Синтаксический параллелизм: стилистические особенности

 

План

 

1.Синтаксический  параллелизм в контексте английских / русских поэтических текстов………………………………………………………………3

2.Синтаксический параллелизм  в английском и русском языках: лексико-грамматические особенности…………………………………………..6

3. Синтаксический параллелизм: стилистические особенности……….19

4. Анализ передачи синтаксического  параллелизма при переводе поэтических  произведений на английском и  русском языках.(желательно на  материале одного автора оригиналов)………………………………………….25

Выводы…………………………………………………………………….29

Список литературы……………………………………………………….30

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Синтаксический  параллелизм в контексте английских / русских поэтических текстов 

 

Синтаксис обладает огромными выразительными возможностями. Рассмотрим некоторые из изобразительных  средств, используемых в синтаксисе.

1. Синтаксический  параллелизм — это одинаковое  построение нескольких предложений,  когда в одной последовательности  расположены члены предложения,  одинаково выраженные:

Что ищет он в  стране далекой? Что кинул он в  краю родном? (М. Лермонтов). Никто не должен был знать, куда скрылся гонимый высоким желанием старик, и весь мир узнал, где он. Никто не должен был знать намерений его души, и весь мир был посвящен в его тайный замысел. Никому не должно было быть дела до его самочувствия, и весь мир начал заниматься его температурой, хрипами в груди, пищеварением, пульсом. (К. Федин о Л. Толстом).

2. Риторический вопрос — это предложение вопросительное по строению, но передающее, подобно повествовательному, сообщение о чем-либо. Сообщение в риторическом вопросе всегда бывает связано с выражением различных эмоционально-экспрессивных значений: Где, когда, какой великий выбирал путь, чтобы протоптанней и легче? (В. Маяковский) Кто только не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался! (А. Пушкин) Эти вопросы ставятся не для того, чтобы получить ответы, а чтобы привлечь внимание к тому или иному предмету, явлению, эмоционально выразить утверждение.

Напряженность и выразительность речи усиливают  также риторические восклицания: Эх, тройка! Птица тройка! (Н. Гоголь) Пышный! Нет ему равной реки в мире! (Н. Гоголь) [Ужаревич Й. 2004:122]

3. Обращение  — яркое выразительное средство  в художественной речи. Обращением  называется слово или сочетание  слов, называющее адресата. Чаще  всего в роли обращения выступают имена собственные, реже — клички животных или названия неодушевленных предметов. Обращение не является членом предложения, сохраняя свою обособленность. Оно сопровождается присущей ему звательной интонацией. Если в разговорной речи основная функция обращений — наименование адресата речи, то в поэтической обращения выполняют помимо этого стилистические функции: они часто являются носителями экспрессивно-оценочных значений. Поэтому они часто метафоричны; этим же объясняются особенности их синтаксиса.

Для произведений художественной литературы — особенно поэтических — характерны распространенные обращения, например: Звездочки ясные, звезды высокие! Что вы храните в  себе, что скрываете? Звезды, таящие мысли глубокие, силой какою вы душу пленяете? (С. Есенин) В некоторых случаях пространное обращение в поэтической речи становится содержанием предложения: Солдатский сын, что вырос без отца и раньше срока возмужал заметно, ты памятью героя и отца не отлучен от радостей земных. (А. Твардовский).

В поэтической  речи обращения могут выстраиваться  в однородный ряд: Пойте, люди, города и реки, пойте, горы, степи и моря! (А. Сурков) Услышь меня, хорошая, услышь меня, красивая, заря моя вечерняя, любовь неугасимая. (М. Исаковский) О город! О ветер! О снежные бури! О бездна разорванной в клочья лазури! Я здесь! Я невинен/ Я с вами! Я с вами! (А. Блок). 
        Обращения к другим лицам создают непринужденность, интимность, лиризм: Ты жива еще, моя старушка? Жив и я. Привет тебе, привет! (С. Есенин.) 
         К числу изобразительных средств синтаксиса относятся также особые построения словосочетаний предложений или группы предложений, как бессоюзие и многосоюзие.

4. Бессоюзие  заключается в намеренном пропуске  соединительных союзов между  членами предложения или между простыми предложениями в составе сложного. Отсутствие союзов придает высказыванию динамичность, стремительность, позволяет одной фразой передать насыщенность картины. Например, А. Пушкин, описывая поездку Лариных «на ярманку невест», рисует калейдоскоп быстро сменяемых картин, впечатлений, набегающих на путешественников:

Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды, Купцы, лачужки, мужики, Бульвары, башни, казаки, Аптеки, магазины моды, Балконы, львы на воротах... Рисуя картину Полтавского боя, А. Пушкин также использует бессоюзные конструкции, передающие стремительность происходящего:

Швед, русский  — колет, рубит, режет, Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон...

