Системный подход в изучении языка (языковых явлений) и культуры

2. Проблема системного взаимодействия языка (языковых образований) и культуры

Проблема взаимосвязи, взаимодей­ствия языка и культуры является одной из центральных в язы­кознании. Истоки этой проблемы усматривают в трудах В.Гум­больдта, основные положения концепции которого, можно свести к следующему: 1) материальная и духовная культура вопло­щаются в языке; 2) всякая культура национальна, ее националь­ный характер выражен в языке посредством особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого языка внутрен­няя форма (ВФ); 3) ВФ - это выражение «народного духа», его культуры; 4) язык есть опосредующее звено между человеком и окружающим его миром. Концепция В.Гумбольдта получила свое­образную интерпретацию в работе А. А. Потебни "Мысль и язык", в работах Ш. Балли, Ж. Вандриеза, И. А. Бодуэна де Куртэне, Р.О. Якобсона и других исследователей[1,c.26-27].

Картина, которую являет собой соотношение языка и культу­ры, чрезвычайно сложна и многоаспектная. К сегодняшнему дню в решении этой проблемы наметилось несколько подходов.

Первый подход разрабатывался в основном отечественными философами - С. А. Атановским, Г. А. Брутяном, Е. И. Кукушкиным, Э.С. Маркаряном. Суть этого подхода в следующем: взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, с которой сталкивается чело­век, то и язык - простое отражение культуры. Изменяется дей­ствительность, меняются и культурно-национальные стереоти­пы, изменяется и сам язык. Одна из попыток ответить на вопрос о влиянии отдельных фрагментов (или сфер) культуры на функционирование языка оформилось в функциональную стилисти­ку Пражской школы и современную социолингвистику[18,c.67-70].

Таким образом, если воздействие культуры на язык вполне очевидно (именно оно изучается в первом подходе), то вопрос об обратном воздействии языка на культуру остается пока откры­тым.

Он и являет собой второй подход к проблеме соотношения языка и культуры. Лучшие умы XIX века (В. Гумбольдт, А. А. Потебня) понимали язык как духовную силу. Язык действительно - такая окружаю­щая нас среда, вне которой и без участия которой мы жить не можем. Как писал В.Гумбольдт, язык - это «мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека»[17,c.34]. Следовательно, будучи средой нашего обитания, язык не существует вне нас как объективная данность, он находится в нас самих, в нашем сознании, нашей памяти; он ме­няет свои очертания с каждым движением мысли, с каждой но­вой социокультурной ролью.

В рамках второго подхода исследовала эту проблему школа Э.Сепира и Б.Уорфа, различные школы неогумбольтианцев, раз­работавшие так называемую «гипотезу лингвистической относи­тельности».

В основе этой гипотезы лежит убеждение, что люди видят мир по-разному - сквозь призму своего родного языка. Для ее сторон­ников реальный мир существует постольку, поскольку он отра­жается в языке. Но если каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, то, следовательно, языки разли­чаются своими «языковыми картинами мира».

В гипотезе Сепира-Уорфа выделяются следующие основные положения: 1. Язык обусловливает тип мышления говорящего на нем народа. 2. Способ познания реального мира зависит от того, на каких языках мыслят познающие субъекты. «Мы расчле­няем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает пе­ред нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в ос­новном языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значе­ния так, а не иначе в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это согла­шение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка»[8,c.19]. Данная гипотеза получила поддержку и дальнейшую разработ­ку в трудах Л.Вайсгербера, в его концепции языка как «промежу­точного мира», стоящего между объективной действительностью и сознанием.

В исследованиях некоторых авторов гипотеза лингвистичес­кой относительности получила современное актуальное звучание. Прежде всего, это работы Д. Олфорда, Дж. Кэррола, Д. Хаймса и других авторов, в которых концепция Сепира-Уорфа существен­ным образом дополнена. Так, Д.Хаймс ввел еще один принцип функциональной относительности языков, согласно которому между языками существует различие в характере их коммуникативных функций[8,c.18-24].

