Распад СССР и его геополитические последствия

Горбачев  часто и по большей части критически высказывался о деятельности советских лидеров, предпринимавших до него попытки экономических и политических реформ.

Во главу  угла экономических преобразований Горбачев поставил новую инвестиционную и структурную политику, которая предполагала перенести упор с нового строительства на техническое перевооружение, модернизацию действующих предприятий и производств, покончив тем самым с разорительной практикой «долгостроев» и «незавершенок». Задачей № 1 было признано ускоренное развитие машиностроения, в котором усматривалась основа быстрого перевооружения всего народного хозяйства.

Программа «ускорения»  предполагала опережающее (в 1,7 раза) развитие машиностроения по отношению ко всей промышленности и достижение им мирового уровня уже в начале 90-х гг. Газета «Правда» стала посвящать машиностроению львиную долю своих материалов, в том числе передовиц, одна из которых венчалась боевым лозунгом: «Машиностроители! За вами - решающее слово в техническом перевооружении народного хозяйства! Быстрее создавайте высокопроизводительные машины и оборудование!» Но ни в одном из партийных документов, ни в одном из официальных расчетов не говорилось, что для достижения поставленной цели — «догнать Америку» за пять лет в важнейшей промышленной отрасли — необходимо было, чтобы производство оборудования для самого машиностроения развивалось в сравнении с ним еще в два раза быстрее. Советской экономике это было совершенно не под силу. Предпринятые массированные денежные, в том числе валютные, вливания в машиностроение не дали эффекта ни через год, ни через два после провозглашения его приоритетным, но серьезно подорвали казну и только усилили товарный голод, который-то в глазах простых людей и был главным показателем экономического кризиса в СССР.

Сменивший его  на высоком посту Б. Ельцин, уже  партруководитель «новой волны», во главу угла политики «ускорения» также поставил кадровый вопрос. В выступлении на XXVII съезде КПСС (конец февраля 1986 г.) Ельцин сосредоточил огонь критики на провалах кадровой политики ЦК: «А вот отдел организационно-партийной работы явно перегружен. Чем он только не занимается — и вагоны, и корма, и топливо. Все, конечно, нужно. И все же важнее всего кадры. А как раз эта работа и была упущена. Партийные кадры в отделе знали плохо. А иначе чем объяснить те провалы, которые допущены в ряде партийных организаций областей, краев и республик страны? Неужели в ЦК КПСС никто не видел, к чему идут дела в Узбекистане, Киргизии, ряде областей и городов, где шло, прямо скажем, перерождение кадров?» В недостатках кадровой политики Ельцин видел «причины спадов и провалов в работе целых регионов».⁴

(4. История России. ХХ век / Отв. ред. В.П. Дмитренко)

Второе направление  кадровой политики заключалось в  смещении политических противников Горбачева и его курса. Один за другим были отстранены Г. Романов, В. Гришин, В. Щербицкий, Д. Кунаев, Г. Алиев, другие партийные бонзы.

Курс, провозглашенный  в 1985 г. на апрельском пленуме, был подкреплен и развит в начале 1986 г. на очередном XXVII съезде КПСС, который, согласно принятой в СССР традиции, определил, как советскому обществу жить в последующие пять лет. Принципиальных нововведений на съезде было немного, главным среди них была поддержка закона о трудовых коллективах. Закон провозглашал создание на всех предприятиях советов трудовых коллективов с весьма широкими полномочиями, включавшими выборы руководящих работников, регулирование заработной платы в целях ликвидации уравниловки и соблюдения социальной справедливости в оплате труда и даже определение цены выпускаемой продукции.

Постепенно  прояснилось, что озадачившее многих слово «революция» имело пропагандистское значение: приравняв провозглашенную им перестройку по исторической значимости к Октябрю 1917 года, Горбачев рассчитывал мобилизовать широкую поддержку масс. Основ советского строя, объяснял он в своей книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», изданной в СССР и за рубежом, менять не планировалось, более того, новая революция предполагала их упрочить: «Разумеется, Советскую власть мы менять не собираемся, от ее принципиальных основ отступать не будем. Но изменения необходимы, причем такие, которые укрепляют социализм, делают его политически богаче и динамичнее».

