Геополитика современной Франции

Альфред Мэхен (1840-1914 гг.) - американский адмирал, ученый в сфере геостратегии США, ключевым трудом которого является книга «Влияние морской силы на историю». В ней он акцентировал обстоятельства, определяющие главные характеристики морской мощности: географическое положение государства, ее естественные ресурсы и климат, протяженность местности, численность народонаселения, национальный характер и государственный строй. При подходящем сочетании данных условий, считал Мэхен, в действие вступает формула: военный флот, торговый флот и военно-морские базы. Все эта композиция должна привести к морскому могуществу.

Особое положение в теории Мэхена занимает состояние о факторе моря как важным принципе оценки статуса государства. Данный анализ должен выстраиваться на шести аспектах: возможность выходов к морю, наличие морских коммуникаций с другими государствами; расположение морских побережий, обеспечивающая сооружение необходимой численности портов; приравнивание расстояния границ к протяженности береговой полосы; численность населения, достаточная для того, чтобы строить корабли и их эксплуатировать; соотношение национального характера жителей обстоятельствам морской торговли (так как морское могущество базируется на обширной торговле); согласование установок политического режима потребностям формирования сильной морской мощи. Такие шесть «морских» аспектов, в соответствии с которыми определяется мореходное могущество.

Такая нацеленность концепции Мэхена установила его геополитическую стратегию. Он был сторонником теории Монро, в соответствии с которой мощь США связано с территориальной экспансией на близлежащие государства. Мэхен полагал, что у Америки «морская судьба» и что в своем осуществлении, равно как «проявленная судьба» она заключается сначала в стратегической интеграции всего американского континента, а потом и в достижении всемирного первенства.10

Во Франции геополитику как научную дисциплину взялись разбирать только лишь после 1970-го года (Ив Лакост и журнал «Геродот»), а в России эта дисциплина создавалась в неоевразийской школы только с начала 1990-х годов.

К середине XX столетия в условиях территориально, поделенного мира, концепция геополитики со временем смещалась на выработку концепций обеспечения финансовой, продовольственной, демографической и другой безопасности национальных стран и мирового общества. Продолжалось проектирование разных «силовых» теорий геополитических конфигураций и перемен. В 80-е годы минувшего века широкую популярность получила, в частности, идея «золотого миллиарда» североамериканского ученого. С. Хантингтона. Ресурс нынешних и предстоящих геополитических споров он изучал в полемике цивилизаций (исламистской и христианской). Согласно его прогнозам, в новом веке неизбежны межгосударственные инциденты из – за недостатка ресурсов территории, потому как благами цивилизации может пользоваться только лишь ограниченное число (приблизительно миллиард) людей. Геополитические результаты Хантингтона нацелены на необходимость поддержания стратегических устремлений США и подконтрольного ей атлантического объединения, консолидацию стратегических усилий государств НАТО, сдерживание антиамериканских и антизападных направлений, интенсивное установление американских ценностей.

Подводя итог всему вышесказанному, хотелось бы отметить, что в пределах классической геополитики традиционные представления о интернациональных отношениях базировались на том, что важнейшими субъектами международной политики являются национальные страны, место которых в глобальной политике зависит от территории и месторасположения. В трактовке основоположников - отцов геополитики основное место в детерминации международной политики того или иного государства отводилось его географическому расположению. Мощность государства, полагают они, крепко коренится в природе самой земли. Значение геополитики виделся им в выдвижении на передний план пространственного, территориального начала. В следствии этого важная цель геополитики усматривалась в изучении государства равно как пространственно-географического парадокса и постижении природы их взаимодействия друг с другом. Философские предпосылки происхождения геополитики были подготовлены всем ходом развития научной идеи того периода назад.

На практике геополитики с самого начала использовали геополитический метод как формирование одновременно антропогеографии и политической географии, в таком случае объединяли социологию и политологию, присвоенные в критерии их отношения к пространственному условию. При этом главные концепты геополитики мыслятся как компоненты базисной матрицы, на которую можно спланировать сразу два слоя: политический (в форме политической карты мира в определенный исторический этап) и социологический (глубинно определяющий специфику цивилизаций, культур и религий в определенную эпоху). Этот синтетический - одновременно социологический и политологический - характеристика геополитического метода за период формирования и развития геополитики никогда не осмыслялся ясно и эксплицитно, хотя, так или иначе, подразумевался представителями всех геополитических школ и направлений, в своих рассуждениях легко и просто неосознанно переходивших от культур, цивилизаций и сообществ к государствам и военным блокам.

1.2. Французская  школа геополитики

Геополитика во Франции, несмотря встречающемуся порой противоположному мнению, имеет старые, развитые традиции и собственное лицо. Зарождение и развитие геополитики во Франции начиналось в условиях франко – германского противостояния, проигрыш Франции в войне 1870 – 1871 гг. Поэтому французская геополитика как противоположность немецкой. Французская геополитика развивалась в условиях выработки и обоснование эффективной внешнеполитической стратегии страны в борьбе за авторитет и всеобщее международное влияние.

