Иван IV как государственный деятель

        Иван Грозный получив обличительное письмо от изменившего ему боярина, не мог удержаться от резкого ответа «государеву изменнику». Первый царь всея Руси, в правление которого к территории Русского государства были присоединены Казань, Астрахань и Западная Сибирь, создатель опричнины и организатор кровавых карательных походов на собственные земли, Иван IV был не только одним из самых страшных тиранов в русской истории. Он был довольно образованным для своего времени человеком. Царь ответил Курбскому обширным посланием, «широковещательным и многошумящим» по ядовитой характеристике его оппонента; так завязалась знаменитая переписка.

Главным предметом полемики между царём и Курбским был вопрос о том, кто из них верен политике начала царствования Ивана Грозного (политике Стоглавого собора 1551 года и реформ 50-х годов). Оба они были согласны в том, что Иван IV в начале царствования был «пресветлым в православии», но Курбский утверждал, что, расправившись с прежними советниками («Избранной Радой»), царь стал «супротивным» прежней политике. В своих письмах к Курбскому царь обвинял его в измене, вновь и вновь доказывал свою верность «пресветлому православию» начала своего правления.

Князь Андрей Михайлович Курбский был сторонником сословного представительства в центральных и местных органах власти. Курбский традиционно считал источником власти в государ­стве божественную волю, а цель верховной власти усматри­вал в справедливом и милостивом управлении державой к благу всех ее подданных и в праведном разреше­нии всех дел.

         Упадок в делах государства и сопутствующие ему военные неудачи Курбский связывает с падением правительства и вве­дением опричнины. Роспуск Рады знаменовал полное и безус­ловное сосредоточение ничем не ограниченной власти в руках Ивана IV.

                                           2.2.2 Содержание писем

         Между литературными посланиями и деловыми письмами существовали разнообразные переходные формы. В своих посланиях Грозный отразил разрушение некогда строгих границ между жанрами литературы и деловой письменности. Иван IV умело воспользовался в своем творчестве свободой, которую предоставлял эпистолярный жанр. В творчестве Ивана Грозного приемы острой публицистической полемики достигли особого развития. Живой спор с противником, обильные риторические вопросы по его адресу, издевательское пародирование аргументов оппонента и вместе с тем нередкое обращение к его рассудку («ты бы сам себе поразсудил»). Эти особенности проходят через все послания Ивана IV.

          В творчестве Ивана Грозного отразилось и его положение безраздельного владыки, наследственного и единовластного государя всея Руси, полноправного преемника римских кесарей и помазанника Божьего. Грозный нарушает все литературные жанры, все литературные традиции, как только они становятся ему помехой.

          Стиль письма Грозного – как бы часть поведения его в жизни. Он постоянно переходит от одного чувства к другому: то до крайности резкий и гневный, то лирически приподнятый, то мастер церковно-славянского стиля, то опускающийся до грубой брани. На протяжении всего «Первого послания Ивана

Грозному Курбскому» ощущается перемена тона письма, вызванная нарастающим гневом царя. Начало «Первого послания Ивана Грозного Курбскому» – пышное и торжественное, в котором он развернуто обвиняет Курбского в измене: «Ты же тела ради душу погутилъ еси, и славы ради мимотекущия нетленную славу презрелъ еси, и на человека возъярився, на бога возсталъ еси. Разумей же, бедник, от каковыя высоты и в какову пропасть душею и телом сшелъ еси!» Далее следует ответ на вступительную часть послания Курбского, который начинается обычной формулировкой: «Писание же твое приято бысть и уразумлено внятельно». Послание царя по композиционному построению соответствуют формам деловой переписки: Иван Грозный цитирует почти каждую строчку послания Курбского и дает ответ на все его обвинения. Но, повторяя вслед за своим оппонентом его аргументы, он разбивает их, иронизирует, насмехается или отмечает, что аргументация противника и сам противник достойны только смеха: «тем же убо смеху подлежит сие», «и аще убо, подобно тебе, хто смеху быти глаголет, еже попу повиноватися?» Иван Грозный гневно опровергает упреки в «гонениях» и «сопротивности разуму». Царь настойчиво возвращается к этой теме, повторяет содержание и склоняет на все лады одну и ту же мысль, и с каждым повторением раздражение Ивана IV усиливается. И уже длинное рассуждение со ссылками на учение фарисеев, с цитатой из апостольских посланий внезапно заканчивается грубой и разговорной фразой: "Что же, собака, и пишеши и болезнуешъ, совершивъ таковую злобу? Чему убо советъ твой подобенъ, паче кала смердяй?"

