Контрольная работа по "Истории отечественного государства и права"

     Именно с Витовтом договорился в 1395 году Тохтамыш о разделе Московской Руси. Он согласился уступить все русские земли Витовту с тем, чтобы тот оказал ему помощь в возвращении престола в Сарае. Витовт же давно стремясь расширить великое княжество Литовское за счет присоединения Руси, достиг к этому времени некоторых дипломатических успехов. Так, В 1390 году великий князь Московский Василий I выполняя данное в плену обещание, женился на дочери Витовта Софье. К моменту соглашения с Тохтамышем Витовт захватил смоленское княжество, а чуть позднее присоединил к Литве стоявший на оке город Любутск. Поэтому предложение Тохтамыша хорошо вписывалось в далеко идущие планы Витовта. Посадив на престол Золотой орды своего хана, он получил бы реальную возможность покорить Москву.

     Однако переговоры с татарами были сорваны. Витовт двинул свои войска на татар. Едигей выставил против огромного войска врага свой небольшой отряд и начал медленное отступление. Артиллерия мало помогла литовцам, потому что артиллерийский огонь по разбросанным целям был малоэффективен: ядра наносили лишь случайный ущерб. Тем временем Темир-Кутлуг со своим отрядом совершил глубокий обход, оказался в тылу войск Витовта и, ударив литовцам в спину, вызвал панику. Бежали все: и поляки, и немецкие крестоносцы, и белорусские ратники, и сами доблестные литовцы. Они беспорядочно отступали почти 600 верст, до самого города Луцка, где надеялись найти спасение. Татары настигали и рубили беглецов, сами почти не неся потерь. Любопытно, что Тохтамыш, знавший тактику татар и способности их полководцев, еще до битву предпочел увести свое войско вдоль южной границы в Сибирь.

     Войско Витовта, по-европейски технически оснащенное, не сумело противостоять татарам, опиравшимся на личные качества людей. Европейское войско погибло, сам Витовт бежал. Таковы были итоги знаменитой битвы на Ворскле.

     Самый большой выигрыш от битвы на Ворскле получила Москва. Поражение Витовта спасло ее от угрозы литовского захвата, а литовский князь даже потерял на время Смоленск.

     Я считаю, если бы Литва, не развивала междоусобицы, а решала проблему с религией, то тогда она смогла бы соперничать с Москвой. Люди чувствовали бы поддержку со стороны власти и объединялись бы в борьбе за своих «великих князей», а не против них. А так православно-русские люди чувствовали свое унижение и обиду. Хуже всех приходилось русской знати, князьям и боярам, которые превратились из государей и правителей в подчиненных и гонимых. Некоторые, оставляли православие, принимали католичество, этою ценою делали хорошую карьеру и ополячивались. Но в основном пробовали бороться и ждали помощи от православной Москвы, которая в ту пору стала уже сильна. Они передавались Московскому великому князю со своими волостями, объясняя свою измену Литве гонением на их веру, или же просто выезжали из Литвы в Москву на службу, пользуясь старинным правом свободных слуг «отъезжать» от одного господина к другому. Под влиянием таких переездов Москва втягивалась в литовские дела, узнавала внутреннюю слабость Литвы, таким образом Московское княжество становилось сильнее.

     В то время когда Москва была еще  слабым и незначительным княжеством, собирание русских земель начала Тверь.

     К концу второй половины XIII века Тверь  была самым сильным княжеством северо-восточной  Руси. Условием, способствовавшим возвышению Твери, ставшей в 1247 году самостоятельным княжением, было массовое переселение и бегство крестьян и горожан в Тверскую землю из восточной окраины Владимиро-Суздальской земли. После нашествия Бату и в результате последующих набегов татар сельское и городское население вынуждено было покинуть восточные княжества и переселиться на запад, в более безопасные места. Тверское княжество к концу XIII века, особенно после татарского набега в 1293 году, опустошившего все княжества и города Владимирской земли, за исключением Твери, оказалось густо заселенным. Это давало возможность Тверскому князю собирать большие суммы в результате обложения налогами жителей своего княжества и набирать многочисленные рати. Сюда же, в Тверь, съезжались бояре и «слуги вольные» из опустевших городов и сел восточной и южной окраин Владимирской земли. Тверь была самым большим торговый городом. Он был расположен на удобном речном торговом пути. Даже в начале XVI века, уже утратившая свою самостоятельность и подчинившаяся быстро растущей Москве, Тверь производила на иностранцев, посетивших ее, впечатление большого города Это причины, почему Тверь пытается возглавить процесс собирания русских земель. В то время Москва не имела на это ни сил, ни средств.

     Первым  тверским князем был брат Александра Невского - Ярослав Ярославович. После смерти другого брата, Андрея, последовавшей в 1264 году, Ярослав Ярославович получает от хана ярлык на Владимирское великое княжение. Ярослав Ярославович открывает новую страницу в политической жизни великих князей Владимирских. Великий князь не поехал во Владимир: разрушенный и опустевший Владимир его уже нисколько не привлекал. Ярослав остается в многолюдной и богатой Твери и оттуда управляет своим великим княжением.

