Геополитика постсоветского пространства

35.Геополитика  постсоветского пространства.

Геополитическое влияние России на постсоветском  пространстве

   После распада  СССР постсоветское пространство  стало зоной конфликта интересов  ведущих стран мира. К тому  же каждая из новых независимых  стран СНГ страдает от серьезных  внутренних проблем, отличается  внутренней нестабильностью. Все  они имеют границы, которые  являются либо объектом претензий  соседей, либо зонами этнических  и религиозных конфликтов. Если  первоначально Содружество Независимых  Государств геополитически преследовало одну важную цель — обеспечить мягкий передел пространства бывшего СССР, то сегодня оно представляет собой искусственное образование с весьма эфемерными структурами.

   Россия пока слишком  слаба политически, чтобы полностью  закрыть это пространство для  внешних сил, и слишком бедна,  чтобы разрабатывать богатства  Евразии исключительно собственными  силами. Если геополитике СССР  в Евразии был присущ дух  наступления и экспансионизма, то  геополитика постсоветской России  носит оборонительный характер.

   Попытки России  сохранить свое влияние в постсоветском  пространстве сталкиваются с  интересами крупнейших мировых  держав: с ЕС и США — на  западе, с Турцией, Ираном и  Китаем — на востоке. В это  соперничество косвенным образом  вовлечены Пакистан и Индия.

   Через евразийское  постсоветское пространство проходят  важные транспортные пути, которые  способны соединить промышленно  развитые районы Запада с богатыми  полезными ископаемыми, но весьма  удаленными районами Евразии  на востоке. На постсоветском  пространстве сосредоточены огромные  запасы газа, нефти, золота, никеля  и других цветных металлов. В  Центральной Азии и бассейне  Каспийского моря хранятся запасы  природного газа и нефти, превосходящие  месторождения Кувейта, Мексиканского  залива и Северного моря. Поэтому  таким важным является вопрос  о прокладке трубопроводов и  средств коммуникаций через Евразию.  Если основные трубопроводы будут  по-прежнему проходить по территории  России к российским терминалам  в Новороссийске на Черном  море, то большинство районов  постсоветского пространства останется  в политической зависимости от  России, и Москва при этом будет  занимать сильные позиции, решая,  как делить новые богатства  Евразии. И, наоборот, если новые  трубопроводы будут проложены  через Каспийское море к Азербайджану  и далее к Средиземному морю  через Турцию, а другие протянутся  через Афганистан к Аравийскому  морю, то не будет никакой российской  монополии в доступе к богатствам  Евразии.

   Первостепенный интерес  США, по мнению З. Бжезинского,  состоит в том, чтобы помочь  обеспечить такую ситуацию, при  которой ни одна держава не  контролировала бы данное геополитическое  пространство, а мировое сообщество  имело бы к нему беспрепятственный  финансово-экономический доступ. Америка  заинтересована в разработке  богатств Евразии, в прокладке  новой сети нефтепроводов и  транспортных путей, которые соединят  регионы Евразии непосредственно  с крупными центрами мировой  экономической деятельности через  Средиземное и Аравийское моря  так же, как и по суше. Для этого США необходимо ограничить стремления России монополизировать ресурсы на постсоветском пространстве. Стратегия противодействия России вынуждает США создавать альянсы с бывшими союзными республиками. Бжезинский называет несколько геополитических центров СНГ, которые заслуживают мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки. Это Украина, Азербайджан, Узбекистан, Казахстан. Хотя роль Киева по замыслу З. Бжезинского является ключевой, в то же время Казахстан (с учетом его масштабов, экономического потенциала и географически важного местоположения) также заслуживает американской поддержки и длительной экономической помощи. Бжезинский подчеркивает, что со временем экономический рост в Казахстане мог бы помочь перекинуть мосты через трещины этнического раскола, которые делают этот среднеазиатский «щит» столь уязвимым перед лицом российского давления.

   Для реализации  своих планов в постсоветском  пространстве США действует в  нескольких направлениях.

   Во-первых, препятствует  интеграционным процессам в СНГ,  поддерживая сепаратистские националистические  устремления новых независимых  государств.

