Четвертый крестовый поход

           Но самым сложным оказался выбор способа достижения Восточного Средиземноморья. Поскольку крестоносцы не были мореплавателями, им приходилось прибегать к услугам приморских городов Италии: Венеции, Генуи и Пизы. Два последних, в период намечавшегося похода, начинают между собой междоусобную борьбу, и предпочтение в этот раз отдаётся Венеции[23, c. 112].

                  В город Святого Марка направляются посланцы для переговоров: папский легат Соффредо, и 6 посланцев по 2 от Тибо, Людовика и Балдуина. По прибытии в город их встретил лично дож Энрико Дандоло – одна из ключевых фигур Четвёртого крестового похода. Это был преклонных лет старец, слепой, однако не терявший ясность ума и имевший солидный авторитет в Венеции[21, c. 95]. Посланцы предоставили ему верительные грамоты своих сеньоров, в которых последние велели верить своим уполномоченным, “как самим себе”[31, c. 86]. После ознакомления с грамотами и требованиями рыцарей, Дандоло просил прийти через 4 дня во дворец, для изложения этих посланий обществу. В своих грамотах бароны просили посодействовать воинам христовым в предоставлении им судов и кораблей для осуществления отправки в Восточное Средиземноморье на любых условиях. В послании также предлагалось принять участие в походе и самим венецианцам. Венецианцы попросили подумать над предложением в течение 8 дней[31, c. 87]. После окончания этого срока посланцы вернулись во дворец, и после дальнейших обсуждений Дандоло объявил условия, на которых венецианцы готовы принять предложения крестоносцев, при условии одобрения их Большим советом и палатой общин: транспортные корабли для 4500  лошадей и 9000 оруженосцев, суда для 4500 рыцарей и 20 000 пехотинцев при условии предоставления платы по 4 марки за лошадь и по 2 – за человека. За предоставление 50 вооружённых галер – получение половины завоеванного как на суше, так и на море. Общая стоимость всех действий составит 85 000 марок[1, c. 12].  Уплата предусматривалась в рассрочку, четырьмя взносами [1, c. 13].

           Однако не всё было так гладко. Выплата всей суммы предусматривалась даже в том случае, если не все из крестоносцев, заявленных в походе, прибывали на место сбора[31, c. 90]. Заключая договор, Дандоло понимал, что в Венецию соберётся меньше крестоносцев, чем предполагалось изначально. Тогда воины Христа окажутся перед неизбежными финансовыми затруднениями и будут всецело зависеть от решения венецианцев[25, c. 85].

           Посланцы попросили один день для обсуждения договора и после затянувшихся дискуссий согласились с его содержанием. Утром было объявлено официальное соглашение. Дандоло смог постепенно склонить к своему мнению Большой совет и убедить его одобрить соглашение[8, c. 92]. Текст договора был отправлен в Рим и 8 мая 1201 года официально утверждён папой[12, c. 81]. Посланцы благополучно и с хорошими вестями вернулись в свои земли в середине мая 1201 года[12, c. 82].

         Между тем предполагаемый глава будущего похода, граф Тибо Шампанский, опасно заболел, однако успел отдать последние распоряжения, и вскоре после возвращения уполномоченных скончался[1, c. 22]. Стал вопрос о том, кто сможет его заменить. Крестоносцы предлагали занять это место герцогу Эду Бургундскому, но он отказался. Тогда рыцари обратились к Тибо-бар-Ле-Дюку, кузену покойного Шампанского. И вновь получили отказ[1, c. 23].

           В начале июня вожди крестоносцев встретились в Суассоне, чтобы попытаться решить этот вопрос[31, c. 94]. После долгих споров было предложена кандидатура Бонифация Монферратского из Северной Италии. Ему было около 50 лет, он был образованным человеком и активным покровителем блестящего рыцарского двора. Он принял предложение крестоносцев возглавить поход[6, c. 160].

           Зимой 1201 – в начале 1202 года по всей Европе шли интенсивные приготовления к экспедиции. Руководители назначили Пасху датой сбора и выдвижения войск на юг[6, c. 161]. Многим малоимущим рыцарям приходилось закладывать свои земли, чтобы изыскать средства для похода[1, c. 26].

           Таким образом, несмотря на междоусобицы и прочие разногласия между королями, папскому посланцу удалось убедить рыцарскую элиту согласится с планом Иннокентия III. Увенчавшиеся успехом переговоры с Венецией и быстрая замена главы похода ускорили подготовку к экспедиции. В июле 1202 года объединённая армия под командованием Бонифация Монферратского отплыла в Венецию [12, c. 86].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Начало Четвёртого  крестового похода.

          Начало похода было омрачено неожиданной потерей одного из папских эмиссаров – Фулька из Нейи. Он внезапно занемог и умер в своем приходе. Это, впрочем, не ослабило энергию князей и рыцарей, которые с наступлением весны решились наконец покинуть свои жилища. Под предводительством Бонифация Монферратского их отряды через Бургундию и Альпы направились в Венецианскую республику, присоединяя к себе на пути воинов из Ломбардии, Пьемонта и Савойи, а также крестоносцев с берегов Рейна, выступавших под началом епископа Гальберштадтского и Мартина Липца, одного из помощников покойного Фулька[25, c. 89]. В это же время отбыла и хорошо вооружённая флотилия из Фландрии[31, c. 96].

