Теория разделения властей в современном конституционном праве

     Кроме того, разделение власти на три ветви  в государстве обуславливается  необходимостью: 1) четкого определения  функций, компетенции и ответственности  различных государственных органов;           2) обеспечения возможности контролировать государственными органами друг друга на конституционной основе; 3) эффективной борьбы со злоупотреблениями властью.

     Принцип разделения властей подчинен задаче создания противовеса каждому виду власти. Поскольку государственная  власть едина, то ее ветви постоянно  взаимодействуют, что порождает  борьбу, столкновение, соперничество  и т.п. Законодательная власть вторгается в полномочия исполнительной и наоборот. Чтобы не произошло полного, абсолютного  поглощения одной ветви власти другой, была выработана система сдержек и противовесов. Ее сущность состоит в том, чтобы уравновесить власти, не дать возможности каждой из них оставаться бесконтрольной. Другими словами, в самой идее разделения властей заложено их противостояние. Необходимо отметить, что элементом системы сдержек и противовесов является и оппозиция.

     Итак, главная суть принципа разделения властей проявляется в следующем:

     каждая  ветвь (каждый уровень) власти занимается своими, юридически порученными ей (ему) делами;

     ветви (уровни) власти самостоятельны, не имеют  права вмешиваться взаимно в деятельность и подменять друг друга;

     каждая  ветвь (каждый уровень) власти обладает средствами воздействия на другие ветви (уровни) власти, чтобы они принимали решения, в которых у данной ветви (данного уровня) власти есть интерес, и чтобы обеспечивался баланс властей, а также соблюдалась законность в их деятельности⁹.

      Целесообразно кратко рассмотреть элементы власти, их роль и функции.

     Законодательная (представительная) власть осуществляется, прежде всего, общегосударственным законодательным органом, а в субъектах Федерации, в автономиях политического характера - местными законодательными органами.

     Общегосударственный законодательный орган может иметь различные названия (национальное или народное собрание, конгресс, меджлис и т.д.), но за ним утвердилось обобщенное название "парламент".

     В политическую науку парламент¹⁰ вошел как понятие, отражающее одну из сторон государственной власти, а именно ее законодательную функцию, и констатирующее тем самым разделение властей в обществе.

     Согласно  букве демократических конституций  парламент является верховным законодательным  органом государства, однако, в действительности его реальные полномочия, иные. В парламентарных странах парламент подвержен эффективному воздействию со стороны правительства, которое не только монополизировало законодательную инициативу, но и оказывает сильное влияние на все стороны деятельности парламента. В президентских республиках парламент юридически более независим. Он не может быть распущен президентом, законодательная инициатива принадлежит только депутатам. Тем не менее, президенты и в этих случаях располагают богатым арсеналом средств воздействия на парламент. В тех странах, где существует конституционный надзор (США, Италия, ФРГ, Франция, Япония, Индия, Австралия, Россия и др.), любой акт парламента может быть отменен по причине несоответствия его конституции.

     Рассматривая  взаимоотношения между высшими  органами государственной власти при  реализации системы сдержек и  противовесов, особое внимание необходимо обратить на структуру парламентов. Можно поддержать существующее мнение о том, что мажоритарный принцип, используемый в однопалатном парламенте, является недемократичным для плюралистических обществ, так как меньшинства, которым  создаются препятствия в получении  доступа к власти, будут чувствовать  себя обделенными и дискриминируемыми. Мажоритарная модель в чистом виде имеет тенденцию к концентрации законодательной власти в одной  палате, в то время как консенсусная модель характеризуется двухпалатными  легислатурами.

     Коллегиальность законодательной ветви власти раскрывается, по нашему мнению, не только в множественности членов парламента (депутатов, сенаторов), но и в структуре - в двухпалатности.

     Выделив и проанализировав основные черты  законодательной ветви власти, можно предложить ее определение.

     Законодательная ветвь власти - ведущая из трех ветвей - согласно принципу разделения властей представляет собой систему коллегиальных выборных органов государства, выполняющих законотворческие, представительские и иные функции в зависимости от реализации системы сдержек и противовесов, принципов парламентаризма в конкретной стране в определенный исторический период, основанную на свободном или императивном мандате, ограниченном сроке полномочий.

