Проблемы обеспечения безопасности в Европе

2.Противодействие  терроризму.

Предупреждение  терроризма и борьба с ним остается одной из наиболее политизированных сфер сотрудничества между европейскими государствами, в том числе между Россией и странами ЕС. Кроме того, специфические требования антитеррористической деятельности – прежде всего связанные с разведывательной информацией и деятельностью специальных служб – накладывают объективные ограничения на масштабы и характер любого международного взаимодействия в этой сфере, в том числе на региональном уровне.

В области противодействия  терроризму в Европе в отдельных государствах, особенно тех (Великобритания, Испания, Франция), для которых проблема терроризма традиционно стоит более остро, чем для остальных, роль соответствующих национальных подходов приоритетна, по сравнению с любыми координационными механизмами ЕС, которые еще весьма слабы, несмотря на некоторый прогресс, достигнутый за последние годы. Основную роль в практическом взаимодействии в области борьбы с терроризмом, особенно в плане обмена информаций и совместных операций, продолжают играть двусторонние связи на межгосударственном уровне – как между самими странами ЕС, так и между отдельными европейскими странами и Россией.

Существуют и различия в подходах – как внутри Европы (несмотря на зафиксированный Стратегией ЕС по борьбе с терроризмом минимальный общий знаменатель – например, общее определение терроризма), так и между ключевыми европейскими странами и США, а также между странами ЕС и Россией. В последнем случае, например, речь идет об адресованной нам критике касательно соблюдения прав человека в ходе антитеррористических операций (такого же рода критические оценки высказываются и в отношении США).

Несмотря на эти жесткие  ограничения, в области практического  сотрудничества и координации подходов России и других стран Европы в  борьбе с терроризмом существует целый ряд перспективных направлений, которым пока уделяется недостаточное внимание (хотя все эти сферы имеют антитеррористическое измерение, они выходят далеко за его рамки).

Обеспечение безопасности и  бесперебойного функционирования объектов и систем критической инфраструктуры, в том числе, но не исключительно, в виду возможных террористических угроз. В этом смысле доминирующий в Европе подход к комплексному отражению угроз различного типа (от терактов до техногенных катастроф и стихийных бедствий) – «all-hazards approach» – представляется заслуживающим внимания. Взаимодействие и координация подходов в этой области могли бы статьодним из основных направлений деятельности общеевропейского координационного Центра борьбы с катастрофами.

Укрепление пограничной безопасности, включая координацию перехода на паспортные системы с биометрическими данными, системы пограничного и иммиграционного контроля и т.д. Хотя такое взаимодействие уже ведется с ЕС, где функционирует европейская система интегрированного управления границами, пока его приоритетной целью для ЕС остается повышение уровня собственной безопасности, а для России – облегчение визового режима со странами Евросоюза. Тогда как совместная цель – повышение уровня общеевропейской безопасности, в том числе в виду террористических угроз – остается скорее декларативной.

Устойчивая близость позиций  ключевых европейских стран, включая Россию, по Ближнему Востоку, Ираку и Афганистану и ряду других конфликтов позволяет говорить о возможном формировании на этой основе именно европейского подхода к вопросам урегулирования конфликтов в глобальном масштабе.

В этом контексте перспективным  было бы создание постоянного общеевропейского органа (форума) для политического диалога и сверки позиций по локально-региональным конфликтам за пределами Европы. Необходимость полноценного участия России в таком органе диктуется как ее местом постоянного члена СБ ООН, так и общей близостью политических подходов основных европейских стран, прежде всего, Германии, Франции и России, к урегулированию таких конфликтов, включая противодействие терроризму как одному из методов вооруженного противостояния в рамках комплексного урегулирования конфликтов. Опыт таких существующих механизмов, как Центр предотвращения конфликтов ОБСЕ или соответствующие рабочие группы Совета Россия–НАТО, может оказаться полезным. Однако ни уровень этих механизмов, ни сфера их функциональной компетенции не позволяют им претендовать на роль общеевропейского политического органа (форума) по урегулированию конфликтов.

3. Обеспечение биобезопасности.

