Теоретическая лингвистика и лингвистическая экспертиза

В условиях становления нового вида экспертизы дефицит современных экспертных методик и основ судебно-экспертного исследования устных и письменных текстов приводил к тому, что изучение свойств представленных объектов производилось односторонне и не всегда объективно. Заключения экспертов по форме и содержанию во многих случаях не отвечали выработанным многолетней экспертной практикой критериям ясности, полноты и достоверности, изобиловали домыслами, выражениями, отражающими субъективное мнение и суждения авторов, а доказательственное значение устанавливаемых фактов и обстоятельств терялось.

Активизация исследований в области языка права наглядно свидетельствует о развитии нового направления «правовой лингвистики», что имеет место во всех сферах функционирования общества и формируется в условиях активного создания законодательной базы средствами языка. Законодательство (национальное и международное), судопроизводство, нотариат и делопроизводство, юридическая наука и образование, правовая информация, судебная и общественная экспертизы — основные области функционирования современного правового языка.

Сближение наук лингвистики и юриспруденции обусловлена тем, что у них всегда было и есть много общих сфер, о чем могут свидетельствовать, например, некоторые взаимопроникновения терминов: к «старым» лингвистическим терминам (норма, закон, регламентация, установление), издавна существовавшим в языкознании, добавляются новые (прецедент, презумпция, субъект (деятельности), кодекс, акт (речевой), участники (речевой ситуации), дискриминация (лингвистическая), защита экологии языка). Однако стихийный период сближения двух наук исчерпан и не ограничен спорадическим сходством терминологии, имея фундаментальный характер. Осталось осмыслить стихийный этап и на этой основе сформировать «рациональную» юрислингвистику как науку со своими задачами, предметом, методами, а также своим кругом проблем отличных от «чистой» лингвистики и «классической» юриспруденции.

Являясь по сути своей формами общественного сознания, право и язык выполняют роль регуляторов поведения человека в обществе, оказывая взаимное влияние друг на друга в плане взаимообогащения и взаимокоррекции.

Бесспорно, лингвистическая наука и прежде рассматривала правовые аспекты языка и лингвистические аспекты права (например, проблема государственного языка, вопросы толкования текстов закона, законотворческой техники), однако уровень этого рассмотрения не соответствовал уровню признаков «целостное» и «системное».

Язык права нельзя рассматривать как статическое явление, он меняется вместе с изменением общественных отношений, несмотря на то, что имеется определенное количество специфических средств, предназначенных для объективирования некоего правого содержания.

Относительно языка права существуют разные мнения, например, такое: язык законодательства — в определенной мере естественный язык, специфичный по построению, и является граничащим между научным изложением правовых проблем и журнальными статьями на правовые темы. Любые проявления реальности, связанные с правом в том числе, могут осознаваться человеком, постольку они имеют словесное наименование, не допуская небрежного или неграмотного оформления этой реалии, так как это неизбежно приведет к ее искажению. При этом лингвистическая некомпетентность языка права может значительно нарушить конкретные права личности.

Проблемы на стыке языка и права и их системная разработка — результат потребностей общества, активизации в нем ранее мало востребованных явлений в виде предмета правового разбирательства: дела о защите чести, достоинства и деловой репутации в связи с клеветой и оскорблением, конфликты с авторскими правами, рекламой, предвыборными технологиями. Выявленная практикой лингвистическая и правовая неразработанность, отсутствие единых правил для всех участников, включая и лингвистов-экспертов, постепенно привели к осознанию необходимости формирования единых правил по мере накопления опыта судебных решений.

Правовой сдвиг, последовавший после становления гражданского общества, изменил принципы и подходы современного правового толкования нормы «оскорбление», и поэтому перед специалистом, занимающимся вопросами взаимосвязи языка и языка толкования права, не обладающего специальными юридическими познаниями, стоит задача выбора метода анализа. С точки зрения теории речевых актов, толкование оскорбления с позиций намерений эмитента верно, но оно устарело для современного понимания правовой проблемы «оскорбление», так как нельзя объективно описать правовую и лингвистическую проблему «оскорбление», замкнувшись только в лингвистическом пространстве исследований. Правовой сдвиг пока прямо не произвел семантического сдвига в языке, но без учета этого сдвига нельзя постигнуть истинную природу «оскорбления» в современном толковании права.

