Довольно неспокойной была международная
обстановка вокруг России в период
правления Екатерины I. В значительной
мере это определялось обязательствами
российского правительства перед герцогом
Голштинским, супругом цесаревны Анны
Петровны. Еще Петр обещал ему свое содействие
в возвращении Голштинии области Шлезвиг,
отошедшей к Дании во время Северной войны.
Одновременно герцог являлся претендентом
на шведский престол. Поэтому отношения
России с Данией и Швецией часто обострялись.
Но так или иначе, короткий период правления
Екатерины Алексеевны обошелся без военных
конфликтов.
IV. Петр II.
6 мая 1727 года Екатерина Алексеевна
скончалась. На следующий день во дворце
в присутствии царской фамилии, членов
Верховного тайного совета, сената, Синода
и генералов было прочитано завещание
усопшей монархини. Российский трон она
передала великому князю Петру Алексеевичу,
внуку Петра I. Регентом при несовершеннолетнем
царе выступал Верховный тайный совет.
Влияние Меншикова при дворе усилилось.
Петр II возвел Меншикова в звание генералиссимуса
и назначил его главнокомандующим всеми
вооруженными силами Российской империи.
Меншиков назначил воспитателем
юного императора А.И. Остермана, будучи
уверен в его преданности. Но, увы, Остерман
оказался смелее, чем думал светлейший.
Заметив, как царь тяготится обществом
Александра Даниловича, Остерман стал
исподволь готовить мальчика к тому, чтобы
он высвободился из-под власти Меншикова.
Возможно, подпольная работа Остермана,
Ивана Долгорукого и стоявшего за его
спиной клана Долгоруких продолжалась
бы долго. Если бы не серьезная болезнь
светлейшего, которая продолжалась больше
месяца. Пяти-шести недель оказалось достаточно,
чтобы Петр глотнул свободы, сдружился
с людьми, которые исполняли любое его
желание и настраивали против властного
опекуна. Были извлечены на свет секретные
протоколы допросов царевича Алексея
Петровича, подписанные членами Тайного
суда Меншиковым, Толстым и Ягужинским.
Ознакомившись с ними, император был потрясен
циничным отношением судей к искренним,
по его мнению, признаниям покойного отца.
Над Меншиковым стали сгущаться тучи.
Петр Алексеевич переехал
в Петергоф, а в сентябре 1727 года по его
приказу гвардии майор князь Салтыков
заключил главу Верховного тайного совета
под домашний арест. Увидев караул у дверей,
несгибаемый Меншиков впервые в жизни
упал в обморок. Он писал императору, напоминая
о своих прежних заслугах перед отечеством,
но ответа не получил. Вскоре был обнародован
высочайший указ о лишении Меншикова всех
чинов, должностей, орденов и ссылке вместе
с семейством в Ранненбург, расположенный
в Рязанской губернии, с ограничением
переписки. Венчавшись на царство 24 февраля
1728 г., Петр II нанес заключительный удар
Меншикову: он был отправлен на пожизненное
поселение под надзором в далекий сибирский
городок Березов, где вскоре и умер.
Свержение
Меншикова являлось по своей сути фактическим
дворцовым переворотом, ибо изменился
состав Верховного тайного совета, в котором
стали преобладать аристократические
фамилии (Долгорукие и Голицыны), а ключевую
роль начал играть А.И. Остерман. Был положен
конец регентству Верховного тайного
совета, Петр II объявил себя полноправным
правителем, которого окружили новые фавориты;
наметился курс, направленный на пересмотр
реформ Петра I.
Параллельно с усилением влияния
родовитого дворянства на государственную
политику наблюдается и постепенная
нейтрализация петровских преобразований.
Уже при Екатерине I Сенат и коллегии стали играть второстепенную
роль в сравнении с Верховным тайным советом.
Упразднение городского магистрата (1728),
сокращение управленческих структур,
ликвидация разделения судебной и административных
властей – все это, как отмечал С.Ф. Платонов,
привело к тому, что «…управление не развивалось
и не улучшалось, изменением разрушали
его стройность, нарушали его (петровские)
начала, но не вносили ни новой системы,
ни новых начал».
Вскоре двор покинул Петербург и переехал
в Москву, привлекшую императора наличием
более богатых охотничьих угодий. Сестра
Ивана Долгорукова, фаворита царя - Екатерина
Долгорукая была обручена с Петром II ,
но за несколько часов до назначенной
свадьбы он умер от черной оспы. Это случилось
ночью 19 января 1730 года, царю только что
исполнилось четырнадцать лет.
Сумасбродное и трагичное царствование
внука Петра I завершилось. После его смерти
не осталось прямых потомков Романовых
мужского пола. Разбуженное великими реформами
российское дворянство без строгого поводыря
не могло найти никакого другого применения
своим силам, кроме борьбы за место у трона.
Указ Петра Великого о порядке престолонаследия
открывал возможность представителям
царствующего дома оспаривать друг у друга
корону Российской империи. Назревал новый
дворцовый переворот.
