Право феодального Китая

       В I в. н.э. император Уди издал рескрипт об освобождении  всех  обращенных ранее в государственных рабов и рабынь,  "если прежними законами не было  предусмотрено наказание  за совершение ими преступлений".  Были освобождены в ряде областей Китая также рабы, продавшие себя из-за голода и насильно проданные в рабство, а также женщины, отданные в наложницы. Запрещено было клеймение рабов, а к лицам, "силой чинившим препятствия" освобождению рабов, было предписано применять наказания "в соответствии  с  законом о насильственной продаже людей в рабство". [6,c.158]

    3.2. Уголовное право и судебный процесс в Китае феодального периода 

      Традиционное право Китая развивалось в основном как уголовное право, нормы которого носили как бы  надотраслевой  характер.  Они  пронизывали  сферу и брачно-семейных, и гражданских отношений и пр.        

       Это обстоятельство и определяет необходимость изначального рассмотрения, вопреки установившейся в учебной литературе практике,  институтов и норм уголовного права,  являющихся самостоятельной,  особо значимой частью не только правовой системы Китая,  но и всей традиционной конфуцианской культуры.  Именно в этой сфере с наибольшей отчетливостью проявлялся многовековый спор между  конфуцианством  и  легизмом:  что  является  лучшим средством управления - моральная норма (ли) или наказание (син).                                            

       Понятие преступления  в Древнем Китае связывалось с проявлением преступной воли  человека.  Правонарушитель рассматривался как "низкий человек",  его "низость" определялась тем,  что он выступал носителем этой  пагубной, преступной воли, которая в зависимости от характера преступления могла разрушить или весь мир, или порядок,  гармонию в той социальной группе, к которой преступник принадлежал.                                   

       Из признания примата моральных   норм  вытекало,  что мера виновности и суровость наказания должны были соответствовать  не  столько  характеру  самого   поступка, сколько  характеру духовного состояния преступника,  не столько тяжести преступного действия, сколько интенсивности преступной воли. [12,c.235]                                

       В ханьском  Китае,  согласно конфуцианскому принципу "если воля добрая,  человек не нарушает  закон",  стали складываться специфическое учение о форме вины,  учитываться преступная воля при определении меры  наказания. Требование учета воли преступника было закреплено и законом в 120 году до н.э. В соответствии с этим требованием  в китайском праве стали выделять предумышленные и преднамеренные преступления,  преступления, совершенные с умыслом и без такового, а также по ошибке. Одно наказание следовало за умышленную  клевету,  другое,  более легкое, - за не подтвердившийся донос. Тяжесть наказания за телесное повреждение зависела от того,  было оно нанесено со "злодейским умыслом" или в драке.           

       В древнем  праве  проводились  различия и между оконченным преступлением и покушением как проявлением преступной  воли,  наказываемым в принципе более мягко.  Но нечеткость действия многих общих  принципов  уголовного права,  которые деформировались под прессом конфуцианских догматов, приводила к тому, что часто покушение наказывалось  как законченное преступление,  например,  в случае намерения убить кровного родственника. [12,c.236]        

       Концепция "преступной воли" определяла и  содержание таких  институтов  как соучастие и групповое преступление.  Еще на рубеже новой эры сложилась особая  норма, согласно которой главарем в преступной группе считалось лицо,  непосредственно замыслившее преступление, планировавшее его. Преступление признавалось групповым, если оно было совершено по предварительному сговору,  в противном случае участники преступной группы отвечали каждый за отдельное преступление. Выделение главаря, идейного вдохновителя преступления, вина которого считалась особо тяжкой по сравнению с  другими участниками преступной группы,  было победой конфуцианцев над универсальной идеей наказания легистов, закрепленной еще в вышеупомянутом законе в 120 году до н.э. 

       Содержание правых положений о смягчающих вину обстоятельствах и отягчающих их (понятия  невменяемости  китайское традиционное право не знало) определялось также наставлением Конфуция: "Любить родителей и родственников  преимущественно перед другими,  всячески оказывать почтение престарелым,  проявлять сострадание к калечным и милосердие к детям". В свете этой заповеди освобождались от телесных наказаний дети младше 8 лет и  старики старше 70 лет.  [7,c.169]                                     

       Включение тех  или  иных  противоправных  действий в список преступлений,  определение тяжести наказаний  за них зависели от ряда причин: от субъективной воли императора,  от доминирующего влияния тех или иных правовых концепций:  конфуцианских  или легистских.  Этот список

    носил крайне дробный и неопределенный характер. Уголовному преследованию,  например, подвергались невыплатившие долг должники.                                    

