Древнерусский город-государство

Древнерусский город-государство

 

 

 Оглавление:

 

 

 Введение……………………………………………………………….........2

 

 Основная часть:

 

 Глава 1. Феномен древнерусского  города-государства:

 

1. Князь и город ……………………………………………………………4

 

2. Городское управление………………………………………………….9

 

 Глава 2. Специфика  управления в древнерусских городах:

 

2.1. Управление в Новгороде…………………………………………….15

 

2.2. Управление в Москве……………………………………………….21

 

2.3. Управление в Твери…………………………………………………24

 

 Заключение………………………………………………………………..26

 

 Список использованной  литературы……………………………….........27

 

Введение

 

 

Актуальность темы исследования.

 

 Становление Древнерусского  государства было теснейшим образом  связано с процессом преобразования, освоения мира непроходимых чащоб,  болот и бескрайних степей, окружавшего  человека в Восточной Европе. Ядром нового мира стал город  - “очеловеченная”, “окультуренная”,  отвоеванная у природы территория. Упорядоченное, урбанизированное  пространство превращалось в  опору новой социальной организации.

 

 Термином “город”  в Древней Руси обозначалось  вообще укрепленное, огражденное  поселение, вне зависимости от  его экономического характера  - был ли это город в собственном  смысле слова - значительный ремесленно-торговый  центр, или небольшая крепостица с военным гарнизоном, или старое укрепленное поселение дофеодальной поры.

 

 Археологические раскопки  Киева подтверждают о существовании с VI—VIII веков ряда маленьких обособленных поселений на месте будущей столицы Руси. Градообразующий признак — оборонительные укрепления — заметны с VIII века, хотя датировка времени постройки укреплений остаётся неясной. Археологические следы начинают свидетельствовать о центральной роли города только с X века, и с того же времени определяется заметное присутствие скандинавов.

 

 Начиная со 2-й половины IX века Русь покрывается сетью городов (городище в Гнёздово под Смоленском, Сарское городище под Ростовом, Тимерево под Ярославлем), где чётко прослеживается присутствие скандинавской военной элиты. Эти поселения обслуживали торговые потоки с Востоком, в то же время служили центрами колонизации среди не славянских племён. В некоторых городах (Смоленск, Ростов), упомянутых в древнерусских летописях как племенные центры IX века, культурные городские слои старше XI века не обнаружены, хотя отмечены мелкие поселения.

 

Цели и задачи работы. Цель данной работы состоит в рассмотрении древнерусского города-государства.

 

 Для достижения поставленной  цели в работе решаются следующие  частные задачи:

 

1. рассмотреть феномен  древнерусского города-государства;

 

2. рассмотреть специфику  управления в древнерусских городах.

 

Объект исследования –  древнерусский город-государство.

 

Предметом исследования являются общественные отношения, связанные  с рассмотрением древнерусского города-государства.

 

Глава 1. Феномен древнерусского города-государства

 

 

1.1. Князь и город 

 

 

 Большинство русских  городов выросло вокруг княжеских  замков. С. В. Юшков вполне прав, когда пишет, что города строились  преимущественно князьями, хотя  это «преимущественно» и нельзя  превращать в общее правило.  Поэтому вопрос о княжеской  власти в городе не может  быть нами игнорирован1.

 

 «Княж двор» был центральным местом политической и административной жизни города. Сюда вели на расправу воров, пойманных за ночь на месте преступления, здесь разбирались князем и его тиуном тяжбы между горожанами, сюда сходилось городское ополчение перед выступлением в поход - одним словом, «княж двор» или заменявший его двор посадника в небольших городах был местом, вокруг которого сосредоточивалась городская жизнь. Тем не менее развитие городов и формирование «людей» - ремесленников и купцов в сплочённую группу горожан, «мужей», осознавших своё значение в городе, приводило к постепенному ограничению роли князя.

 

 В своей вековой  борьбе за городские вольности  горожане стремились сажать к  себе на стол только угодных  им князей. Историки, наблюдающие  непрерывную смену князей в  стольных городах, до сих пор  ещё не учитывают роли горожан  в княжеских усобицах. Смена князей  и их междоусобицы рассматриваются  только как проявление борьбы  между князьями. Чрезвычайно характерно, что такой крупный исследователь,  как А. Е. Пресняков, видит  в княжеской борьбе господство  двух «конкурировавших тенденций  в сфере княжого владения Древней  Руси. Отчинное начало привело к полному обособлению всех областей русских, кроме киевской... Старейшинство, связанное с владением Киевом, должно было или погибнуть, или переродиться...».

 

 Высказывания Преснякова показательны для нашей исторической литературы, мало интересующейся городом. Поэтому в его лекциях мы не найдём даже намёка на существование горожан и городской жизни, начавшей в XII-XIII вв. выливаться в определённые и устойчивые формы. Между тем летописи дают нам ясные указания на время, с которого горожане начинают влиять на междукняжеские отношения. Усобицы между сыновьями Святослава в конце X в. происходят ещё вне широкого участия горожан. Но уже в борьбе Святополка Окаянного с Ярославом Мудрым после 1015 г. киевские и новгородские горожане играют далеко не пассивную роль. Однако периоду изгнаний и приглашений новых князей в города кладёт начало киевское восстание 1068 г., являющееся, таким образом, одним из важнейших событий в истории Киевской Руси1.

