Балканский кризис конца XX века

                                     История

Балканский  кризис конца XX века.

Студентка 2-го курса Гурко.Ю.А

 Группа ЭБК-26

Проверяющий работу Михаил Николаевич

Балканский кризис конца XX века

Введение

Глава 1. Балканский кризис как катализатор структурных преобразований в системе международных отношений

Глава 2. Истоки современного балканского кризиса

Глава 3. Распад Югославии

Глава 4. Конфликт в Косово

Заключение

Список литературы

Введение

Балканы... Не было еще века, когда  этот регион оставался в стороне  от какого-либо конфликта. «Пороховой погреб Европы» – название на самом  деле подходящее для него. Многочисленные войны являлись прямым продолжением очередного витка балканского конфликта. Достаточно вспомнить Русско-турецкую войну 1877 – 1878 гг., Первую мировую войну 1914 – 1918 гг. и др. Балканы являлись и являются важнейшим геополитическим  районом Европы, и контроль над  ним обеспечивает контроль над Южной  Европой, Ближним Востоком и Средиземноморьем. Многие нации и народности населяют этот, казалось бы, небольшой полуостров. Так получилось, что в течение  всей своей истории им приходилось  постоянно бороться за свою независимость. Борьба эта была кровопролитна и  упорна и не редко заканчивалась  победой коренного населения, но чаще всего эти страны оказывались  в зависимости от более сильных  государств. Наибольшее влияние на ход балканской истории оказало  завоевание региона в XV веке Османской  империей. В своей борьбе славянское население полуострова постоянно  объединялось для борьбы с завоевателями, но и между ними зачастую существовали достаточно серьезные противоречия. Достаточно вспомнить участие хорватских дивизий на стороне фашистской Германии во Второй мировой войне, когда хорваты уничтожали сербов.

В своей борьбе сербы, черногорцы, болгары, македонцы и другие славянские народы всегда стремились найти союзников  и находили таковых лишь в лице России. Именно, Российская империя  на долгое время стала покровительницей всего славянского населения  Балкан и неоднократно защищала народы этих стран от посягательств более  крупных держав. Всегда, с началом  очередного витка национально-освободительной  борьбы, восставшее население Балкан обращало свои взоры к России. С  ее помощью многовековая борьба за независимость привела в конце XIX – начале XX в. к образованию  новых суверенных государств: Болгарии, Сербии, Боснии и Герцеговины, а позднее  и Югославии.

История и события, происходящие на Балканском полуострове, не могут быть безразличны для современной  России, так как прямым образом  сказываются и на ее международном  положении и авторитете, и на внутриполитических процессах. Многие державы желают обосноваться в этом регионе, и попытки такие  предпринимаются неоднократно, но только Россия была и пока еще остается единственной страной, которой сербы  склонны доверять.

Цель данной работы состоит в  том, чтобы на основе анализа исторической литературы и новейших научных публикаций раскрыть процесс распада СФРЮ и  СРЮ, а также влияние на международные  отношения в конце XX – начале XXI века.

В работе автор стремился решить следующие задачи:

Представить процесс формирования взглядов и теорий на проблемы государственного суверенитета и территориальной  целостности, прав национальных меньшинств, места и роли в урегулировании конфликтов международных организаций  и т.п., претендующих в настоящее  время на статус международно-правовых норм и оказавших решающее влияние  на истоки и развитие Балканского  кризиса.

Рассмотреть причины и распад Социалистической Федеративной Республики Югославия, его  взаимосвязь с глобальными изменениями, происходившими в международных  отношениях в конце 80-х – начале 90-х гг.

Раскрыть истоки и развитие внутри югославского кризиса в Крае Косово, его интернационализацию и перерастание в Балканский кризис мирового значения, его ближайшие последствия и влияние на развитие международных отношений.

В течение всей работы неоднократно затрагиваются вопросы об участии  и о роли России в балканском кризисе.

1. Балканский кризис как катализатор структурных преобразований в системе международных отношений

Руководители Словении и  Хорватии сознательно шли на обострение обстановки, чувствуя поддержку из-за рубежа. На первых порах они получали ее главным образом со стороны  Германии, которая после объединения  проявила неожиданно большой интерес  к Юго-Востоку Европы. Ощущение поддержки  позволило словенскому руководству начать военные действия против Югославской Народной Армии (ЮНА), части которой по распоряжению федерального центра перемещались по территории Словении, не имея патронов и снарядов. Солдаты ЮНА и понесли основные потери при нападении на них отрядов территориальной самообороны, созданных еще в титовские времена как часть системы обороны страны. В новых условиях они стали вооруженной опорой республиканских этнократических кланов.

