Добросовестность в Гражданском праве

На мой взгляд, принцип автономии воли считается фундаментальным принципом гражданского права, он лежит в базе подходящего регулирования правоотношений, так как повторяет существенные характеристики его предмета. Принцип формального равенства логически и прежде всего исторически заключается из онтологической автономии и рассудительной активности человеческой психики. Данный принцип является формаленым, учитывает юридически одинаковое отношение ко всем участникам гражданского оборота. Несомненно, не абсолютно одинаковое, а одинаковое в принципе, в дозволении к подходящим основным возможностям.

Все это заключается в экономическом пространстве, если лицо действительно не владеет имуществом по закону, то есть не владеет имущественной самостоятельностью. А если владеет, то для следующего продвижения обязательны такие фундаментальные юридические начала, как свобода договора, неприкосновенность собственности и т.д.

Между принципов реализации гражданских прав, неотъемлемое значение имеет также принцип добросовестности. Сущность этого положения права заключается в исполнении участником имущественного оборота внеправовых, моральных и других социальных норм.

Принцип добросовестности, по моему мнению, захватывает немаловажное место в системе принципов гражданского права. Он взаимосвязан с такими основополагающими принципами, как формальное равенство и автономия воли участников гражданского оборота, повторяя динамику, образование последних в настоящих правовых предписаниях. Известный принцип не находит прямой совокупности в Гражданском кодексе РФ, иначе говоря не запрещается раскрывать его "следы" в нормах частного смысла.

Принцип добросовестности - это некий долг участника гражданских правоотношений при пользовании своими правами и реализации своих обязательств, необходимость беспокоится о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота.

Беспокойство в этом смысле намекает на желание субъекта предугадывать и предотвращать связанные с его деятельностью нарушения прав и законных интересов других лиц.

Законодатель часто использует слова и фразы, оценивающие моральную сторону права, на подобии таких, как «осмотрительность», также для оценки субъективной стороны правонарушения, в определении добросовестности. С моей точки зрения, оно логически входит в объем понятия заботливости. «Осмотрительный» значит осторожный по смыслу предусматривающий возможную опасность. Непреложно заботливый не может быть неосмотрительным. В то же время "осмотрительность" более, чем "заботливость", схожа психологически. В таком смысле под осмотрительностью в гражданском праве нужно осознавать появившиеся в деяниях желание субъекта выявлять факторы, соединенные с осуществлением своей деятельности, которые преодолимые вызвать нарушение прав и законных интересов других субъектов, и искать адекватные средства преобладания таких факторов.

Сообразно недобросовестность как положение к применению к субъекту юридической санкции - это лишение в противоправном деянии или неполное воплощение замысла соблюсти чужие права и законные интересы.

Добросовестность была как принцип в ст.10 ГК, но он не носит согласно п.3 этой статьи общего для отрасли характера. Способность данного принципа ограничена следующими положениями: 1) он обладает характером доказательственной презумпции, то есть действует только в рамках охранительных правоотношений; 2) презумпция добросовестности употребляется не в любом случае, а лишь тогда, "когда закон предоставляет защиту гражданских прав в осмотрительности от того, исполнялись ли эти права разумно и добросовестно".

Появляется некий пункт  в данной норме о "разумном осуществлении прав" или о "разумности действий участников гражданских правоотношений", на мой взгляд, напрасно. Не стоит, поэтому подразумевать слово "разумность" в поведении только в привычном, распространенном значении: целесообразный, логичный, основанный на разуме. К примеру, предпринимательская деятельность по основанию исполняется "на свой риск" (п.1 ст.2 ГК), исходя из этого все негативные последствия вероятной экономической неэффективности предприниматель вынужден претерпевать единовластно, никто юридически не должен оказывать ему какую-либо помощь. В итоге выходит, что и предприниматель ни перед кем не должен быть экономически действенен, ему дозволяется действовать даже неразумно, неподходяще с точки зрения социальных стандартов. Надо признать действительность этого правомочия элементом правосубъектности участника рыночных отношений. Лицо, активно участвующие в имущественном обороте, не должен избегать отношений с другими действующими лицами данной сферы общества, что вполне может привести к конфликтам интересов. Следовательно и преобразуют охранительные нормы, требующие от правоприменителя влиятельной ясности того или иного обстоятельства.

