Христианизация Руси: освещение проблемы в советской историографии

В 1934г. власти в СССР активизировали методы террора во внутренней политике государства. Резко усилилось давление на Церковь.  «Союз воинствующих безбожников», образованный в еще в 1925г., в 1932г. принял пятилетний план, в котором намечал в первый год добиться закрытия всех духовных школ (тогда еще сохранялись богословские школы у обновленцев) и лишить священнослужителей продовольственных карточек, во второй- привести массовое закрытие церквей, запретить написание религиозных сочинений и « изготовление предметов культа», а на третий год- выслать всех «выслать всех «служителей культа» за границу (реальной обстановке тех лет «заграница» понималась, конечно, как эвфемизм), на четвертый - закрыть  оставшиеся храмы всех религий и, наконец, на пятый- закрепить достигнутые успехи. В 1934 г. были возобновлены массовые закрытия церквей, аресты, высылки, ссылки священнослужителей, членов верховных приходских советов, деятельных прихожан - т.н. церковников.

Церковная организация  была почти полностью разрушена, однако оставались десятки миллионов верующих людей  и сохранялся канонический центр церковного управления. Оставалась   также надежда на перемену к лучшему в положении Церкви. 
В декабре 1936г. VII чрезвычайный Съезд советов издал новую Конституцию СССР, провозгласившую политические и гражданские свободы, в т.ч. свободу совести, предоставившую равные права всем гражданам, включая «служителей культа». Конституция породила у многих надежды на прекращение незаконных репрессий, на демократизацию общества. На деле, однако, издание новой Конституции явилось прологом к неслыханному разгулу террора, получившему по имени наркома внутренних дел Н.И. Ежова название «ежовщины». Жертвами репрессий пали миллионы людей, принадлежавших к самым разным общественным слоям, носители разных мировоззрений. Новый чудовищный удар нанесен был в эти страшные годы по РПЦ.

     В 1937 г. была арестована большая часть духовенства по самым невероятным обвинениям: в заговорах, шпионаже, саботаже, терроре. Арестованных епископов чаще всего расстреливали.

К 1939 г. Во всей России осталось лишь около 100 соборных и приходских храмов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Православная церковь во время второй мировой войны 1941-1945г.

С началом войны  с Германией положение коренным образом изменилось. Глава исторической, национальной Церкви знал, как реагировать на нападение врага, и знал это лучше, чем Сталин, который неделю нигде не появлялся и только через десять дней после немецкого нападения решился выступить по радио. Взволнованным голосом Сталин обратился к народу со словами: "Дорогие соотечественники! Братья и сестры!", и слова эти были подсказаны не марксистско-ленинской идеологией. Митрополит же Сергий обратился к народу 22 июня 1941 г., в первый же день войны, в воскресенье, в день праздника - Всех святых земли русской. Его пастырское послание было разослано по всем приходам, что, строго говоря, было нарушением закона, согласно которому запрещалась всякая церковная деятельность вне церковных стен, как и всякое вмешательство в государственные дела.

Четыре дня он отслужил в патриаршем соборе благодарственный молебен, после которого произнес проповедь, содержавшую еще более явный намек на то, что положение в Советском Союзе неблагополучно: "Пусть грянет буря. Мы знаем, что она принесет не только несчастье, но и облегчение; она очистит воздух и унесет ядовитые испарения... Мы уже видим некоторые признаки этого очищения". Это было начало активного участия Сергия и возглавляемой им Церкви в патриотической борьбе. В октябре, когда немцы стояли вблизи Москвы, Сергий выступил с посланием, осудившим тех священнослужителей, которые, оказавшись под оккупацией, начали активно сотрудничать с немцами. По всей вероятности, этим посланием Сергий стремился ослабить впечатление, произведенное переходом на сторону немцев митрополита Сергия (Воскресенского), считавшегося вторым по влиянию епископом в Московской патриархии и которому НКВД доверяло больше, чем другим епископам, так что его использовали в качестве посредника между правительством и Синодом3.