          Крестоносцы двигались по одному из основных торговых маршрутов того времени. По случайному совпадению, Шампань была центром европейской экономики; энергичное покровительство торговле привело к возникновению четырех ежегодных ярмарок (в Провансе, Труа, Лагни и Бар-сюр-Об), которые вместе составляли важнейшее коммерческое явление средневекового Запада[31, c. 97]. Эти ярмарки служили местом встречи купцов из Англии, Фландрии, Германии и Северной Италии, равно как и из самой Франции. Необходимость добираться до ярмарок вызвала развитие сети дорог, которыми смогли воспользоваться и крестоносцы. Для тех, кто шел из Фландрии, дорога вела из Брюгге в Реймс и Шалон, а оттуда — в район крупнейшей из ярмарок, город Труа. Сразу к югу от Труа пилигримы двигались вдоль участка реки Сены, а затем направлялись по дорогам в Италию[1, c. 28].

          В самом начале похода проявились и первые случаи дезертирства. Многих недосчитались фландрийская флотилия и войска Северной Франции[13, c. 419]. Однако большая часть из совместно отплывших прибыла в Венецию.  

          Прибывшие в Венецию крестоносцы были тепло встречены местными жителями. Горожане продумали размещение французов и подготовили для их лагеря участок на острове святого Николая, который теперь известен как Лидо[1, c. 30]. Сюда же прибыл и Болдуин Фландрийский. Вместе с прибывающими крестоносцами пришли и тревожные слухи о том, что часть пилигримов, вопреки подписанному ими соглашению, не влились в общий поток крестоносцев, а, видимо, рассчитывая сэкономить средства, двинулись в поход своими путями[6, c. 164]. Венецианцы, узнав об этом, сильно огорчились[5, c. 139]. Такое развитие событий приводило к тому, что крестоносцы не выполняют обязательства со своей стороны. Крестоносцы также были подавлены этим известием, ведь всю сумму предстояло выплатить полностью, и это было собравшимся не под силу.[31, c. 99].

          Хитроумный план Дандоло сработал[23, c. 116]. Крестоносцы оказались в очень щекотливой ситуации. Просить отсрочить выплату вожди не могли, да и вряд ли бы это было возможно. Первой реакцией руководителей похода было обращение с просьбой ко всем внести оплату проезда. Однако многие не сумели внести плату. Удалось собрать лишь 35 000 марок со всех присутствующих в лагере[1, c. 34]. Оставшись без средств к существованию, многие крестоносцы дезертировали с острова[21, c. 98].

          Дож Венеции, видя невозможность получить всю сумму, обещанную в договоре и реальную угрозу срыва похода, нашёл своё решение проблемы[30, c. 235]. Дандоло предложил разрешить кризис путем совместного нападения венецианцев и крестоносцев на город Задар (Зару) на побережье Далмации, расположенный примерно в 165 милях к юго-востоку от Венеции[13, c. 427].

          Установление контроля над Зарой было давней целью венецианцев, а сейчас представилась великолепная возможность для утверждения здесь своей власти. Однако Зара была христианским городом и, что не маловажно, находилась под защитой венгерского короля Эмико, который также был христианином и находился под покровительством папы[12, c. 88]. Руководители крестового похода обсудили предложение и из страха перед негативной реакцией войска решили не открывать план похода на Зару рядовым крестоносцам[18, c. 212]. Они просто объявили о том, что выплата долга венецианцам откладывается и будет продолжена «из первой добычи, которую вы получите», так что экспедиция наконец готова к выступлению[20, c. 335].

           Несмотря на это, большая часть крестоносцев узнала о том, куда их направляют. Часть армии воспротивилась походу на Задар, часть была за то, что бы прекратить поход[16, c. 180]. Их сомнения подкрепило послание папы, который категорически запретил нападать на город, принадлежавший венгерскому королю, принявшему Крест[16, c. 181]. Для того, что бы преодолеть эти настроения, а заодно и убедить горожан присоединится к движению, Дандоло сам принял Крест[8, c. 115].

           Итак, подстава товарищей, не пожелавших присоединиться и оказать материальную поддержку своим собратьям, явилась главной причиной столь неожиданного поворота событий. В итоге многие крестоносцы были вынуждены примириться с перспективой кампании в Заре и воевать за чужие интересы ради выплаты долга. Запрет папы не мог помочь удержать крестоносцев от наступления на город и поэтому осенью 1202 года  объединённые войска крестоносцев и венецианцев двинулись на Восток.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.1. Взятие  Задара (Зары)

           Наконец в начале октября огромный венецианский флот вышел в море — крестовый поход начался. Отправившись из Венеции на восток, крестоносцы прошли мимо городов Триест и Муглия, обеспечив их подчинение. В сущности, флот обошел вдоль всего побережья северо-восточной Адриатики, демонстрируя могущество крестового похода, чтобы утвердить владычество Венеции в регионе. Он принудил Истрию. Далмацию и Славонию выплатить дань, а затем бросил якоря в Поле. Там крестоносцы сошли на берег, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия, прежде чем двинуться к Заре, куда прибыли в день святого Мартина, 11 ноября 1202 года[19, c. 30].