   Во-вторых, активно  используются экономические рычаги: под предлогом содействия в  становлении рыночной экономики  создаются благоприятные условия  для проникновения американского  капитала в постсоветское пространство.

   В-третьих, всячески  поощряется интеграция постсоветских  государств в мировое сообщество, международные политические и  финансовые организации, участие  в диалоге по безопасности  и сотрудничеству с целью активного  противостояния российским геополитическим  интересам в постсоветском пространстве.

    В долгосрочном  плане предусматривается соединение  линий электропередачи и газопроводных  систем республик Закавказья, прикаспийских  стран Центральной Азии, Ирана  и Турции и создание транспортно-экономического  коридора из Центральной Азии  в Европу — так называемого  «Великого шелкового пути» в  современном варианте.

   В 1999 г. Конгресс  США принял доктрину «Стратегия  Шелкового пути», которая направлена  на организацию транзита энергоносителей  через Турцию в обход России. В средствах массовой информации  этот проект представили как  открытие нового нефтяного Клондайка,  богатства которого сравнимы  с богатствами Персидского залива. Проект был готов, но денег  на реализацию у США нет.  Запад разыгрывает очередной  конфронтационный сценарий: американцы  «столбят» участки и «замораживают»  их до лучших времен — когда  потребуется оказать политическое  давление в регионе.

    В постсоветском  пространстве Америка разделяет  общие интересы со стабильной  прозападной Турцией. Турецкие  националисты видят новое предназначение  тюркских народов во главе  с Турцией в том, чтобы доминировать  в бассейне Каспийского моря  ив Средней Азии. В определенном  смысле это остатки имперского  чувства отдаленного прошлого. Оттоманская  империя в XVI в. включала страны  Закавказья, хотя ей и не удалось  подчинить Среднюю Азию. Сегодня  Турция заявляет о себе как  потенциальный лидер расплывчатого  сообщества тюркоязычных стран, используя свой экономический и политический капитал для геополитического преобладания в регионе. Один из путей достижения этой цели связан со строительством нефтепровода Баку — Джейхан.

   Турецким амбициям  в Средней Азии и Закавказье  противостоит влияние Ирана, который  также предлагает свою концепцию  исламского общества. Турки и  персы исторически противостояли  друг другу в этом регионе.  В прошлом государство Ахеменидов (персов) включало территории Туркмени­стана, Узбекистана, Таджикистана, Афганистана, Турции, Ирака, Сирии, Ливана и Израиля. Несмотря на то, что сегодняшние геополитические устремления Ирана более скромные и направлены главным образом на Азербайджан и Афганистан, тем не менее, идея мусульманской империи живет в политическом сознании религиозных лидеров Ирана. Извлекая выгоды из своего географического положения, Иран старается расширить сеть транспортных коридоров через свою территорию, участвует в строительстве нефте- и газопроводов к портам Персидского залива. Значительные объемы казахстанской и азербайджанской нефти уже перекачиваются через трубопроводную систему на севере Ирана. США стремятся противодействовать амбициозным иранским устремлениям в Прикаспийском регионе, стараясь изолировать Иран от мирового сообщества, используя как предлог обвинения Ирана в поддержке терроризма. Это заставляет Тегеран искать политической поддержки России. У Ирана и России имеется частичное совпадение интересов и по другому важному геополитическому вопросу: обе страны заинтересованы в ограничении влияния пантюркизма в регионе.

   Все более сильным актором в постсоветском пространстве выступает Китай. Новые государства Закавказья и Средней Азии служат буфером между российскими и китайскими интересами, но в то же время энергоресурсы постсоветского пространства выглядят необычайно привлекательными для Пекина. Получение прямого доступа к ним, без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — перспективная геополитическая цель Китая. Поскольку на территории самого Китая мало энергоресурсов, Пекин сегодня является серьезным конкурентом США и России в борьбе за казахстанскую нефть. Наиболее важные межправительственные соглашения: в 1997 г. в Алма-Ате договоры «О сотрудничестве в области нефти и газа» и «О прокладке двух нефтепроводов».