К числу серьезнейших вызовов, с которыми сталкивается общество и  ответ на которые требует широкого международного взаимодействия, относятся  угрозы жизни человека и среде  его обитания, проистекающие из источников биологического

характера. Причем эти угрозы могут быть вызваны  как природными явлениями (пандемией, стихийными бедствиями), так и человеческим фактором. Последний может быть сгруппирован в два кластера: биологические  угрозы, связанные с непреднамеренными  действиями (нарушение инструкций по хранению и транспортировке особо опасных патогенов, халатность и т.п.); угрозы, возникающие как следствие преднамеренных действий (применение биологического оружия государством, диверсии на биологически опасных объектах, биотерроризм). Опасность использования биологического (бактериологического) оружия осознана давно и стала стимулом для заключения более тридцати лет назад международной конвенции о запрещении его производства, разработки и накопления. Что же касается угрозы биотерроризма, то мощным толчком для ее осмысления стали события 11 сентября 2001 г. В этой сфере особенно опасным фактором является относительно бόльшая доступность биологических агентов, которые могут быть использованы в террористических целях, в сравнении с химическим и ядерным оружием.

Угроза биотерроризма  рассматривается как достаточно серьезная. Правда, в настоящее время  террористические организации, в распоряжении которых нет больших финансовых

средств, высококлассных ученых и специальных лабораторно-производственных мощностей, едва ли в состоянии изготовить биооружие для использования в крупномасштабных терактах, влекущих массовые жертвы. Однако политико-психологический эффект от применения биологического оружия может быть очень велик даже при относительно ограниченных летальных последствиях такого акта. Например, реальная угроза биотерроризма заключается в возможности прямого уничтожения источников питания растительного и животного происхождения, что может на длительный период дестабилизировать системы здравоохранения и продовольственной безопасности целой страны или региона. Наконец, прогресс в области биологической науки и биотехнологий, наличие в природе патогенов естественного происхождения создают предпосылки для существенного роста риска биотерроризма в будущем.

Борьба за предотвращение биотерроризма неотделима от усилий по минимизации факторов риска биологических  угроз, имеющих природный характер или возникающих вследствие непреднамеренных действий. Спектр таких факторов становится все более широким по мере развития общества и повышения его технической оснащенности, особенно в связи с активизацией процессов глобализации. В частности, важной составляющей борьбы с биотерроризмом является обеспечение физической защиты биологических материалов, которые могут быть использованы в качестве биологического оружия, и предотвращение несанкционированного доступа к ним.

Борьба с  биотерроризмом требует международного сотрудничества по следующим направлениям:

1. нераспространение технологий и материалов для изготовления биологического оружия;
2. жесткий международный контроль за поставками оборудования и материалов двойного назначения;
3. государственный и международный контроль систем высшего образования и дальнейшего трудоустройства специалистов в сфере микробиологии и вирусологии особо опасных инфекций, а также в области масштабного культивирования микроорганизмов;
4. создание эффективных вакцин и терапевтических средств против всех особо опасных инфекций; искоренение природных очагов эндемичных инфекций там, где это возможно;
5. создание системы мониторинга и контроля информации о вспышках особо опасных инфекций (особенно вирусных), снижающей вероятность доступа злоумышленников к патогенному материалу;
6. разъяснительная работа среди населения о потенциальных возможностях и ограничениях террористов в разработке биооружия, а также в отношении использования приемов и способов, направленных на повышение биобезопасности;
7. создание национальных систем мониторинга и нераспространения технологий и материалов в странах, вступающих в клуб технологически развитых государств, имеющих доступ к технологиям, которые могут быть использованы для разработки биологического оружия;
8. разработка международных правовых аспектов по несению ответственности за распространение/продажу через Интернет или иным общедоступным способом опасных микроорганизмов и данных, позволяющих/облегчающих создание любого, в том числе биологического типа оружия, которое можно использовать в террористических целях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как показывает анализ избранной темы, система европейской  безопасности после Второй мировой войны формировалась на основе решений Ялтинской и Потсдамской конференций. Дальнейшее ее развитие было связано с активизацией европейской политики США в 1947 гг., которые, решая задачу по адаптации  своей экономики к условиям послевоенного времени, сделали выбор в пользу ускоренной экономической и военно-политической интеграции Западной Европы. Вновь вышла на передний план Атлантическая хартия от 1941 года, выразившая в свое время экономическую основу интересов США во Второй мировой войне и которая длительное время оставалась единственной документальной основой антигитлеровской коалиции: в 1947 году, превратившись в идеолого-политический инструмент в риторике Трумэна, Хартия вывела становящуюся систему европейской безопасности на уровень региональной конфронтации между СССР и США, что и предопределило форму системы в виде двух военных блоков – НАТО и ОВД. 

