Злоупотребление правом

Мусульманская правовая доктрина, основываясь на хадисе о сдержанности от всякого пользования, способного нанести вред другому, полностью запрещает собственнику злоупотреблять своим правом собственности или использовать его во вред «умме», бесцельно уничтожать имущество, без повода грубо обращаться со своими рабынями или животными.

В сфере семейного права мужчине запрещается злоупотреблять правом на развод. Разведенной женщине принадлежит часть имущества, равная той, которую обычно получает вдова. Известны случаи, когда мужчина, злоупотребляя своим правом вернуть отвергнутую жену до окончания указанного в распоряжении срока, снова прогонял ее, принуждая тем самым к новому периоду ожидания. Делалось это в расчете на то, что она в конце концов откажется от своей части имущества. Такое злоупотребление правом предупреждается аятами 229-230 сури «Корова» [12, с. 52]. Опекуну запрещается злоупотреблять правом опекунства, что предусматривается аятами 2, 5, 6 и 10 сури «Женщины». Если это лицо совершит подобное относительно своего подопечного, оно освобождается от опекунства в соответствии с процедурой отчуждения недобросовестного опекуна [12, с. 81-82]. Следует отметить, что мусульманское право все же в некоторой степени допускает злоупотребление правом: известны случаи, когда соседи имеют право обрубать ветви деревьев чужого сада, нависающие над их сосбственным садом.

Таким образом, можно  констатировать, что мусульманская  правовая доктрина признает, что без нанесения вреда другим лицам при осуществлении ряда прав нельзя обойтись. Как следствие, с X ст. наблюдается расширение функций шариатского суда в связи с развитием института надзора за злоупотреблениями («назр ал-мазалим»).

Таким образом, учитывая вышеизложенное, следует отметить, что как иностранный, так и отечественный законодатель не дают четкого понятия «злоупотребления правом» в формулировках закона. Содержание этого понятия определяется в судебной практике (которая весьма обширна за рубежом и только начинает формироваться в современной Украине) и правовой доктрине, которые имеют между собой тесный взаимоувязанный характер и основываются на оценке подобных действий с позиций добрых намерений, разумности и справедливости.

2. ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ  ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ

Термин «злоупотребления правом» в его буквальном понимании  означает употребление права во зло в тех случаях, когда управомоченный субъект владеет субъективным правом, действует в его пределах, но наносит какой-либо вред правам других лиц или обществу в целом [5, с. 208]. Например, член семьи нанимателя жилого помещения, злоупотребляя своим правом, без каких-либо причин не дает согласия на обмен, ущемляя тем самым права других членов семьи, или мать ребенка, злоупотребляя своим правом, не дает согласия на выезд ребенка за границу на отдых с отцом, брак с которым расторгнут.

Анализ законодательства и практики его применения позволяет заключить, что злоупотребление правом — явление правовое, ибо предусматривает:

а) наличие у лица субъективных прав;

б) деятельность по реализации этих прав;

в) использование прав в противоречии их социальным назначением или причинение этим вреда общественным или личным интересам;

г) отсутствие нарушения  конкретных юридических запретов, или  обязанностей;

д) установление факта  злоупотребления компетентным правоприменимым органом;

е) наступление юридических  последствий.

В литературе нередко  под злоупотреблением правом понимаются такие случаи, когда управомоченный субъект действует в пределах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, но использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права [13, с. 19-20]. Но одно из двух: либо субъект действует в пределах "принадлежащего ему права" и тогда не злоупотребляет своим правом, либо он выходит "за пределы, установленные законом", и, таким образом нарушая закон, не злоупотребляет правом, а совершает элементарное правонарушение, за которое должна следовать ответственность. В обоих случаях для идеи и общей нормы о злоупотреблении правом нет места [14, с. 160].

Известно, что субъективное право — это мера возможного поведения субъекта. Данная мера и форма ее практической реализации определяются не только законодательством, но и взглядами, обычаями, господствующими в обществе, а также собственными представлениями человека о добре и зле, то есть его моральным сознанием. Поскольку законодательство часто пробельно и противоречиво, а главенствующая в обществе мораль переменчива, границы разрешенного поведения, особенно при общежозволительном типе правового регулирования, очерчены нечетко. Достаточно широкое пространство, предоставленное субъекту в выборе способов реализации своего субъективного права, и лежит в природе злоупотреблений [15, с. 261].

