Винер Н. Наука и общество

Вообще хороший организатор  может достигнуть гораздо большего надлежащим подбором людей, чем постоянными  приказами. Выбирайте людей, достаточно заинтересованных в выполнении возложенной  на них задачи, чтобы их не нужно  было подгонять. Человек, из которого может  выработаться действительно хороший  ученый, будет предъявлять к себе гораздо более строгие требования, чем те, которые вообще могут прийти в голову руководящему им администратору. Последний достигнет гораздо  большего, проникнувшись духом научной  работы, поняв ее всесторонне и  творчески и действуя как коллега, который заслужил право давать советы в силу своего большего понимания  дела и своего опыта, чем тогда, когда  он действует наперекор своим  подчиненным. Человек, который на собственном  опыте выявил трудности определенной проблемы, не склонен принимать указания от [c.272] того, кто, по его мнению, не обладает этим опытом и не знает этих трудностей.

Я вполне отдаю себе отчет  в существовании определенных современных  установок в науке, которые ни в коей мере не ограничиваются рамками  стран советской системы и  которые (в силу их всеобщей принятости) оказывают, как я считаю, неблагоприятное  влияние на науку сегодняшнего дня, и именно тем, что вытесняют более  свободный метод работы, который  все еще играет значительную роль в прогрессе науки. Здесь я имею в виду прежде всего определенные тенденции оценивать научную работу в свете некоторой чистоты метода, свойственного традициям той или иной частной области, пренебрегая удовлетворением общей любознательности и интереса. Чистый математик – и Россия далеко не является здесь основным виновником – скован чистотой метода, который намеренно чуждается всяких указаний со стороны физических наук и стремится избегать всякого хода мысли, не управляющегося чистым, абстрактным и незаинтересованным постулативным мышлением. То, что математик должен следовать канонам строгого мышления в своей конечной публикации, является аксиомой, но это не значит, что он должен пренебрегать преимуществами эвристического мышления при выборе проблем или на ранних этапах своей работы, пока она еще не отлилась в конечную форму.

Подобным же образом сегодняшний  физик в общем стремится избегать изучения проблемы, на которую уже существует ответ в литературе. Это означает, что он вполне может проглядеть альтернативные подходы, которые могут быть крайне плодотворными в смежных и еще не решенных проблемах. Кроме того, от него ускользает то глубокое проникновение в проблему, которое может быть лишь результатом разработки ее ab initia6, какая бы масса литературы ни существовала о ней. Она не становится элементом его собственной мысли.

Эти недостатки современного метода в значительной мере вызваны  тем давлением, под которым ученым сегодняшнего дня приходится работать во всех странах. При колоссальном объеме публикаций в последние годы молодой  ученый боится подорвать свою карьеру  из-за того, что у него нет [c.273] достаточно ходких результатов, чтобы заполнять ими журналы или чтобы удовлетворить требования своих руководителей, стремящихся, в частности, иметь продукцию от своих институтов. Если его работа не соответствует методологической практике этих руководителей, то он почти наверняка не получит от них поддержки. Он не имеет никакого веса и должен ждать – возможно, напрасно, – пока масштаб и значимость его собственной работы не завоюют волей-неволей благосклонного к нему внимания его коллег.

Это путь к самой прочной  научной репутации, но это опасный  путь. Молодой человек, работающий в  одиночку, может идти на всяческие  лишения ради своих идей или может  оказаться вытесненным из области  профессиональной научной деятельности. Его конечный успех ничем не гарантирован (хотя реально здесь больше шансов на успех, чем ему в отчаянии может  показаться), и необходимо мужество для того, чтобы упорно следовать  своей интуиции вопреки всеобщему  неодобрению. Тем не менее вы не можете, не подвергаясь соответствующему риску, делать крупные ставки в игре там, где речь идет о вашей собственной карьере и – что гораздо более важно – о развитии самой науки.

Позвольте мне здесь воздать  должное тем старшим ученым и  тем администраторам науки, которые  независимо от того, являются они сами творческими учеными или нет, с симпатией относятся к этим борениям своих молодых коллег и  которые, не считая каждого честолюбивого  гадкого утенка молодым лебедем, всегда готовы активно поддержать силу и оригинальность. Подобные люди существуют в каждой стране, и я из своих  собственных наблюдений вынес уверенность, что они есть и в России, только повсюду их слишком мало.

Эти мои замечания не являются – я и не претендовал на это  – продуктом некоторой строгой  системы идей. Но они являются результатом  весьма длительного и обширного  опыта научной работы и выражают мое глубокое и искреннее убеждение  в характере той научной атмосферы, в которой я могу работать, работаю  и хочу работать. [c.274]

Впервые опубликовано в журнале: Вопросы  философии. – 1961. – № 7. – С. 117–122. Пер. с английского М. К. Мамардашвили.