Популярности  Горбачева способствовало и то, что  советские люди заждались перемен: их не было в течение вот уже двадцати лет. Кое-какие реформы, правда, были намечены Андроповым, но он пробыл у власти менее полутора лет, к тому же большую часть времени был прикован к постели. Горбачев же сразу предложил дюжину реформ, а его возраст и энергия внушали веру, что обещания будут воплощены в жизнь. С течением времени общество стало все более осознавать умеренность и ортодоксальность реформ и идей генерального секретаря, но в момент провозглашения они воспринимались чуть ли не как потрясение основ. К тому же некоторые из них по меркам тоталитарного общества, каким, как вскоре было признано, и являлся Советский Союз, действительно были радикальны. К таковым в первую очередь относились провозглашенные Горбачевым идеи гласности и нового политического мышления.

Данные развития народного  хозяйства в 1986 г., как свидетельствовали цифры ЦСУ, были еще лучше, чем в 1985 г. При этом серьезно улучшились дела в сельском хозяйстве: если в 1985 г. роста производства не было, то в 1986 г. он составил более 5%. Газета «Правда» в последний день 1986 г. в передовой, озаглавленной «Год перестройки, год ускорения», настраивала читателей на самый оптимистический лад: «За минувшие месяцы 1986-го достигнут самый высокий в восьмидесятые годы рост промышленного производства. Есть сдвиги и в работе агропрома. Валовый сбор зерна составил 210 миллионов тонн, что на 30 миллионов тонн выше среднегодового объема в прошлой пятилетке».

Но именно на рубеже 1986-1987 гг. тезис «статистика  знает все» обнаружил серьезные расхождения с реальностью. Миллионы советских людей на опыте повседневной жизни убеждались, что снабжение товарами народного потребления и продовольствием не улучшается, а ухудшается, дефицит постоянно увеличивается. Денежные запасы населения росли не потому, что запросы его были удовлетворены в полной мере и не было нужды тратить деньги, а потому что полки магазинов все меньше и меньше наполнялись товарами и продуктами питания. Простой здравый смысл подсказывал, что радужные данные ЦСУ прикрывают какую-то тайну, которая не должна была скрываться за семью печатями, коли уже наступила эпоха гласности.

Тайна была приоткрыта Горбачевым только в 1987 г. Как выяснилось, в экономике СССР сложился и развивался своего рода парадокс: при том, что промышленность и сельское хозяйство производили все больше продукции, а национальный доход увеличивался, государственная казна все худела и худела. Дотации сельскому хозяйству и промышленности, как и выплаты на заработную плату, увеличивались, а поступления в казну все сокращались. Развивалась скрытая инфляция, печатный станок выпускал денег гораздо больше, чем производилось товаров, деньги в казну не возвращались, в стране развивался бюджетный дефицит. Это было поразительным открытием: ведь еще в октябре 1985 г., согласно докладу министра финансов СССР, доходы казны превысили расходы. Как выяснилось позднее, это была ложь: в действительности бюджетный дефицит уже в 1985 г. составил 17-18 млрд. рублей, а в следующем году возрос в целых три раза!. Страна вошла в острый финансовый кризис, который сопровождался драматическими экономическими последствиями.

Только в 1993 г., будучи уже в отставке, Горбачев смог критически оценить результаты своей экономической политики 1985-1986 гг. и указать на главную ошибку: «В экономике, следуя установившимся стереотипам, мы начали с реформы тяжелой промышленности, машиностроения. Правильнее же было начинать с сельского хозяйства, с легкой и пищевой промышленности, то есть с того, что дало бы быструю и наглядную отдачу для людей, укрепило социальную базу перестройки. Словом, в ряде случаев, встав на путь реформ, мы неточно выбрали последовательность мер по ее осуществлению».⁵

2 Распад СССР и его геополитические последствия.