     Обладание ярлыком на великое княжение Владимирское давало ему возможность подчинить себе других князей и предоставляло в его распоряжение огромные земли. Ярослав Ярославович был приглашен новгородцами на княжой стол. Здесь, в Новгороде, Ярослав правил, опираясь на «менших людей». К этому времени усилились противоречия между «меншими» и «вячшими», которые при сборе баскаками Золотоордынского хана дани с горожан и переписи населения «творили себе добро, а меншим зло». «Меншие» в своем договоре с князем требовали, чтобы он «отступил» от политики предшествовавших ему князей. Князь был очень ограничен в своих правах, но тем не менее он все же много досаждал новгородцам, отбирая у них охотничье-промысловые угодья, собирая «серебро», конфискуя имущество некоторых из них и т.д. Эти действия князя вызывали недовольство горожан. Они восставали, изгоняли княжеских наместников, но, не желая ссориться с сильным князем во время борьбы с захватчиками, ливонскими рыцарями и шведскими феодалами, снова приглашали князя и заключали новый договор — «ряд». Ярослав получал с Новгорода некоторые доходы, и кроме того пребывание на новгородском столе давало ему возможность влиять на судьбы Новгорода и укрепляло его вотчину — Тверь. Поэтому Ярослав, хотя был ограничен в Новгороде договорами 1205 и 1270 годов, тем не менее, не хотел с ним расставаться. При Ярославе расширились пределы Тверского княжества, граничившего на севере с Новгородом, на западе с великим княжеством Литовским, на юге со Смоленским.

     После смерти Ярослава, последовавшей в 1272 году, ярлык на великое княжение Владимирское получают последовательно князья Костромской, затем Переяславский и наконец, Городецкий. Андрей Городецкий стал великим князем в 1294 году. Он имел двух сильных союзников — ростовского князя Константина и ярославского — Федора; но этому союзу трех князей противостоял другой союз, состоявший из тверского князя Михаила Ярославовича, Ивана Переяславского и московского князя Даниила Александровича. Борьба развернулась, как всегда, за ярлыки, власть, земли. Пока ярлык на великое княжение был в руках Андрея, временный союз Москвы и Твери был возможен, но только до того момента, когда. Тверь попыталась расширить свои владения за счет соседа и овладеть снова великим княжением. Вместе с Михаилом Тверским Даниил Александрович отстоял Переяславль от Андрея, но стоило только Михаилу Тверскому после смерти Андрея в 1304 году получить ярлык на великое княжение, столкновение Москвы с Тверью оказалось неизбежным. Москва энергично отстаивала свои права на собирание русских земель.

     В Твери постоянно происходила  борьба за ярлык княжества. В то время, когда Москва в течение всей первой половины XIV века, ни разу не подвергается нападениям врагов. Удары извне, падающие на русскую землю, принимали на себя другие княжества: Тверь, Рязань, Муром, Ярославль, Владимир, Нижний Новгород разоряют татары. Москва не знает ни войн с внешним врагом, ни междоусобиц. Отсюда и стремление населения окрестных княжеств переселиться в Москву.

     Литва и Тверь слишком были заняты собой, а Московское княжество начало объединять земли. Но на тот момент Новгород был более богатым и продвинутым в отличие от Москвы, но почему же он не смог стать центром объединения земель?

     В княжение Василия Васильевича (1425—1462) Московское княжество стало ареной усобиц, длившихся с 1425 по 1453 год. Старый, отживающий удельно-вотчинный строй, строй феодальной раздробленности, возглавляемый удельными князьями, давал последний бой новому политическому началу — зарождающемуся централизованному государству с сильной великокняжеской, а впоследствии и царской властью.

     Только  после усобиц 1425—1453 годов окончательно восторжествовал новый политический порядок. До этого в Московском княжестве еще не была изжита удельная система, хотя самим ходом событий установились такие порядки престолонаследования, которые отвергали старые удельные принципы. В удельных княжествах престол переходил не от отца к сыну, а по старшинству в правящей семье. Малочисленность потомков Даниила Александровича способствовала относительно незначительному дроблению Московского княжества на уделы, хотя все же последние существовали в течениеXIV и в начале XV века.

