре I. Таким образом, “бироновщина” не ставила иностранцев в какие-то особые сказочные условия. Внутреннее положение страны во времена “бироновщины” в литературе тоже характеризуется как весьма драматичное: “Народное, а с ним и государственное хозяйство, - пишет Ключевский, - расстраивалось. Торговля упала”. Однако данные многих других историков, в особенности современных, доказывают обратное, а именно, что представления об упадке торговли ни на чем не основаны. Внешняя политика России в царствование Анны не претерпела существенных перемен по сравнению с петровским периодом и не была отступлением от принципов царя-преобразователя.  

    Русских дворян беспокоило не “засилье иноземцев”, а усиление при Анне Иоанновне  бесконтрольной власти и иноземных, и  русских “сильных персон”, олигархические притязания части знати. В центре борьбы, которая шла внутри дворянского сословия, стоял следовательно, не национальный, а политический вопрос.

    Сама  Анна Иоанновна активно участвовала  в управлении государством. Историками отмечается присущие ей “ясность взгляда  и верность суждения, постоянное искание  правды”, “методический склад ума, любовь к порядку”. В царствование Анны наблюдается дальнейшее усиление относительной самостоятельности абсолютистской власти. Этому способствовали преобразования системы  государственного управления. Начались они под знаком возврата к заветам Петра I: 4 марта 1730 г. последовал манифест об упразднении Верховного тайного совета и восстановлении Правительствующего Сената “на таком основании и в такой силе, как при Петре Великом был”. Однако вскоре был создан небольшой по  составу совет при императрице, получившем в указе от 18 октября 1731 г. название Кабинета министров. В него вошли Остерман, граф Г.И. Головкин и князь А.М. Черкасский; после смерти Головкина его последовательно заменяли П.И. Ягужинский, А.П.Волынский и А.П. Бестужев-Рюмин. По сути дела, Кабинет явился прямым преемником Верховного тайного совета. Была продолжена линия на подчинение церкви государству и превращение священнослужителей в послушный самодержавию специфический род чиновничества. Так, 15 апреля 1738 г. из ведомства Синода была изъята Коллегия экономии, которая передавалась Сенату. Вместе с  ней туда же передавались существовавшие при Синоде приказы Дворцовый и Казенный. По сути, Синод стал бюрократическим учреждением, которое могло содержаться только жалованием из общей государственной казны. В правление Анны Иоанновны дворянству было возвращено право распоряжения вотчинами, которое разрешало  делить свои имения между всеми детьми. Отныне все имения признавались полной собственностью своих владельцев. Сбор подушной подати с крепостных был передан их владельцам. Помещик теперь был обязан наблюдать за поведением своих крепостных. Кроме того, однако правительство обязало помещиков кормить своих крестьян в неурожайные годы. Таким образом, можно заключить, что в целом абсолютистское государство проводило продворянскую политику - дворянство являлось его социальной опорой.

    Незадолго до смерти Анна Ивановна объявила  наследником  престола Ивана Антоновича, сына  своей племянницы Анны Леопольдовны, а регентом (правителем) со всей  полнотой власти - Бирона. Однако Бирон недолго оставался у власти. Стало известно, что он заигрывает с претенденткой на трон - “дочерью Петровой” Елизаветой, ведет с ней какие-то переговоры и якобы желает женить на ней старшего сына. Поползли слухи о том, что регент намеревается удалить от дел кабинет-министра Остермана, фельдмаршала Б.К. Миниха и других влиятельных сановников.  Опасаясь этого, вчерашние союзники регента наносят превентивный удар: Бирон арестован в ночь с 7 на 8 ноября 1740 г. Прошло менее месяца после смерти Анны Иоанновны. Гвардия свергла ненавистного правителя.

    Регентшей объявляется Анна Леопольдовна, однако у власти оставаться ей суждено было не более года. Недовольство ею вызвало  сильное брожение во дворянстве и  гвардейских полках. Вскоре находившаяся до тех пор в тени дочь Петра I принцесса Елизавета, поддержанная гвардией, совершила новый дворцовый переворот и была провозглашена императрицей.  Она царствовала 20 лет (1741-1761).

    Традиционно в исторической литературе утверждается, что переворот 1741 г. носил “патриотический”, “антинемецкий” характер и был кульминацией борьбы русского дворянства против “иноземного засилья” в стране. На деле участвовавших в заговоре гвардейцев вдохновляла идея восстановления в России сильной самодержавной власти, пошатнувшейся при императоре-младенце. Активную роль в подготовке переворота сыграли “иноземцы” Иоганн Лесток и французский посол Ж. Шетарди. Важно и то, что при Елизавете в составе правящей верхушки государственного аппарата не произошло кардинальных перемен - были удалены лишь наиболее одиозные фигуры. Внешне казалось, что наступили “новые” времена. Был упразднен Кабинет министров и учреждалась личная канцелярия императрицы, сходная по характеру функций с Кабинетом Петра I. Были восстановлены отмененные в предшествующий период институт прокуроров, Главный магистрат, Берг - и Мануфактур-коллегии и пр. Было заявлено о возвращении к петровским порядкам в церковном управлении. Императрица основала первый настоящий университет - Московский. В первый же день после переворота был создан временный орган - “собрание Министров и генералитета” из 11 человек, называемый “советом 11-ти”. В дальнейшем роль императорского совета играют специально созываемые Елизаветой “совещания”, а в 1756 г. учреждается Конференция при высочайшем дворе - прямой наследник Верховного тайного совета и Кабинета министров. Можно, таким образом, говорить о стабильности высших советов при особе монарха как института русского абсолютизма, его необходимого элемента. Сохранилась тайная розыскных дел канцелярия - преемник мрачной памяти Преображенского приказа.

    В условиях централизации происходила  деградация коллежской системы - более  действенным оказывалось единоначалие. Президенты коллегий в основном сами принимали решения, а члены коллегий лишь подписывали их потом. При Елизавете встал вопрос о секуляризации архиерейских и монастырских имений, однако окончательного решения так и не последовало.

    Верховная власть на время приобрела устойчивость. А легкомысленная красавица на  престоле предавалась  развлечениям. Ее окружали способные государственные деятели (Шуваловы, Воронцов и др.). Но были среди них и совсем “случайные” люди. Высший военный чин генерал - фельдмаршала получил бывший простой украинский казак А.К.Разумовский, никогда не служивший в армии. Он стал мужем императрицы Елизаветы, с  которым она тайно обвенчалась.