Политика «Военного коммунизма»

В целом промышленность имела полукустарный  характер и базировалась почти исключительно  на местном сырье. В 1925 г. при довольно большой численности предприятий  наиболее крупных насчитывалось 76, из них действовало 67. Основной капитал  республиканской государственной  промышленности составлял 9,57 млн. руб., или в среднем на одно предприятие 126 тыс. руб. Несколько металлообрабатывающих  заводов выпускали предметы домашнего  обихода и несложный сельхозинвентарь.

Основными отраслями мелкой промышленности были: пищевая, швейная, кожевенная, обработка  металлов, дерева, шерсти, минералов. Предприятия были малодоходными, методы производства -- отсталыми, цена собственности одного предприятия не превышала 250 руб.

Благоприятные условия имелись  в республике для развития кустарно-ремесленной  промышленности, поскольку здесь  было много свободных рабочих  рук из-за аграрного перенаселения, недостаточно развитая крупная промышленность, медленно шел процесс накопления капиталов. Она могла сравнительно долгое время заполнять своими изделиями  рынок промтоваров.

Начался процесс кооперирования мелкого  товаропроизводителя; в 1927 г. в республике насчитывалось 265 промышленных артелей. Основная масса предприятий либо принадлежала частным лицам, либо сдавалась  в аренду. Деятельность частнокапиталистических  предприятий ограничивалась и регулировалась государством. Их потребности в оборудовании, материалах, кредитах удовлетворялись  в последнюю очередь, на деятельность этих предприятий влияла налоговая  система. В связи с этим удельный вес частной промышленности постепенно снижался.

Сдача предприятий в аренду началась со второй половины 1921 г. По размерам производства и численности занятых сдаваемые в аренду предприятия были невелики. В среднем на одно предприятие цензовой промышленности, находившееся в аренде у частных лиц, приходилось около 15 человек, в мелкой промышленности-- и того меньше. Распространилась краткосрочная аренда, главным образом в пищевой (особый интерес проявили арендаторы к мельницам), кожевенной, лесопильной, смолокуренной и кирпичной отраслях. Однако не всегда предприятия, выставленные на торги, находили хозяев. Объясняется это тем, что сдавались, как правило, плохо оборудованные, нерентабельные предприятия, и частные предприниматели старались пускать свой капитал в более выгодное торговое обращение.

Таким образом, несмотря на некоторые  успехи, возможности к дальнейшему расширению производства были ограниченными. Лишь с 1926 г, развернулось строительство ряда крупных предприятий, например Бобруйского деревообрабатывающего комбината, Гомсельмаша, Могилевской фабрики «Красная Березина» и некоторых других, с 1927 г. началось строительство Бел-ГРЭС. В итоге к 1927/28 хозяйственному году валовой объем продукции цензовой промышленности превзошел уровень 1913 г. почти в два раза, однако вкладываемых средств, полученных от государственных займов, доходов от внутренней и внешней торговли, было явно недостаточно. С конца 20-х гг. руководство страны переориентировалось на жесткие, чрезвычайные методы накопления ресурсов для индустриализации.

Поскольку НЭП разрешал свободную  торговлю, в республике довольно быстро восстановились товарно-денежные отношения, хотя до осени 1922 г. товарообменные операции осуществлялись параллельно с торговлей. Развивались различные виды торговли -- частная, государственная, кооперативная . Место государственной торговли в валовом товарообороте Беларуси почти не изменилось -- ее удельный вес колебался в пределах 25 % . Кооперативные организации осуществляли оптово-розничную торговлю главным образом предметами ширпотреба, сельхозмашинами, сырьем. Кооперация на Беларуси была довольно молодой, из 3541 потребительского товарищества, учтенного в 1926 г., довоенный стаж имели только 10.

Очень интенсивно развивалась частная  торговля. Частник хорошо знал состояние  рынка, оборачиваемость капитала составляла 10--15 оборотов в год. Частная торговля в республике имела перспективы  и для дальнейшего развития, так  как государственная и кооперативная  были не в состоянии охватить весь рынок из-за отсутствия материалов и людских ресурсов, дороговизны  торгового аппарата. Частные торговцы успешно конкурировали с государственными предприятиями. Слабость частного сектора  была не в сфере экономики, а в  сфере законодательства: правовая безопасность частного сектора отсутствовала. Еще  в 1924/25 хозяйственном году была конфискована значительная часть частного капитала, частникам запрещали продавать  продукцию крупной промышленности, их место заняли громоздкие кооперативные  товарищества, находившиеся под контролем  государства.

  3. Причины сворачивания НЭПа.