V. Анна Иоанновна.
Низвержение
«верховников».
В условиях политического кризиса и безвременья
Верховный тайный совет, состоявший к
тому времени из 8 человек (5 мест принадлежали
Долгоруким и Голицыным), решил пригласить
на престол племянницу Петра I, герцогиню
Курляндскую Анну Иоанновну, поскольку
еще в 1710 г. она была выдана Петром за герцога
Курляндского, рано овдовела, жила в стесненных
материальных условиях, во многом за счет
средств русского правительства.
Кандидатура Анны устраивала всех, прежде всего потому, что в России
ей не на кого было опереться. Кроме того,
за 19-летнее отсутствие Анну в России просто
забыли: в Москву она наезжала довольно
редко. Все это позволяло надеяться, что
императрица будет послушной игрушкой
в руках тех, кто посадит ее на трон. У Анны
явно не хватит ни ума, ни сил поступать
по-своему. Так полагали члены Верховного
тайного совета.
Д.М. Голицын выступил с инициативой составления
реально ограничивавших самодержавие
«кондиций», которые должна была подписать
Анна, если согласится возглавить Российский
престол.
Уже первый пункт условий был обидным для Анны Иоанновны. Ей предписывалось
содействовать распространению православия.
Анна, с малолетства воспитанная в традициях
Русской Православной церкви, живя в Курляндии,
не принуждала окружающих менять веру,
рассудив, что это забота лиц духовного
звания. Во втором пункте «кондиций» содержалось
не менее дерзкое требование: не вступать
в супружество и не назначать себе наследника
без согласия Верховного тайного совета.
Главное же в «кондициях» сводилось к
следующему: признать право Верховного
тайного совета в количестве восьми членов
объявлять войну, заключать мир, вводить
новые налоги, назначать военное руководство,
наказывать или награждать представителей
всех сословий, утверждать бюджет государства,
в том числе выделять суммы на личные нужды
императрицы.
План верховников был по жульнически
прост: представить Анне «кондиции»
как волю «общества», а после
получения ее подписи под ними поставить «общество» перед свершившимся
фактом ограничения власти императрицы
в пользу Верховного тайного совета. В
этом состояла суть чисто олигархического
переворота, задуманного Голицыным. Хотя
о существовании кондиций знал крайне
ограниченный круг, утаить сведения о
них не удалось. Их тайный план довольно
быстро был раскрыт, и почти сразу же противники
верховников постарались известить Анну
Иоанновну о «затейке» Д.М. Голицына с
единомышленниками. Так что, когда 25 января
князю В.Л. Долгорукий вошел в тронный
зал Митавского замка, встретившая его
герцогиня Анна уже знала обо всем, задуманном
в Москве. И, тем не менее, она сразу же
подписала все предложенные ей бумаги
– расчет Голицына полностью оправдался:
Анна во что бы то ни стало хотела выбраться
из захолустной Митавы, и не в ее положении
можно было выбирать или спорить. И поэтому
она послушно написала под кондициями:
«По всему обещаюсь все, без всякаго изъятия,
содержать. Анна».
2 февраля 1730 года «послание Анны»
Верховному тайному совету было прочитано на заседании Совета,
на которое особыми повестками были приглашены
сановники, чиновники, военное руководство.
Озвученный документ поверг в уныние оппозиционеров.
Феофан Прокопович писал, что они стояли
«опустив уши, как бедные ослики». Дворянство
негодовало, полагая, что теперь вся власть
будет в руках верховников, а императрица
даже табакерки не сможет взять без их
позволения. Еще за две недели до провозглашения
кондиций пробудилось и активизировалось
дворянское общественное сознание. Началась
активная выработка различных реформаторских
проектов государственного переустройства.
Верховники предполагали не останавливаться
на кондициях. Князь Д.М. Голицын
разработал проект государственного
устройства страны в будущем.
Он состоял в закреплении ограничения власти
императрицы. Предполагалось, что она
будет членом Верховного тайного совета,
имея там 2-3 голоса. Именно Совет, состоящий
из 10-12 представителей знатнейших фамилий,
и обладал бы законодательной властью.
Сенат в расширенном составе должен был
выполнять те функции, которые были за
ним в 1726 -1730 годах, - вносить в Совет дела
и быть высшей судебной инстанцией. Наконец,
вводилась низшая палата (200 человек) шляхетства,
охранявшая интересы этого сословия. Палата
городских представителей представляла
бы интересы горожан.
Объявить о проекте Голицына
предполагалось 6 -7 февраля. Но 5 февраля
был подан для рассмотрения
в Совет первый проект, подготовленный
кружком князя А.М. Черкасского,
а написанный В.Н. Татищевым. Этот проект был наиболее основательным
и целостным. Несколько раз он обсуждался
на собрании дворян, исправлялся, дополнялся
и, заверенный 249 подписями, был передан
в Совет. Его содержание не могло понравиться
верховникам, ибо первое, что требовали
прожектеры, - это уничтожение Верховного
тайного совета и учреждение «Вышняго
правительства» из 21 персоны, включая
верховников. Вместе с тем один из пунктов
проекта предполагал квоту – по одному
человеку от каждой «фамилии» в составе
правительства. Иначе говоря, из шести
Долгоруких и Голицыных в новом органе
власти должно было остаться лишь двое.
