Алхимия

изготовлять золото и серебро, охранять их от болезней с помощью панацеи, наконец, доставить им совершенное  счастье, соединив с душой мира и  вселенским духом.

Следует обратить особое внимание на факт срединности алхимии: полухимера-полунаука, на универсальный характер притязаний алхимиков. Двунаправленность этой половинчатости — оккультно-духовная и магико-препаративная — подчеркнута  самим образом первых адептов. Алхимик  в эпоху Эллинистического Египта — жрец, химик и врач одновременно. Всякого рода химические приемы, равно как и медицинские, [9] исполнялись в сопровождении религиозных формул, молитв, заклятий, считавшихся существенными для успеха, как химических операций, так и лечения больных. Только жрецам предоставлялось совершать оба разряда церемоний — и практические, и магические.

Необходимо еще раз напомнить, что алхимия — не арифметическая сумма технической практики и  магических действ, а неразложимый сплав, мировоззренческий синкретизм. Например, если Лейденский папирус  свидетельствует о тонком знании

металлических сплавов и окрашиваний, цель которого имитация золота и серебра, то войдя в алхимию, имитация уже  выступала как идейный, мировоззренческий  момент, лишь внешне похожий на рукотворную  имитацию.

Там, где алхимия осознает себя искусством, на первый план выступает  символическое мировидение. Для  алхимика истина лишь тогда истина, когда она отыскивается и подается в соответствующей его мышлению форме. Алхимический

рецепт — и действие, и священнодействие сразу. Так, дракон, проглатывающий свой хвост, — один из главных алхимических символов.  Это и библейский змей искуситель, подбивший первого человека вкусить от древа познания, и змей

Уроборос раннехристианских учений, воплотивший в себе идею слияния  «бесконечной мировой мысли» и «бесконечной мировой материи». Символическая  аналогия как бы удваивает мир. Причем мир символов для средневекового человека куда реальней по

сравнению с миром вещей. «Алхимик в мире символов живет, действует, размышляет» [11].

Символ для алхимика истиннее вещи, которую он означает, потому что  он менее всего связан с практическим, обыденным действием, зато сближается со священнодействием и потому исполнен высшего смысла. «С одной стороны, дело это

делает рука, с другой — деяние это творит десница» [11].Анализ судеб химического символизма открывает новые возможности в изучении генезиса новой науки, новоевропейского художественного сознания, мышления нового

времени. Там, где символ станет лишь знаком предмета, появится подлинная  предметность — путь к научной  химии. Там, где символ воспарит над  реальностью — путь к современному околонаучному оккультизму. Но так  же и серьезное испытание

эстетического чувства и художественных форм новой Европы. Там, где символ выступает как эвристическое  средство, начнется самосознание науки (Френсис Бэкон). В основе алхимии  лежит нечто, независимое от той  культуры, с которой она

соприкоснулась, а соприкоснувшись, осталась в ней жить. Не исключено, что алхимия стала своеобразной модой средневековья. В таком  случае, изменяясь в лоне средневековья, не оказала ли алхимия на средневековое  мышление влияния, направив

его по каналам, подготовленным спецификой предмета, ставшего «внутрикультурным  фрагментом» средневековья. Алхимия  — и экран средневекового мышления, и активная форма воздействия  на это мышление? Характерные черты  средневекового мышления в алхимической деятельности выражены в окостеневших, вырожденных формах.

«Алхимия — «декаданс» канонического  средневековья. Именно поэтому на всем алхимическом текстовом пространстве могут быть выявлены основные трудности «ортодоксального» средневекового мышления, скрытые в официальной культуре. Алхимия запечатлевает и детство, и дряхлость культуры средних веков, выступает постоянным критиком, суля при этом возрожденческое обновление» [1].  

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Алхимия — неотъемлемая часть средневековой  культуры, но часть особенная: полифункциональная, синтетическая. Она образовалась из накопленного веками практического  опыта металлургии, техники, медицины переплетенного с магией, неоплатонизма  с его Единым, культовой обрядностью. В ней, как в зеркале,

отражается магистральное движение средневековой мысли. Рядом со средневековым восприятием мира, в основе которого лежало магическое, зарождалась и развивалась новая система мировосприятия, нацеленная на научное знание, вполне проявившаяся в философии века Просвещения. Нужно понимать, что в средневековом обществе,

часто в одном и том же человеке, две эти системы не только сосуществовали, но и вмещались одна в другую: в старую систему все больше проникала  новая и постепенно подтачивала  ее, создавая внутреннее напряжение, нарушая  связность и

последовательность представлений. Помимо прикладной стороны, значение алхимии  и в том, что она подвигала  средние века к Новому времени.  

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Рабинович В.Л. Образ мира  в зеркале алхимии: от стихий  и атомов древних 

 до элементов Бойля. —  М., Энергоиздат, 1981, 152 с.

2. Рабинович В.Л. Алхимия как  феномен средневековой культуры. —М. Наука, 

1979, 391 с.

3. Джуа М. История химии. —  М. Мир, 1975. с. 31-61

4. Возникновение и развитие химии  с древнейших времен до XVII века. — М. 

 Наука, 1979, 425 с.

5. Оствальд Д. Эволюция основных  проблем химии. — М.,1909, с.5

6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.  — М., 1960, т.23, с. 142-143

7. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних  произведений. — М., 1956, с. 616–620

8. Юнг К. Алхимия снов; Четыре  архетипа: Мать. Дух. Трикстер. Перерождение  

/Пер.с англ.и послесл.Семиры. — СПб.,Thimothy 1997, 351 с.

9. Холл М.П. Энциклопедическое  изложение масонской, герметической,  

 каббалистической и розенкрейцеровской  символической философии.   Новосибирск,  

 В.О., «Наука», 1993, 714 с.

10. Менделеев Д.И. Соч. — М.–Л., Изд-во АН СССР, 1949, т. 15 с. 357–358

11. Крицман В.А. Книга для чтения  по неорганической химии. —  М. Просвещение,   

1974, с. 21-30

12. Фигуровский Н.А. Очерк общей  истории химии от древнейших  времен до начала   

XIX века. — М. Наука, 1969,ч.1, с.59

13. Аверинцев С.С. Золото в  системе ранневизантийской культуры. – В кн.:   

 Византия. Южные славяне и  Древняя Русь. Западная Европа: искусство  и культура. —   

 М., 1973, с.50