По-видимому, правительство  продолжало не доверять Сергию, так как в самый день опубликования этого послания, опасаясь немецкого наступления, власти принудительно эвакуировали его в Ульяновск, несмотря на то, что у него была высокая температура. Очевидно, власти опасались, что он может последовать примеру своего экзарха в Прибалтике. 11 ноября, находясь уже в Ульяновске, Сергий обратился к верующим с третьим посланием, в котором было сказано: "Прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную войну за христианскую цивилизацию, за свободу совести и религии". Очевидно, он надеялся, что в целях пропаганды Сталин подхватит эту мысль и будет вынужден изменить свою церковную политику. Но Сталин был очень осторожен и не торопился. Значительные изменения в церковной политике, происшедшие в 1943 г., были, по-видимому, вызваны скорее массовым открытием церквей на оккупированных территориях, чем выступлениями Сергия.

Уступкой церкви в 1943-гг, было издание большой книги под названием "Правда о религии в России", которая вышла одновременно на нескольких языках. Интересно отметить, что Церкви была передана типография, практически переставшего существовать Союза воинствующих безбожников. Книга эта была предназначена для пропаганды за границей: в самом Советском Союзе в продажу поступило лишь небольшое количество экземпляров. До 1943 г. нет никаких сведений об открытии в Советском Союзе новых церквей. Первой заметной уступкой Церкви было последовавшее в 1942 г. разрешение (по крайней мере, в Москве) совершать пасхальный крестный ход вокруг церкви с зажженными свечами, несмотря на опасность немецкого воздушного налета: на эту ночь был отменен комендантский час.  
 

Во время войны  Церковь устраивала сборы добровольных пожертвований не только на военные  нужды, но и на инвалидов и сирот  войны. Эта деятельность развернулась особенно широко при патриархе Алексии, после 1944 г.. Несмотря на то, что такая деятельность была запрещена законодательством 1929 г. (патриарх Алексий вступил в сан после смерти Сергия).

1944 г. Сталин  поблагодарил Алексия за его  широкую патриотическую деятельность и щедрые церковные пожертвования на сирот войны. Вскоре после своего избрания в патриархи, 10 апреля 1945 г., Алексий был принят Сталиным. На встрече присутствовал министр иностранных дел Молотов. Алексия сопровождал митрополит Николай Крутицкий, глава Отдела внешних церковных сношений Русской православной церкви. Предметом разговора были, по-видимому, внешнеполитические вопросы, и от Церкви ожидалась всемерная защита интересов советского государства в международном церковном движении.

28 мая патриарх  Алексий отправился в паломничество  на Святую Землю, несомненно, получив  на это разрешение, а может  быть, и указание самого Сталина  во время их недавнего разговора.  Впервые в истории русский  патриарх ехал паломником на  Святую Землю, и цель этой поездки была не только религиозной, но и политической: нужно было продемонстрировать всему некоммунистическому миру, что Русская Церковь свободна, что положение в Советском Союзе изменилось к лучшему и что антикоммунистическая пропаганда является в этом отношении грубым преувеличением. 
 
 
 

                   Хрущевские гонения на церковь начало 50-60-х года.

Поначалу казалось, что смерть Сталина, открыла эру  большей свободы и для Церкви. В 1954—1958 гг. Журнал Московской патриархии регулярно сообщает о восстановлении и открытии храмов. Но построено было незначительное число церквей. Большая часть церковных зданий продолжала оставаться полностью или частично разрушенными со времен войны. С 1949 г. наблюдается осторожное сокращение количества действующих храмов. Рост их числа, начавшийся в 1955 г., был незначительным и закончился к 1957 г. С 1959 г. начинается массовое закрытие и храмов, и монастырей, и семинарий.

Гонения Хрущева  на Церковь не были громом с ясного неба. Уже в 1950 г. начинают появляться статьи, в которых говорится, что религия не отомрет сама по себе в социалистическом обществе, так что следует усиливать антирелигиозную пропаганду. Вскоре стало очевидным, что одной пропаганды мало. В Постановлении ЦК КПСС от 7 июля 1954 г. "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения" отмечалось, что и Православная церковь, и сектанты успешно привлекают молодое поколение к Церкви умелыми проповедями, благотворительностью, обращением к каждому отдельному человеку и религиозной литературой. "В результате активизации деятельности церкви наблюдается увеличение количества граждан, ...отправляющих религиозные обряды". Постановление призывало Министерство образования, комсомол и профсоюзы усилить антирелигиозную пропаганду.

