М.С. Горбачев и политика «перестройки» в СССР

     На  партийном форуме впервые после 20-х годов Генеральному секретарю  партии возразили. Возразили против идеи съезда и прямого представительства  общественных организаций, обоснованно считая, что подобные предложения являются отступлением от основных принципов демократической избирательной системы — прямых и равных выборов. Спустя несколько лет А. Собчак признал, что недемократические предложения генсека позволили многим демократам “войти во власть”. Но больше всего возражений было против совмещения постов. Все понимали желание М. Горбачева соединить в своих руках посты руководителя партии и главы государства. Но совмещение постов по всей вертикали от ЦК до горкома и райкома противоречило заявленному курсу на разделение функций партии и Советов. Наоборот, подобное совмещение подводило юридическую основу под фактическую подмену партией Советов. Более того, оно вело к чрезмерной концентрации власти в руках М. Горбачева. Ведь кадровая политика ЦК партии с 1987 г. строилась по принципу подбора кадров в зависимости от их преданности “идеям перестройки”. Поскольку эти идеи озвучивал лишь один человек, то подбор партийных руководителей велся фактически по их преданности Генеральному секретарю, его “идеям”. Тем не менее, это предложение М.С. Горбачева прошло.

     В 1989 г. в стране происходит смена формы  правления. Будучи до декабря 1989 г. противником  президентской системы правления  в СССР, Горбачев после встречи  с американским президентом Д. Бушем на Мальте стал ее горячим сторонником. В начале 1990 г. М. Горбачев выдвинул новую концепцию перестройки политической системы, целью которой отныне стало не укрепление народовластия, а правовое государство. Лишь оно, по его мнению, могло обеспечить достижение новой цели экономической реформы — переход к рынку.

     В марте 1990 г. новые “идеи перестройки” были вынесены на обсуждение Третьего съезда народных депутатов СССР, и  делегаты съезда проголосовали за учреждение поста Президента СССР. Это было самоубийственное для Советской власти решение. Уже через год Президент СССР фактически отстранил и союзных депутатов, в целом, и членов Верховного Совета СССР с его председателем А. Лукьяновым, в частности, от решения вопроса о судьбе СССР. Смена курса политической реформы (от народовластия к единовластию) выступившие на съезде делегаты обосновывали двумя аргументами: 1) срочной необходимостью стабилизации внутриполитического положения; 2) усилением личной ответственности за проводимые преобразования. Последующие события вскрыли политическое лукавство этих аргументов. Тем не менее, выступлений против учреждения поста Президента на съезде не было, или же противникам этой “идеи перестройки” не дали выступить.

     В условиях нарастающего экономического и политического кризисов всенародное голосование ничего хорошего “главному архитектору” перестройки не сулило, и Горбачев «протащил» через съезд решение о своем безальтернативном избрании президентом.

     Важной  составной частью новой концепции  перестройки политической системы стал взятый III съездом курс на восстановление многопартийности в СССР. Из 6-й статьи Конституции СССР было изъято положение об особой роли КПСС. Принятый в октябре 1990 г. Верховным Советом СССР закон об общественных организациях возвратил страну к свободному функционированию различных партий и общественно-политических движений.

     В июле 1990 г. “Комсомольская правда”  и “Литературная газета” опубликовали “посильные соображения” А.И. Солженицына  “Как нам обустроить Россию”. “Обустройство” писатель-публицист предложил начать с расчленения СССР. В ноябре 1990 г. Г. Попов опубликовал брошюру с незамысловатым названием “Что делать?”, поставив задачу из трех “де”: “декоммунизация”, “десоветизация”, “дефедерализация”. В январе 1991 г. эта задача легла в основу политических требований 47 партий и движений 12 союзных республик, собравшихся в Харькове на “Демократический конгресс”. В своем обращении к народам и парламентам республик конгресс требовал отставки Президента СССР и его команды, роспуска СССР и создания вместо него “содружества независимых республик”, призывал к бойкоту референдума о сохранении и обновлении СССР, намеченного на 17 марта 1991 г.

     Таким образом, на рубеже 1990 — 1991 гг. речь уже  шла не о реформе политической системы СССР, а о судьбе самого Союза.

     Одновременно  с ростом антикоммунистических, антисоветских, антигосударственных сил начался  активный процесс разложения и распада  цементирующей силы политической системы  и союзного государства — КПСС. С лета 1989 г. она стала раскалываться по национальному и идейному признакам. О своем выходе из КПСС первыми заявили компартии прибалтийских республик, которые в свою очередь сами раскололись по тем же признакам. В самой КПСС образовались многочисленные фракции, крупнейшими из который стали социал-демократическая (“демократическая платформа”), большевистская, марксистская. Поощряемый генсеком и его ближайшими единомышленниками идейный и организационный разброд вызвал массовый выход из КПСС. С лета 1989 г. по лето 1991 г. ее ряды покинуло 2 млн. человек, или более 10 % общего состава.