Однако справедливости ради следует заметить, что есть ряд работ, в которых гипотеза лингвистической относительности подвергается резкой критике. В качестве иллюстрации к сказан­ному можно привести соображения, выдвинутые Б.А.Серебрен­никовым, утверждающим, что 1) источником понятий являются предметы и явления окружающего мира. Любой язык в своем генезисе является результатом отражения человеком окружаю­щего мира, а не представляет самодовлеющей силы, творящей мир; 2) язык приспособлен в значительной степени к особеннос­тям физиологической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого ор­ганизма к окружающему миру; 3) неодинаковое членение внеязыкового континуума возникает в период первичной номинации. Оно объясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями язы­кового материала, сохранившегося от прежних эпох. Отрицательную оценку гипотезе Сепира-Уорфа дают также Д. Додд, Г.В. Колшанский, Р.М.Уайт, Р.М.Фрумкина, Э.Холленштейн[20,c.24-28].

Таким образом, гипотеза лингвистической относительности оценивается современными учеными далеко не однозначно. Тем не менее, к ней обращаются все исследователи, серьезно занима­ющиеся проблемой взаимоотношения языка и культуры, языка и мышления, так как именно с помощью данной гипотезы могут быть осмыслены такие факты языка, которые трудно объяснить каким-либо другим способом. Примером могут служить этнолин­гвистические работы школы Н.И.Толстого, лингвоантропологические работы школы Е.Бартминьского и другие[11,c.45-48].

Дальнейшие рассуждения о взаимосвязи языка и культуры относят к третьему подходу.

Язык - факт культуры, потому что: 1) он составная часть куль­туры, которую мы наследуем от наших предков; 2) язык - основ­ной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру; 3) язык - важнейшее из всех явлений культурного порядка, ибо если мы хотим понять сущность культуры - науку, религию, ли­тературу, то должны рассматривать эти явления как коды, фор­мируемые подобно языку, ибо естественный язык имеет лучше всего разработанную модель. Поэтому концептуальное осмыс­ление культуры может произойти только посредством естествен­ного языка.

Итак, язык - составная часть культуры и ее орудие, это дей­ствительность нашего духа, лик культуры; он выражает в обна­женном виде специфические черты национальной ментальности. Не случайно Н. И. Жинкин писал: «Язык есть механизм, от­крывший перед человеком область сознания»[7,c.18]. Язык и культура связаны на основе их онтологической об­щности, объективной формой существования которой является идеальное.

Язык и культура взаимосвязаны: 1) в коммуникативных про­цессах; 2) в онтогенезе (формирование языковых способностей человека); 3) в филогенезе (формирование родового, обществен­ного человека).

Взаимодействие языка и культуры нужно исследовать крайне осторожно, помня, что это разные семиотические системы. Спра­ведливости ради нужно сказать, что, будучи семиотическими системами, они имеют много общего. Как считает В. Н. Телия: 1) культура, равно как и язык, - это формы сознания, отображаю­щие мировоззрение человека; 2) культура и язык существуют в диалоге между собой; 3) субъект культуры и языка - это всегда индивид или социум, личность или общество; 4) нормативность— общая для языка и культуры черта; 5) историзм - одно из сущ­ностных свойств культуры и языка[7,c.18-20].

Изучение соотношения языка и культуры имеет продолжительную традицию. Во II пол. XX в. наблюдается повышенный интерес к данной проблеме. Зарождаются дисциплины, теории, концепции, направленные на интегрированное изучение языка и культуры: этнопсихолингвистика (А.А.Леонтьев), философия культуры (М.С.Каган), этнография (Д.Хаймз, Ф.Кульмас), лингвострановедческая теория слова (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров), лингвокультурология (В.В.Воробьев). Общее, что связывает все концепции о соотношении языка и культуры,– это положение о тесной взаимосвязи и взаимообусловленности данных явлений. Язык и культура – это взаимопроникающие явления, отношения между которыми определяются как диалектически противоречивое взаимодействие.

Как известно, условием существования той или иной лингвокультурной общности является сохранение языка, культуры, географических и климатических факторов: «… в ядре своем каждый народ остается самим собой до тех пор, пока сохраняются особенный климат, времена года, пейзаж, пища, этнический тип, язык и прочее, ибо они неразрывно питают и воспроизводят национальные склады бытия и мышления»[5,c.64].

