Эйнштейн и увлечения

Введение

Любое увлечение, будь это содержание аквариумных рыбок, коллекционирование бабочек или жуков, поиск кладов или даже коллекционирование слоников, помогает отвлечься от серости будней, текущих забот, расслабиться и получить удовольствие.

Увлечения и интересные занятия – это всегда позитив. А кому и когда вредили положительные эмоции? Кроме того, интересы и увлечения активизируют сосредоточенность, которая пригодится в самых разных сферах жизни.

 Увлечения  и интересные занятия – это  всегда позитив. А кому и когда  вредили положительные эмоции? Кроме  того, интересы и увлечения активизируют  сосредоточенность, которая пригодится  в самых разных сферах жизни. А ясность мысли и мобилизация  творческих способностей? Они вызываются  человеческими увлечениями и  хобби в первую очередь. Психиатры  не раз замечали, что высокая  степень концентрации увлеченного  человека мало того, что повышает  общую работоспособность, но еще  и стимулирует эмоциональную  и интеллектуальную мотивацию, связанную  выделением мозгом дофамина и  эндорфина, «гормона счастья». От интересов и увлечений человека, как отмечают психологи, зависит и его психическое здоровье в целом. Человек чувствует себя хорошо, когда он удовлетворен своим делом. Увлечения охраняют человека от негатива, а ум – от «черных» мыслей. Увлечение собиранием марок или творчеством группы «Битлз» вполне могут преодолеть печаль, беспокойство, депрессию. Новые интересы и увлечения, по мнению психологов, привносят в жизнь ощущение полноты и радость, и могут скрасить гнетущее одиночество, поскольку увеличиваются шансы найти настоящих друзей, пусть и по интересам. Занятия любимым делом окрыляют и внушают самоуважение. Проходят скука и уныние, убивающие душевные и телесные силы. Увлечения, это совсем не то, что человек должен делать. Это то, что он хочет делать. Без принуждения и вранья. При этом, у человека совсем иное состояние души. И когда человек делает то, что искренне хочет, душа поет. Замечательное психологическое и просто человеческое состояние!

У физика, изменившего представление о науке, Альберта Эйнштейна, тоже были увлечения, которые сделали его жизнь интересной. Это увлечения: музыкой, литературой, яхтами, садоводством и, конечно же, физикой.

Эйнштейн и музыка

Музыка и исследовательская работа в области физики различны по происхождению, но связаны между собой единством цели — стремлением выразить неизвестное. Их реакции различны, но они дополняют друг друга. Наука раскрывает неизвестное в Природе, а музыка — в человеческой душе, причём именно то, что не может быть раскрыто в иной форме, кроме музыки.

Альберт Эйнштейн

Выдающийся физик-теоретик, один из создателей квантовой механики и общей теории поля, лауреат Нобелевской премии Вернер Гейзенберг в своей философской работе «Часть и целое» заметил: «Науку делают люди. Об этом естественном обстоятельстве легко забывают; ещё одно напоминание о нём может способствовать уменьшению прискорбной пропасти между двумя культурами — гуманитарно-художественной и научно-технической».

На самом деле пропасть эта кажущаяся, созданная, скорее, нашим сознанием. Наука и искусство — это проявление одной и той же общечеловеческой культуры, между которыми существует глубокая внутренняя связь. Она имеет место, прежде всего, вследствие наличия изначальной гармонии, присущей Природе. Это всегда интуитивно тонко чувствовали и творцы современной физики, для которых её значение выходило далеко за пределы технологии. Как заметил Ф.Капра, Путь, или Дао, физики может быть «путём с сердцем» и может вести к духовности и самореализации.

Особое место во взаимопроникновении двух областей знания принадлежит соотношению теоретической физики и музыки — двух могущественных методов познания мира. На первый взгляд, такая параллель покажется странной — ведь, казалось бы, физики-теоретики используют сугубо математический язык для описания Природы, но что есть Природа? Интересный ответ на этот вопрос дает ученик П.И.Чайковского, композитор И.С.Танеев: «Это царство музыки. Взгляни на гармонию миров, на равномерное движение светил. Все подчинено её законам. Без музыки человек — ничто. Людям надо всё бросить и предаться одной музыке».