 

 Прежде всего, бросается  в глаза нежелание горожан  считаться с княжеским старейшинством. Первые нарушения старейшинства  исходят от горожан, которые  после киевского восстания 1068 г. поддерживают Святослава Ярославича  в противовес его старшему  брату Изяславу. Позже киевские  горожане опять нарушают права  старейшинства, приглашая на киевский  стол Владимира Мономаха, а не  его двоюродного брата Олега  Святославича. В борьбе Изяслава Мстиславича с Юрием Долгоруким киевские горожане всё время стоят на стороне первого в противовес второму, на стороне племянника против дяди. Так же поступают галицкие горожане, поддерживая Ивана Ростиславича Берладника против князя Владимирка. Можно, конечно, найти и обратные примеры, но общая тенденция горожан поддерживать князей по собственному выбору остаётся несомненной. В законченном виде эта тенденция проявляется в новгородской практике начала XIII в. в словах посадника Твердислава, обращённых к вечу: «А вы, братье, в посадничестве и в князьях». Иными словами: «Вы распоряжаетесь выбором и посадников и князей».

 

 С точки зрения новгородца  князь сам должен добиваться  высокого стола, о чём с предельной  ясностью говорит Слово Даниила  Заточника: «С добрым ведь думцею думая, князь высокого стола добудет, а с плохим думцею, меншего лишен будет». Мысли Даниила Заточника более пространно изложены в одном любопытном памятнике, который может восходить к раннему времени. Речь идёт о статье в Златоусте смоленского происхождения, где имеется «поучение» христолюбца к «духовным братиям». Проповедник всё время говорит афоризмами со ссылками на «приточника»1.

 

 Города охотно поддерживали  претензии младших князей на  высокие столы, потому что ослабление княжеской власти в конечном итоге давало возможность получить больше городских привилегий за счёт князей. В XII в. окончательно утверждается порядок заключения договора - «ряда» - между князьями и горожанами. Примерными образцами таких договоров, правда относительно поздними, являются договоры великих князей с Новгородом, древнейший из которых относят к 1264 г. Конечно, этот договор составлен по определённому, более или менее установившемуся формуляру и даёт представление о более ранних «рядах».

 

 Договор 1264 г. ставит  своей задачей ограничение княжеской  власти в Новгороде, урегулирование  пошлин и повинностей, идущих  в пользу князя. Князь обязывается  раздавать волости только новгородцам,  да и то совместно с посадником, а также не отнимать волости  без вины от тех, кто их  получил от прежних князей. В  сущности, это - основное требование, выполнение которого Новгород  требует от тверского великого  князя Ярослава Ярославича в  договоре 1264 г. Остальные условия  договора вытекают из первых  его строк: «На сем, княже, целуй крест к всему Новугороду, на чем целовали деды и отцы, и отець твой Ярослав. Новгород тебе держать по старине... а волостей тебе Новгородских не держати своими мужами, но держати мужами новгородскими; а дар брать от тех волостей».

 

 Соглашения с князьями  и наличие особых договоров,  или «рядов», с ними возможно было только при существовании каких-то городских властей, от имени которых велись переговоры с князьями. В новгородских договорах это посадник и тысяцкий, действующие в XIII в. от имени веча как верховного распорядителя Великого Новгорода. Но было ли вече и эти должностные лица особенностью одного только Новгорода или вечевое устройство было характерным для ряда русских городов - вот тот вопрос, который возникает перед исследователем. Поэтому нам придётся последовательно рассмотреть вопрос о характере городского веча и выборных магистратов городов (к числу которых, по нашему мнению, относятся посадник, тысяцкий и сотские).

 

 Вопрос о начале  и характере вечевых собраний  в древнерусских городах нередко  разбирался в исторической литературе. Больше других этим вопросом  занимался В. И. Сергеевич, по  мысли которого «вече не создано  князем; оно составляет первоначальную  форму быта». Основная мысль  Сергеевича выражена в следующих  словах: «Вечевой быт был явлением  необходимым в древней России, а потому и всеобщим... Слабость  собственных сил князя естественно  заставляла его искать опоры  в согласии с народом, выдвигала  народ на первый план. Хотя  вече и не было создано князем, но он должен был обращаться  к нему. Таким образом, вече  не есть явление одиночное,  стоящее вне прямой связи с  другими учреждениями княжеской  России: оно составляет необходимое  к ним дополнение»1.

 

 Заслуга Сергеевича  состоит в том, что он первый  разработал вопрос о значении  веча в русской истории, посвятив  ему крупное исследование и  фактически использовав все основные материалы, относящиеся к вечевым собраниям. Правильно отмечена и связь вечевой жизни с развитием городов, но окончательного вывода о причинах особой деятельности веча в XII-XIII вв. не сделано, так как во взглядах В. И. Сергеевича господствует представление о незапамятном происхождении веча, значение которого падает в связи с развитием княжеской власти1.