     Законопослушные граждане СССР и искренние члены  коммунистической партии, обеспокоенные  нарастающим валом “непредсказуемых”  событий, требовали от руководства  СССР и КПСС решительных мер по наведению порядка и законности. В августе 1991 г. группа высших государственных, партийных и военных руководителей попыталась овладеть положением, но, парализованная двусмысленной позицией Президента СССР, Генерального секретаря ЦК КПСС, Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР. Председателя Совета Обороны СССР М. Горбачева, потерпела поражение. Ее стремление с помощью угрозы силой подавить сепаратизм республик, прежде всего РСФСР, вылилось в “игру в восстание”.

     3. Внешняя политика: доктрина «нового  мышления»

    Экономические реформы, политические преобразования, духовное открытие общества не могли не повлечь серьезного переосмысления взаимоотношений СССР с внешним миром. С 1985 г. на первый план внешней политики вышло стремление советского правительства снизить международную напряженность и начать позитивный диалог со странами Запада и США. В своей книге «Жизнь и реформы» М. С. Горбачев писал: «Едва нужно доказывать, что перестройка, кардинальные реформы в экономике и политической системе были бы невозможны без соответствующих изменений во внешней политике…».

    Смена внешнеполитического курса нового советского руководства началась, как  это бывало и прежде, со смены  главы внешнеполитического ведомства. В июле 1985  г. вместо А. А. Громыко, возглавлявшего МИД СССР около тридцати лет, министром был назначен бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии Э.А. Шеварднадзе. Последовало значительное обновление руководства МИДа (было заменено 10 из 12 заместителей министра). В ЦК КПСС за международную деятельность отвечал А. Н. Яковлев. Однако все окончательные решения по внешнеполитическим вопросам оставались в компетенции М.С. Горбачева.

    Основные  идеи новой советской внешней  политики были озвучены на 17-ом съезде КПСС в 1986 г. В политическом докладе  съезду Горбачев отмечал, что переломная ситуация сложилась не только во внутренних делах, но и во внешних. Делался акцент на том, что изменения в мировом развитии требуют переосмысления, анализа факторов, поиска новых подходов, способов и форм взаимоотношений между различными социальными системами. «Да, мы остаемся разными – что касается социального выбора, идеологических и религиозных убеждений, образа жизни. Различия, конечно, будут оставаться. Но что же, нам стреляться из-за них? Не правильнее ли будет перешагнуть через то, что нас разделяет, ради общечеловеческих интересов, ради жизни на Земле?

    На  этом же съезде были определены основные положения внешней политики России.

• Безопасность не может быть ныне обеспечена военными средствами – ни применением оружия, ни устрашением, ни постоянным совершенствованием «меча» и «щита».
• Единственный путь к безопасности – это путь политических решений, путь разоружения.
• Новое политическое мышление требует признания еще одной простой аксиомы: безопасность – неделима. Она может быть только равной для всех или же её не будет вовсе. Единственная её солидная основа – признание интересов всех народов и государств их равенства в международной жизни.
• Новое политическое мышление столь же категорично диктует характер военных доктрин. Они должны быть строго оборонительными. Это связано с такими понятиями, как разумная достаточность вооружений, ненаступательная оборона, ликвидация дисбаланса и ассиметрий в различных видах вооруженных сил, развод наступательных группировок войск между блоками и т. п.
• Принципиальная основа всеобщей безопасности в наше время – это признание за каждым народом права выбора собственного пути развития, это отказ от вмешательства во внутренние дела других государств, это уважение к другим в сочетании с объективным, самокритичным взглядом на собственное общество.
• Ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических и других целей. Ядерная война бессмысленна и иррациональна.

    Ядром нового политического мышления является признание приоритета общечеловеческих ценностей и еще точнее – выживания человечества.

    Указанные положения получили своё дальнейшее обоснование и развитие в книге  Горбачева «Перестройка и новое  мышление для нашей страны и для  всего мира» (1987), имевшей широкий  резонанс за рубежом.

    Важнейшей составляющей международных отношений середины 80-х гг. являлось существование двух сверхдержав (СССР и США), двух групп государств-союзников, двух ведущих военным блоков (НАТО и ОВД), которые определяли и поддерживали биполярную конструкцию мира. В этих условиях было важно продолжить регулярные советско-американские встречи на высшем уровне. Горбачев и Р. Рейган встречались в Женеве (ноябрь 1985 г.), в Рейкьявике (октябрь 1986 г.), в Вашингтоне (декабрь 1987 г.), Москве (июль 1988 г.). В ходе бесед и переговоров главным являлось обсуждение необходимости исключить военную силу как средство решения международных проблем и важности диалога между заинтересованными сторонами как основы международной политики. Реальным воплощением новой внешнеполитической линии стали введенный в августе 1985 г. (в сороковую годовщину бомбардировки Хиросимы) мораторий на испытания ядерного оружия, продлеваемый до начала 1987 г., советско-американские переговоры об ограничении и последующем прекращении ядерных взрывов (1997 г.). На рейкъявикской встрече стороны договорились о «50-процентном сокращении стратегических наступательных вооружений». К этому моменту сверхдержавы располагали внушительным арсеналом оружия массового уничтожения: ядерные боезаряды (у США – 14,8 тыс., у СССР – 10 тыс.), носители (у СССР – 2480, у США – 2208). 8 декабря 1987 г. состоялось подписание советско-американского договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), вступившего в силу в 1988 г.