Любопытная картина, борьбы верующих за Церковь и меняющегося отношения Совета по делам Русской православной церкви к этому вопросу, дает сравнение сводных отчетов Совета за 1955 г. и за 1960—1962 гг. "За 1955 г. в Совет поступило 616 жалоб" верующих и духовенства на разного вида притеснения на местах, в том числе 137 ходатайств о восстановлении храмов — в большинстве отнятых у общин в последние годы под зерно, клубы и пр., — что "на 124 жалобы больше" общего количества жалоб в предыдущем году. Из 137 ходатайств об открытии или восстановлении храмов удовлетворено только 41, т. е. около 30% прошений. Часто повторяются и, как правило, получают удовлетворительное разрешение со стороны Совета жалобы на попытки местных властей вмешиваться во внутреннюю жизнь Церкви: запрещение священникам без особого разрешения служить на дому верующих по их приглашениям и там, где нет зарегистрированных храмов, запрещение верующим собираться на совместную молитву в одном из домов верующих и приглашать время от времени священника; требование, чтобы приходы представляли облисполкому списки своих верующих. Все эти требования СДРПЦ признает в 1955 г. незаконными и отменяет их. Как известно, в 60-х гг. и позже эти действия станут "законными". Патриарх не молчал. Он пытался действовать — ходатайствовал о прекращении гонений, по крайней мере с 1958 г. В том же направлении пытались действовать и другие епископы, особенно митрополит Николай Крутицкий (Ярушевич), но безуспешно.

Патриарх несколько  лет добивался встречи с Хрущевым, чтобы поднять вопрос о гонениях. По всем данным, в том числе и по высказываниям патриарха в 1959—1961 гг., встреча не состоялась.

В 1958—1959 гг. Церковь  еще надеется чего-то добиться и  приостановить наступление властей. Епископы с мест жалуются на Совет  по делам РПЦ — ив письмах, и в личных беседах: учителя в школах угрожают детям, посещающим церкви, тем, что их будут отбирать от родителей и отправлять в интернаты.

В начале 1960 г. церковное  руководство решает вынести вопрос о гонениях на Церковь на суд общественности. В качестве последних козырей самозащиты Церковь использует аргументы ее значения в истории и культуре России, положительную роль Церкви в годы второй мировой войны. Уже с 1958 г. появляются статьи в Журнале Московской патриархии, оперирующие именно этими аргументами — патриотической ролью Церкви на протяжении всей ее истории. 16 февраля 1960 г. в Кремле состоялась конференция советской общественности за разоружение. На этой конференции выступил патриарх Алексий. Свою речь он использовал для вынесения на суд общественности трагического положения Церкви. Вот главные мысли из этой исторической речи: "Я здесь стою пред вами как голос Русской православной церкви, представляющей миллионы граждан этого государства... Как свидетельствует история, это та Церковь, которая при зарождении русской государственности помогала установлению гражданского порядка на Руси... укрепляла законные основы семьи, утверждала положение женщины как юридического лица, осуждала ростовщичество и рабство, развивала чувство долга и ответственности в человеке и нередко при помощи собственных канонов заполняла пробелы государственного законодательства. Это та же Церковь, которая создала замечательные памятники, обогатившие русскую культуру, которые по сей день являются предметами национальной гордости нашего народа. Это та Церковь, которая в эпоху феодального дробления Руси содействовала воссоединению страны, защищая значение Москвы в качестве духовного и гражданского центра русской земли. Это та Церковь, которая в трудные годы татарского ига умиротворяла ханов, защищая русский народ от новых нашествий и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла дух народа своей верой... в свободу, поддерживая в народе чувство национального достоинства и нравственной силы. Она была поддержкой Русскому государству в его борьбе против иностранных завоевателей и в Смутное время, и в Отечественную войну 1812 г. Она осталась с народом и в последнюю Великую Отечественную войну... Словом, это та самая Русская православная церковь, которая все эти столетия служила, прежде всего, нравственному становлению нашего народа. Эта же Церковь... в 1948 г. призвала христиан всего мира к борьбе за мир. И сегодня наша Церковь осуждает все формы вражды, все виды антагонизма и вражды между народами, стоит за разоружение и благословляет все стремления народов к разоружению: ибо христианству, как религии любви и милости, абсолютно чужды любые формы насилия. [Призыв советского правительства] "перековать мечи на орала"... принадлежит пророку Исайи, которого мы, христиане, называем ветхозаветным евангелистом, ибо он предсказал рождение нашего Спасителя мира задолго до этого события. Так, Библия, которая является сборником священных книг Христианской Церкви, представляет собой источник идеи мира во всем мире, которая ввиду развития самых опасных видов оружия, должна быть признана, вероятно, самой важной идеей для человечества нашего времени. Однако, несмотря на все это, Церковь Христова, которая стремится ко всеобщему благополучию, подвергается оскорблениям и нападкам от людей. Тем не менее она не отрекается от своего долга, призывая человечество жить в мире и любить друг друга. Утешение в своем нынешнем положении Церковь находит в... словах Христа о непобедимости Церкви, когда Он сказал: "Врата адовы не одолеют Церковь". По окончании речи патриарха последовали яростные нападки на него из зала. Разразился настоящий скандал. Хотя после речи патриарха в Журнале Московской патриархии появилось несколько хвалебных статей, наступление на Церковь усилилось. 
 