Представляется, что под  субъективным правом в широком значении следует понимать не только различные права, но и свободы (например, свободу слова, печати, собраний), а также властные и должностные полномочия, недобросовестное использование которых наиболее часто встречается в практике.

Такой подход позволяет  проанализировать любое поведение  субъекта по реализации своих прав. Поэтому субъектами, злоупотребляющими своими правами, могут быть:

· носители конституционных  прав и свобод (граждане, политические партии, средства массовой информации);

· предприятия, учреждения, организации (например, предприятие-монополист, которое злоупотребляет доминирующим положением на рынке);

· государственные органы и их должностные лица.

С точки зрения правореализации государственными органами  существует возможность злоупотреблять правом (властью), которая однако в настоящее время в демократических государствах ограничена достаточно эффективно работающей системой сдержек и противовесов. Президент подписывает законы и тем самым сдерживает "законодательное своеволие" парламента. Ответственное перед парламентом правительство ограничено в возможностях злоупотреблять своими полномочиями. Видоизменились и формы злоупотребления властью. Например, президент может злоупотреблять правом вето, парламент имеет право бесконечно долго рассматривать социально необходимые законопроекты и т.п.

В.И. Гойман считает, что  злоупотребление правом — это не особый тип правонарушения, а разновидность неправовых действий, связанных с злоупотреблением правовой свободой, то есть основано на эгоистичных побуждениях поведение управомоченного субъекта, которое противоречит природе права, закрепленной в его нормах цели, или связано с привлечением неправовых средств для ее достижения [16, с. 201].

Другие ученые придерживаются противоположной мысли. Так, В.Д. Горобец  считает, что злоупотребление правом является осуществлением субъективного права в противоречии с его назначением. В результате злоупотребления правом причиняется вред правам и законным интересам граждан, государству и обществу в целом [16, с. 324].

Р. Кавачевич-Куштрумович под злоупотреблением правом понимает осуществление права в противоречии с общепризнанной и защищенной законом целью или в противоречии с главенствующей моралью общества [17, с. 122—124].

Подчеркнем, что в идеале субъективное право и возможность  его практической реализации предоставляется человеку для обеспечения своих жизненных потребностей (например, право на отдых, на охрану здоровья), а также для реализации своего творческого потенциала (право на образование, на труд), но не для причинения вреда другим. Тогда злоупотребление правом есть такая форма реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений.

В природе злоупотреблений  лежит достаточно широкое пространство, предоставленное субъекту в выборе способов реализации своего субъективного права.

Очень часто целеустремленное злоупотребление правом является не только конкретно установленным в законе видом правонарушения, но и способом осуществления других правонарушений. Например, злоупотребления свободой собраний, митингов и демонстраций может обернуться массовыми беспорядками. Журналисты, злоупотребляющие свободой массовой информации, часто совершают такие преступления, как клевета, оскорбление, возбуждение национальной, расовой или религиозной розни.

Правовым результатом  целеустремленных злоупотреблений  правом является не только возложение на виновного мер юридической ответственности, но также и лишение его конкретного субъективного права или отказ в защите принадлежащих ему прав [18, с. 88].

Социальная вредность  — это сущностная характеристика злоупотребления правом (которая позволяет определить факт причинения зла в процессе реализации субъективного права), а не критерий его определения. Другими словами, если деяние не противоправно, то оно правомерно.

Таким образом, злоупотребление  правом становится возможным при  наличии следующих составляющих:

1) закрепление в законе  субъективного права (наличие управомочивающей нормы); 
 2) реальная возможность реализации субъективного права;

3) реализация субъективного права на практике, при которой субъект не выполняет корреспондирующую праву обязанность;

4) субъект причиняет  вред общественным отношениям;

5) субъект поступает  нецелесообразно или аморально [19, с. 30].