Бессоюзное соединение однородных членов создает впечатление незаконченности, неисчерпанности перечисляемого ряда, а подчас подчеркивает логическую неоднородность соединяемых понятий: Повсюду под ленивым ветром вертящиеся крылья мельниц, мызы, хуторки, домики с крутыми черепичными кровлями, с гнездами аистов, ряды невысоких ив вдоль канав. (А. Толстой) Это все перед домом; а посмотрели бы, что у него в саду! Чего там нет! Сливы, вишни, огородина всякая, подсолнечники, огурцы, дыни, стручья, даже гумно и кузница. (Н. Гоголь). [Тынянов Ю. Н. 1999:321].Такие конструкции характерны для спокойной повествовательной речи.

Таким образом, в параллелизме подчеркивается, в  отличие от тождества и полной разделенности, состояние аналогии. Новейший исследователь Р. Аустерлитц определяет параллелизм следующим образом: «Два сегмента (стиха) могут считаться параллельными, если они тождественны, за исключением какой-либо их части, занимающей в обоих сегментах относительно ту же позицию».

 

2.Синтаксический  параллелизм в английском и русском языках: лексико-грамматические особенности

 

На данном этапе  развития теоретической мысли можно  с уверенностью констатировать, что  Р. Якобсон в своих исследованиях  одним из первых в теории структурализма предложил несколько иное понимание  статуса художественного текста, свойств литературных механизмов (одним из которых является повтор) и литературности как таковой.

 

Таблица 1 – Теория Якобсона

Рассматривается специфика понятий «поэтическая функция» и «параллелизм» в якобсоновском  видении проблемы. Обосновывается, что лингвопоэтические разработки Р. Якобсона по этой проблеме оказали прямое влияние на формирование теории повтора и определение свойств и статуса художественного текста в современной теории литературы.

The article deals with the specific character of the notions "Poetic Function" and "Parallelism " from R. Jacobson 's point of view. It is argued that his poetical-linguistic concepts had a great influence on the development of reiteration theory and the identification of the features and the status of a literary text in modern theory.

 

Р. Якобсон, не ограничиваясь  анализом только формальной организации  произведения, то есть тем, как оно  «сделано», наметил изучение семантических  и прагматических аспектов текста. [Якобсон Р. О. 1975:56]

Лингвопоэтические разработки Р. Якобсона, безусловно, подверглись разного рода изменениям: расширению с одной стороны и корректировке - с другой, что и наблюдается в разысканиях Е. Фарино, И. П. Смирнова, А. Жолковского, Й. Ужаревича и других исследователей, где при серьезной терминологической переработке отчасти сохраняется приверженность якобсоновскому подходу, по утверждению С. Золяна: «Сам подход не меняется; меняется доминанта» [Золян С. 2009: 645]. Исследования такого характера стали появляться еще в конце 70-х годов прошлого века и продолжают печататься на страницах многочисленных сборников и филологических журналов по сей день.

Следствием  происходивших теоретических изменений  стал пересмотр некоторых свойств  литературных механизмов, находившихся в кругу научных интересов  Р. Якобсона: «неоднозначная референтность» впоследствии трансформируется до «автореферентности» художественного текста (поэтическая функция рассматривается уже в качестве «феномена, относящегося к сфере авторефлексивности - автореферентности)» [Смирнов И.П. 1987 : 613], а «параллелизм» представлен в качестве двойного - «внутреннего и внешнего», являя собой структуру «нового» термина - «повтор прекращенного повтора» [Смирнов И.П. 1987 : 85]. Рассмотрим особенности таких понятий, как «поэтическая функция», «параллелизм» и «повтор» в якобсоновском видении проблемы.

Повтору в теории Якобсона, равно как и параллелизму (сюда же относятся разного рода «симметрические образования» в  тексте) отводится роль «внутреннего механизма поэтической функции, реализующегося в поэтической практике» [Смирнов И.П. 1987 : 18]. Единицы, подлежащие в художественном тексте повторению, «чередованию», рассматривались Якобсоном в качестве организующих этот текст, это поэтическое сообщение, а само явление повторяемости в теории стиха определено в качестве «конституирующего принципа» [Якобсон Р. О., 1983: 10].

В статье «Новейшая  русская поэзия: Подступы к Хлебникову»  Якобсон говорит о том, что  нами воспринимается лишь та форма  слова, что подвергается повторному воспроизведению, то есть повторению в  рамках конкретной системы языка, что особенно четко прослеживается в тексте поэтическом: «...звукосочетание в стихотворении становится □звукообразным" и воспринимается лишь в результате повторности» [Якобсон Р. О., 1983: 18].