Физическим теориям, рождающимся «на кончике пера» и описывающим Природу, присуще то же самое изящество, что и великим музыкальным творениям. В строгих и мудрых формулах, пугающих непосвящённых, не содержится ни одной лишней физической величины, подобно тому, как, по словам Эйнштейна, в музыке Моцарта не содержится ни одной лишней ноты. Даже терминология, используемая для характеристики блестящих физических теорий, весьма «музыкальна». Так, про теорию атома водорода, построенную Н.Бором, Эйнштейн сказал: «Это наивысшая музыкальность в области мысли». А.Зоммерфельд заметил: «Квантовая теория представляет собой тот полный таинств инструмент, на котором природа исполняет спектральную музыку» .

Еще Лейбница утверждал, что музыка — это «имитация универсальной гармонии, вложенной Богом в мир», Он сравнивал музыку с упорядоченностью мироздания: «Ничто так не приятно для чувств, как созвучность в музыке, а для разума — созвучность природы, по отношению к которой первая — лишь малый образец».

Проводя аналогию между двумя видами искусства — музыкального и создания физической теории, мы, безусловно, окажемся в затруднении, пытаясь ответить на вопрос: как возникает физическая теория или музыкальное произведение? На это обратил внимание ещё Макс Планк, заметив, что «эти процессы — Божественные тайны, которые или совсем не поддаются объяснению, или могут быть освещены лишь в известной степени, пытаться проникнуть в их сущность было бы неразумным и самонадеянным».

«Я верю в интуицию и вдохновение», — эти слова в равной степени могут быть отнесены к деятельности и учёного и музыканта. Принадлежат они гениальному физику-теоретику XX века Альберту Эйнштейну.

Детство Эйнштейна прошло в музыкальной атмосфере. Его мать обладала большими музыкальными способностями, которые и унаследовал Альберт. В течение многих лет его излюбленным занятием была игра на рояле в четыре руки с матерью или младшей сестрой Майей, а также сочинение вариаций на собственные музыкальные темы.

Игре на скрипке Эйнштейн начал учиться в детстве. Вначале он воспринимал эти уроки как скучную обязанность, но однажды услышал сонаты Моцарта, которые покорили его своей грацией и эмоциональностью.

Эйнштейн писал: «Я брал уроки игры на скрипке с 6 до 14 лет, но мне не везло с учителями, для которых занятия музыкой ограничивались механическими упражнениями. По настоящему я начал заниматься лишь в возрасте около 13 лет, главным образом после того, как "влюбился" в сонаты Моцарта. Пытаясь хоть в какой-то мере передать художественное содержание и неповторимое изящество, я почувствовал необходимость совершенствовать технику — именно так, а не путём систематических упражнений я добился в этом успеха. Вообще я уверен, что любовь — лучший учитель, чем чувство долга, во всяком случае, в отношении меня это справедливо».

Школьный его товарищ Ганс Билан вспоминает: «Однажды мы встретились с Эйнштейном в шумном зале школьной столовой, где собирались играть сонаты Моцарта. Когда его скрипка запела, мне показалось, что расступаются стены зала, — я впервые услышал подлинного Моцарта, постиг всю эллинскую красоту и простоту его музыки — то шаловливой и грациозной, то могучей и возвышенной. "Это божественно, надо повторить!" — воскликнул Эйнштейн. Какая это была пламенная игра! Я не узнавал его; так вот каков этот гениальный насмешник, жестоко высмеявший стольких людей! Он не мог быть иным, то была одна из тех сложных натур, которые умеют скрывать под колючей оболочкой исполненное нежности царство своей интенсивной эмоциональной жизни. Тогда, так же, как и сейчас, он испытывал просто органическую потребность исполнять песни Шумана: "Орешник", "Лотос" — всех названий мне уже не припомнить. Этой музыкой наслаждался и Гейне, его излюбленный поэт. Часто бывало, что едва отзвучит последний аккорд, а Эйнштейн своей остроумной шуткой уже возвращает нас с неба на землю, намеренно нарушая очарование».