Первые же сведения о кровопролитии  в Югославии привели к интернационализации внутриполитического конфликта. Инициатива шла с разных сторон. Создавалось впечатление, что многие международные организации как будто ждали подходящего повода, чтобы проявить инициативу. Было естественным ожидать действий со стороны СБСЕ, которое создало в начале июля 1991 г. специальную комиссию по Югославии. Но эта комиссия не смогла проявить себя, хотя проблема входила именно в ее компетенцию. Она вскоре была оттерта на второй план действиями Европейского Союза (ЕС), давно уже следившего за развитием событий и принимавшего различные декларации. ЕС проявил огромную активность. Им была направлена специальная "тройка" европейских министров с целью посредничества между федеральным центром и мятежными республиками и сразу же принято решение о прекращении экономической помощи Югославии - т.е. на практике все тем же федеральным органам. Действия этой организации с первых же шагов приняли однобокий антиюгославский и антисербский характер. Такой же характер приобрела и развернувшаяся в западной прессе мощная пропагандистская кампания, вскоре переросшая в настоящую информационно-психологическую войну. Одновременно становилось ясно, что СБСЕ постепенно оттирается на обочину событий и начинает терять свой былой авторитет.

Характерен поворот, происшедший  в деятельности ЕС после подписания 8 декабря 1991 г. Беловежских соглашений, провозглашавших прекращение существования  СССР. Реакция ЕС была мгновенной. 17 декабря министры иностранных дел  стран-членов ЕС, собравшиеся в Брюсселе, под мощнейшим давлением германской дипломатии приняли Декларацию о  критериях признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе. Процедура предусматривалась упрощенная: фактически достаточно было заявить о своей независимости и соблюдении норм международного права. Отдельные положения были уточнены в принятой в тот же день специальной Декларации о Югославии, в которой заявлялось о решении ЕС и входивших в него государств признать независимость югославских республик и открытии этого процесса с 15 января 1992 г. Обе эти декларации как бы связывали воедино дезинтеграционные процессы, происходившие в Советском Союзе и в Югославии, хотя и содержали некоторые нюансы в подходе к ним. По отношению к бывшим советским республикам они носили скорее поощрительный, рекомендательный характер, тогда как по отношению к югославским республикам - императивный.

Сконцентрировав внимание на западных державах, прежде всего на США, российская дипломатия в первой половине 90-х годов почти утратила интерес к средним и малым государствам Центральной и Юго-Восточной Европы. Это относилось и к Югославии, а может быть, и в первую очередь к ней. Югославский кризис вызывал среди новоявленных российских "демократов" особое раздражение как некая досадная помеха, непредвиденно возникшая на пути в "цивилизованный мир". Более того, российская дипломатия восприняла западную оценку власти в новой Югославии как "национал-коммунистического режима" и следовала в фарватере политики западных держав. Отсюда - непродуманное и поспешное признание независимости отколовшихся от югославской федерации республик, а затем согласие на введение экономических санкций против СРЮ. При оценке такой линии следует иметь в виду, что в первые годы внешняя политика оставалась фактически монополией МИД во главе с Козыревым, пользовавшимся доверием Ельцина. Никакого механизма выработки и принятия внешнеполитических решений в стране тогда не было: старые механизмы были разрушены, а новые - не созданы. В таким условиях все зависело от личных установок "дипломата № 1" - самого Ельцина.

Крупнейшим просчетом  во внешней политике России было полное отсутствие представлений о том, чем можно заменить пустоты, образовавшиеся после окончания "холодной войны". Уход со сцены Организации Варшавского  Договора настоятельно ставил вопрос об обеспечении системы европейской  безопасности. Существовали предпосылки, что ее можно было организовать на базе СБСЕ (несколько позднее он был переименован в Организацию  по безопасности и сотрудничеству в  Европе - ОБСЕ). Однако этого не произошло, и значительная доля вины за это  лежит на России. Она не подняла  своего голоса в защиту этой организации, хотя уже на первых этапах югославского кризиса ее откровенно стали теснить  вначале ЕС, а затем НАТО. Такие  искажения в структуре международных  отношений проходили под воздействием этого кризиса и в его ходе. История не донесла до нас ни одной  попытки российской дипломатии противостоять  наметившимся тенденциям.