     Идея  господства законодательной власти над другими властями и сегодня  находит поддержку среди некоторых  отечественных правоведов, несмотря на то, что во второй половине XX - начале XXI вв. она устарела, противоречит действительному положению вещей. В. А. Туманов, В. Е. Чиркин, Ю. А. Юдин полагают, что ведущая роль законодательной власти в государственном механизме «обусловлена, во-первых, тем, что осуществляющий ее орган - парламент - получает легитимацию путем прямого волеизъявления населения страны (всеобщие выборы) и выступает, таким образом, как орган народного представительства; во-вторых, тем, что эта ветвь власти наделена исключительным правом - законодательствовать и именно она создает ту правовую основу, в рамках которой только и могут действовать другие ветви государственной власти»¹¹.

     В другой работе В. Е. Чиркин пишет: «В соответствии с концепцией разделения властей первое место среди ветвей государственной власти принадлежит законодательной»¹².

     Принципиально иное мнение высказывает Г. Н. Чеботарев. Задаваясь вопросом, «совместимо ли сложившееся представление о разделении властей как властей не только самостоятельных, но и не подчиненных никаким другим властям с верховенством власти законодательной», он подчеркивает, что «само понятие «верховенство» предполагает подчиненность, а потому совершенно очевидно, что указанной совместимости быть не может»¹³.

     С. А. Авакьян также считает, что при практической реализации принципа разделения властей законодательные органы верховенства не имеют. Развивая это положение, он отмечает, что «на вопрос о равенстве законодательных, исполнительных и судебных органов или верховенстве одних над другими трудно дать однозначный ответ», ибо все они «занимают в системе свои ниши, а возможности воздействия друг на друга никак не могут использовать для того, чтобы поставить себя выше других»¹⁴.

     Приведенные суждения Г. Н. Чеботарева и С. А. Авакьяна весьма показательны. Пожалуй, ныне в российской юридической науке наиболее распространено мнение, согласно которому в развитых в экономическом отношении, демократических странах законодательная, исполнительная и судебная власти равнозначны и равноправны, что позволяет им с достаточной степенью эффективности взаимно сдерживать, уравновешивать и контролировать друг друга. Р. В. Енгибарян также полагает, что в правовом государстве существует баланс законодательной, исполнительной и судебной властей¹⁵. При этом если и наблюдаются отдельные отклонения с точки зрения равенства властей, то они рассматриваются скорее как исключения из правила, досадные и по сути своей случайные огрехи, подлежащие скорейшему устранению.

     Подобная  позиция, по нашему мнению, мало сочетается с реальностью. Ее сторонники попросту выдают желаемое за действительное, необоснованно полагая, что существует некое "идеальное" состояние государственного механизма, практически реализованное в основном в странах Запада, при котором в большей или меньшей степени но, в общем, обеспечено фактическое, а не формальное равенство всех властей. К этому идеальному состоянию, по их мнению, и следует стремиться. Однако на самом деле это состояние не достигнуто нигде в мире и, более того, недостижимо в принципе.

     Ни о каком реальном равенстве законодательной, исполнительной и судебной властей сегодня не может быть и речи. Очевидно, что в тех странах, где на практике последовательно проводится принцип разделения властей, первостепенная, можно даже сказать главенствующая, роль в их политических системах принадлежит исполнительной власти. Конечно, в обстановке постоянно и достаточно быстро меняющейся политической ситуации баланс властей в демократических государствах характеризуется динамизмом, относительно высокой степенью подвижности. В различные периоды современной истории он не оставался стабильно-неизменным, а, напротив, постоянно менялся. Однако, эти изменения были не столь значительны, ибо, несмотря ни на что, верховенство в подавляющем большинстве случаев сохранялось за исполнительной властью. Следует подчеркнуть, что это суждение не несет какой-либо оценочной и даже идеологической нагрузки. В данном случае просто фиксируем сложившееся положение вещей, констатируя бесспорный, как нам кажется, факт.