Биограф учёного Карл Зелиг так описывает музыкальную сторону его школьной жизни: «На своей скрипке Эйнштейн исполнял "Арию" и "Чакону" Баха, сочинения Генделя и Моцарта и даже предпринимал отважные вылазки в царство виртуозности пытался играть "Дьявольские трели" Тартини.<...>

На открытом концерте в церкви Эйнштейн по предложению регента Редельсбергера исполнял партию первой скрипки в "Арии" Баха, предложенной регентом для нескольких инструментов. Теплый тон скрипки Эйнштейна и безупречная ритмичность его игры привели в восторг исполнителя партии второй скрипки Ганса Вольвенда. По субботам Эйнштейн часто отправлялся с Вольвендом в дом его родителей и исполнял вместе с матерью товарища, обладавшей хорошим голосом, песни Шуберта и Шумана или произведения камерной музыки. В ту пору и позднее Эйнштейн особенно любил итальянских и немецких композиторов доклассического периода, Иоганна Себастьяна Баха и Моцарта; прозрачность, изящество и гармоничность их произведений неизменно наполняли счастьем его душу. Гендель, а также Бетховен, творения которого дышат бурной страстью, были ему менее близки. К числу любимейших произведений Эйнштейна относилась соната Баха для двух скрипок и рояля. Он навсегда остался горячим поклонником Баха и много лет спустя ответил следующим образом на вопрос анкеты, проводившейся одной популярной немецкой газетой: "Что я могу сказать о творчестве Баха? Слушать, играть, любить, почитать и — помалкивать!"».

Став студентом Цюрихского Федерального высшего политехнического училища, Эйнштейн продолжал усердно заниматься музыкой. Учительница Сюзанна Марквальдер, у которой он снимал комнату и столовался, рассказывает: «По вечерам нередко устраивались импровизированные концерты, в которых Эйнштейн блистал своим искусством скрипача. Охотнее всего он играл Моцарта, а я аккомпанировала ему, как умела.<...> Эйнштейн играл на скрипке не только в нашем доме, где он однажды на радость жильцам запел сладким итальянским тенором импровизированную серенаду, но и у профессора Штерна, в доме которого был частым и желанным гостем. Там у него однажды завязалась оживленная беседа с другим физиком, который задорно пытался атаковать теоретические высказывания своего собеседника. Эйнштейн, однако, не дал вывести себя из равновесия и по окончании обеда предложил своему коллеге, указывая на скрипку, которую принёс с собой: "Давайте перейдем теперь в музыкальную комнату. Там мы сможем играть то, что Вам так хотелось — произведения Генделя"».

Игра Эйнштейна на скрипке отличалась чистотой и задушевной экспрессией. Он играл смело и широко, а увлекшись, мог уйти на самую грань импровизации. Вместе с тем он стремился к строгой передаче архитектоники музыкального произведения. Выявление личности исполнителя его меньше захватывало, такова была и его собственная манера игры.

С увлечением Эйнштейна музыкой связаны некоторые забавные эпизоды. Об одном из них пишет фрейлен Марквальдер: «Однажды летом — Эйнштейн только собирался достать свою скрипку и закрыть балконную дверь — из соседнего дома вдруг донеслись звуки фортепианной сонаты Моцарта. "Кто эта пианистка? — спросил он. — Вы знаете её?" Я сказала ему, что это, кажется, учительница музыки, которая живет в мансарде. Поспешно сунув под мышку скрипку, он ринулся на улицу без воротничка и галстука. Я закричала: "Нельзя же идти в таком виде!" Но он не услышал или не захотел слышать. Через несколько секунд захлопнулась садовая калитка, и вскоре мы услыхали, как к звукам фортепиано присоединилось пение скрипки. Вернувшись, Эйнштейн воскликнул с восхищением: "Да это же прелестная барышня! Я буду часто играть с ней". Позже познакомились с пианисткой и мы. Это была уже немолодая фрейлен Вегелин; спустя несколько часов, она явилась к нам в черном шелковом платье и робко спросила, кто этот странный молодой человек. Мы успокоили её, сказав, что он безобидный студент. Она нам рассказала, как сильно испугало её появление незнакомого юноши, который ворвался к ней в комнату с криком: "Играйте, играйте дальше!"».

