Значимость

Середина  XVIII века – эпоха ознаменовалась приходом в Россию просвещённого абсолютизма. Остро стояла проблема решения крестьянского вопроса.

Актуальность

События второй половины  XVIII века определили будущее развитие политической системы государства Российского. Нарастающие недовольства крестьян в и усиление самодержавия в будущем приведёт к революционным движениям и революции.  

Задачи

Изучить основные направления политико правовой мысли России.

Цели

Охарактеризовать  структуру и значение основных направлений политико правовых конструкций России

Оглавление 

Введение

Во второй половине XVIII в. в России продолжалось укрепление сословного строя, основанного  на крепостничестве и самодержавии. Дворянство, добившееся освобождения от обязательной военной или иной государственной службы (Указ Петра III 1762 г.), превращалось в паразитическое сословие, стремящееся упрочить и расширить свои привилегии, особенно исключительное право собственности на крепостных крестьян. Российские купцы и владельцы мануфактур в своих пожеланиях не шли далее предоставления им права покупать крепостных к фабрикам и заводам. Усиливались эксплуатация и угнетение крепостного крестьянства, все чаще вспыхивали его волнения, нарастала крестьянская война. На страже феодальных отношений стояло самодержавное государство.

В результате очередного переворота, осуществленного  дворянской гвардией, в 1762 г. на российском престоле оказалась Екатерина II. Ее правление – период “просвещенного абсолютизма”, для которого характерны активная деятельность самодержавного государства, направленная на законодательное закрепление крепостничества, усиление привилегий дворянства, расширение границ государства, покровительство развитию промышленности и торговли, жестокое подавление народных волнений, а также резкое противоречие между либеральной официальной идеологией и реакционной феодально-крепостнической политикой.

Во второй половине XVIII в. завершалось законодательное  оформление крепостничества, которое в России не отличалось от рабства. Крепостным было запрещено жаловаться на помещиков, последним – предоставлено право ссылать крепостных в Сибирь. Крестьянская война 1773–1775 гг. против помещиков была жестоко подавлена правительством. Завершением крепостничества было прикрепление к земле крестьян Украины (1783 г.).

Политико-правовая идеология образованных классов  этого периода развивалась под  сильным влиянием идей Просвещения  Западной Европы, особенно Франции.

Идеология “просвещенного абсолютизма”

Первые  годы правления Екатерины II ознаменованы разработкой новой официальной  идеологии, использующей для апологии самодержавия и крепостничества  ряд идей Просвещения. Усвоение либеральной  фразеологии и контакты с просветителями (переписка с Вольтером и Даламбером, приглашение в Россию Дидро и др.) имели цель не только оправдать в глазах просвещенной Европы незаконное воцарение Екатерины II, но и повысить общеевропейский престиж Российской империи, обосновать активную и независимую внешнюю политику.

Порицая “вред предыдущего самовластия”, Екатерина II не скупилась на обещания “учредить добрый порядок и утвердить  правосудие в любезном нашем отечестве”. В 1767 г. была созвана Комиссия для  сочинения проекта нового Уложения (Уложенная комиссия), в которой были представлены все сословия, кроме крепостных крестьян. Екатерина II подготовила для этой Комиссии обширный “Наказ”, большая часть текста которого (примерно три четверти) воспроизводит фразы, идеи, тексты западноевропейских просветителей, преимущественно Монтескье и Беккариа; первоначальный текст “Наказа” по желанию императрицы более чем наполовину сокращен ее приближенными.

Воспроизводя  в “Наказе” тексты книги Монтескье  “О духе законов”, Екатерина II местами  существенно их искажает, заменяя  слово “деспотизм” словом “самодержавие”. Искажена и запутана в “Наказе” концепция разделения властей как гарантии политической свободы; оно подменено разграничением компетенции различных ведомств и государственных органов, представляющих “протоки, через которые изливается власть государева”. Самодержавное правление, говорится в “Наказе”, стремится не лишить людей “естественной их вольности”, а направить их действия к “общему благу”. В этих целях оно поддерживает промышленность и торговлю, развивает просвещение; в “Наказе” даны торжественные обещания издать законы, улучшающие положение народа. “Самодержавных правлений намерение и конец есть – слава граждан, государства и государя”.