Не меньшее опасение верховников вызывала
и идея создания «Нижнего правительства»,
в сущности игравшего роль парламента,
трехразовые сессии которого назывались
«Вышним собранием». Вместе Сенатом, имевшим
чисто декоративное значение, Собрание
избирало администрацию – президентов
коллегий, губернаторов и т. д. Голосование
по всем вопросам было демократичным:
тайным, по альтернативным спискам кандидатов.
Проект предполагал установление контроля
над деятельностью политического сыска,
а также льготы дворянству: сокращение
срока службы, отмену закона о единонаследии
и т. д. Но все-таки самым главным было предложение
о создании выборного дворянского учредительного
собрания из ста депутатов, которое надлежало
открыть немедленно и сразу же начать
сочинение проекта государственного устройства.
Верховники оказались в тяжелом
положении. Выдвинуть свой проект в силу его явной консервативности
они уже не могли, но в то же время не могли
ни принять проект кружка Черкасского,
лишавший их власти, ни отвергнуть его
– он был подписан большим количеством
весьма влиятельных людей. Поэтому они
объявили, что проекты могут представлять
и другие кружки. Так они надеялись расколоть
шляхетство, выступившее довольно единодушно
против них, и в образовавшейся вследствие
этого неразберихе суждений, мнений, споров
взять верх. Но, как оказалось впоследствии,
верховники просчитались. Споры о будущем
России разгорелись не на шутку. Восстания,
конечно, не произошло. Но в разноголосице
мнений и суждений верховники напрасно
пытались найти то, ради чего они развели
всю эту демократию.
Ко времени приезда в Москву
Анны Иоанновны, по данным Милюкова,
в ней находилось около двух тысяч представителей дворянства.
Шляхетские проекты, по мнению исследователей,
подписали более тысячи человек. Причем
половина подписей принадлежала гвардейским
и армейским офицерам. Следовательно,
почти половина дворянства (а среди них
и офицеры) оставались в сомнении. Однако
эти цифры весьма условны, ибо обстановка
после 10 февраля с каждым днем менялась,
причем не в пользу сторонников ограничения
самодержавия. Этому в немалой степени
способствовала хорошо организованная
агитационно-пропагандистская кампания,
осуществляемая прежде всего сторонниками
самодержавия, приверженцами петровских
преобразований – Феофаном Прокоповичем,
Г. Остерманом, Ф. Матвеевым, А. Кантемиром,
а также родственниками Анны Иоанновны
и другими. Причем объектом их агитационной
деятельности стали гвардейские казармы.
Неуверенность охватила и лидеров проектов,
многие из которых быстро переориентировались.
К 23 февраля как Голицын, так и Татищев
практически остались в изоляции. И.И.
Дмитриев-Мамонов, выступивший 7 февраля
со своими предложениями, позже вместе
с кавалергардами уже встречал в предместьях
Москвы Анну Иоанновну, которая, к изумлению
В.Л. Долгорукова, тут же объявила себя
полковником преображенцев и капитаном
кавалергардов.
Последнее слово в
событиях февраля 1730 года осталось за
гвардией. Распропагандированная сторонниками
самодержавия, настроенная прежде всего
против знати (верховников) как организатора
смуты, она во главе с В.Ф. Салтыковым совершила
очередной дворцовый переворот, поддержав
племянницу Петра I. Последняя челобитная,
поданная уже от сторонников самодержавия
в момент восшествия Анны Иоанновны на
престол, содержала просьбу ликвидации
Верховного Тайного Совета, учреждения
Правительствующего Сената с численностью
21 человек, проведения выборов в Сенат
посредством голосования шляхетства,
в губернаторы, в президенты, как «при
Петре Великом было». Сторонники самодержавия
рассматривали верховников не в качестве
смелых и дальновидных реформаторов, пытавшихся
ограничить самодержавие, а как разрушителей
петровской системы, организаторов очередной
смуты, реставраторов своеобразного боярского
правления.
Каковы же причины
поражения дворянских «конституционалистов»?
По мнению историков-исследователей, они
следующие: межклановая и межродовая
вражда внутри знати; недоверие верховникам
со стороны рядового дворянства; приверженность
народа к традиционализму, патриархальной
жизни, его боязнь очередной смуты, сочувствие
к Анне Иоанновне; непонимание им всего
происходящего; оторванность дворянских
проектов и самого дворянства от интересов
народных масс; агитационно-пропагандистская
деятельность сторонников монархии; консервативное
сознание и реакционная роль гвардии,
приверженность ее петровским преобразованиям.