     Доминирующее  положение исполнительной власти среди  других властей в современных  демократических странах, конечно  же, не есть результат материализации чьей-то субъективной воли, воплощения злого умысла или реализации корыстных  интересов. Оно, безусловно, не может  рассматриваться и как итог случайного стечения обстоятельств, стихийно сложившегося соотношения политических сил. Напротив, подобное положение исполнительной власти видится нам как исторически предопределенное, объективно обусловленное всем ходом развития человеческой цивилизации.

     Учитывая  сказанное, полагаем, что задача других властей должна состоять вовсе не в том, чтобы пытаться "встать вровень" с исполнительной властью. Сделать это в современных условиях в принципе невозможно. Их задача должна состоять, на наш взгляд, в другом. Законодательные и судебные органы призваны сегодня не дать исполнительно-распорядительным структурам сконцентрировать в своих руках всю полноту власти, другими словами, узурпировать власть в государстве и обществе. На более существенную роль эти органы ныне и не могут претендовать. Ведь если попытаться выявить общую тенденцию эволюционирования взаимоотношений между основными государственно-властными институтами в цивилизованных, демократических странах в последние десятилетия, то можно с уверенностью сказать, что законодательные и судебные учреждения постепенно превращаются из равнозначных и равноправных оппонентов исполнительной власти в инстанции, более или менее эффективно сдерживающие и контролирующие последнюю. И это естественно, ибо, как было показано выше, усиление исполнительной власти есть объективная, исторически неизбежная реальность, обусловленная главным образом усложнением процессов общественного развития.

     Итак, исполнительная власть в лице своих органов должна заниматься непосредственной реализацией правовых норм, принятых законодателем. Её деятельность должна быть основана на законе, осуществляться в рамках закона. Исполнительные органы и государственные должностные лица не имеют права издавать общеобязательные акты, устанавливающие новые, не предусмотренные законом права или обязанности граждан и организаций. Исполнительная власть носит правовой характер лишь в том случае, если она является подзаконной властью, действует на началах законности. Сдерживание исполнительной власти достигается также посредством её подотчётности и ответственности перед представительными органами государственной власти. В правовом государстве каждый гражданин может обжаловать любые незаконные действия исполнительных органов и должностных лиц в судебном порядке.

     Одной из главных целей демократизации современного общества была провозглашена идея создания правового государства, в котором судебная власть должна стать одним из важнейших элементов структуры государственной власти наряду с законодательной и исполнительной.

     Судебная  власть в этом отношении имеет  собственную специфику, ибо она  осуществляет такую особую форму  государственной деятельности, которая  организационно оформляется в качестве системы правосудия. Особенности  данной формы заключаются в следующем.

     Во-первых, ее осуществление нацелено на особую сферу деятельности государства, в  которой выкристаллизовываются  правозащитные, упорядочивающие и  правоприменительные элементы содержания власти, устанавливаются основы фактического и правового равенства всех социальных групп и слоев населения, каждого  отдельного гражданина перед судом  и законом. В силу этого сфера  правосудия приобретает самостоятельный  характер во всей деятельности государства, чем обусловлено ее закрепление  в каждой соответствующей Конституции  в качестве отдельного, целостного блока.

     Во-вторых, реализация данной формы имеет четкую направленность на осуществление судебной политики в государстве. Возможность  вычленения именно судебной политики говорит о ее особого рода воздействии  на общество в определенной сфере  жизни с целью приведения его  к желаемым структурным и функциональным характеристикам. Такое воздействие  обеспечивает определенную направленность правоприменения для достижения уголовно-правовой, хозяйственно-правовой, административной, эколого-правовой охраны прав личности в условиях справедливого устройства общества.

     В-третьих, для любой формы государственной  деятельности характерно, что через  ее посредство происходит осуществление  определенных функций государства. Соответственно правосудие тесно связано  с реализацией таких государственных  функций, которые четко выражают его конкретное назначение.

     Наконец, в-четвертых, осуществление правосудия приобретает качество особой формы  государственной деятельности, поскольку  оно выражается вовне через соответствующую  систему органов государства - судебную систему¹⁶.

     Структура судебной власти наглядно подтверждает, что только целостность и комплексный  анализ деятельности всех ее элементов  дает возможность выявить ее характер как власти государственной, интегрированной  в систему всех ветвей власти и  одновременно способной к выделению  как часть целого в отдельную  ветвь.