Как писал заместитель директора Французского института международных отношений Филипп Моро Дефардж: «С начала революции и до начала войны против монархической Европы, Франция старалась донести до европейцев идеи прав человека и освобождения народов. Однако после революции французская внешняя политика постоянно мечется между идеологией и геополитикой».11 По – другому говоря, рационально-прагматическая и эмоциональная, ценностно-идеологическая, аспекты внешней политики страны не только не сосуществовали, но и, периодически сменяли друг друга, рассматривались как разные, даже противоположные средства в утверждении страны на международной арене. «В период Третьей республики Франция, потерпевшая сокрушительное поражение в 1870 год и подверженная изоляции с 1870 по 1893–1894 годы, не могла себе позволить роскошь идеологических амбиций. Ей были нужны сильные союзники, и царская Россия, символ и олицетворение самого грубого произвола, оказалась идеальным союзником, находящимся в тылу Германии».12 Напротив, «в 1918–1919 годах Франция, одержавшая победу благодаря своим союзникам, в том числе и Соединенным Штатам Америки, вновь оказалась в плену идеологии».

В 1919 же году Франция двинулась по пути геополитической рационализации, ведь именно усилиями Франции, озадаченной нейтрализацией немецкой опасности и использовавшей с этой целью теорию объединения южных славян, «были сформированы две геополитические установки, искусственность которых выразилась в 90 – е годы XX столетия: Югославии и Чехословакии».13

У истоков развития геополитики Франции стоял глава геополитики французской геополитической школы Видаль де ла Бланш, который создал свои геополитические концепции на основе исследований Ратцеля. Ж. Ансель, А. Демажон и Ж. Готтманн – основные представители французских геополитических теорий и разработок. В целом все эти деятели внесли не мало важный вклад в развитие и функционирование геополитической школы на территории Франции. 

Поль Видаль де ла Блаш (1845-1918) - первый французский геополитик и географ, классик традиционной французской школы геополитики. Профессиональным географом он стал, закончив Эколь Нормаль — один из авторитетных парижских университетов, не считая того, Видаль де ла Блаш некоторое время усовершенствовал свои знания в географии во Французской школе в Афинах. Преподавательскую деятельность юный ученый начал в Университете города Нанси. В 1898 г. он был приглашен на кафедру географии Сорбонны, которую он возглавлял затем в течение двадцати лет до самой смерти. Главные геополитические взгляды Блаш выразил в собственных работах «Картина географии Франции» (1903), «Восточная Франция» (1917) и «Принципы географии человека» (1922). Себя он называл последователем Ратцеля, хотя его доктрину скорее можно расценивать как ревизию положений немецкого ученого. Он критически переоценил географический детерминизм немецкой школы, который занижал роль человеческой свободы. Отличие от немецкой школы геополитики с ее жестким географическим детерминизмом ведущую роль в историческом процессе он отводил человеку, его воле и инициативе, активным действиям в рамках природного комплекса.

Первым геополитическим трудом Видаля де ла Блаша стала «Картина географии Франции» (1903), в ней ученый обращался к отношениям почвы и человека. Он считал, что в тех странах, где люди селятся с незапамятных пор, эти отношения приобретают неизменный, крепкий и постоянный характер. Человек становится преданным учеником земли, которая оказывает определенное воздействие на характер, нравы, предпочтения жителей. Таким образом, культура создается под действием географического условия, и в этом Видаль де ла Блаш практически полностью согласен с Ратцелем, но последний, по мнению французского геополитика, очевидно переоценил воздействие географической среды и недооценил человеческий фактор. Человек, по Видаль де ла Блашу, тоже является географическим фактором, однако при этом он наделен инициативой и предприимчивостью. Подобную мысль в свое время уже высказывал Г. Спенсер, когда он разграничивал животную особь (которая конкретна) и человеческую, которая дис кретна, то есть наделена волей, и ее действия не подчиняются лишь естественным законам.

По мнению Видаля де ла Блаша, культура, вырастающая на конкретной земле, обладает двумя ипостасиями: пространственной и временной (у Ратцеля — географической и исторической), и в этом ученый согласен с первоначальным немецким геополитиком. Однако кратковременная составная часть культуры, то есть история общества, воспроизведена в самом человеке, она делает его таким, каким он является. Считая пространство и рельеф ключевыми объективными детерминантами цивилизации, Видаль де ла Блаш заявлял, что германские геополитики принижают субъективный фактор человеческой независимости и историчности. Однако без особого влияния последнего, то есть без функциональной направленности «проводника», объективное воздействие природной среды дает только лишь вероятность географическому расположению обновляться, стать политическим условием. Таким образом, только через человека и посредством человека функционирует географический детерминизм, только человек формирует или не формирует возможность проявить себя во внешней среде. Данная теория в геополитике приобрела название «поссибилизм».