Прикрываясь словами о  новомодной "концепции партнерства", западные державы развернули активную деятельность по втягиванию стран Восточной  Европы в сферу своего влияния. Мощный толчок этому процессу был дан  подключением НАТО к миротворческим операциям ООН на территории бывшей Югославии. Впервые НАТО вышла за пределы своей территории и привлекла  к содействию своим операциям  Венгрию и Албанию. Начались разговоры  и появились статьи в средствах  массовой информации о новых угрозах  безопасности и нестабильности "на территории между Россией и Германией". Они особенно усилились после  прихода к власти в январе 1993 г. в США администрации президента Клинтона. Послышались голоса о двух "кризисных дугах" в Европе - на ее южном и восточном флангах, а также открытые призывы к  включению в НАТО Польши, Венгрии  и Чехословакии. Югославский кризис, несомненно, стал катализатором происходивших  перемен. И, как это ни покажется странным, именно российская дипломатия дала дополнительный импульс наметившимся сдвигам. Во время государственного визита президента Ельцина в Варшаву в августе 1993 г. он в беседе с польским президентом Валенсой при обсуждении проблем, связанных с НАТО, неожиданно заявил, что присоединение к этому альянсу - внутреннее дело самой Польши. Характерно, что в подготовленных для Ельцина документах для этого визита таких пассажей не содержалось и сделанное заявление было его импровизацией, скорее всего с подачи сопровождавшего его Козырева. По разрушительным последствиям это заявление можно сравнивать разве что с печально знаменитой тирадой Ельцина, обращенной к главам автономных республик Российской Федерации во время его внутриполитической борьбы за власть с Горбачевым: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Не удивительно, что его новое откровение было немедленно подхвачено всей мировой прессой и повсеместно расценено как согласие российского руководства с планами расширения НАТО, тогда еще только обсуждавшимися.

Уже во второй половине 1993 г. началась разработка программы "Партнерство во имя мира", ставшая своего рода подготовительным классом для ряда стран Центральной и Юго-Восточной Европы в процессе последующего присоединения к НАТО. Вскоре были названы и первые кандидаты на прием - страны Вышеградской группы: Польша, Венгрия, Чехия и Словакия. Все эти действия развивались на фоне быстрого расширения участия НАТО в миротворческих операциях в Боснии и Герцеговине, которые стали вскоре принимать форму участия войск НАТО, особенно авиации, в борьбе против боснийских сербов и односторонней поддержки мусульман и хорватов. Именно под американским патронатом в марте 1994 г. в Вашингтоне было подписано рамочное соглашение мусульман и боснийских хорватов о федерации, а фактически — о союзе двух этнических групп против боснийских сербов. Но главное заключалось в другом: НАТО на деле превратилась в соучастника этногражданского конфликта не только на территории Боснии и Герцеговины, но и на всей территории бывшей Югославии. Это был решительный поворот к открытому вмешательству во внутренние дела других государств. Термин "миротворчество" стал быстро заменяться термином "принуждение к миру".

В течение 1995 г., используя  военные, политические и экономические  рычаги, НАТО и США сумели добиться перелома в этногражданской войне  на территории Боснии и Герцеговины. Перевооружив армии боснийских мусульман  и хорватов, объединив их усилия, применив авиацию НАТО, дав согласие на проведение операций вооруженных  сил Хорватии против сербских анклавов на ее территории, формально находившихся под защитой ООН, альянс навязал  боснийской Республике Сербской свои условия в мирном соглашении, подписанном  в Париже 14 декабря. Характерно, что  под ним поставили подписи  президент Боснии и Герцеговины  А.Изетбегович, президент Хорватии Ф.Туджман и президент Сербии С.Милошевич. Последний поставил свою подпись по настоянию американской дипломатии, чтобы избежать контактов  с главой Республики Сербской Р.Караджичем, который был объявлен Международным  трибуналом по военным преступлениям на территории бывшей Югославии военным преступником. В этом еще раз проявилась политика "двойных стандартов", поскольку Изетбегович и Туджман несли, по крайней мере, равную долю ответственности за все эксцессы, имевшие место в ходе межэтнических конфликтов. Запад, в частности, закрыл глаза на одну из самых крупномасштабных этнических чисток, совершенных хорватской армией, главнокомандующим которой по конституции был Туджман, против сербского населения Сербской Крайны и восточной Славонии на территории Хорватии. Воспользовавшись услугами Милошевича, личная неприязнь которого к Караджичу была общеизвестна, Запад вскоре стал рассматривать его как одного из главных противников "мирного урегулирования" на Балканах.

В соответствии с условиями  Дейтонского мирного соглашения на территории Боснии и Герцеговины  расположился значительный контингент войск НАТО. Эта бывшая югославская  республика, считавшаяся номинально независимым государством и даже членом ООН и ОБСЕ, на деле превратилась в "международный протекторат", а точнее - в плацдарм НАТО на Балканах. Последнее имело особое значение для дальнейшего развития как обстановки в Европе, так и в целом для структуры международных отношений.

Нарастало возмущение немотивированной поддержкой действий НАТО в Югославии и отсутствием продуманного курса в таком важном регионе для внешнеполитических интересов России, как Балканы. Эта критика растянулась во времени. Особое значение имело мнение ряда ключевых ведомств государства - Министерства обороны, Службы внешней разведки, внешнеторгового ведомства и др. - о недопустимом монополизме МИД в определении внешнеполитического курса страны. Эта борьба завершилась вскоре после подписания Дейтонского соглашения, подведшего черту под первым, как выяснилось впоследствии, этапом югославского кризиса.