Движимый стремлением  вывести общие закономерности организации художественного произведения, точнее, «сообщения» в качестве материала для анализа, Якобсон использовал тексты преимущественно поэтического характера: русскую лирику раннего авангарда и произведения фольклора, что наиболее характерно для его работ довоенного периода, что, конечно, существенно повлияло на созданную им концепцию литературности. Якобсоновское определение поэзии «как языка в его поэтической функции» [Якобсон Р. О., 1983: 305] является результатом синтеза его теоретических идей с литературной практикой раннего авангарда, который, как отмечает Ж. Бенчич, характеризуется «чрезвычайно сильным интуитивным ощущением игрового механизма словесного искусства» [Бенчич Ж. 1999 : 629]; кроме того, исследовательница прямо указывает на близость определения поэтической функции с известными характеристиками поня-тия игры. Следовательно, многие виды и формы раннеавангардистской игры с поэтическим языком послужили Якобсону основой для описания феномена «литературности», то есть того, «что делает литературное произведение литературным произведением» [Якобсон Р. О. 1975:305].

Добавим к вышесказанному, что Р. Якобсон был причастен  и к авангарду научному, а именно: к идеям русского формализма о  поэтическом языке как механизме, изменяющем и нарушающем языковые нормы, если быть более точными, то основной поэтический принцип звучит как «деформация значения ролью звучания» [Тынянов Ю. Н. 1999: 55].

Особо значимым для описания Якобсоном поэтической  функции языка, а также связанных  с ее практической реализацией, параллелизмов и повторов стало выдвинутое представителями русского литературного и научного авангарда противопоставление поэтического языка практическому, а также их утверждение о том, что «слово как таковое», «самовитое, самоценное слово, -слово-самоцель». Сближение этих понятий, вероятно, обусловлено свойствами самого художественного слова, которое не вполне подчиняется задаче отражения объективного мира. Такое слово, как правило, указывает на себя, являясь собственным представителем в тексте, а не обозначаемого предмета. Понятным становится и стремление Р. Якобсона показать принципиальное отличие поэтического языка от языка повседневного общения, поскольку особенностью первого является то, что он не строит каких-либо ассоциативных цепочек от слова к представлению о некоем обозначаемом предмете, а останавливает наше внимание на фактурных характеристиках (звуковых, морфологических, семантических) слова.

При «выдвижении  на первый план собственных свойств  речевого потока (или, иначе, плана выражения)» [Фарино Е. 1979: 435] «знак перестает быть идентичным с предметом», пишет Якобсон в статье «Sta je poezija?» (см. Roman Jacobson: Ogledi iz poeziji. Выбор текстов. Beograd, 1978), что вполне отвечает положению, сформулированному как «поэтическая функция языка», а у Мукаржовского - как эстетическая функция. Определяющим свойством поэтической функции Якобсон называет ее «направленность (Einstellung) на сообщение» [Якобсон Р. О., 1983: 203].

Определяя поэтическую  функцию как «сосредоточение  внимания (самого сообщения) на сообщении ради него самого», Якобсон утверждает сообщение в статусе абсолютного, автономного («самовитого») знака: язык в художественном произведении начинает сообщать собственную структуру, раскрывать новую семантику, отсутствующую в обычной речевой ситуации, то есть функционировать в качестве естественного языка.

Художественный  текст не только обладает языковой логикой в плане функционирования внутренних механизмов, но и, как поясняет Й. Ужаревич, «воспроизводит отношение  языка к миру, т. е. он (текст) в своих рамках моделирует границу между собой и своим окружением [Ужаревич Й. 2004:117].

. Отсюда можно  заключить, что в исследованиях  разных авторов, начиная с Р.  Якобсона, поэтическая функция определяется  одновременно как установка на  сообщение и на выражение.

Функциональная  теория языка Р. О. Якобсона полностью  выстроена по принципу иерархии элементов, что равно распространяется как  на организацию элементов в поэтическом  сообщении, так и на возведение им поэтической функции в ранг «сверх-фукции» за счет преобразовательных возможностей последней, что «открыло новые перспективы как перед поэтической, так и лингвистической семантикой» [Золян С. 2009: 641].

Относительно  поэтической функции и, в частности, ее главенствования над референтной («референтивной»), можно сказать, что в какой-то степени этот механизм ослабляет функциональность сообщения, хотя не упраздняет референцию полностью, а делает ее «неоднозначной», как писал Якобсон. Следует отметить, что он одним из первых теоретиков констатировал отрыв сообщения от референтности, но все же идея автореферентности в том виде, что мы наблюдаем в работах Е. Фарино, у Якобсона практически не разрабатывалась.

Однако уже  в его трудах мы можем найти  указания на удвоение смысла сообщения  за счет «расщепленности адресанта и адресата и, кроме того, расщепленности референции...» [Золян С. 2009: 221], вследствие чего каждый компонент наделяется свойством «неоднозначности». Якобсон поясняет, что «неоднозначность (ambiguity) - это внутренне присущее, неотчуждаемое свойство любого направленного на самого себя сообщения, короче, - естественная и существенная особенность поэзии» [Якобсон Р. О., 1983: 221].