В еще одной не мало важной работе «Восточная Франция» (1919) де ла Блаш подвергает анализу задачу геополитического соперничества Франции и Германии - проблему Эльзаса и Лотарингии, Восточной Франции в целом. Он выдвинул мысль превратить эти земли (в основном немецкоговорящие), перешагнувшие в последствии после Первой мировой войны к Франции, в зону двустороннего партнерства между двумя государствами, то есть перевоплотить эти богатые земли не в барьер, отсоединяющий одну страну от другой, дающий выгоду только одной стороне, а сделать их как можно более проницаемыми. По сути, французский геополитик создал историческую теорию развития сперва франко-германского, а затем европейского геополитического пространства в целом. И все же он отдавал преимущество французским интересам. Это очевидно, как обстоятельно, он утверждает многознаменательные и географические факты принадлежности этих территорий Франции.

   «Антропологическая  школа» общественно - политической географии Видаль де ла Блаша была альтернативой концепции социал-дарвинизма Ратцеля, исходившей из приоритетного направления на политику государства и его географического расположения. Эта дискуссия отображала конкуренцию между Францией и Германией на европейском континенте, рвение Франции перекрыть германскую экспансию. Важную значимость в складывании вселенского геополитического расположения, согласно Блашу, играли коммуникации. Он считал, что основную базу мирового цивилизационного процесса составляли взаимодействующие локальные или расширяющиеся пластические «ячейки» (или источники), в рамках которых складывались однообразные «образы жизни». В ходе взаимодействия теснота контактов вела к воспроизведению, заимствованию. Умение к креативному восприятию и овладению наружных воздействий стала основой состоятельности и динамизма европейской культуры.

   Видаль де ла  Блаш спроектировал еще один  принцип о постепенном противодействия  между континентальными и морскими  державами. В противовес немецкой  концепции о борьбе стран моря и континента, уже в истоке XX в. Бланш считал неминуемым преодоление противоречий между морскими и континентальными державами вследствие расширению узы коммуникаций. Он отмечал, что допустимым создание в перспективе мирового государства, равно как результат взаимодействия стран, в основе которого должны быть интересы человека. В преимуществе каждый житель Земли должен осознать себя «господином мира». С целью геополитического положения больших держав Блаш применял позиционный принцип. Существенное место в изучениях Видаль де ла Блаша занимает проблема инкорпорирования территорий Эльзаса и Лотарингии, снова отошедших к Франции после Первой мировой войны. Он предложил превратить данные местности, где большее количество жителей говорят на немецком языке, в участок обоюдного сотрудничества между Францией и Германией.

   Жак Ансель (1882—1943) был воспитанником Видаль де  ла Блаша и придерживался его  теорий. Он был противником военного  способа решения геополитических  заинтересованностей страны, экспансионизма и империализма, отклонял мысль доминирования одной национальности над другой. Из - за критики геополитики Германии, выгораживающей империалистическую политику Германии в 1941 году, он был помещен в концентрационный лагерь Компьень и скончался вскоре после освобождения. В книге «География границ» (1938) Ж. Ансель предлагал рассматривать изменение границ равно как итог потребности и желательности. Грань, согласно Анселю, — это результат баланса между актуальным множеством сил двух народов. При этом границы между государствами он анализировал в качестве временной провинции, а не отнюдь не жестких барьеров. Они трактовались как политические «изобары», отражающие равновесие международной власти и способные к переменам. Одним единственным непосредственным рубежом он считал рубеж ойкумены (отсутствия людей). В соответствии Анселю, курс к прогрессу находится через формирование гибких обединений, которые были бы признанием ключевых человеческих реальностей и вкладом в совместное благосостояние, как экономическое, так и цивилизационное. Это обеспечивало бы существование порядка, при котором величие одной нации не было бы совместимо со свободой всех других наций.

Жанн Готтман (1915-1994) ученик де Манжона, профессор Сарбоны. В 1952 году выпустил книгу «Политика государств и их география» - подверг критике теории Ратцеля и Хаусхофера, а кроме того Маккиндера и Спикмена. Геополитика в их представлении – наука о войне, а навык гитлеровской герм –данное олицетворение на практике мыслей Ратцеля. Разделял мир на морские и континентальные державы, также не сказал ничего нового – Мэхен. Оспаривал традиционную геополитику. Не соглашался с тем, что «чем больше государство, тем оно мощнее». Страны Европы относительно не велики, но главенствует в мире. Учреждение государства и его географическое положение, под которым понимал отношение страны к важным коммуникационным магистралям и приуроченным им потокам: движение людей, армий, товаров, денег, мыслей. По этой причине основным определением геополитики, отмечал он, должно стать понятие коммуникации. Предложил понятие – иконография. Иконография в пространстве – выражение взглядов о картине окружающего мира, сообщество конкретного самоорганизованного места. 14