Появление СБСЕ/ОБСЕ и продолжение функционирования этого общеевропейского института  безопасности на всем завершающем этапе  холодной войны и развитие политических структур в ЕЭС указывает на повышение роли стран Западной Европы в решении вопросов региональной безопасности и выделение квазиавтономного европоцентристского ядра в некогда единой евро-атлантической системе безопасности.

С роспуском  ОВД и распадом СССР система европейской  безопасности и ее структуры вступила в адаптационный период, который  закончился в 1999 году. Для этого периода  характерно доминирование  Европейского Союза в Центральной и Восточной  Европе, становление собственного военно-политического института ЕС (ОВПБ) и постепенное взятие под контроль ОБСЕ. Евросоюз специально развивал неиерархичность становящейся системы безопасности (в ущерб ОБСЕ), нейтрализуя возможность появления таких международных обязательств ЕС, которые бы ограничивали его потенциал и требования в будущем.

Усиление роли ЕС в системе европейской безопасности сопровождалось  сужением соответствующего участия Российской Федерации. В  большей степени это отражало уменьшение политико-экономического потенциала РФ, что привело к деградации внешнеполитических инструментов России в Европе, ослаблению ее позиций в ОБСЕ и СНГ и повреждению уже ее комплекса государственной безопасности. Не в силах принимать полноценное участие в решении вопросов региональной стабильности, Российская Федерация вынуждена искать новые возможности: как вариант возникла концепция «энергетической безопасности» для всей Европы.

Рост европейской  экономики, ее качественное изменение  с более интенсивной интернационализацией европейского капитала и его сближения с атлантическим (мировым) капиталом дает объяснение кризисному состоянию политического компонента ОВПБ, а именно кризису механизма выработки общих позиций в период 1998-2005 гг. Усиление роли США в европейских делах с 1999 года создало предпосылки для возникновения нового евро-атлантического оборонного сообщества в Европе. Поэтому система европейской безопасности, в которой Европейский Союз доминирует, осталась на уровне конца 90-х годов в виде сложного и неиерархического переплетения институтов при институциональной неадекватности ОВПБ и его неготовности занять место координатора в системе европейской безопасности.

В первом десятилетии XXI века на европейском континенте происходят сложные процессы, которые связаны  с расширением НАТО, ЕС, определенным сотрудничеством ЕС и НАТО с РФ, другими странами на постсоветском пространстве. В последнее время на передний план выдвинулись вопросы энергетической безопасности, экологические проблемы, которые страны Европы смогут решить, только объединив усилия в общеевропейском процессе.

СПИСОК  ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авдеев А.А. «Европейский вектор внешней политики России» // Современная Европа. - 2000. - №4.
2. Журкин В.В. Евросоюз в XXI веке. Европейская политика безопасности и обороны. М.: «ОГНИ ТД», 2005 г.
3. Ильинский И.М. Главный противник. Документы американской внешней политики и стратегии 1945-1950 гг. М., 2006 г.
4. Паттен К. «ЕС и Россия» // Международная жизнь. - 2001. - №3.
5. Райт Р. «Евросоюз - Россия: на пути расширения сотрудничества» // Современная Европа. - 2001. - №3.
6. Петраков М. «Учителя» и «ученики» в ОБСЕ // Международная жизнь. – 2001, № 9
7. Ярмош Г.А. Основные проблемы формирования общей внешней политики Европейского Совета в период с 1991 по 2000 годы // Научные труды аспирантов и докторантов. Вып.13. М.: Изд-во МосГУ, 2003 г.
8. Ярмош Г.А. Формирование общей внешней политики и политики безопасности ЕС на современном этапе // Научные труды аспирантов и докторантов. Вып.25. М.: Изд-во МосГУ, 2004 г.
9. www.nato.int

¹ Сталин и холодная война / Под ред. И.В. Гайдука, Н.И.Егоровой. М.,1998.