Общественно-политическое развитие России во второй четверти XIX в

В 1949 г. были арестованы, а в 1952 г. осуждены видные деятели Еврейского антифашистского комитета (Лозовский, Михоэлс, Штерн, Фефер). Их обвинили в антисоветской националистической деятельности. В связи с этим делом был отстранен от верхушки руководства страной В. Молотов. Его жена П. Жемчужина фигурировала в этом деле.

В эти же годы по всей стране прошла серия судебных процессов по делам молодежных групп. В них входили школьники старших классов, студенты вузов и техникумов, рабочая молодежь. После войны молодежь жадно стремилась к знаниям. Молодые люди собирались в неформальные кружки для изучения литературы, философии, искусства, истории, стараясь отойти от шаблонов школьных и вузовских программ. Политикой они не занимались. Но и это было опасно для сталинского режима, ибо молодежь начинала думать, а не слепо подчиняться. Поэтому, обвинив их в подрывной, антисоветской деятельности режим поспешил с ними расправиться.

В результате этих мер были задушены ростки политической оппозиции, строптивая молодежь наказана, интеллигенция замолчала, фронтовики-победители снова стали винтиками гигантской машины тоталитаризма.

В 1946-1948 гг. ЦК партии принял ряд специальных постановлений по вопросам литературы и искусства: «О журналах «Звезда» и «Ленинград», «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели» и другие. Этими постановлениями под флагом борьбы с буржуазной идеологией на советскую культуру была наброшена узда. Творчество таких видных деятелей культуры как А. Ахматова, М. Зощенко, В. Мурадели и других в постановлениях было признано аполитичным, безыдейным, буржуазным. В результате многие деятели литературы и искусства замолчали, перестали творить. И это в то время, когда исстрадавшимся за годы войны людям нужно было то, ради чего они победили в войне – радость жизни.

Реализация идеологических догм сказалась на всех сторонах жизни советского общества, начиная с быта и кончая наукой. В 1948 г. группа академика Т. Лысенко начала травлю ученых генетиков. Были закрыты лаборатории, уничтожались учебники, книги, программы. В итоге генетика в стране оказалась в загоне и потом потребовались долгие годы, чтобы наверстать упущенное и догнать остальной мир. Влияние «лысенковщины» распространилось и на другие науки – медицину, почвоведение, кибернетику. Были объявлены вне закона медицинские исследования, связанные с наследственными заболеваниями, реакционными и идеалистическими были признаны теория относительности Эйнштейна, теория резонанса Поллинга.

В 1947 г. в ученых кругах прошла дискуссия по философии, в 1950 – по языкознанию, в 1951 – по политэкономии. Последняя послужила для Сталина поводом к написанию работы под названием «Экономические проблемы социализма в СССР». Теоретические размышления на эту тему нужны были Сталину для того, чтобы основательно обосновать правильность своего курса, своей политики, созданной им системы. Вопреки утверждениям некоторых современных исследователей сталинизма (например, Д. Волкогонов), которые утверждают, что книгу Сталину написали, ее стиль и содержание подтверждают, что писал все-таки Сталин сам. За теоретическими рассуждениями вождя стояла одна практическая цель: убедить, а в случае несогласия – навязать советскому обществу в качестве директивы, подлежащей обязательному выполнению, то, что главной его задачей является создание идеально организованной государственной машины управления, которая была бы способна регулировать все природные и общественные процессы. Идеалом такой машины, была, разумеется, созданная Сталиным.

Таким образом, после войны культ Сталина достиг своего апогея – архитекторы, скульпторы, живописцы, поэты, политические деятели, ученые соревновались за право увековечить в камне, слове, музыке, живописи образ вождя, его слова, мысли. Вместе с тем, усиление реакционности режима после войны, когда, казалось бы, было логичным его ослабление в знак благодарности народу, вынесшему войну и победившему в ней, означало начало глубокого кризиса сталинизма.[3]

2.4 Смерть И. Сталина и приход к власти Н. Хрущева (1953-1955 гг.).

Смерть Сталина по - разному отозвалась в сердцах советских людей. Их чувства были сложны и драматичны, как сложна и драматична была уходившая с ним эпоха, великая и трагичная одновременно. Одни искренне сопереживали утрату. Другие втайне ликовали, надеясь на перемены.

Новое руководство, пришедшее к власти, отчетливо осознавало, насколько велик груз проблем, стоящих перед страной: в международных делах, экономике, социальной и духовной сферах.

Эти проблемы отягощались личной неприязнью и соперничеством сталинских приемников, из которых ни один не мог претендовать на абсолютную власть. Дело в том, что ключевыми, властными элементами советской государственной системы были лишь пять-шесть институтов, контролируемые лично Сталиным, - партия, правительство, госбезопасность, включая милицию, армия и дипломатия. Никто из его наследников, по крайней мере, в первое время, на такое положение претендовать не смел. Они единодушно клялись хранить монолитное единство и коллегиальность руководства, но за всем этим подспудно скрывалась подготовка к напряженной борьбе за лидерство и за своё видение дальнейших путей развития страны.