Либеральные жесты начала царствования Екатерины II были, помимо сказанного, своеобразным зондированием чувств и настроений дворянства, примеркой к общественному сознанию господствующего класса ограниченно-либеральных идей с перспективой определения политики самодержавного государства; к числу таких положений “Наказа” относились содержавшиеся в его первоначальном тексте предположения определить законом порядок выкупа крепостных либо наделить их участками земли. Именно эти разделы “Наказа” вызвали пристальное внимание екатерининского окружения и подверглись наибольшим сокращениям.

Противодействие дворянства вызвало проводимое тогда же (1766–1768 гг.) Вольным экономическим обществом обсуждение конкурсной темы о целесообразности “ради общего благоденствия” предоставить крестьянам право какой-нибудь собственности, темы, постановка которой была воспринята как проблематичность крепостного права вообще. Первой премии было удостоено сочинение под красноречивым девизом: “В пользу свободы вопиют все права, но есть мера всему”. Противопоставляя ужасам рабства блага свободы, автор сочинения, член Дижонской академии Беарде де л'Абей обосновывал реакционный вывод: “Следует подготовить рабов к принятию вольности ранее, чем им будет дана какая-либо собственность”.

Однако  даже и это обоснование крепостничества, гибко сочетающее его оправдание на практике с чисто теоретическим порицанием, не заняло ведущего места в идеологии “просвещенного абсолютизма”. Большинство поступивших на конкурс произведений было написано в откровенно рабовладельческом духе.

В результате обсуждения крестьянского вопроса  выявилось, что дворянство в целом крайне болезненно воспринимает любое порицание и какой бы то ни было намек на возможность изменений и реформ, касающихся собственности и власти помещиков над крепостными; поэтому деятельность Уложенной комиссии была прекращена, а Вольное экономическое общество ориентировано на составление инструкций о способах повышения доходности помещичьего хозяйства.

В целом  для эпохи и идеологии “просвещенного абсолютизма” характерно противоречие между словом и делом, попыткой воспринять передовые для того времени идеи и стремлением укрепить и усилить реакционные феодально-крепостнические учреждения. Во второй половине XVIII в. уже раздавались голоса о невыгодности земледелия, основанного на подневольном труде; еще со времен Петра I общим было порицание продажи крепостных в розницу, без семьи и без земли; нередки были сетования на расточительных и жестоких помещиков. Однако защитить крепостного от помещичьего произвола можно было, только ограничив право собственности и господскую власть помещиков, на что самодержавие не пошло именно из-за его органической связи с крепостничеством; в период завершения строительства военно-бюрократического аппарата феодально-абсолютистскому государству нужны были не столько помещики – “рачительные хозяева”, сколько полновластные надсмотрщики над многомиллионными массами подневольного крестьянства.

Политико-правовая идеология феодальной аристократии

Политика  абсолютизма, отвечавшая интересам  дворянства в целом, порой не вполне соответствовала настроениям и  пожеланиям части верхушки класса феодалов. Родовитая знать была недовольна самодурством самодержцев, заносчивостью и произволом фаворитов-временщиков. Гвардия, бывшая своеобразным представителем господствующего сословия, надежно охраняла общие интересы дворянства; однако отстраненность вельможной знати от замены одного самодержца другим, неупорядоченность этого процесса, его стихийность и случайность, “вознесение” некоторых фаворитов порой с самых низов феодальной иерархии на ее вершины, наглость выскочек и пренебрежительное отношение к родовитым феодалам порождали нечто вроде аристократической реакции на чрезмерную самостоятельность абсолютистского государства. Родовитая знать чувствовала себя обойденной в государственных делах, почестях и назначениях; из ее среды раздавались жалобы на дерзость и нахальство временщиков, раздраженные сетования на то, что “знатность затмевается фавором”, что действует “более сила персон, чем власть мест государственных”, что даже и “престол зависит от отворения кабаков для зверской толпы буян, охраняющих безопасность царской особы”.