     В Московском княжестве установился  порядок перехода престола по духовной грамоте. По духовной князь обыкновенно завещал великокняжеский престол, или «старший путь», старшему сыну, а остальных награждал уделами и определенной долей в общекняжеских доходах, причем младшие братья подчинялись старшему, обладавшему, кроме великокняжеского престола, еще и львиной долей во всех княжеских землях. До сих пор споров о наследстве не было вследствие малочисленности княжеского рода. Даниил Александрович завещал престол старшему сыну Юрию, а когда тот умер бездетным, естественно, князем стал его брат, следующий по старшинству — Иван Калита. Последний завещал престол старшему сыну Семену. Тот тоже умирает бездетным, и князем становится Иван, передающий в свою очередь княжеский престол старшему сыну Дмитрию. Поэтому трудно сказать, какой принцип господствовал при занятии престола. Обстоятельства складывались так, что замещение княжеского престола шло и от отца к сыну по духовной грамоте, а при отсутствии сыновей у князя и от старшего брата к следующему по старшинству.

     Ко  времени смерти Василия Дмитриевича  обстановка очень изменилась, и когда на престол после его смерти вступил десятилетний Василий Васильевич, опекуном которого оказались митрополит Фотий и московские бояре, то в ту же ночь его дядя, князь Галича Мерского Юрий Дмитриевич, обиженный тем, что его обошли (так по крайней мере казалось этому князю, тяготевшему к удельным порядкам и соответствующему им праву престолонаследия по старшинству в семье), уехал к себе в Галич и стал готовиться к войне с племянником. Так началась борьба двух начал — старого, удельного, отживающего и нового, ведущего к централизации, к самодержавию. Первое возглавлял Юрий Дмитриевич, второе — Василий Васильевич, Фотий и стоявшие плотной стеной вокруг них московские бояре. На стороне Василия Васильевича были и другие его дяди: Петр, Андрей и Константин. Фотий предлагал мир, но Юрий Дмитриевич, претендовавший на московский престол, как старший в семье после Василия Дмитриевича, соглашался только на перемирие, да и того удалось добиться лишь под давлением Витовта, которому Василий Дмитриевич поручил своего сына. К этому времени вообще выросло влияние Литвы, которая заставляет Новгород и Псков заключить с ней «мир по старине».

     Вмешательство Литвы в русские дела и рост ее влияния обусловлены были разобщенностью Новгорода и Пскова, враждовавших между собой, а в отдельности недостаточно мощных. Для оказания отпора непрошенному гостю — Витовту, и кроме того расколом внутри московской правящей верхушки.

     Благодаря вмешательству Витовта в 1428 году Юрий вынужден был признать старшинство Василия, который отныне считался его «старшим братом». Витовту, естественно, выгодно было оказывать влияние на дела Московского княжеского рода, судьбы которого, казалось, были в его руках. Но в 1430 году умер Витовт, на престоле в Литве сел Свидригайло, свояк Юрия; воспользовавшись этим,  Юрий снова порывает с племянником. Спор должен был решить Золотоордынский хан. Боярин Василия Иван Дмитриевич Всеволожский, умело действуя, подкупил мурз. Когда в 1432 году Юрий в Орде на суде ссылался на старые грамоты и обычаи, устанавливавшие права наследования по старшинству в семье, Всеволожский противопоставил им новые порядки и законы. Боярин открыто насмехался над старыми порядками, подкрепляя свои доводы «ханским пожалованием» и благожелательным отношением мурз. Победителем из этого спора вышел Всеволожский, так как он имел достаточное количество сторонников и денег для того, чтобы повлиять на решение хана. Юрий уехал в Галич ни с чем. За свою «службу» Всеволожский рассчитывал получить «милость» от Василия: тот, отправляя в Орду своего боярина, обещал жениться на его дочери. Но когда Всеволожский привез известие об удачном исходе ханского суда, Василий не сдержал слова, приберегая такой важный дипломатический шаг, как брак, для более удобного случая. Оскорбленный отказом, потомок Смоленских князей Всеволожский «отъехал» к Юрию. Готовилась новая усобица. Поводом к ней явилось следующее обстоятельство. В Москве шел свадебный пир. Василий справлял свою свадьбу с Марией Ярославовной Серпуховской. На пиру были сыновья Юрия — Василий и Дмитрий Шемяка, На Василии Юрьевиче был богатый золотой пояс, украшенный драгоценными камнями. Боярин Петр Константинович рассказал Софье Витовтовне, как этот пояс достался Василию Юрьевичу, тогда как он должен был по праву принадлежать Василию Васильевичу. Возмущенная Софья сорвала пояс с Василия, и оскорбленные Юрьевичи немедленно покинули Москву. Этот эпизод был предлогом к войне.

     В апреле 1433 года Юрий разбил Василия  Васильевича, несмотря на то, что последний  набрал ополчение из купцов, сурожани прочих горожан. Победитель Юрий отдал побежденному Василию, по совету своего боярина Семена Морозова, Коломну. Василий Юрьевич и Дмитрий Шемяка прекрасно понимали, что не те уж теперь времена, чтобы беспрепятственно и безнаказанно «свести» с престола великого князя, глубоко пустившего корни в московскую почву, и поэтому всячески противились отцу, предлагая ему убить Василия, так как только таким путем они освободятся от него. Но Юрий их не послушал. Последствия этого быстро сказались.