2.1 Причины распада СССР

Не существует единого  мнения о том, что явилось основной причиной развала СССР, а также  о том, был ли он неизбежен или предотвратим. Среди возможных причин называют следующие:

• Центробежные тенденции, присущие, по мнению некоторых каждой многонациональной стране.

(5. Согрин В.В. Политическая история  современной России. - М., 1994.)

• Недостатки советской системы, приведшие к стагнации, а затем развалу экономики, что повлекло за собой развал политической системы.
• Снижение мировых цен на нефть, пошатнувшее экономику СССР.
• Неэффективная деятельность правителей — Брежнева и его преемников, реформаторская деятельность которых разорила экономику и испортила механизмы централизованной власти.
• Заинтересованность западных государств в ослаблении СССР, подрывная деятельность западных спецслужб.
• Беспринципность центральных и республиканских властей, разваливших СССР из-за своих политических амбиций, борьбы за власть.
• Желание части политической и хозяйственной элиты разворовать страну по частям, выражаясь языком сторонников этой теории: «урвать лакомые куски собственности в обстановке анархии разваливающегося государства».
• Межнациональные противоречия, желание отдельных народов самостоятельно развивать свою культуру и экономику.
• Полезность, по мнению некоторых политиков, развала СССР для гармоничного развития каждой из республик, входивших в состав СССР.
• Горбачёвская перестройка, с одной стороны давшая свободу, с другой - попросту развалившая страну. ⁶

2.2 Последствия распада СССР

Преобразования в России

Распад СССР привёл к  практически немедленному началу Ельциным и его сторонниками широкой программы  преобразований. Самыми радикальными первыми шагами были:

(6. Мунчаев Ш.М., Устинов  В.М. История России. Учебник для  вузов)

• В экономической области — либерализация цен 2 января 1992 года, послужившая началом «шоковой терапии»;
• В политической области — запрет КПСС (август 1991);

 Межнациональные конфликты

В последние годы существования  СССР на его территории разгорелся ряд межнациональных конфликтов. После его распада большинство из них немедленно перешли в фазу вооружённых столкновений:

Вооружённые столкновения в Нагорном Карабахе

• Война между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорно-Карабахской области;
• Война между Грузией и Абхазией;
• Конфликт между Грузией и Южной Осетией;
• Война между Грузией и Мегрелией
• Столкновения между осетинами и ингушами в Пригородном районе;
• Межклановая гражданская война в Таджикистане;
• Приход сепаратистов к власти в Чечне;
• Столкновения между молдаванами и русскими в Приднестровье;

Ряд конфликтов так и  не привели к полномасштабному военному пртивостоянию, однако продолжают осложнять  обстановку на территории бывшего СССР до сих пор:

• трения между крымскими татарами и местным русским населением;
• сепаратистские настроения в Татарстане;
• положение русского населения в Эстонии и Латвии;
• крымский вопрос.

Распад рублёвой зоны

Украинский купоно-карбованец, 1992—1996

Стремление отгородиться от советской экономики, начиная с 1989 года вступившей в фазу острого кризиса, подтолкнуло бывшие советские республики к введению национальных валют. Советский рубль сохранился только на территории бывшей РСФСР, однако гиперинфляция (за 1992 год цены увеличились в 24 раза, в дальнейшие несколько лет — в среднем в 10 раз за год) практически полностью уничтожила его, что послужило поводом для замены советского рубля на российский в 1993 году.

В течение 1992—1993 практически  все союзные республики вводят собственные валюты. Исключением является Таджикистан (российский рубль сохраняет хождение до 1995), непризнанная Приднестровская Молдавская Республика (вводит приднестровский рубль в 1994), непризнанные Абхазия и Южная Осетия (сохраняется хождение российского рубля).

В ряде случаев национальные валюты происходят от введённой в  последние годы существования СССР талонной системы путём превращения  одноразовых талонов в постоянную валюту (Украина, Белоруссия, Литва, Грузия и др.).

Следует отметить, что  советский рубль имел наименования на 15 языках — языках всех союзных республик. Для некоторых из них названия национальных валют первоначально совпадали с национальными названиями советского рубля (карбованец, манат, рубель, сом и др.)