Инициатором кадровых перестановок и новой системы организации власти стал Л. Берия и, отчасти, Г. Маленков, считавшиеся «друзьями». Берия всегда стремился к союзу со сталинскими фаворитами, каковым в последние годы и был Маленков. Тот в свою очередь был обязан Берии восстановлением доверия вождя после опалы в связи с «авиационным делом», инсценированным против него А. Ждановым и сыном Сталина – Василием. План Берии был тонкой и циничной игрой, а его тактические шаги – расчетливы и осторожны. Ему удалось убедить «старую гвардию» в необходимости восстановления утраченных её позиций, в их совместных коллегиальных действиях и недопустимости концентрации значительных властных функций в одних руках. Себе Берия формально отводил роль второго лица. Но выстроенная им комбинация персональных и властных отношений позволяла надеяться на негласное лидерство. История знает немало случаев, когда второй фактически «делает» первого. Причем этих первых по существу оказалось два – один в правительстве, другой в партии. Была осуществлена соответствующая рокировка – Маленков ушел с поста секретаря ЦК, а его место занял Хрущев с правами фактического лидера. Многие полагают, что здесь Берия допустил просчет, ослабив позиции Маленкова и недооценив Хрущева как своего потенциального противника. Но подобное равновесие тогда устраивало всех, включая Берию. Ему открывалось поле для маневра. Исход борьбы за власть зависел бы от того к кому из двух лидеров он примкнет – к Маленкову или Хрущеву. Природный темперамент Берии, его беспринципность, расчетливый и изворотливый ум, помноженные на внушаемый им страх, были тому залогом. Но Берия затянул двойную игру, и это дало повод соратникам заподозрить его в собственных диктаторских планах.

Смена руководства произошла 5 марта 1953 г., когда Сталин еще был жив. Старая гвардия легко устранила от власти его молодых выдвиженцев, пришедших к руководству в октябре 1952 г. на XIX съезде партии. Состав Президиума ЦК был сокращен с 25 до 10 членов, а число кандидатов – с 11 до 4. В нем остались: Маленков, Берия, Молотов, Каганович, Булганин, Хрущев, Ворошилов, Микоян, Сабуров и Первухин. Тон в работе задавала первая шестёрка, из которой был сформирован и состав Президиума СМ.

Председателем Совета Министров стал Г.М. Маленков – наиболее молодой и одаренный в «шестерке», энергичный организатор, талантливый кадровик с ясным и холодным умом. Но, будучи всегда на вторых ролях, он, в отличие от своих коллег, не имел опыта самостоятельной работы и не обладал сильной волей. Его первым заместителем и одновременно министром МВД–МГБ стал Л.П. Берия. Это ведомство он возглавлял почти 15 лет, и со смертью Сталина оно уже не подчинялось никому, кроме Берии. В.М. Молотов вновь возглавил МИД, а Л.М. Каганович стал заместителем Предсовмина. Н.А. Булганин сохранял за собой пост министра обороны, но сенсацией стали его первые заместители – опальный Г.К. Жуков и А.М. Василевский – прославленные военачальники.

Однако не успело новое руководство приступить к работе, как в нем сформировалось три тандема: Маленков – Берия, Молотов – Каганович, Хрущев – Булганин. Остальные руководители поначалу занимали выжидательскую позицию.

Молотов, Каганович и поддержавший их Ворошилов (глава «декоративного» Советского парламента), лишенные реальных сил, не могли повлиять на выбор курса. Они оставались твердыми сталинистами и считали проводимую прежде политику абсолютно правильной, за исключением применения репрессивных мер.

Хрущев, Булганин, а затем и Микоян по началу проявляли некоторую пассивность в поиске альтернатив развития страны. Внимание Хрущева было поглощено созданием собственного штаба - ЦК КПСС - и собиранием сил в союзе с военными для борьбы с Берией.

Наибольшую активность демонстрировала первая «двойка». Выступая на похоронах Сталина 9 марта, Маленков был сдержан в части восхваления усопшего, зато сформулировал ряд положений не в традициях сталинизма. Наша главная задача, заявил он, рост благосостояния людей, а в сфере внешней политики – разрядка напряженности и мирное сосуществование. На следующий день на заседании Президиума ЦК Маленков резко критиковал редакцию «Правды» за попытку начать раскрутку культа его личности. Надо «прекратить политику культа личности», потребовал Маленков, ибо именно в этом коренится природа многих ненормальностей нашей жизни. А в апреле на пленуме ЦК КПСС Маленков подверг обстоятельной критике теорию «вождизма» и уже культ самого Сталина. Но его инициатива не встретила тогда поддержки даже у Хрущева. Последний не был готов к такой постановки вопроса, ибо совсем недавно убеждал своих товарищей поместить саргофаг Сталина в мавзолей, а на Ленинских горах соорудить пантеон праха видных деятелей партии. Впоследствии Хрущев признал, что даже после суда над Берией (декабрь 1953 г.) «мы делали все, чтобы выгородить Сталина, не осознавая того, что выгораживаем преступника».