С принятием в начале XXвека в Российском законодательстве «Уголовного уложения» (1903 г.)  и «Уложения о наказаниях» (1903 г.) выделились два юридических направления государственной охраны «доброго имени» лица. Уголовному и гражданскому преследованию подлежал субъект, причинивший ущерб чести лица: 1) путем распространения ложных сведений и 2) путем нанесения оскорбления. Поэтому юридическое толкование имени концепта «оскорбление» возникло первоначально как обыкновенное наименование запрета, определившего круг противоправного, уголовно наказуемого деяния. Ценностная картина мира в языке представляет собой проявление закономерности «семантической концентрации, согласно которой наиболее важные предметы и явления жизни народа получают разнообразную и подробную номинацию».

Юридические свойства концепта «оскорбление» — это когнитивное отражение наименования социального запрета в нормативном источнике. Контаминация юридического толкования и понимания обыденного смысла концепта усложняется еще и тем обстоятельством, что для номинации юридического запрета выбирается слово, обладающее «цельным», обобщенным смыслом, то есть слово из обыденного языка, так как право является составной частью культуры определенной этнической общности. В то же время юридическая номинация запрета несет в себе дополнительную семантическую нагрузку, понимание которой доступно лишь специалисту в силу исполнения профессиональных обязанностей.

Средство коллективной дисциплины, но также и идеологическое и социальное отражение общества, право выходит далеко за рамки чисто научного познания и достигает уровня философских суждений о ценности человека. Условия решения споров, связь фактических ситуаций, толкование юридических феноменов требуют обеспечения высокой точности отражения правовых понятий.При этом подчеркнем, что оценочное значение часто оказывается статусно-оценочным, «отрицательная оценка понижает статус объекта оценки». Речевое действие, цель которого заключается в том, чтобы обидеть, унизить кого-либо, называется оскорблением.

К настоящему времени единой и общепринятой родовой методики решения экспертных задач с применением методов и средств, разработанных в лингвистической семантике, лингвистике текста, теории речевых актов и иных направлениях теоретической и прикладной лингвистики, одобренной и рекомендованной на межведомственном уровне, нет, в том числе нет четкой системы предписаний (категорических или альтернативных) по выбору и применению в определенной последовательности и в определенных существующих условиях лингвистических методов и специальных экспертно-лингвистических средств решения задач судебной лингвистической экспертизы, что и называется в общей теории судебной экспертизы — судебно-экспертной методикой.

По существу, понимание того, что в современном обществе правосудие невозможно без профессиональных, точных и объективных экспертиз, без кропотливого труда опытных и честных экспертов-профессионалов, объединило (через совместные конференции, семинары, методологические исследования, диссертационные работы) усилия лингвистов, криминалистов, судебных экспертов, правоприменителей по унификации методик производства судебной лингвистической экспертизы и дальнейшей разработке лингвотеоретических принципов, которые были положены в основание нормативных актов и экспертных заключений по конкретным документационным и информационным спорам.

Несомненно, необходимо продолжить работу над созданием унифицированных специфичных для судебной лингвистической экспертизы экспертных методик, основанных на общепризнанных достижениях современной теоретической и прикладной лингвистики, над разработкой специфичного для данной экспертной деятельности инструментария, продолжить теоретическую проработку возникающих на практике проблем в русле современного процессуального законодательства и общей теории судебной экспертизы.