Таким образом, носители другого национального языка являются носителями иной национальной культуры, иного менталитета. Итак, разные языки сегментируют окружающую действительность по-разному. Различия в членении действительности можно объяснить различиями в условиях жизни и труда людей, своеобразии языка и культуры. Язык – это не только средство общения, но и выражение определенной культуры. К тому же язык является важнейшим средством аккумуляции знаний о культуре. В своей кумулятивной функции язык выступает в качестве сокровищницы культуры. Он хранит культурные ценности и передает их от поколения к поколению. Язык – это проводник культуры, культура изменяется – в результате изменяется и язык. Поэтому изучение языка не может осуществляться вне его культурного контекста. Рассматривать язык в отвлечении от культуры – значит не понимать языка. Рассматривать культуру в отвлечении от языка – значит не понимать сущность культуры.

Язык и культура – социальные феномены, связь между которыми опосредована человеком – носителем данного языка и данной культуры. Точкой их пересечения является говорящий человек – языковая личность. Таким образом, язык тесно связан с миром его носителей. Как справедливо отмечает С. Г. Тер-Минасова, «язык отражает не только физические условия жизни, природу, климат, быт его носителей, но и их мораль, систему ценностей, менталитет, национальный характер, отношения между людьми и многое другое - все то, что составляет культуру в широком, этнографическом смысле этого слова»[9,c.34]. В этой цитате С. Г. Тер-Минасова попыталась охватить все то, что составляет феномен культуры, а слова “и многое другое” свидетельствуют о том, что не существует единого мнения по вопросу определения понятия “культура”. Этим и осложняется отчасти изучение проблемы соотношения языка и культуры. Ю. Д. Дешериев объясняет наличие многочисленных определений культуры тем, что она специфически не отграничена от других сфер человеческой деятельности.

Всеобъемлющее определение культуры дает “Философский словарь”: “Культура (лат. cultura – возделывание, обрабатывание)– социально прогрессивная творческая деятельность человека во всех сферах бытия и сознания, являющаяся диалектическим единством процессов опредмечивания (создание ценностей, норм, знаковых систем и т.д.) и распредмечивания (освоение культурного наследия), направленная на преобразование действительности, на превращение богатства человеческой истории во внутреннее богатство личности, на всемирное выявление и развитие сущностных сил человека”[14,c.223].

Соотношение языка и культуры можно обозначить следующим образом:

1. Язык – сокровищница культуры. Он хранит культурные ценности и передает их от поколения к поколению. 2. Язык – зеркало культуры, так как он отражает, помимо реального мира и реальных условий жизни, общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, мораль, образ жизни, систему ценностей, мироощущение и видение мира. Разные языки – это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее. Язык – это иероглифы, в которые человек заключает мир и свое воображение. 3. Язык – орудие культуры. Он формирует его носителя, навязывая ему заложенное в языке видение мира, менталитет и т.п.– то есть культуру данного народа.

Е.И.Пассов даже писал о “семейном родстве” языка и культуры, их содержательной и функциональной близости. «Отношение языка к культуре двойственно: с одной стороны, язык – часть духовной культуры; с другой стороны, язык – есть порождение самой культуры и средство ее выражения»[1,c.45]. Познать культуру можно только через языковой образ.

Неразрывная взаимосвязь языка и культуры позволяет говорить о национально-культурной специфике многих языковых образований, в том числе и речевого этикета, который является объектом исследования магистерской диссертации. Человеческий язык, представляя собой социальное явление, являясь важнейшим средством человеческого общения, несет в себе отпечаток духовной и материальной культуры определенной нации.

Таким образом, каждому языку присущи национально-культурные особенности, обусловленные жизнью и развитием конкретного общества, т. е. тем, что составляет его национально-культурную специфику. В целом, национально-культурная специфика проявляется в той или иной мере на всех уровнях языка: фонетическом, лексическом, фразеологическом, словообразовательном, синтаксическом, причем единицы различных уровней языка обладают национально-культурной спецификой в разной степени. Особенно ярко, как отмечают исследователи, национально-культурная специфика проявляется в лексической системе языка, которая прямо и непосредственно связана с окружающей нас действительностью.

Несмотря на то, что речевой этикет – явление универсальное, каждый народ вырабатывает свою, национально специфичную систему правил речевого поведения. Тем самым в речевом этикете на национальную специфику языка накладывается специфика привычек и обычаев народа. Поэтому при наблюдении жизни, быта другой страны бросается в глаза, прежде всего, собственно поведенческая специфика, особенности принятого в данном обществе этикета, отличающегося от нашего собственного.