2.3Новеллы в Гражданском кодексе: принцип добросовестности.

Всем известно, что с каждым годом вносятся поправки в российское гражданское законодательство. Одним из нововведений такого плана является закрепление принципа добросовестности как одного из основополагающих начал гражданского законодательства и образование этой общей нормы в других положениях Гражданского кодекса.

Сейчас гражданское законодательство стало чаще использовать понятие «добросовестности» и расценивает поведение участников гражданского оборота. В то же время считается, что в гражданском кодексе это понятие было не явно выражено. Оно используется в положениях о переработке, о расчетах при возврате имущества из незаконного владения, о приобретательной давности, о возврате стоимости внесенных арендатором улучшений в арендованное предприятие, и другие. Такие правовые нормы используются как оценочные и рассматриваются для утверждения известных рамок судебного усмотрения.

Точное и полное понятие «добросовестность» открывается при определении термина «добросовестный владелец». В соответствии с гражданским кодексом под подобным субъектом признается лицо, которое не знало и не могло знать о том, что лицо, у которого оно приобрело имущество, не имело права лишать такого имущества.

Оттесняя требования добросовестности от общих начал гражданского законодательства, гражданский кодекс все-таки указывает, что такими условиями можно руководствоваться наряду с общим смыслом и началами гражданского законодательства в случаях, когда невозможно извлекать аналогию закона.

В то же время с этим гражданским кодексом сосредоточена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений, но при особых условиях. Закон защищает гражданские права в зависимости от того, исполнялись ли эти права добросовестно, то добросовестность лица допускается. Поэтому участник гражданских правоотношений не должен мотивировать добросовестность в своих действиях.

Изменения, внесенные в гражданский кодекс, направленные на обобщение и закрепление принципа добросовестности, была вызвана рядом объективных причин.

Во-первых, нынешние в Гражданском кодексе ссылки на добросовестность являются как субъективная мера оценки поведения субъектов гражданского права, объективное и обоснованное регулирование гражданских отношений являются явно недостаточными для корректного правового регулирования.

При разрешении вопросов о добросовестности участников гражданских правоотношений суды опираются на главные начала гражданского законодательства, среди которых принцип добросовестности не уточняется, или на основные частноправовые принципы.

Неимение явного закрепления принципа добросовестности в российском гражданском законодательстве, в предпочтении от документов международного частного права, вероятно, отражается на вынесении объективных решений при рассмотрении споров с участием российских граждан в международных судах.

Во-вторых, принцип добросовестности сопоставляется мнениям современной правовой доктрины гражданского права. Он также является основополагающим в законодательстве большинства стран с развитыми правопорядками.

Расследуемый нами принцип довольно четко выделен в законодательстве отдельных государств участников СНГ.

Как показывает мировой опыт, что наилучшее развитие рынка невозможно без усиления начал автономии воли и свободы договора участников гражданского оборота. Тогда же безграничная свобода во влечении экономических интересов приводит к риску дестабилизации оборота.

Положения о добросовестности являются естественным противоборством правилам, фиксирующим свободу договора и автономию воли сторон. Следовательно, нормативное утверждение принципа добросовестности разрешит не только установить главные ориентиры поведения субъектов права, но и как нельзя более широко употреблять меры гражданско-правовой защиты в конкретных случаях недобросовестных действий участников оборота.

Гражданское законодательство, утверждая принцип добросовестности как одно из основных начал, показывает на необходимость участников гражданских правоотношений действовать добросовестно при утверждении, устройстве и защите гражданских прав и при регулировании гражданских обязанностей.

Так же необходимо привлечь внимание на то, что суды, при урегулировании споров, основываются из данных требований добросовестности, доказывая их ссылками на статьи 9 и 10 Гражданского кодекса.

В судебной практике также нашло отражение положение, в дополнении к указанной выше норме закон утверждает в статье1 Гражданского кодекса запрет для любого лица извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В то же время незаконным, считается в судебных актах недобросовестное поведение. А это приводит к запрету извлечения выгоды от такого поведения.

