Начало процесса модернизации стран Востока в XIX – начале XX веков (на примере Японии, Индии и Китая)

Ученые школы рангакуся видели главные преимущества Запада в военной мощи и науке. Сакума Сёдзан (1811-1864) понял, что мир изменился и, если Япония не сможет противостоять западным странам с помощью оружия, ее ждет гибель. В 1842г. он подал докладную записку «Об усилении береговой обороны». Сакума Сёдзан был советником князя Санада Юкицура, непосредственно отвечавшего за береговую оборону Японии, поэтому стремился к практическому решению задачи отпора внешней агрессии. Он предлагал не уповать на моральное превосходство над «западными варварами», а увеличить число береговых батарей; запретить экспорт меди, необходимой для производства пушек в стране; начать строительство военных судов западного типа за счет

специального  налога на княжества; развивать под  всесторонним контролем бакуфу внешнюю торговлю; открыть школы для обучения японцев западным наукам, чтобы усвоить базовые принципы, позволившие западным странам обрести военную мощь; укомплектовать администрацию способными людьми из всех княжеств, а не только из числа фудай даймё и непосредственных вассалов сегуна (гокэнин и хатамото).

Представители княжества Мито Аидзава Сэйситай (1781-1863) и Фудзита То-ко (1806-1856) также  выступали за освоение военно-технических  достижений Запада. Однако источник силы западных держав они видели прежде всего в единстве западных народов и в их верности собственным правительствам. По их мнению, на Западе это достигалось благодаря государственной религии. Поэтому прежде следовало восстановить государственную религию в Японии и затем переходить к политике «усиления и процветания». Ключевая роль в отправлении государственного религиозного культа, который, по мысли Аидзава, должен был обеспечить благоговейную почтительность

подданных в  мирное время и их активную лояльность в военное, отводилась императору. Это, однако, не предполагало каких-либо существенных изменений государственного строя.

Таким образом, в 1840-х годах  сформировались подходы к решению  стоявших перед японским обществом  задач, а также определились политические силы, понимавшие необходимость кардинальных политических и экономических реформ. Эти силы относились к элите токугавского общества, поэтому они рассчитывали достичь своих целей путем перераспределения власти без кардинального преобразования существовавшей государственно-политической системы.

Назревавшие перемены были ускорены действиями западных стран. Например: 8 июля 1853 г. в залив Суруга прибыла эскадра коммодора М.Перри, доставившего послание президента США М.Фильмора. Оно содержало пожелания улучшить отношение со стороны японских властей к потерпевшим кораблекрушение, открыть порты для пополнения запасов продовольствия и угля и для ведения торговли. «Дружеские пожелания» подкреплялись демонстрацией военной силы. Бакуфу, несмотря на предупреждения голландцев, оказалось не готово к этому визиту, который показал, что дальнейшая изоляция страны невозможна. Уступая военной силе, бакуфу в качестве временной меры согласилось принять послание, отложив окончательный ответ до весны 1854 г. по причине болезни сегуна Иэёси, который умер несколько дней спустя после отплытия эскадры.

В этом непростом положении родзю Абэ Масахиро обратился за советом и поддержкой к Токугава Нариаки. Но Нариаки стремился заставить бакуфу опираться на влиятельные и сильные в военном отношении княжества и настаивал на неуклонном проведении политики «изгнания варваров», несмотря на явное военное превосходство американцев. Понимая бесперспективность такой позиции, Абэ обратился за советом к наиболее влиятельным даймё и официальным лицам бакуфу, тем самым отказавшись от одной из основных прерогатив бакуфу — права проводить самостоятельную внешнюю политику. Это еще более усложнило ситуацию, поскольку среди опрошенных не было единодушия в вопросе о дальнейших действиях в отношении американцев.

Большинство даймё и официальных лиц бакуфу признавали, что Япония не готова к войне. Это оказалось решающим для исхода переговоров, состоявшихся в феврале-марте 1854 г. 31 марта был заключен договор, в котором бакуфу приняло все предложения американской стороны, кроме одного — открыть страну для торговли. Ааналогичный договор был заключен с Великобританией в сентябре 1854 г., а 7 февраля 1855 г. в Симода вице-адмирал Путятин подписал русско-японский договор, дополнительно включавший положение о границе между двумя странами, которая на Курилах проходила между остравами Уруп и Итуруп, оставляя о-в Сахалин в совместном владении двух стран.

Договоры с западными  странами, безусловно, нанесли крайне болезненный удар по японскому самолюбию, но они не удовлетворили торговые круги западных стран. Только другие события, в частности Крымская война (1853-1856), на непродолжительное время ослабили нажим на Японию.

Осуществив в основном к середине 1820-х г. завоевание Индии, Английская Ост-Индская компания приступила к освоению огромной страны с населением около 200 млн. чел.