Когнитивная лингвистика иногда сталкивается с трудностями при моделировании структур многокомпонентных ментальных объектов, выявляемых лишь в дискурсной (ситуационной) субстанции, которая позволяет определить имя концепта и вербализуемые им смыслы (долг, совесть, честь, достоинство, уважение, обида, оскорбление, клевета). Многомерность концептов, имеющих нежесткую структуру вербализации, которая соотносится со сложностью выделения типологии концепта и требует от лингвистики применения «нового шага» при анализе внутренней расчлененности слова до неразложимых единиц его познания. Специфическая черта лингвокультурного концепта может проявиться при его «рассеивании через вертикальный контекст», формирующий прецедентные свойства концепта — способность взаимодействовать с интенциональными, конвенциональными и нормативными феноменами социолекта. «Человек может находить самые различные ситуации однотипными и разные люди могут интерпретировать одну и ту же ситуацию по-разному».

Наука как процесс познания — в высшей степени целенаправленная когнитивная деятельность. Наблюдения и эксперименты осуществляются в ней отнюдь не случайно или бессистемно, а, как правило, целенаправленно: для подтверждения или опровержения какой-то идеи или гипотезы. Научные факты представляют собой индуктивные обобщения «научных протоколов». Научные факты — это общие утверждения статистического или универсального характера. Они фиксируют наличие некоторых свойств и отношений исследуемой предметной области и часто их количественную определенность. Символическими представлениями этих свойств и отношений в теории судебной лингвистической экспертизы являются классификации, модели, подходы, сценарии, допустимые условия.

Основными логическими операциями теоретического мышления является идеализация и интеллектуальная интуиция. Их целью и результатом является создание (конструирование) особого типа предметов — так называемых «идеальных конструктов». Мир идеальных объектов и образует онтологическую основу (базис) теоретического уровня знания в отличие от эмпирического знания.

3. Методологическое раскрытие сведений выраженных в различных формах

Согласно методологии судебной лингвистической экспертизы сведения, выраженные в словесной форме, представляют собой сообщение о каком-либо событии, процессе, явлении, происшедшем в прошлом или происходящем в текущий момент, в конкретных условиях места и времени. Они могут быть истинными или ложными, а фактуальная информация, передаваемая средствами языка, может быть проверена.

Итак, при проведении лингвистической экспертизы крайне важным является разграничение средствами языка и речи сведений в форме утверждений и оценочных суждений, а также фактуальных сведений и субъективного мнения автора текста. Здесь также следует указать, что оценка (фактов, событий, лиц), оценочное суждение - это суждение, содержащее субъективное мнение в определенной форме.

Выражение оценки распознается в тексте по наличию определенных оценочных слов и конструкций, например эмоционально-экспрессивных оборотов речи, в значении которых можно выделить элементы "хороший/плохой" или их конкретные разновидности ("добрый", "злой" и др.). При наличии положительной оценки (элемент "хороший" и его конкретные разновидности) может идти речь о позитивной информации. Если оценка отрицательная (элемент "плохой" и его конкретные разновидности), речь может идти о негативной информации. Оценочное суждение не может быть проверено на соответствие действительности (в отличие от сведений, содержащих утверждения о фактах).

Утверждение - высказывание, суждение, сообщение, в котором утверждается что-либо и в котором отображается связь предмета и его признаков. Грамматически утверждение (утвердительное суждение) выражается формой повествовательного предложения как невосклицательного, так и восклицательного. Утверждение может содержать слова и словосочетания, подчеркивающие достоверность сообщаемого (например, известно, точно, доподлинно, без сомнения, фактически и т.п.). Утверждения могут быть истинными (соответствуют действительности) или ложными (не соответствуют действительности). Утверждения о фактах можно проверить на соответствие действительности .

В случае, когда субъективное мнение автора выражено в тексте в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, хотя оно и не подлежит опровержению в смысле ст. 152 ГК РФ, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст. 150, 151 ГК РФ).

Для установления факта оскорбительности формы выражения субъективного мнения или оценки при разрешении гражданских дел о компенсации морального вреда суды общей юрисдикции или арбитражные суды могут назначать лингвистическую экспертизу, на разрешение которой ставить вопросы о форме субъективно-оценочного суждения и ее соответствии принятым нормам словоупотребления для конкретного типа дискурса. Оскорбительность выражения - это употребление неприличных, бранных, непристойных слов и фразеологизмов, противоречащее правилам поведения, принятым в обществе.