       Уже чжоусскому законодательству, как сообщают источники, были известны 500 видов преступлений. Неизменно в этом списке особое место стали занимать государственные преступления - измена императору,  бунт и др. В царстве Цинь одним из тяжких государственных преступлений  считалось  хранение  запрещенной литературы конфуцианского толка.[7,c.170]                                                

       В IV-III вв.  до н.э.  в пособиях для чиновников содержались такие примеры рассмотрения уголовных дел, как кража из храма, кража предметов культа, нанесение ранений,  клевета, дезертирство из армии. Рано выделились в соответствии с канонами конфуцианской  морали  и  такие преступления, как непочтение к отцу, к старшим в семье. Еще в древности была введена ставшая  традиционной  ответственность вышестоящих и нижестоящих сослуживцев чиновника, совершившего ошибку или проступок по службе. В III в.  до н.э. была введена и ответственность чиновников, знавших о вине своего коллеги и не донесших на него.

       Наказания. Термин  "бао" использовался в Древнем Китае в значении воздаяния за  совершенное  преступление. Живучесть  представления о наказании как о воздаянии по принципу талиона,  берущего свое начало с первобытнообщинного  строя,  определила  длительное существование в Китае обычая кровной мести,  с которым безуспешно боролись китайские правители.                             

       Окончательное утверждение традиционной системы наказаний в V-IV вв.  до н.э. было связано с ее философским осмыслением  на основе использования сакральной у древних китайцев цифры "пять".  Шкала наказаний включала  в себя: клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрацию и смертную казнь. Она дополнялась  другими наказаниями  - битьем толстыми или тонкими палками от 100 ударов до 500 ударов (500  ударов  толстыми палками было равносильно смертной казни),  обращением в рабство, штрафом. Крайняя жестокость наказаний, особенно при господстве легистов в царстве Цинь, где преступников варили в котле,  вырывали у них  ребра,  сверлили головы,  уравновешивалась  в  определенной мере возможностью применения символических уголовных санкций.  Еще шаньско-иньскому Китаю,  например, была известна особая система символических наказаний ("сян"),  когда отрезание  ноги заменялось покраской тушью колена,  смертная казнь - ношением холщовой рубахи и пр. Общество тем самым  пыталось перевоспитать преступника,  выставляя его на всеобщее осуждение и презрение. [14,c.176]                   

       Пережитки символических наказаний  встречались  и  в период Чжоу. Определенные попытки возродить эту систему предпринимались и в ханьском Китае, когда в 167 году до н.э. Сяо Вэнь специальным указом отменил телесные наказания и заменил их символическими.  Эта попытка  оказалась безуспешной,  так как она противоречила воззрениям конфуцианцев, что тяжесть наказания должна соответствовать силе нарушения "ли", ибо всякое несоответствие нарушает гармонию, порождает ненависть. На тех же основаниях  конфуцианцами  велась борьба с легистами и против тяжких наказаний за легкие  преступления.  Своеобразным напоминаем  "сян"  в  праве  последующих столетий стало сохранение татуировки в качестве одного из наказаний. 

       Традиционным институтом китайского права, против которого конфуцианцы вели безуспешную борьбу с легистами, был институт коллективной ответственности родственников преступника.  В глубокой древности истреблялся весь род преступника.  В циньском Китае за государственные преступления казнили не только преступника,  но и три поколения его родственников по линии отца,  матери и  жены.

        Казни  таких преступников предшествовали все другие наказания, сначала татуировка, а затем забивание палками. У тех преступников, кто клеветал, злословил, оскорблял, проклинал императора, предварительно отрезали языки. [5,c.214] 

       Наказание, таким образом, преследовало сугубо устрашающие цели. Некоторое смягчение наказания под влиянием конфуцианизации права на третьем этапе его развития выразилось во временной отмене наказания невиновных родственников преступника и в утверждении нормы о безнаказанности укрывательства родственниками (детьми, женами, внуками) близких лиц, совершивших преступление. Наказание   неизменно  отражало  сословноклассовое  положение преступника и потерпевшего.  Карательная политика в отношении рабов менялась.  В I в.  до н.э. была запрещена распространенная ранее практика безнаказанного убийства частных рабов, отменен закон о смертной казни раба, ранившего свободного.                                                                           

      В состязательном по своему характеру судебном процессе в Древнем Китае очень рано стали вводиться элементы розыскного процесса,  который  со  временем утвердился безраздельно. Расследование преступлений еще в древности поручалось особому чиновнику (линьши).    