 В случае установления  факта злоупотребления правом оно не защищается и не охраняется. Юридические последствия злоупотребления правом не традиционны: здесь отсутствует юридическая ответственность, характерная для правонарушения.

В зависимости от обстоятельств  конкретного дела наступают такие последствия злоупотребления правом:

- признание их недействительными (его последствий),

- запрещение действий, -

- прекращение осуществления субъективного права без его лишения и т. п.

Предотвращение и прекращение злоупотребления правом входит в компетенцию всех государственных органов.

Особой формой злоупотребления правом является шикана (от немецкого Schikane – придирка), то есть – действия уполномоченного субъекта по реализации принадлежащего ему права, осуществляемые с прямым намерением нанести вред другому лицу, причем цель нанести вред может быть не единственной, если злоупотребление позволяет удовлетворить также другой интерес [4, c. 131]. На практике случаи шиканы сравнительно немногочисленны и труднодоказуемыми. Более того, в некоторых странах (например, Японии и Греции) запрет шиканы не был включен в гражданские кодексы.

В истории развития теории права имеется мнение, что шикана является правонарушением. Так, российский цивилист И.А. Покровский писал: "Шикана есть не что другое, как самый обычный деликт. То обстоятельство, что средством для причинения вреда является здесь осуществление права, никоим образом не может послужить оправданием, поскольку права представляются для удовлетворения собственных законных интересов, а не для причинения зла вторым" [28, с. 69].

Действие лица следует считать шиканой в тех случаях, когда они осуществляются с прямым умыслом и с единственной целью – причинить вред другому лицу. Подобными действиями является, например, изменение собственником земельного участка русла потока для того, чтобы отвести его с соседнего участка, расположенного ниже по течению.

Впервые запрет таких действий был введен в Германии. Немецкое Гражданское Уложение, принятое в 1986  г., содержит ст.  226, которая провозглашает: Не «допускается реализация права исключительно с намерением причинения вреда другому» [2, с. 175].

Некоторое время после  принятия Гражданского Уложения судебная практика применения ст.  226 шла по пути ее буквального толкования. Для признания действия (бездеятельности) шиканой недостаточно было преднамеренного причинения вреда другому лицу. Требовалось также, чтоб единственной целью лица, осуществляющего свое право, было причинение вреда. Однако со временем, в силу того, что случаи шиканы «с единственной целью» в реальной действительности встречаются достаточно редко, а также через сложность доказывания исключительности умысла, направленного на причинение вреда, практика применения ст.  226 отошла от буквального ее толкования. То есть, действие (бездеятельность) могло быть признанным шиканой и при наличии других интересов, кроме цели причинить вред. Решение вопроса о том, какое соотношение между «законными интересами» и целью причинения вреда делает возможным признание деяния шиканой в этом случае оставалось на усмотрение суда.

В статьях  12 и 13 ГК Украины содержатся, во-первых, правовые нормы, которые закрепляют гарантии реализации субъективных гражданских прав, а во-вторых, нормы, которые ограничивают возможность ненадлежащего использования данной свободы.

Актуальным и сложным  вопросом современной судебной практики является вопрос о том, может ли шикана стать основанием для признания сделки недействительным. Такая ситуация имеет место, например, со сделками, заключенными должником до возбуждения процедуры банкротства. Имеются в виду соглашения по продаже активов должником, предшествующие началу процедур его банкротства, по заниженной стоимости любому заинтересованному лицу. Единственной целью действий такого должника является причинение вреда кредиторам. Никакого собственного имущественного интереса он не удовлетворяет [29, с. 29]. Последствия осуществления подобных действий не предусматриваются ни Гражданским кодексом Украины, ни законодательством о банкротстве, которое устанавливает ответственность за осуществление подобных сделок только после начала процедуры банкротства. Очевидно, что для указанной ситуации применению подлежит п.  3 ст.  13 Гражданского кодекса Украины, на основании которой такие сделки могут быть признаны недействительными. Конечно, все зависит от воли и внутреннего убеждения суда. Практика свидетельствует, что суды с большим нежеланием применяют указанный пункт.