Превращение Индии  в рынок сбыта для английских промышленных товаров, начавшееся на рубеже XVIII-XIX вв., продолжалось с нараставшей  интенсивностью и в последующие  десятилетия. В 1815-1855 гг. стоимость английского импорта в Индию увеличилась в 10 раз, а экспорта из Индии— в 3 раза. Индия становилась важнейшим рынком сбыта для текстильных фабрик Ланкашира. В результате продолжалось начавшееся еще на рубеже веков массовое разорение индийских ремесленников, занятых в прядении и ткачестве. Упадок ремесел подорвал и положение тех групп индийского купечества, которые вели независимые от англичан внешнеторговые операции.

Одновременно  начался процесс превращения  Индии в источник сельскохозяйственного сырья: в 1830-1850-е годы его экспорт удвоился. Из Индии в метрополию шли зерновые, сахар-сырец, индиго, опийный мак. Массовое разорение крестьян, последовавшее за повышением налогообложения в первой трети XIX в., как в районах райятвари, так и временного заминдари, заставило администрацию Компании провести в 1830-е годы понижение налоговых ставок и реформировать систему налогообложения. Все частновладельческие пахотные земли, вне зависимости от того, находились ли они в сельскохозяйственном обороте, облагались налогом. Эта мера стимулировала расширение посевов, в особенности под ценными экспортными культурами. Однако в полной мере ее действие проявилось лишь во второй половине XIX в. Развитие земледелия шло неравномерно: периоды расширения посевов сменялись их сокращением.

Поскольку земельный  налог неукоснительно взимался также и в неурожайные годы, такая практика усугубляла трудности, возникавшие в связи с дефицитом продовольствия. В отдельных местах страны периодически наступал голод, самый страшный — в Северной Индии в 1837-1838 гг.

В 1830-е годы были заложены принадлежавшие англичанам первые чайные плантации в Ассаме и кофейные — на юге страны. Экспорт чая из Индии между 1847 и 1860 гг. вырос в 20 раз.

Освоение страны как аграрно-сырьевого придатка и рынка сбыта для промышленности метрополии потребовало создания современной инфраструктуры. Во второй трети XIX в. стали прокладываться шоссейные дороги, а в 1853 г. было начато железнодорожное строительство: от Калькутты, Мадраса и Бомбея в глубь страны. Важнейшие пункты Индии связал телеграф. Было окончательно упорядочено денежное обращение, в 1830-1840-е годы ликвидированы внутренние таможни, установленные самими англичанами двумя десятилетиями ранее, открыты первые, принадлежавшие англичанам коммерческие банки. Началось строительство новых каналов, крупнейшим из которых был Гангский канал в Двуречье, предназначенный как для орошения обширных площадей, так и для судоходства.

Английская  торгово-промышленная буржуазия в  своей длительной борьбе с заправилами Ост-Индской компании за индийский рынок одержала окончательную победу в 1833 г. Эти изменения способствовали упрочению положения частных английских предпринимателей в Индии, создававших так называемые агентства, доминировавшие в экспортно-импортных операциях и имевшие свои конторы в Калькутте, Бомбее и других портовых городах. Важным источником обогащения английских дельцов и крупных экспортеров-индийцев, особенно в Бомбее, был вывоз опиума и хлопчатобумажной пряжи в Китай. Колебания цен на рынках экспортировавшихся товаров, а также спекулятивные операции, в которые пускались «агентства», приводили к их частым банкротствам. Однако английские купцы имели определенные финансовые гарантии колониального государства, их же индийские партнеры зачастую полностью разорялись. Это обстоятельство вызвало заметное снижение к 1850-м годам участия бенгальских заминдаров и крупных торговцев в английских коммерческих предприятиях. Центром индийской торговой буржуазии становился Бомбей, где возникали крупные торговые дома, принадлежавшие выходцам из общины парсов, гуджаратских торговых каст бания и мусульманских торговых общин ходжа и бохра. Внутренняя торговля также в основном находилась в руках индийцев.

Экономическое развитие Индии как колонии определило характер процесса урбанизации в стране: в то время как многие средние и мелкие города, бывшие региональные административные центры феодальных государств, приходили в упадок, портовые города, через которые шел основной поток внешней торговли, быстро разрастались. К середине XIXв. в Калькутте насчитывалось около 300 тыс. жителей, а в Бомбее — 500 тыс.

Укрепляя систему  колониального управления, англичане предприняли в первой половине XIX в. крупномасштабные военные операции по окончательному завоеванию Индии. После разгрома маратхов и стабилизации положения на северной и восточной границах английских владений в Индии, Компания развернула экспансию в северо-западном направлении. Объектом английской агрессии стало последнее крупное независимое государство в Индии - сикхская держава Ранджит Сингха. В 1849 г. вторая англо-сикхская война, завершившаяся окончательным поражением сикхов и формальной аннексией Панджаба, а также других северо-западных территорий, ранее захваченных Ранджит Сингхом, означала, что завоевание Индии завершено.

Откровенно  аннексионистская политика индийского генерал-губернатора Дальхузи стимулировала распространение в различных слоях населения оппозиционных настроений и открытой вражды к Ост-Индской компании.