 

 Свидетельства о киевском  вече 1147 г. представляют нечто  совершенно исключительное в наших летописях. Прежде всего становится ясным, что двор св. Софии в Киеве был постоянным местом вечевых собраний. Присутствующие сидели в ожидании начала веча. Сергеевич даже думал, что там были устроены скамьи, на которых народ мог сидеть. Картина сидящего народа очень далека от представлений о шумной и беспорядочной сходке.

 

 Процедура киевского  веча была обычной и для  вечевых собраний других городов.  Это видно из свидетельства  о новгородском вече 1218 г. Князь  Святослав присылает на вече  своего тысяцкого в качестве  посла с требованием сменить  посадника Твердислава, и Твердислав выступает на вече в свою защиту. Наши летописи рассказывают о вече только в исключительных случаях, но это не значит, что вечевая деятельность ограничивалась лишь теми моментами, о которых говорит летопись. «Люди» гораздо чаще «думали» вместе с князем или без него, чем это обычно представляется в нашей литературе. А самое главное, вечевая деятельность была характернадля всех крупных русских городов. Верховные советы города Котора на Адриатическом побережье Балканского полуострова также назывались великим и малым вечем.

 

2. Городское управление

 

 

 Городское население  не было неорганизованным. Во  главе его стояли тысяцкие  и сотские. Однако правильное  понимание значения этих должностей  в древнерусском городе невозможно  без некоторых предварительных  изысканий. А. Е. Пресняков считал, что тысяча появилась у нас  только при установлении княжеской  власти. Как и другие исследователи,  он был склонен думать, что  тысяцкие были лишь представителями  княжеской администрации в городах.  Так понимали значение тысяцких  и другие авторы, касавшиеся истории  этой важной должности. Но уже  Никитский в своих замечательных статьях об Иванском сте внёс решительные поправки в представление о тысяцких, как о воеводах, назначаемых князем для командования над городским населением. Новгородский тысяцкий в исследованиях Никитского выступает прежде всего как глава торгового суда и вообще как судья над городским населением. Выводы Никитского для Новгорода являются неоспоримыми и подтверждаются нашими источниками. Но в какой мере они являются столь же неоспоримыми для Киевской Руси в целом? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, прежде всего, установить значение названий тысяча и тысяцкий1.

 

 Первый известный нам  киевский тысяцкий Путята упоминается в 1097 г. как воевода князя Святополка Изяславича. Через два года тот же Путята был представителем Святополка на съезде в Уветичах, а в 1104 г. ходил как воевода с войском своего князя на Минск. В 1106 г. Путята вместе со своим братом Яном Вышати-чем воевал против половцев. Таким образом, узнаём о принадлежности Путяты к знаменитому боярскому роду, родоначальник которого Вышата предводительствовал русскими войсками во время похода на Царьград в 1043 г. В известии о киевском восстании 1113 г. говорится о дворе тысяцкого Путяты, который был разграблен киевлянами: «Кияне же разграбиша двор Путятин тысячьского». Память об этом дворе Путятине сохранилась в известной былине о Соловье Будимировиче и Забаве Путятишне. С какого времени Путята сделался тысяцким - неизвестно. Но влияние его при дворе Святополка Изяславича можно проследить на протяжении 15 лет. Утверждение Владимира Мономаха в Киеве положило конец политическому значению Путяты как боярина и тысяцкого; по крайней мере о нём более уже не упоминается в наших источниках; не принимал он участия и в совещании тысяцких в Берестове.

 

 Следующим по времени  киевским тысяцким был Улеб. В 1146 г., после смерти Всеволода Ольговича, его брат Игорь призвал Улеба и сказал ему: «Держи ты тысячю, как еси у брата моего держал» 2). Следовательно, Улеб был киевским тысяцким уже при Всеволоде Ольговиче. Однако из дальнейшего изложения можно сделать вывод, что Улеб не был ставленником Ольговичей. Так, он был одним иа инициаторов измены киевлян, передавшихся на сторону Изяслава Мстиславича. Видимо, Улеб был киевлянином по происхождению. Некоторый намёк на это находим в упоминании Ивана Войтишича, участвовавшего вместе с Улебом в заговоре. Иван упомянут в летописи вначале как боярин Владимира Мономаха и его сына Мстислава, а позже - как боярин Всеволода Ольговича. Перед нами, таким образом, боярин, связанный уже не столько с князем, сколько с определённым городом. Дальнейшие известия летописи говорят об Улебе как о воеводе Изяслава, ходившем в поход на Чернигов. На месте Улеба в 1147 г. видим тысяцкого Лазаря. Новое достоверное упоминание о тысяцких в Киеве имеем только от 1238-1240 гг., когда Даниил Галицкий посадил в Киеве тысяцкого Дмитрия «и вдал Киев в руки Дмитрия держать его против иноплеменных народов, безбожных татар»1.