Кромке скрипичной игры, постоянной потребностью Эйнштейна были еще фантазии на рояле: «Такая импровизация столь же необходима для меня, как и работа. И то и другое позволяет достичь независимости от окружающих». Уезжая из дома, он всегда испытывал тоску по клавишам. Уже в 70-летнем возрасте Эйнштейн писал к Макрвальдер из Принстона: «Скрипку я совсем забросил, зато импровизирую, хотя и весьма неумело, на рояле».

Всюду и всегда Эйнштейн находил любителей камерной музыки для совместного музицирования. Так было и в Винтертуре, где Эйнштейн получил свою первую должность после сдачи дипломных экзаменов в Федеральном высшем политехническом училище, став преподавателем математики в техникуме. В свободное время он играл в любительском оркестре. Почитателей классической музыки он нашёл и во Франкфурте-на-Майне. Однажды Эйнштейн читал публичную лекцию в университете этого города. После лекции был устроен ужин в честь исследователя в доме Морица Оппенгейма. И Эйнштейн вместе с несколькими любителями камерной музыки принял участие в импровизированном концерте, а затем терпеливо слушал комплименты окружавших его дам. Оппенгейм и его жена интересовались искусством и наукой. Иоанн Брамс и Клара Шуман принадлежали к числу близких друзей этой семьи, где часто устраивались импровизированные концерты, в которых Эйнштейн принимал самое активное участие.

Будучи экстраординарным профессором теоретической физики Цюриховского университета, Эйнштейн находил время и для участия в любительских концертах, исполняя партию первой скрипки в квартете. В Цюрихе учёный часто бывал в семье профессора математики Адольфа Гурвица, который хорошо играл на рояле, и в его доме часто устраивались камерные концерты. Когда Эйнштейн вернулся со своей семьей в Цюрих, воскресные концерты на квартире Гурвица стали устраиваться регулярно, причём Эйнштейн обычно приходил с женой и детьми. Звонкий его голос раздавался ещё в дверях: «Идет Эйнштейн со всем выводком!» На склоне лет, осенью 1951 года учёный писал Лизабет Гурвиц, дочери своего бывшего профессора: «Я чувствую себя сравнительно хорошо, хотя старый механизм и износился порядком. Даже от игры на скрипке отказался уже несколько лет назад. Вы, конечно, помните, с каким удовольствием мы под уверенным руководством Вашего отца играли сонаты Баха и Гендаля. С того времени прошло около сорока лет» .

Бывая в Лейдене у своего друга Пауля Эренфеста, Эйнштейн также находил время для совместного музицирования. В кабинете Эренфеста стоял рояль, подаренный Эйнштейном. Была там и скрипка. Чаще всего играли Баха, Брамса, Корелли. Именно Эйнштейн привил Эренфесту любовь к Баху.

Отправляясь в любые поездки, Эйнштейн брал с собой скрипку. И, бывало, даже на заседаниях Берлинской Академии наук появлялся со скрипичным футляром, потому что после заседания шёл к одному из своих коллег — Планку или Борну, чтобы совместно музицировать. Как в Берлине, так и в Америке он иногда давал публичные концерты, сборы от которых предназначались для благотворительных целей. В 1934 году на одном из таких концертов Эйнштейн исполнил концерт для скрипки; сбор от этого концерта в 6500 долларов пошёл в пользу учёных, эмигрировавших из Германии. В другой раз в Принстоне он принял участие в благотворительном концерте в пользу детей. Об одном приезде Эйнштейна в Нью-Йорк, куда он прибыл на пароходе, газета писала: «Профессор спустился по трапу на сушу, осторожно держа под мышкой футляр со скрипкой. Он производил впечатление скрипача-виртуоза, тем более что его пышные волосы напоминали гриву художника».