Борис Годунов

                 Политика в отношении городов определялась тем, что в годы разрухи посады пришли в упадок и обезлюдели. Чтобы возродить городскую жизнь, власти должны были прибегнуть к экстренным мерам, получившим наименование «посадского строения». В законодательном материале «посадское строение» не отразилось, как и многие другие годуновские нововведения.

                 Политика Годунова послужило в известной мере образцом для «посадского строения» середины XVII в. Она как бы предвосхитила будущее. Города были очагами прогресса. Их возрождение отвечало глубочайшим экономическим интересам государства. Политика Бориса благоприятствовала развитию сословия посадских людей, но ей недоставало последовательности. Она не была санкционирована законом и, по-видимому, проводилась лишь в отдельных местностях. Крупнейшим посадом страны оставалась Москва, где проживала значительная часть городского населения России и располагались многочисленные слободы феодалов. Потребность в «посадском строении» ощущалась здесь гораздо острее. Но в Москве царь не желал ради интересов посада ссориться с влиятельной столичной знатью и духовенством. Поэтому реформа не получила в столице сколько-нибудь заметного воплощения.

                 Горожане составляли небольшую часть населения страны, не более 2%. Прочий народ обитал в крохотных деревнях, разбросанных на обширном пространстве Восточно-Европейской равнины. Политика Годунова в отношении крестьянства носила отчетливо крепостнический характер. Отмена Юрьева дня и проведение в жизнь указа о сыске беглых крестьян безмерно расширили власть феодальных землевладельцев над сельским населением. Дворяне все чаще вводили в своих поместьях барщину, повышали оброки. Крестьяне с трудом приспосабливались к новому порядку вещей. Они мирились с временной отменой Юрьева дня, пока им сулили близкие «государевы выходные лета». Но шли годы, и население все больше убеждалось в том, что его жестоко обманули. Крестьяне протестовали против усиления крепостного гнета как могли. Чаще всего бежали от своих землевладельцев. Появились и более грозные симптомы. Молва об участившихся убийствах помещиков будоражила страну. Власти волей-неволей должны были подумать о средствах к успокоению деревни.

              Льготы, предоставленные отдельным местностям, быстро исчерпали себя. Крестьяне стонали под тяжестью государевых податей. Налоговый гнет разорял деревню.

3. ВЕЛИКИЙ ГОЛОД

              В начале XVII в. сельское хозяйство пришло в упадок под влиянием стихийных бедствий. В аграрной России сельскохозяйственное производство отличалось крайней неустойчивостью и в огромной мере зависело от  погодных условий. Климатические перемены во второй половине XVI – начале XVII в. не были столь значительными, чтобы вызвать общее снижение сельскохозяйственного производства, но некоторые области Европы и Россия на рубеже веков пережили аграрную катастрофу. Россия испытала последствия общего похолодания и нарушения погодного цикла. Длительные дожди помешали созреванию хлебов во время холодного лета 1601г. Ранние морозы довершили беду. Крестьяне использовали незрелые, «зяблые», семена, чтобы засеять озимь. В итоге на озимых полях хлеб либо вовсе не пророс, либо дал плохие всходы. Посевы, на которые земледельцы возлагали  все свои надежды, были погублены морозами в 1602г. В 1603г. деревне нечем было засевать поля. Наступил страшный голод.

                 По обыкновению цены поднимались к весне. Нечего удивляться, что весною 1601г. «хлеб был дорог». Через год рожь стали продавать в 6 раз дороже. Затем эта цена поднялась еще втрое. Не только малоимущие, но и средние слои населения не могли покупать такой хлеб.

                 Исчерпав запасы продовольствия, голодающие принялись за кошек и собак, а затем стали есть траву, липовую кору, трупы людей. Голодная смерть косила население по всей стране. Только в Москве власти за время голода погребли в трёх больших «скудельницах» (на братских кладбищах) 120 тыс. мёртвых. Современники считали, что в голодные годы вымерла «треть царства Московского».

                 К чести годуновской администрации надо заметить, что она с первых дней  оценила опасность и всеми средствами пыталась предотвратить массовый голод. Предметом ее забот стали, прежде всего, посады. Власти специальным указом попытались ввести единые твердые цены на хлеб, вдвое ниже по сравнению с рыночными.

                 Правительство не жалело средств на борьбу с голодом. В Смоленск Годунов послал сразу 20 тыс. рублей для раздачи народу. В столице он велел раздавать нуждающимся ещё большие суммы денег, а, кроме того, организовал общественные работы, чтобы прокормить население. Но денежные раздачи не достигали цели. Деньги теряли цену день ото дня. Казенная копейка не могла более пропитать семью и даже одного человека. Между тем слухи о царской милостыне распространились по стране, и народ толпами хлынул в столицу, отчего голод там усилился. Борис провёл розыск хлебных запасов по всему государству и приказал продавать народу зерно из царских житниц. Но запасы истощились довольно быстро. Немало хлеба, проданного по твердым ценам, всё-таки попало в руки хлебных скупщиков.