НЭП - это период, когда функционирование рыночных отношений между городом и деревней неминуемо создавало кризисные явления.

Первый кризис развился осенью 1923 г. В экономической истории его  называют «кризис сбыта». Начиная  с лета 1922 г. стали создаваться  так называемые «ножницы цен», их размер увеличивался и к осени 1923 г. достиг кульминационной точки, когда цены на промышленные изделия превысили  цены на сельскохозяйственную продукцию  по сравнению с довоенным уровнем  более чем в 3 раза.

Нарушение рыночного равновесия было вызвано, во-первых, более быстрым  восстановлением сельского хозяйства, по сравнению с промышленностью, в связи с чем продукция первого была дешевле. Во-вторых, чрезмерным кредитованием Госбанком государственных и кооперативных организаций, которое вызывало, «агонию» совзнака. В-третьих, монопольным поднятием цен на промышленные изделия со стороны трестов и синдикатов. В-четвертых, условиями сдачи сельхозналога, который по желанию крестьян собирался деньгами или натурой. Осенью 1923 г. (кстати, урожайного) крестьяне отдали предпочтение денежной форме расчета, в связи с чем на рынок поступила огромная масса хлеба, что при слабом развитии инфраструктуры и несвоевременном финансировании хлебозаготовок вызвало резкое снижение цен на него. В-пятых, неразвитостью торгового аппарата и уменьшением кредитования торговли в сентябре--октябре 1923 г. Торговые организации иногда не могли перевезти промтовары к месту продажи.

Для исправления ситуации в ценообразование  вмешалось государство. Были установлены  более низкие директивные цены на предметы потребления. Позитивно повлияла и денежная реформа 1922-1924 гг. Однако установление цен сверху, нехарактерное для рыночной экономики, привело в следующем году к товарному голоду, но так и не было отменено и стало элементом административной экономики.

Второй кризис имел место на рубеже 1925-1926 гг. В отличие от предыдущего в республике возник острый дефицит товаров. Характерно, что он развился не в результате разрушения производительных сил, а на стадии их быстрого роста. Объясняется этот кризис, во-первых, просчетами в планировании, когда государству не удалось закупить хлеб у крестьян по низким ценам (1925 г. был неурожайным), в результате чего экспорт оказался значительно меньшим, намеченные темпы развертывания промышленности не были достигнуты. Во-вторых, зависимостью рынка промтоваров БССР от их поступления из-за рубежа. В-третьих, значительным ростом покупательной способности сельского и городского населения, которую промышленность не успевала удовлетворять. Государство довольно быстро отреагировало на этот кризис: был сокращен импорт, заморожены новостройки, увеличены косвенные налоги. С 1925 г. была введена государственная монополия на водку, увеличены заготовительные цены на зерно, использованы все резервы и даже пущены в строй законсервированные старые, технически отсталые предприятия. Однако этих резервов надолго хватить не могло.

Кризис 1925 г. показал, что очень  тяжело направить накопления, созданные  в частном секторе, на цели, избираемые государством. Требовалось умение владеть  экономическими рычагами, проводить  такую политику, которая не нарушала бы рыночное равновесие, что в свою очередь ограничивало темпы индустриализации.

Если первый и второй кризисы  были чисто экономическими, то третий кризис на рубеже 1927--1928 гг. был уже  социально-политическим. Он также был  связан с невыполнением плана  хлебозаготовок и нехваткой средств для начавшейся индустриализации. Но если в первых двух случаях государство искало выход на путях развития НЭПа с помощью рыночных механизмов, хотя не исключался и государственный нажим, то теперь обратилось к чрезвычайным мерам. Любая же попытка преодолеть противоречия рынка неэкономическими средствами приводила в своем логическом развитии к методам «военного коммунизма». Таким образом, система НЭПа стала нежизнеспособной.

В чем причина частых кризисов НЭПа? Дело в том, что в едином процессе восстановления объединялись город, стремившейся к расширенному воспроизводству, и ориентированная главным образом на простое воспроизводство деревня. Кроме того, партийно-государственное руководство стремилось к ускоренной модернизации общества под флагом «рывка в социализм», что не могло не вести к постоянным сбоям в процессе воспроизводства.

Большинство современных исследователей НЭПа приходят к выводу, что его свертывание в конце 20-х гг. -это не акт субъективного самоуправства, а закономерное следствие обострения противоречий НЭПа. Отказ от этой политики был подготовлен сложным взаимодействием экономических, политико-идеологических и социально-психологических причин.