       Оно начиналось с заявлении или доноса в уездную  управу или окружное управление. Донос, особенно касающийся кражи и убийства,  должен был быть точно  определенным,  неточность влекла за собой наказание.  "Право" на донос зависело от социального положения лица и его места  в системе кровнородственных связей,  за исключением доноса о преступлении против  государя  и  государства.[5,c.215]

    Жестко, на основе принципа "возврата обвинения", карался лжедонос. В этом случае доносителю грозила та же кара,  которая  предполагалась  лицу,  если  бы донос был правдив.  Запрещались под угрозой смертной казни доносы на родителей,  деда, бабку и других близких родственников,  кроме убийства отца,  при котором доносить  можно было даже на мать.  Подлежали удавлению рабы,  донесшие на своего хозяина,  за исключением обвинения последнего в мятеже и измене.  Запрещались анонимные доносы, осужденные по такому доносу освобождались.  Выдавать  своих людей,  т.е. представлять в суд домочадцев и рабов должен был глава семьи,  в противном случае он наказывался сам.  Ему же предоставлялось право наказывать своих рабов,  а по специальному разрешению властей даже убивать их  за провинности.  Уездные чиновники вели следствие и приводили в исполнение приговор, например битье палками осуществлялось  тут  же,  в суде.  Расследование тяжких преступлений (мятежей, измены и пр.) передавалось в окружные управы.                                        

       Одним из важных доказательств,  наряду со свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами, добытыми  в  ходе  осмотра места преступления или освидетельствования трупа,  считалась клятва.  Циньское руководство  по расследованию уголовных преступлений свидетельствует о применении пыток в  судах  в  том  случае, "если преступник был изобличен, но отказывался признать себя виновным, или если преступник менял свои показания в ходе дознания".  Действовал принцип презумпции виновности обвиняемого. Гарантией от  злонамеренного  применения  пыток битья палками или наказание следователя каторжными работами за смерть обвиняемого под пытками. Широко применялось вынесение решения но делу по аналогии.         

       Тела или головы преступников,  подвергшихся смертной казни выставлялись для публичного обозрения в открытом поле на рынке или во дворе дворца,  если преступник был сановным лицом.[8,c.331]      
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 
 
 
 

       Государственность конфуцианского Китая является своего рода образцом

долголетия и устойчивости: ведь на протяжении почти двух тысячелетий она сохранялась практически в неизменном виде. Между тем история Китая в средние века была весьма бурной.

       Страна переживала времена процветания и жесточайших бедствий, гражданского мира и кровопролитных восстаний, единства и раздробленности.

Еще в  древности китайские историки заметили, что в чередовании этих периодов есть определенный ритм, действующий с четкостью часового механизма. Каждая новая династия как бы начинала новый цикл и действовала весьма успешно. Но спустя некоторое время в стране все сильнее и сильнее проявлялись признаки упадка: разорялось крестьянство, среди чиновников росла коррупция, крупные земельные собственники отстаивали свою независимость от центральной власти.

       Земля, в принципе, считалась государственной собственностью, но владела ею община. Знать получала землю вместе с покоренным населением. Однако письменные свидетельства о сделках с куплей-продажей земли в частную собственность не сохранились. Общинное владение землей являлось основой хозяйственной жизни.

       Право Древнего Китая знало понятия собственности, владения и распоряжения. Помимо земли важнейшим объектом права собственности были рабы. В период Инь рабы находились на положении скота. Они считались государственной собственностью и хотя находились во владении частных лиц, купли-продажи еще не было. Во времена Чжоу уже был возможен обмен, покупка раба. В V-III вв. до н.э. существовало две категории рабов: государственные и частные, причем частное рабовладение играет все большую роль. Для периода Цинь характерна широкая и свободная торговля рабами.