                 Меры правительства, может быть, и имели бы успех при кратковременном голоде. Повторный неурожай свёл на нет все его усилия. Монастыри и бояре, скопившие большие запасы зерна, остались глухи к призывам властей. Сам патриарх Иов подал пример всем остальным, отказавшись расстаться с хлебными излишками. В ожидании худших времён богатые крестьяне зарывали хлеб в землю. Правительство пыталось кое-где проводить реквизиции хлеба, но ему недоставало твёрдости и последовательности. Борис не осмелился идти на серьёзный конфликт с богатейшими из своих подданных.

                 Таким образом, деревня не знала бесплатной раздачи милостыни и хлеба. Крестьяне из года в год кормили государство, оброками наполняли царские житницы, однако по феодальным меркам это не имело никакого значения. Голодающие крестьяне если и получали хлеб, то не безвозмездно, а на условиях заемной кабалы. Обнищавшие и пришлые крестьяне не могли рассчитывать даже на заем и обречены были на мучительную смерть.

              Не обладая реальными резервами, чтобы прокормить деревню, правительство попыталось использовать социальные рычаги. Многие годы закрепощенные крестьяне жили надеждами на «государевы выходные лета». Своим указом о сыске беглых Борис нанёс смертельный удар этим надеждам. Но три года спустя он выказал большую гибкость, временно отступив от принятого курса. 28 ноября 1601г. страна узнала о восстановлении сроком на год крестьянского выхода в Юрьев день.

                 В конечном счёте, тонко рассчитанная политика Годунова никого не удовлетворила. Борису не удалось завоевать народные симпатии. Насилия помещиков и голод ожесточили крестьянство. В 1603г. страна впервые в своей истории стала ареной широкого повстанческого движения. Вождем этого движения стал Хлопко.

                 С мая 1603г. москвичи стали свидетелями военных приготовлений неслыханных масштабов. Можно было подумать, что городу вновь угрожают татары. Борис разбил столицу на множество секторов и поручил их оборону пяти боярам и семи окольничим. Власти опасались, очевидно, не столько повстанцев, сколько волнений в столице. В бою с правительственными войсками «разбои» проявили много упорства и смелости. Мятежники понесли поражение, их вождь Хлопко был взят в плен и повешен.

                 В целом движение 1603г. было движением социальных низов. Государство не могло справиться с ним без привлечения всей массы мелкого провинциального дворянства. Когда опасность миновала, дворяне потребовали от Годунова услуги за услугу. Под их давлением Борис отказался от уступок в пользу крестьян и в 1603г. аннулировал закон о временном восстановлении Юрьева дня. Возврат к старому крепостническому курсу сделал неизбежной крестьянскую войну.

                 Это было время, когда мудрый властитель Годунов вкусил горький плод своего беззакония. Достигнув цели, поднявшись неутомимыми усилиями, хитростью, коварством, происками, злодейством до самых царских высот, наслаждался ли Годунов в полной мере своим величием? Да, но, по крайней мере, недолго. Первые два года его царствования казались лучшими временами для России XV века. Борис исполнял обет царского венчания и справедливо именовался отцом народа, пытался облегчить жизнь простых людей. Но прошло время, и Борис уже не хотел выходить к народу и выслушивать его жалобы, а если и появлялся перед ним, то был недоступен. У Годунова появились подозрения, он перестал доверять приближенным, ввел систему доносов. Первым пострадал Богдан Бельский, который лучше всех знал Бориса. Этого знатного князя послали строить отдаленную крепость на берегу Северского Донца, а потом заточили в темницу. В опалу попал и род Захарьина-Романова. Внезапно по столице разнесся слух, что якобы они готовят козни и хотят отравить царя. Романовых и их родственников взяли под стражу, пытали, выслали по приговору из Москвы в отдаленные места и постригли в монахи. Это было одним из гнуснейших дел Бориса. Без всяких на то оснований схватили также Черкасских, Репниных, Карповых, Сицких и других. Всех допрашивали, пытали, мучили и терзали их слуг.

              Но относительно Романовых есть еще и интересный факт. По мнению историков, после прихода к власти Романовых они существенно исказили предшествующую историю. Искажения, естественно, коснулись и истории царя Бориса. Он был объявлен ненаследственным государем, посторонним человеком на престоле, захватившим власть незаконно, хитростью, интригами. Имевшиеся на Руси документы, относящиеся к Борису, были соответствующим образом отредактированы. Вместо царского сына и наследника Бориса Федоровича появился странный «правитель Борис Годунов» при живом царе Федоре Ивановиче. Но Романовы, конечно, не могли переписать иностранные свидетельства о Борисе, находившиеся в заграничных архивах, а также ту часть официальной переписки с иностранцами, которая осталась за рубежом. Поэтому и возник загадочный разрыв между титулами в дошедших до нас русских документах эпохи Романовых. Историк Скрынников пишет: «Как бы не величали Бориса иноземные государи, Посольский приказ в Москве строго придерживался его официального титула без малейших отклонений». Ситуация поразительна. По мнению историков, иноземные государи именовали Бориса явно преувеличенными титулами. А дома его якобы звали гораздо проще. А ведь в то время титул был не просто словом. За его употреблением в письмах тщательно и ревниво следили: малейшее завышение или занижение титула приводило к международным трениям. На вопрос, почему же Романовы так ненавидели царя Бориса Годунова, ответ прост. Это был ответ их на ссылки, изгнание их рода Годуновым.