           К этому времени жители Зары уже знали о намерениях венецианцев. Венгерский король прислал для его защиты войско. Жители города приготовились к защите.

           Тем временем в Риме папа  Иннокентий получил известия  о тревожном развитии событий  от своего представителя в  крестовом походе, кардинала Пьетро  Капуано, который в конце осени перебрался из Венеции к папскому двору. Пьетро попытался убедить дожа перевезти крестоносцев в Александрию, как было решено изначально. Но ему не удалось уговорить простить невыплаченную сумму. Кардинал был расположен к крестоносцам и прекрасно понимал, с какой ужасной дилеммой они столкнулись. И поэтому он одобрил нападение на Зару[1, c. 39].

           Но у папы римского на этот счет было другое мнение, Иннокентий был глубоко взволнован подобным оборотом событий. Он написал письмо, в котором категорически запрещал нападение на город под страхом отлучения от церкви. Угрозой отлучения от церкви Иннокентий употребил самое сильное из имеющихся в его руках средств. Его послание дошло как раз в тот момент, когда крестоносцы расположились лагерем под крепостными стенами[5, c. 145].

            Когда флот достиг Зары, жители  города закрыли ворота и полностью  вооружились, однако они хорошо  понимали, что практически не  имеют никаких шансов противостоять  армии крестоносцев. 12 ноября они  отправили видных представителей  города в качестве послов к дожу с предложением сдать город и все имущество, если им сохранят жизнь[16, c. 211]. Дандоло предложил обдумать предложение посланцев с войском. Те согласились принять решение Зары. Но когда дож со своими советниками пришёл на место встречи с посланниками из города, последних на месте уже не оказалось[28].Сторонники Симона де Монфора успели отличиться. Пока многие видные крестоносцы совещались с Дандоло - как быть, монфоровцы направились к посланцам Зары и заявили, что говорят от имени всех французских крестоносцев. Спросив, почему жители собираются сдаться, если им придется сражаться только с венецианцами, они пообещали, что французы не присоединятся к нападающим[2, c. 68].

            После такого демарша, Дандоло пришёл в ярость. Он требовал отмщения народу Зары за нанесённые венецианцам в прошлом обиды[25, c. 92]. Между дожем и Симоном де Монфором разразился ожесточённый спор. В знак протеста, последний принял решение со своими людьми покинуть лагерь. Французы были в смущении и подавленности, в состоянии раздробленности. Дав слово дожу помочь в осаде города, они чувствовали, что в случае отказа от участия в нападении их честь будет поругана. Так, в результате сложных манипуляций руководство крестового похода преднамеренно предпочло утаить от основной части армии папское послание (только знати было известно его содержание) и начать нападение на город. Практическая целесообразность явственно восторжествовала над суровой церковной теорией [20, c. 240].

            Осада Зары началась 13 ноября 1202 года. Тщетно скованные ужасом горожане выставили на стенах крепости кресты; на пятый день осады, после поражения венгерского гарнизона, увидев, что нет спасения, они оказались вынужденными открыть ворота победителям, вытребовав для себя лишь жизнь и свободу, – все остальное было разрушено и разграблено, а богатую добычу поделили венецианцы и французы[25, c. 93]. К концу ноября город был покорён.

             После падения Зары, экспедиция должна была сделать передышку. Дандоло указал на особенности местного мореплавания. Уже наступала зима, и продолжать движение было невозможно. Как бы то ни было, но Зара оказалась богатым городом, способным обеспечить экспедицию необходимыми припасами. Люди дожа заняли половину принадлежащей городу ближайшей гавани, французы — остальную часть, и каждая группа заняла для своих предводителей лучшие здания в городе[31, c. 121].

             В это время прибыло новое послание Иннокентия III[14, c. 60]. Папа, возмущенный взятием Зары вопреки всем его запретам, теперь приказывал крестоносцам отказаться от неправедной добычи, вернуть награбленное горожанам и загладить свою вину торжественным обетом на будущее[27]. Бароны и рыцари ответили папе покаянным письмом, обещая вернуть побежденным их достояние и вознаградить их за причиненный ущерб. Покорность крестоносцев смягчила папу. Он дал им отпущение грехов и убеждал их поскорее отправляться в Сирию, «...не сворачивая ни вправо, ни влево». Непокорных же венецианцев Иннокентий отлучил от Церкви, хотя и подчеркнул при этом, что поступает так «...только по необходимости и с сокрушенным сердцем»[17, c. 123].

              Поскольку объединённая армия была не в состоянии сразу же отправится по заданному маршруту, пришлось оставаться на зимовку в Заре, благо город был богат необходимыми припасами.  Однако, чтобы выплатить долги венецианцам, добычи не хватило. И тут помощь приходит, откуда её никто из крестоносцев не ждал….