    Впервые от переговоров об ограничении вооружений две великие державы перешли к ликвидации накопленного оружия. Компромисс Советского Союза и США создал благоприятную обстановку для разрешения других межгосударственных проблем.

    Советское политическое руководство искало возможность  с достоинством покинуть Афганистан. В свою очередь, администрация США откровенно поддерживала эскалацию конфликта. Сумма Американской помощи моджахедам к середине 80-х годов достигла 250 млн. долларов в год. Около 20 тыс. повстанцев проходило обучение в центрах подготовки, организованных ЦРУ на территории Пакистана. Численность боевых формирований афганской оппозиции составляла около 150 тыс. человек. Им противостояло около 100 тыс. советских и около 300 тыс. афганских войск, распыленных по всей стране и надежно контролировавших около 23% территории Афганистана. Не смотря на это, СССР продолжал платить кровью за сдерживание джихада на подступах к своим южным границам. Генерал Б. В. Громов вспоминает: «Обстановку в 1985 г. можно охарактеризовать одним словом – тупиковая». Росли материальные издержки войны. Расходы СССР в Афганистане составили в 1985 г. 2623,8 млн. рублей. Фактор психологического воздействия, начиная от страха молодежи перед перспективой военной службы в Афганистане и заканчивая возникновением особого социального слоя – ветеранов афганской войны.

    В 1985 г. в недрах партийно-государственного аппарата сформировалось два подхода  к решению афганской проблемы. Суть первого подхода, который поддерживали заместитель министра иностранных  дел СССР Г. Корниенко и начальник  Генерального штаба Министерства обороны СССР С. Ф. Ахромеев, заключалась в том, что «совершенно нереально было бы рассчитывать на то, что после вывода из страны советских войск НДПА (Народно-демократическая партия Афганистана) там сможет остаться у власти или просто играть весомую роль в новых структурах власти. Максимум, на что можно было рассчитывать, так это на то, чтобы НДПА заняла законное, но весьма скромное место в новом режиме. Для этого она должна была еще до вывода советских войск добровольно уступить большую долю власти, проявив инициативу по созданию коалиционного правительства, в котором были бы представлены разные слои афганского общества». В реальной жизни этот подход воплотился в «политику национального примирения» просоветского режима в Кабуле. Другой вариант принадлежал министру иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе и заместителю председателя КГБ СССР, руководителю советской внешней разведки В. А. Крючкову. Они исходили из того, «что и после вывода советских войск НДПА сможет если и не сохранить всю полноту власти, то, во всяком случае, играть определяющую, руководящую роль в новом режиме». Этот план на практике воплотился в форме закачивания значительных материально-финансовых  средств на поддержание Кабульского режима. В 1987 году в ходе переговоров М. С. Горбачева с Р. Рейганом была достигнута договоренность о прекращении американской военной помощи моджахедам в Афганистане, а в феврале 1988 г. Горбачев принял решение о выводе советских войск из Афганистана, весной того же года в Женеве СССР и США достигли договоренности о механизме вывода. 15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул афганскую землю. За 10 лет войны, крайне непопулярной среди простого населения СССР, было потеряно 13.310 человека, ранено 35.478. В декабре 1989 года II съезд Советов народных депутатов СССР осудил и признал «грубой политической ошибкой необъявленную войну» в соседней стране.

    Подверглись пересмотру советские внешнеполитические подходы во взаимоотношениях со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. В  ходе поездки М. С. Горбачева во Владивосток в июле 1986 г. была высказана идея о смещении акцента с военного на экономическое присутствие СССР в регионе и нормализации отношений со всеми странами этой части мира, включая Китай Японию и Южную Корею. Прежде Советский Союз не был готов преодолеть формировавшийся на протяжении двух десятилетий синдром «китайской опасности», реакцией на которую было постоянное наращивание советского военного присутствия в пределах своей дальневосточной территории и за её рубежами. Численность советских войск на советско-китайской границе и на территории Монголии достигла почти полумиллиона человек. Пополнялся Тихоокеанский флот. В его состав входило 850 надводных кораблей, 130 подводных лодок, из которых 30 несли межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) на борту. Советская авиация на Дальнем Востоке насчитывала 2 тыс. самолетов. К востоку от Урала размещалось около 400 МБР наземного базирования (около 40% общей численности).