4. ГРИГОРИЙ ОТРЕПЬЕВ

                  Избрание Бориса не положило конец боярским интригам. Сначала знать пыталась противопоставить Годунову хана Симеона, позже - самозваного Дмитрия. Полузабытого царевича вспомнили на другой день после кончины царя Федора. Прокравшиеся в Смоленск литовские лазутчики услышали о нём много удивительного. Одни толковали, будто Дмитрий жив и прислал им письмо, другие - будто Борис велел убить Дмитрия, а потом стал держать при себе его двойника с таким расчётом: если самому не удастся овладеть троном, он выдвинет лжецаревича, чтобы забрать корону его руками. Небылицы сочиняли враги Годунова. Они старательно чернили нового царя, а его противников, бояр Романовых, превозносили. Всем этим толкам невозможно верить. Слишком много в них несообразностей. Но они помогают установить, кто оживил призрак Дмитрия. То были круги, близкие к Романовым. После коронации нового царя рассказы о самозванце заглохли сами собой. Но вскоре Борис тяжело заболел. Борьба за трон казалась неизбежной, и призрак Дмитрия воскрес вторично. Три года спустя таинственная и неуловимая тень обрела плоть: в пределах Польско-Литовского государства появился человек, назвавшийся именем погибшего царевича. В России объявили, что под личиной Дмитрия скрывается беглый чернец Чудова монастыря Григорий Отрепьев.

                 Трёхлетний голод и разруха ввергли страну в состояние апатии. Повсюду чувствовалась усталость. Боеспособность дворянского ополчения упала. Русское государство вступило в полосу военных неудач. Царь Борис пытался упрочить позиции России на Северном Кавказе и направил туда одного из лучших своих воевод Ивана Бутурлина. Но после первых успехов семитысячная рать была поголовно истреблена черкесами и турками.

              Перемирие с Польшей 1600г. не обеспечило стране безопасности западных границ. Король Сигизмунд III вынашивал планы широкой экспансии на востоке. Он оказал энергичную поддержку Лжедмитрию I и заключил с ним тайный договор. Взамен самых неопределённых обещаний самозванец обязался передать Польше плодородную Чернигово-Северскую землю. Семье Мнишек, своим непосредственным покровителям, Отрепьев посулил Новгород и Псков. Лжедмитрий, не задумываясь, перекраивал русские земли, лишь бы удовлетворить своих кредиторов. Но предательство не принесло ожидаемых выгод. Самые дальновидные политики Речи Посполитой, включая Замойского, решительно возражали против войны с Россией. Король не выполнил своих обещаний. В походе Лжедмитрия I королевская армия не участвовала. Под знамёнами Отрепьева собралось около 2 тыс. наёмников — всякий сброд, мародёры, привлеченные жаждой наживы. Эта армия была слишком малочисленной, чтобы затевать интервенцию в Россию. Но вторжение Лжедмитрия поддержало донское казачье войско. Вторжение потерпело провал, но вооруженная помощь поляков позволила Лжедмитрию продержаться на территории Русского государства первые, наиболее трудные, месяцы, пока волны народного восстания не охватили всю южную окраину государства.

              Когда Борису донесли о появлении самозванца в Польше, он не стал скрывать своих подлинных чувств и сказал в лицо боярам, что это их рук дело и задумано, чтобы свергнуть его. Кажется непостижимым, что позже Годунов вверил тем же боярам армию и послал их против самозванца. Поведение Бориса не было в действительности необъяснимым.

              Голод обострил социальные противоречия в стране. Появление массового повстанческого движения и восстание казачьей окраины от Дона до Яика несли смертельную опасность феодальному государству. Народные движения грозили ниспровергнуть устои родившегося, но ещё не окрепшего крепостнического режима. Дворянство в массе своей настороженно отнеслось к самозваному казацкому царьку. Лишь несколько воевод невысокого ранга перешли на его сторону. Чаще крепости самозванцу сдавали восставшие казаки и посадские люди, а воевод приводили к нему связанными.

                 Бывший боярский слуга и расстрига Отрепьев, оказавшись на гребне народного движения, попытался сыграть роль казацкого атамана и народного вождя, но подлинные интересы народа были ему глубоко чужды. В основе повсеместных выступлений против Годунова лежал стихийный протест угнетенных масс, которые, однако, не могли выдвинуть вождей и осмыслить задачи. Именно это и позволило авантюристу, явившемуся в подходящий момент, воспользоваться движением в корыстных целях.