          Наиболее выразительный момент в письме Грозного – воспоминания о своем детстве. Резкие обвинения бояр в измене, в похищении ими у него в юности власти («от юности моея благочествие бесподобно поколебасте, и еже от бога державу, данную ми от прародителей наших под свою власть оттогосте»), подкрепляются яркими картинами сиротского детства царя: «Питати начаша яко иностранныхъ или яко убожйшую чадь. Мы же пострадали во одеянии и в алчбе. Во всеъ босемъ воли несть».

           Таким образом, наблюдая за стилем Ивана Грозного, можно сделать вывод, что настроение его темперамента неоднократно меняется по ходу письма, но все же он остается искренне убежденным во мнении, что в праве монарха решать все государственные дела; Грозный стремился к абсолютной власти, не принадлежащей никому, кроме монарха. Он с упорством претворял эти идеи в жизнь, воспринимая бояр как простых подданных, которых было “не одно сто”. Такая политика царя, не стесняемая ни обычаями, ни законом, ни даже здравым смыслом или соображениями какой-либо государственной пользы, усиленная крутым нравом Ивана Грозного, ускорила давно назревавший кризис во взаимоотношениях монарха и общества.

3. Внутренняя политика

Государственный  и  политический  талант Ивана Грозного раскрывают реформы 50-х годов XVI века. Важнейшей чертой  политической  истории  Русского государства 50-х годов являются многочисленные реформы,  направленные  на дальнейшее развитие и укрепление Русского централизованного государства.

В июне 1547 года в Москве вспыхнул сильный пожар. Он продолжался два дня, город почти полностью выгорел. В огне погибло около 4000 челок. Это привело к появлению слухов, о том, что пожар – дело рук Глинских. В результате 26 июня толпы народа двинулись в Кремль. На площади у Успенского собора собралось вече. Один из Глинских – Юрий – был убит. Дворы Глинских были разграблены. После московсого восстания произошли выступления в других городах. Все это потребовало от правительства принятие решительных мер по обеспечению порядка и укреплению власти. Первым шагом в этом стало образование особого совета – Избранная Рада.

3.1 Иван IV и Избранная Рада

Около 1549 года к власти пришла новая группировка под названием Избранная рада. Одним из видных деятелей, стоявших во главе Избранной рады был священник Сильвестр и Алексей Федоро­вич Адашев из рода не слишком знатного, но "доброго", он не­сомненно обладал умом и талантом, был суров и властен, отли­чался религиозностью и аскетизмом. Так же в него входили князья Курбский, Курлятев.

В этот период шла напряженная реформационная деятель­ность. Начали создаваться первые приказы - органы, которые управляли отдельными отраслями государственной жизни, в то время они назывались "избами".

Один из первых - Посольский приказ, который возглавил дьяк Иван Михайлович Висковитый - около 20 лет руководивший внешней политикой.

В ведении Адашева была Челобитная изба. Это учреждение должно было принимать челобитные на имя царя и проводить по ним расследования. Это был высший контрольный орган. Помест­ный приказ ведал распределением поместий между служилыми людьми. Разрядный приказ был своего рода штабом вооруженных сил. Разбойный приказ занимался борьбой против "разбоев" и "лихих людей". Земской приказ управлял Москвой, отвечал за порядок в ней.

В 1550 году был создан свод законов "Судебник", систе­матизированный и отредактированный, включающий все новое, что накопилось в судебной практике со времен введения старого Судебника в 1497 году (в нем впервые вводились наказания для взяточников). В более жестокой централизации нуждалась и церковь единого государства. Возникла необходи­мость унифицировать обряды, остававшиеся различными в разных землях. В 1551 году был созван церковный собор, вошедший в ис­торию как Стоглавый, его решения были сведены в 100 глав. Кроме вышеизложенного целью было также улучшить нравы духо­венства и поднять его авторитет. Активную роль в этом соборе играл сам царь, решения со­бора даже озаглавлены "царские вопросы и соборные ответы о многоразличных церковных чинах".