Для последующего развития принципа добросовестности в статью 10 Гражданского кодекса добавлена специальная норма о недопущении заведомо недобросовестного действия гражданских прав. Внедрение данного изменения внесено на конкретизацию понятия «иные формы злоупотребления правом», которые могут быть лишены правовой защиты. Присутствие в гражданском законодательстве такого абстрактного определения повлекло к возникновению на практике сложных ситуаций. Непременно, понятие «заведомо недобросовестные» существует также условно неопределенно, но оно более обыкновенно для судебной практики. Ограничение недобросовестных действий в их крайней форме «заведомости», говоря другими словами «умысла», оказывает корреспонденцию специальных и общего правовых норм о добросовестности. Проявления поведения субъекта права, которые можно квалифицировать в качестве злоупотребления правом, разнообразны. Специфические черты субъективного права, выступающего средством для правонарушения, тип предела осуществления права, нарушаемого в каждом отдельном случае, особенности правоотношений, в которых реализуется право, и прочие детали правоосуществления определяют многообразие вариантов злоупотребления гражданскими правами. Достаточно вспомнить, что злоупотребить возможно правом на жилище, родительскими правами, правом кредитора на принудительную ликвидацию должника, правами из векселя, правом управления юридическим лицом и т.д. В то же время перечисление в общей норме всех разновидностей не требуется, да и вряд ли возможно.

Ни объект посягательства, ни качество прав и интересов третьих лиц, нарушаемых при ненадлежащем осуществлении права, не в состоянии добавить что-либо важное к общим признакам злоупотребления. Применительно к этому правонарушению особое юридическое значение может иметь только субъективная сторона деяния. Отношение лица к совершаемому деянию, принятие им обычных мер к предотвращению убытков для иных участников гражданского оборота, мотивы и цели, определяющие его деятельность, - единственные обстоятельства, способные влиять на квалификацию злоупотребления правом и меру ответственности за его совершение. Существенно разграничивать умышленное, исключительно целенаправленное использование правомочий для умаления прав третьих лиц (так называемую шикану) от умышленных вредоносных действий по осуществлению права, вызванных иными целями, а также от небрежного осуществления принадлежащих субъекту прав, повлекшего причинение вреда окружающим.10

Так же включено положение в статью 10 Гражданского кодекса, сообразно которому в случае заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав лицом суд, брать к сведению последствия и характер допущенного злоупотребления правом, может не только отказать в защите такому лицу частично или полностью, но также употреблять иные меры, предусмотренные законом. Если заранее недобросовестное действие гражданских прав повлекло за собой нарушение права иных лиц, то последнее вправе взыскивать возмещения причиненных ему убытков.

Так же имеет важное значение для постепенного закрепления в Гражданском кодексе принципа добросовестности, это введение презумпции добросовестности участников. В то же время нельзя обойти вниманием вопрос о положении, когда сам гражданин обязан доказывать добросовестность своего поведения. Известная проблема и сейчас является распространенной и для других областей гражданского законодательства.

Принцип добросовестности не сформулирован в нормах гражданского законодательства как четкий принцип, не закреплен в перечне общих начал гражданского законодательства, не нашел в ГК РФ правового определения понятия добросовестности. Но в то же время вряд ли разумно позволять судебным органам самостоятельно устанавливать меры ответственности за недобросовестные действия участников гражданского оборота. Это противоречит не только разделению властей в государстве, но и правилу о единообразии ответственности для субъектов гражданского права, которое может обеспечиваться только на уровне федерального законодательства, но не судебной практики. Нормы об ответственности должны быть доступны для ознакомления субъектов, должны содержать одинаковые условия и основания применения ответственности для любых лиц, не могут произвольно изменяться и расширительно толковаться - это аксиома для правового и демократического государства. Именно поэтому в настоящий момент требование добросовестности нельзя рассматривать в роли общего принципа гражданского права, а следует применять как предел осуществления субъективных гражданских прав. Это позволит при его несоблюдении квалифицировать ситуацию как злоупотребление правом и применить санкцию, предусмотренную Кодексом.11