Особенностью  феодально-аристократической идеологии  были попытки использовать передовую  идеологию Просвещения для критики  становящегося реакционным абсолютизма  с еще более реакционных позиций. Ссылки на естественность свободы и равенства причудливо соединялись с обоснованием крепостничества и привилегий родовой знати, осуждение с позиций “общего блага” деспотизма служило обоснованием требования “основать политическую свободу для одного дворянства”. Во второй половине XVIII в. продолжалось составление проектов, суть которых сводилась к тому, чтобы “ограничить самовластие твердыми аристократическими институциями”, создать ограниченную по образцу Швеции монархию, реформировать Сенат и (или) учредить при монархе императорский совет, установить в России “законы непреложные, законы фундаментальные, непременные государственные законы” (проекты Н.И.Панина, Д.И.Фонвизина и др.).

Наиболее  видным идеологом родовитой аристократии был князь Михаил Михаилович Щербатов (1733–1790 гг.) – депутат Уложенной комиссии, автор многих произведений. В них Щербатов часто ссылался на идеи Просвещения, но стремился доказать “химеричность равенства состояний”, о котором пишут “новые философы”. Люди, рассуждал Щербатов, имеют разные способности; это естественное неравенство связано и с сословным неравенством, которое возникло исторически, в процессе возникновения государства и разделения труда. В естественном состоянии все были свободны. “Люди свою вольность уступили для общей пользы”. Эта общая польза обеспечивается сохранением и укреплением сословного деления.

Особенное внимание Щербатов уделял положению  дворянства. Поскольку отмена обязательной государственной службы дворянства потребовала нового обоснования  дворянских привилегий, Щербатов делает упор на наследственность дворянского звания, его связь с наследственностью самого монаршего престола, на унасле-дованность дворянских земель и привилегий от знатных предков, оказавших особые услуги отечеству и монарху, а также на особенные просвещение, образование и воспитание дворян. К службе государю и отечеству потомственное дворянство с юности готовится тем, что управляет людьми в своих поместьях; поэтому к дворянским привилегиям относится право владеть деревнями и крепостными. Щербатов выступал против предоставления купечеству права владеть крепостными (“нельзя, чтобы равный равного мог у себя в неволе иметь”), а также против присвоения дворянского звания выходцам из других сословий.

Щербатов  оспаривал возможность предоставления крепостным права на какое бы то ни было имущество:

“Собственности у рабов быть не может”.

Порицая абсолютизм с тираноборческих позиций, он предлагал передать законодательную  власть дворянскому сословному собранию и ограничить власть монарха “основательными  законами”. В произведении “Путешествие в землю Офирскую господина С. швецкого дворянина” Щербатов изложил свой идеал – кастовое рабовладельческое общество и тоталитарное олигархическое государство.

Политико-правовые идеи зарождающегося просветительства и  либерализма

Отдельные представители образованных классов, сопоставляя существовавшие в России феодально-крепостнические порядки с порядками более развитых стран либо с передовыми теориями стран, переживающих кризис феодализма, уже во второй половине XVIII в. высказывали критические суждения о злоупотреблениях крепостным правом, ставили вопрос об осуществлении в России хотя бы части идей Просвещения. Писателей и публицистов критического и гуманистического направления принято называть просветителями.

Видным  просветителем был Н.И. Новиков (1744–1818 гг.), издатель журналов “Трутень”, “Живописец” и др. Новиков обличал пороки тогдашнего общества, произвол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство, низкопоклонство дворян перед заграницей. “Трутень” затрагивал проблему противоречия сословного неравенства и естественного равенства людей. В журнале высмеивались помещики, которые больны “мнением, что крестьяне не суть человеки”, не слышат “вопиющего гласа природы: и рабы – человеки”.