В 1555-1556 годах было принято "Уложение о службе", ко­торое ввело точный порядок службы феодалов. Была установлена норма, с какого количества земли - поместья или вотчины дол­жен выходить один воин на коне.  Согласно этой реформе власть на местах переходила в ру­ки выборных из местного населения. Грамоты, которые волостям давали право управляться своими выборными, назывались "от­купными”, волость известной суммой откупалась от наместников и волостелей. Правительство давало ей право откупаться вследствии ее просьбы, если же она не била челом, считала для себя невыгодным новый порядок - то оставалась при ста­ром.

У Избранной Рады видимо не было тщательно разработанной программы действий, идеи рождались у правителей в самом про­цессе преобразований. Не все Избранной Раде удалось осуществить. Вопрос о степени личного участия Ивана IV в правительственной дея­тельности 50-х годов остается открытым, ведь в официальных документах невозможно отделить то, что сделано самим Иваном от результатов деятельности советников. И, хотя, разойдясь с Избранной Радой, Иван IV обвинил ее в узурпации власти и от­казался от осуществления части реформ, главным было то, что он призвал к правлению таких политиков, как Адашев и Сель­вестр и, видимо, подчинился их влиянию. Возможно не случайно, что от этих лет жизни грозного царя нет известий о вспышках гнева, казнях и т.д.

         Но, тем не менее, разногласия и взаимные неудовольствия явились причи­ной логического завершения правления правительственного кружка Сельвестра и Ада­шева. В 1560 году он был отстранен от власти, а сами его деятели оказались в опале. Значительное место придавалось и случайности: в 1553 году заболевает царь и ставится вопрос о его приемнике. Иван Грозный хотел, чтоб бояре присягнули как наследнику трона его единственному сыну, которому в то время была около пяти месяцев. Среди приближенных начались разногласия, многие хотели видеть наследника престола старицкого князя Владимира Андреевича, и среди тех, кто поддерживал эту кандидатуру были и некоторые деятели Рады.

           По прошествии некоторого времени этот инцидент был исчерпан, все присягнули младенцу, включая и самого старицкого князя, а сам младенец не дожил и до года. Но осадок остался даже по прошествию 12 лет; Иван Грозный писал: "Селивестр с Адашевым, забыв царские благодеяния, младенца нашего хотели погубить, воцарив князя Володимера". Когда па­ло правительство Избранной Рады, Селивестра постригли в мона­хи и отправили сначала в Кирилло-Белозерский, а затем в Со­ловецкий монастырь. Алексей Адашев и его брат Данило были посланы на службу в Ливонию, где шла война. Через некоторое время Алексея уж не было в живых, а Данило же был заключен в тюрьму и через два года казнен.

Считалось, что расхождения между Иваном и Избранной Ра­дой лежали в области внешней политики. Главное противоречие заключалось в том, что Рада выступала против Ливонской войны. Адашев и Селивестр, умные и ода­ренные политики, могли после начала конфликта с Ливонией, когда стало ясно, что Великое княжество Ливонское и Польша будут в этой войне противниками России, убедиться в бесперс­пективности и советовать царю найти пути, чтобы с честью выйти из тяжелой ситуации. Чувство реальности не позволяло вести на юге прежнего восточного направления внешней полити­ки. Селивестр и Адашев знали, что за спиной крымского ханс­тва стояла могучая Османская империя. Только оборона,- ника­ких наступательных действий против Крыма,- этот вариант был единственно возможным.

Смерть царицы Анастасии также внесла свою лепту в разрыв с советниками. Иван Грозный прямо обвиняет вчерашних временщиков в убийстве. В плохих отношениях с дея­телями Избранной Рады были и родственники Анастасии - Захарь­ины. Придворные ссоры между Захарьиными и временщиками после смерти царицы приобрели в глазах царя зловещий оттенок, он особенно охотно припоминал чужую вину.

Однако раздоры из-за Анастасии стали лишь последней каплей в разладе между царем и советниками. Именно охлажде­ние отношений заставило Ивана IV поверить вздорным обвинени­ям. Подоплека  конфликта заключалась в том, что и Адашев и Селивестр и их сподвижники были людьми очень властными, с сильной волей. Но не менее властолюбив был и царь Иван. Должно быть, Адашев и Силивестр переоценили свое влияние на царя и не заметили того момента, с которого царь стал подчиняться им все с большей неохотой. И тогда привязанность царя к своим советникам превратилась в жгучую ненависть.