   Сегодня уже весьма  заметны результаты активной  деятельности новых политических  акторов в постсоветском пространстве: введенный в действие нефтепровод Баку — Супса уменьшил зависимость Азербайджана от России в перекачке нефти на западные рынки; строительство железной дороги Хеджей — Сераха — Мешхед открыло новые возможности Туркмении и Узбекистана для развития экономических связей с Ираном; открытие Каракорумского шоссе стало важным транспортным мостом между Китаем, Киргизией и Казахстаном.

   Сильной стороной  российского геополитического влияния  в постсоветском пространстве  остается то, что там сегодня  проживает около 65 млн русских, во многом предопределяя активность России в ближнем зарубежье.

   Парадокс сегодняшней  ситуации состоит в том, что  пока ослабление русского культурного  влияния и вытеснение русского  языка на первый взгляд ничем  не компенсируются. Надежды новых  постсоветских элит в Закавказье  и Средней Азии на то, что на смену русскому языку со временем придет английский или турецкий, пока не оправдались. Для массового распространения этих языков на обширных постсоветских пространствах нет ни соответствующих условий, ни финансовых средств. Даже в США идея внедрения английского языка в систему постсоветского образования не получила пока поддержки.

    Возникший социокультурный вакуум сегодня в большинстве постсоветских государств заполняет исламский фактор: активное распространение исламского культурного влияния. Усиление влияния исламистов ведет к активизации радикальных партий и организаций, что особенно заметно в политической культуре центральноазиатских государств. В Таджикистане правительственная коалиция включает объединенную таджикскую оппозицию, в которой основную роль играет Партия исламского возрождения Таджикистана. Националистические настроения подогреваются Западом, что приводит к религиозным и этническим конфликтам и терроризму.

   Сегодня на постсоветском  пространстве испытываются новые  глобаль­ные технологии, сутью которых является политическая дестабилизация и нарушение статус-кво государств без применения военной силы. К числу таких технологий относится:

  › подкуп элит;

  › «развращение свободой»; 

  › поощрение этносуверенитетов;

  › поощрение русофобии  окраин и национального нигилизма  с тем, чтобы убедить русских,  что «быть русским — стыдно»; 

  › деморализация общественного  сознания через вестернизацию культуры;

  › захват плацдармов  в решающих областях национальной  экономики; 

  › перевод внутриполитических  отношений в режим «битв олигархов»;

  › разрушение национальных  структур;

  › поддержание перманентного  реформирования органов государственной  власти и достижение состояния  безвластия в стране и др.

   Уже сегодня существует  несколько опасных очагов напряженности,  где ситуация остается взрывоопасной,  а ее развитие — непредсказуемым.  На Кавказе сохраняется угроза  возобновления «замороженных» конфликтов  между Арменией и Азербайджаном  (из-за Нагорного Карабаха), постоянно  «тлеет» очаг напряженности в  Чечне, сохраняется опасность  военных столкновений по линии  грузино-абхазского вооруженного  конфликта. Конфликты в Центральной  Азии провоцируют региональные, этнические и религиозные противоречия. Политическая нестабильность  в  Таджикистане, вооруженные столкновения  на юге Ферганской долины, на  границах Узбекистана, Таджикистана  и Киргизии превратили Центральную  Азию в «евразийские Балканы».

Тенденции в геополитике  постсоветского пространства

   Россия по совокупному  геополитическому потенциалу могла  бы претендовать на роль стабилизирующего  фактора в Евразии. Стремление  сохранить в Кавказском, Каспийском  и Центрально-Азиатском регионах  свое экономическое и военно-политическое  присутствие, ответственность за  судьбу этнических русских, проживающих  в конфликтных зонах, прямое  воздействие нестабильности в  постсоветском пространстве на  этнополитическую ситуацию в  приграничных районах Российской  Федерации, необходимость предотвращать  угрозу распространения религиозного  экстремизма и терроризма —  все эти причины заставляют  Россию так или иначе участвовать в конфликтах Закавказья и Центральной Азии.