Бесспорно, что основным противоречием  данного периода было несоответствие между авторитарной политической системой и рыночными методами экономики. Но сущность проблемы этим не исчерпывается. НЭП нельзя рассматривать как законченную систему, в нем было много элементов как рыночных, так и «военно-коммунистических». Во-первых, до 1924г. существовала натуральная форма налога, продолжалось огосударствление простой кооперации, в результате чего она все более утрачивала свою хозяйственную независимость.

Во-вторых, госпромышленность, хотя и приобрела элементы рыночной конкуренции, в основном продолжала руководствоваться общим государственным планом экономического регулирования. Трестирование было проведено механически, в большинстве случаев не вело к созданию единого хозяйственного организма, повышению технического уровня производства. Тресты стали не итогом естественного развития экономики, а временным объединением национализированных предприятий.

В-третьих, отсутствовал рыночный механизм в отношениях между легкой и тяжелой  промышленностью; последняя работала на государственных заказах и дотациях. Оплата труда работников госсектора по-прежнему формировалась с помощью норм, тарифов, причем сдельной форме оплаты труда не уделялось должного внимания. Отсутствовала реальная конкуренция между государственными и кооперативными предприятиями.

В-четвертых, не была остановлена инфляционная кредитно-денежная эмиссия, так как  государственная банковская система  была вынуждена финансировать практически  все затраты трестов. Не дала долговременного  эффекта и денежная реформа. Твердая  валюта продержалась не более двух лет. Слабым местом червонца оказалась  недостаточная величина золотого запаса, которая составляла только 1/7 дореволюционного, нереальный курс червонца и недостаточный  объем советского экспорта. Уже с  марта 1926 г. торговля валютой на фондовых торговых биржах была запрещена, даже частичная конвертируемость червонца была ликвидирована. В-пятых, НЭП осуществлялся  при отсутствии нормальных связей с  мировой экономикой. Сохранялась  монополия внешней торговли, ставшая  крупнейшей преградой для расширения внешнеэкономических связей, без  которых долговременный экономический  подъем был невозможен.

Нельзя не сказать и о некоторых  политических и социальных факторах, которые способствовали свертыванию  НЭПа: 1) вся хозяйственная стратегия 20-х гг. подчинялась интересам внутрипартийной борьбы, отсутствовал демократический контроль за деятельностью партии и правительства; 2) НЭП получил в наследство от «военного коммунизма» некомпетентность аппарата управления. Так, на 1 января 1928 г. в правлениях трестов и синдикатов лиц с начальным образованием насчитывалось соответственно 45,6 и 50 % ; 3) непрерывно разрастался административно-бюрократический аппарат, который в условиях НЭПа лишался чрезвычайных полномочий, распределяющих функций, видел в возрождении свободного рынка смертельную опасность для своих привилегий; 4) НЭП своеобразно преломлялся в массовом сознании. Резкий контраст между реальностью и ожидаемым «земным раем» отталкивал от этой политики в сторону «военно-коммунистических» предпочтений, создавал социально-психологический тип работника, ориентированного на всеобщее равенство. Сказался низкий уровень политической культуры большинства населения, партийного и советского аппарата 20-х гг.

Таким образом, благодаря НЭПу, сочетавшему государственные и личные интересы, было успешно восстановлено сельское хозяйство республики, промышленность получила стимул для развития, возросла численность промышленных предприятий и работающих на них. Потребительский рынок был наполнен, торговля увеличивала обороты. Но Беларусь все еще оставалась слабо развитой в индустриальном плане, удельный вес ее в промышленности СССР был крайне низким: в 1923/24 хозяйственном году -- 0,7 % в 1925/26 -- 0,7 %. Несмотря на бесспорный потенциал для дальнейшего движения вперед, это было невозможно без модернизации экономического комплекса как всего СССР, так и нашей республики. В конце 20-х гг. перед политическим руководством встали нелегкие вопросы выбора путей такой модернизации.

Заключение

Советская общественно-политическая система, которая была установлена  в БССР, характеризовалась полным контролем государства над всеми  сферами жизни общества. Такой  системе свойственно наличие  всеобщей государственной идеологии, т.е системы взглядов, при которой провозглашался классовый подход в строительстве борьбы по мере продвижения к социализму.

Основные  события общественно-политической жизни БССР в конце 1920-х гг. были связаны с отказом от новой  экономической политики и белорусизации, проведением политических репрессий и необоснованными обвинениями во враждебной для советской власти деятельности. В этих условиях Советы депутатов трудящихся, общественные организации утрачивали свою роль. В то же время усилилась роль Народного комиссариата внутренних дел, который стал использоваться для расправ с теми, чья позиция противостаяла или не совпадала со сталинской.