                            70-90г. Конец социалистического строя.

Первая публикация Положения о Совете по делам религий  в 1966 г. и поправок к государственному законодательству о религиозных  объединениях в 1975 г. продемонстрировала, что брежневский режим намеревался продолжать жесткое давление на Церковь, хотя и предполагалось осуществлять его в более цивилизованных формах. Проявлением такого намерения и была публикация законов взамен секретных инструкций. Положение о Совете превращало этот орган из органа связи между Церковью и государством, как это предположительно формулировалось Сталиным, в орган... контроля над Московской патриархией. Для Церкви, без сомнения, было важно получить наконец официальные прерогативы, функции и обязанности Совета. Однако поправки и дополнения к законодательству о религиозных организациях 1962—1975 гг. передавали многие функции контроля над религиозными структурами из местных Советов в Совет по делам религий, что очень осложнило верующим борьбу за свои права. Теперь же приходилось обращаться именно к тому учреждению, которое преследовало и подавляло. Неизменным осталось право государства удалять отдельных лиц из исполнительного органа религиозной организации, не изменились и прежние ограничения церковной деятельности. В новых указаниях запрещался даже сбор добровольных пожертвований на церковь среди прихожан вне церковных стен, а также предписывалось получать "специальное разрешение районных или городских Советов для проведения службы вне церкви и... в домах верующих".

Общее же направление  в отношениях между государством и церковью тем не менее стало  иным. По крайней мере, с конца 60-х  гг. было вновь открыто или построено  несколько крошечных церквушек.

По общему мнению русских церковных деятелей, в послехрущевскую эпоху усиливался маразм партийных и государственных вождей, застой, развитие "неофициальной децентрализации", т. е. фактическое неподчинение местных органов власти центру. Именно эти факторы, по словам одного клирика, обусловливали "более либеральное отношение советской администрации к Церкви". Власти разрешили открыть и даже построить вновь несколько церквей и крестилен в Сибири и Средней Азии. Но уступки режима были незначительны, да к тому же они сопровождались продолжавшимися преследованиями верующих и грубым подавлением всякой независимой религиозной деятельности.

Для начала 80-х  гг. — эпохи Ю. В. Андропова и К. У. Черненко — вообще характерна тоска по Союзу воинствующих безбожников, с идеализацией и его деятельности, и его "вождей". В период правления чекиста Андропова в религиозной политике прослеживается некая двойственность. С одной стороны, сильно ужесточились репрессии против инакомыслящих, в том числе и верующих, гонимых за миссионерскую деятельность, катехизаторство, издание и распространение религиозной литературы. Несколько иной была политика Андропова по отношению к официальной Церкви. Так, в 1983 г. РПЦ был возвращен Свято-Даниловский монастырь, и хотя решение о его возвращении формально было подписано еще Брежневым перед самой смертью, страной тогда уже управлял Андропов, и церковные круги в России вполне оправданно приписывают заслугу его возвращения лично Андропову, как и чуть ли не удвоение при нем численности учащихся в духовных школах. Андропов понимал, что страна и ее хозяйство на грани катастрофы, и знал, что верующие — совестливая и работящая часть населения, и шел на некоторые уступки Церкви, которые, однако, были весьма мизерны. В такой унылой и унизительной обстановке подошла незаметно горбачевская эпоха, и на первых порах не сулила она Церкви никаких радикальных изменений. Но все начало меняться в 1987 г.: в печати и по телевидению, по радио и в лекториях все громче начал раздаваться голос Церкви, ее духовенства и руководства, и   1000-летие в 1988 г. было действительно отпраздновано как всенародный праздник.