Бурная деятельность Берии не знала границ. Он стремился к популярности и упрочению своих позиций. С подачи Берии была разом прекращена компания против «врагов народа» и была проведена широкая амнистия по всем преступлениям со сроком наказания до 5 лет. В результате свободу получили 1 202 тыс. человек.

Берия вносил в правительство и ЦК КПСС одно предложение за другим: о приостановки строительства амбициозных хозяйственных объектов, о нормализации отношений с Югославией, об отказе от коллективизации в странах народной демократии и строительства социализма в ГДР, о допущении существования частной собственности. Его поведение на заседаниях становилось все вальяжнее и самоувереннее, а инициативы зачастую ни с кем не согласовывались. В мае 1953 г. Берия без уведомления Хрущева и Маленкова дал приказ готовить испытание водородной бомбы. Через органы МВД он собирал информацию на руководителей областей и республик и подбирал кадры из своего ведомства для их замены, если представится возможность.

Поведение Берии становилось опасным и нетерпимым. В конечном счете Хрущев объединил против него всех: их выступление носило характер превентивного удара. В июне 1953 г. Берия был арестован и отправлен под стражу. Ему было предъявлено обвинение в попытке государственного переворота, в стремлении поставить органы МВД над партией и правительством. В декабре 1953 г. он был осужден и расстрелян. Репрессиям были подвергнуты и его кадры: одни расстреляны, другие осуждены, третьи отправлены в отставку.

Органы МВД и КГБ были лишены автономности и взяты под контроль партийного аппарата. Отныне без его санкции ни один функционер не мог быть брошен в тюрьму. Были ликвидированы внесудебные органы – «особые совещания». Все преступления были переданы в сферу компетенции общей юрисдикции. Устранение Берии и подчинение его ведомства партийному контролю усилило позиции Хрущева, но ослабило Маленкова.

Между тем правительство последнего продолжало готовить крупную экономическую реформу. 8 августа 1953 г. Маленков выступил с большой речью в Верховном Совете. Это была уже открытая ревизия сталинизма по ряду международных и экономических вопросов. Проанализировав основные тенденции развития советской экономики за последние 30 лет и причины выбора приоритета в пользу тяжелой индустрии, Маленков заявил, что отныне наша главная задача – благосостояние народа. Ее решение должно базироваться на форсированном развитии легкой промышленности и комплексной аграрной реформе. Упор Маленкова на социальный аспект экономики неизбежно вел к отказу от традиционных методов хозяйствования и пробивал дорогу товарно-денежным отношениям, экономическому интересу и рыночным рычагам.

Особое внимание в докладе Маленкова было обращено на аграрный сектор экономики, суть которого сводилась к следующему:

а) в отношении коллективных хозяйств: выделение крупных ассигнований на укрепление материальной и кормовой база агрохозяйств, их механизацию и электрофикацию, на производство минеральных удобрений и различных видов техники, агрономическую и зоотехническую помощь селу; списание долгов прошлых лет, повышение заготовительных и закупочных цен, свобода колхозной торговли и экономическое стимулирование труда;

б) в отношении индивидуальных хозяйств: поощрение развития личных подсобных хозяйств, списание всех недоимок прошлых лет, освобождение хозяйств от обременительных налогов и поборов (в 2 раза), унификация налоговых ставок в соответствии с единым критерием, базирующимся на оценке величины и качества земельного участка крестьянина, безотносительно того, что он на нем производит. Это было равносильно НЭПу в мелком масштабе;

в) в социальной сфере: решение социальных проблем села, развитие инфраструктуры и сферы услуг; планировалось за год увеличить строительство на селе школ на 30 % , дошкольных учреждений – на 40 % , больниц – на 54 %.

И лишь через месяц после речи Маленкова уже на сентябрьском (1953 г) Пленуме ЦК КПСС Хрущев выступил с широкой программой мер по преодолению кризиса сельского хозяйства и его подъёма. Позиции правительства и ЦК КПСС по аграрному вопросу совпадали, но многие почувствовали, что между правительством и ЦК, между Маленковым и Хрущёвым началась борьба за лидерство, персональная и учрежденческая: кому отныне определять и проводить конкретную политику в государстве.

Говоря на сессии о международных делах, Маленков вновь призвал освободиться от старых догм неизбежного столкновения двух систем и по-новому взглянуть на реалии современного мира. Впервые за последние годы, подчеркнул он, «стала ощущаться некоторая разрядка международной атмосферы». В марте 1954 г. Маленков первым из советских политиков заявил, что в ядерной войне победителей не будет. «При современных средствах войны это будет означать гибель мировой цивилизации». Заявление это имело широкий международный отклик.

Но дни Маленкова были уже сочтены. Хрущева, во многом солидарного Маленковым, раздражало то, что он постоянно перехватывает инициативу и резко критикует «вождизм». А он то по этому вопросу думал иначе. Крайне недовольны были политикой Маленкова и ярые сталинисты – Молотов, Каганович и Ворошилов. Они осуждали его за ревизию сталинизма и вели с ним яростную полемику. Подозревали Маленкова и в попытках конституциирования властных отношений, т.е. в намерении лишить партию реальной власти, сконцентрировав её в правительстве.