Английское  колониальное завоевание оказало неоднозначное воздействие на культуру народов Индии. Кризис индийских феодальных государств проявился и в интеллектуально-духовной сфере. Конец XVIII — первая половина XIX в. — это период застоя и начало упадка во всех областях средневековой художественной культуры, включая архитектуру, скульптуру, искусство миниатюры, художественные ремесла, классические танцевально-музыкальные жанры и пр. В гораздо меньшей степени этот процесс затронул различные формы народного творчества. Одновременно началось постепенное проникновение в страну европейских культурных ценностей, которые были восприняты прежде всего индийцами, получавшими образование европейского типа. Однако это была очень узкая, численно ничтожная прослойка. Индийцы в своей массе по-прежнему жили в условиях традиционного общества, в котором превалировали религиозные ценности.

В ходе английского  завоевания и в результате первых мероприятий по колониальному освоению Индии в стране сложился социальный слой индийцев, постоянно и непосредственно связанный с английской администрацией. Он состоял в основном из купцов-компрадоров и служащих административного аппарата — индийцев. В этой среде была естественна тяга к знанию английского языка и вообще реалий как прошлого, так и настоящего метрополии. В этой же культурной среде возникла новая литература европейских жанров на местных индийских языках. Этот новый слой индийского имущего населения численно был больше представлен в Калькутте, где в 1816г. на средства богатых индийцев было открыто первое в Индии учебное заведение европейского типа - Хинду колледж, вокруг которого в скором времени стали возникать и средние школы нового типа с преподаванием на английском языке. В 1828 г. в Бомбее был открыт подобного же типа Эльфинстонский колледж. На базе выпускников этих учебных заведений стала формироваться новая, европоориентированная индийская интеллигенция. Лояльная к английскому колониальному режиму и все больше в повседневной жизни стремившаяся подражать английским образцам, она тем не менее довольно быстро осознала свое полное политическое бесправие. Восприняв идеи западноевропейского рационализма, индийские интеллектуалы первой половины XIX в. считали, что полное усвоение европейских культурных ценностей и проведение определенных реформ на этой основе в социально-культурной сфере, прежде всего в религиозной, повысят общественно-политический статус индийских имущих слоев. Они критиковали систему английской администрации в Индии за ее нежелание, по их мнению, приобщать индийцев к европейской цивилизации.

Первым крупным  индийским просветителем стал выходец из богатой семьи Рам Мохан Рай (1772-1833). В 1821 г. он стал издавать первую еженедельную газету на бенгальском языке - «Шомбад коумуди» («Луна вестей»), а в следующем году и газету на персидском языке  - «Мират-ул-ахбар» («Зерцало новостей»), в которых он пропагандировал свои идеи о необходимости просвещения, проведения социально-бытовых реформ, внесения изменений в индуизм с целью отказаот идолопоклонства, от наиболее жестких установлений кастовой системы, от закрепощения женщин и т.д. В 1828 г. он основал «Брахмо самадж» («Общество Брахмы»), первое просветительское и общественно-политическое общество в Индии, выступавшее за привлечение индийцев к управлению страной, широкую реформу образования, распространение системы постоянного налогообложения и твердых ставок арендной платы с райятов по всей стране.

Эта идеология  была воспринята учащимися Хинду  колледжа. Продолжателем дела Рам Мохан Рая стал Дварканатх Тагор (1794-1846).

Подобные же просветительские организации возникли несколько позже в Махараштре (в Бомбее и Пуне) и Мадрасе.

Поражение Китая  в войнах со странами Запада и мощные антиправительственные восстания  по всей империи заставили руководство  государства отказаться от политики изоляции от внешнего мира  и жёсткого курса на сохранение сложившихся социально-экономических отношений. Во второй половине XIX – начале XX вв. Цинский Китай прошёл через ряд этапов внутренней политики, направленной на модернизацию китайского общества и усилению империи. Эти этапы традиционно именуются политика «самоусиления», «сто дней реформ» и «новая политика».

Начало процесса модернизации в Китае непосредственно связано  с «политикой самоусиления». Череда военных поражений Китая в  столкновениях с западными державами, приведших к утрате страной полноты государственного суверенитета (установление иностранного контроля над таможенной системой, консульская юрисдикция, экстерриториальность, создание сеттльментов), явилась побудительным мотивом к поиску путей выхода из создавшегося положения. Таким выходом могла быть только политика реформ. Она получила название «движение по усвоению заморских дел» (янъу юньдун), или «политика самоусиления» (цзы цян), и проводилась на протяжении 1860—1890-х гг. Ее завершением принято считать события японо-китайской войны, результаты которой продемонстрировали большую эффективность реформ в Японии по сравнению с «самоусилением» в Китае.

Пытаясь разобраться  в причинах побед Запада и поражений  Китая, идеологи политики преобразований прежде всего обращали внимание на те сферы, где превосходство европейских держав было наиболее очевидным. Выделяли, в первую очередь, военно-техническую мощь иностранных держав. Именно это отмечал один из выдающихся ученых и политических деятелей Китая середины XIX в. Вэй Юань (1794—1856). Предложения Вэй Юаня включали строительство арсеналов для производства современного оружия, верфей для сооружения паровых судов, реорганизацию армии, учреждение организаций, предназначенных для сбора сведений о западном мире, включая переводы иностранной литературы, реформу системы подготовки офицеров армии и флота.