Проблема познания в философии Локка

Философия политики 

Важнейшая составная часть социально-политической философии Локка, которая всегда давала и до сих пор еще дает ориентиры для конкретной политической практики, — это анализ различных  форм государственного правления, разветвляющихся и в то же время взаимодействующих сфер государственной власти. Главы VII-XIX второго из трактатов о государственном правлении концентрируют в себе философию политики и государства Дж. Локка". Её оценки в историко-философской литературе значительно варьируются. В ряде сочинений Локк однозначно предстает идеологом индивидуализма. В марксистской литературе его долго оценивали как буржуазного индивидуалиста, как защитника "интересов буржуазии" и "социально-классового компромисса 1688-1689. гг. "Исследователи других направлений нередко делают акцент на том, что идеи Дж. Локка легли в основу многих либеральных политических программ и объединений, которые не ограничиваются лишь буржуазно-классовыми целями и ценностями. Существенно и то обстоятельство, что просматривается явный параллелизм между социально-политическими идеями Локка и рядом документов (например, демократических конституций), в которых на формально-правовом уровне фиксируются права и свободы человека и которые на целые столетия стали фундаментом общецивилизационных демократических преобразований. Будем иметь в виду эти оценки и проверять их, обращаясь к главным тезисам философии политики Локка.  

Прежде  всего о так называемом индивидуализме. Основанием для этих оценок стало то, что в центр не только философско-антропологического, но и социально-политического исследования Локк решительно ставит отдельное человеческое существо, индивида, утверждая его неотъемлемые. Богом дарованные права. Индивидуализмом такую концепцию можно было бы безоговорочно именовать в том случае, если бы одновременно отрицались, игнорировались или недооценивались социальные стороны человеческой сущности. Между тем, Локк пишет: "Бог создал человека таким существом, что, по господнему решению, нехорошо было быть ему одиноким, и, положив необходимость, удобства и склонности могучими побудительными силами, которым должен был подчиняться человек, он заставил его искать общества, равно как и снабдил его разумом и языком, дабы тот мог поддерживать и наслаждаться им". Иными словами, о мысли Локка, человек уже по божественному замыслу есть существо общественное. Индивидуальность и социальность в человеческой сущности в тенденции должны сосуществовать и взаимодействовать. Однако проходит весьма длительное время, пока первые естественные общности, каковыми являются семья и родовые объединения, уступают место политическому, или гражданскому, обществу. Один из принципов гражданского общества Дж. Локк определяет, сочувственно цитируя популярного тогда теолога и философа Гукера: "Общественная власть всего общества выше любого человека, входящего в это общество; и основное назначение этой власти в том, чтобы давать законы всем, кто ей подчиняется, и этим законам в таких случаях мы должны повиноваться, если только нет причин, из которых по необходимости явствовало бы, что закон разума или Бога утверждает обратное".  

С принципом  подчинения индивида общественной власти готов согласиться и Локк, но при  соблюдении ряда важных условий. "Первым и основным положительным законом  всех государств является законодательная власть". Эта власть, согласно Локку, является высшей в том смысле, что ни один указ какого-либо постороннего лица не обладает силой без санкции законодательного органа. Но, хотя законодательной власти принадлежит первенство в смысле законов, ей самой предъявляются строгие требования: "Эта власть в своих крайних пределах ограничена общественным благом". Она, во-первых, не должна быть деспотической и обязана иметь своей высшей целью "сохранение человечества. Во-вторых, отправлять правосудие, основанное на законе, необходимо через посредство судебной власти^ В-третьих, верховная власть не может лишить человека собственности без его согласия.  

Гражданская власть обязана опираться на законы и право, для чего она должна творить их, имея в виду незыблемые права, свободы каждого индивида и общие цели, принципы политического сообщества. Сохранению частной собственности, ее законодательному и судебному обеспечению в философии гражданского общества придано центральное значение. Налоги на собственность не могут быть повышены, согласно Локку, без согласия народа. "Власть общества или созданного людьми законодательного органа, — пишет Локк, — никогда не может простираться далее, нежели это необходимо для общего блага...". Вот почему претензии на абсолютную власть и абсолютистское правление любого вида и любой формы противоречат сущности, правам, устремлениям свободного человека.  

В гражданском  обществе существует, кроме законодательной  и судебной властей (последнюю Локк считал скорее ветвью законодательной власти), еще и власть исполнительная. Разделение властей необходимо для того, чтобы осуществлялись контроль за исполнением законов и практическое управление обществом. Исполнительная власть обладает правом созывать, а также распускать законодательный орган, но это делает ее не верховной властью, а просто уполномоченным народа, действующим в его интересах. Законодательный же орган не должен претендовать на то, чтобы собираться и заседать сверх разумной необходимости и вопреки потребностям государства.  

Кто является судьей, решающим, действует ли государь или законодательный орган в  соответствии с оказанным им доверием или вопреки ему? "На это я  отвечу, — пишет Локк, — народ  будет судьей, ибо кому же еще  быть судьей и определять, правильно ли поступает его доверенное лицо или уполномоченный..?". У народа есть святое право и верховная власть "устранять или заменять законодательный орган, когда народ видит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию". Законодательная и исполнительная власти действуют не непрерывно, а в какие-то установленные сроки. Право выбора представителей законодательной власти принадлежит народу.  

Таковы  основные принципы социально-политической философии Локка, поскольку она  касается таких проблем, как права человека и закон, государство, разделение властей и верховное право народа. Важно то, что Локк — наряду с другими авторами "XVII в. — очертил контуры правового государства, обосновал принцип разделения властей, тем самым заложив фундамент либерально-демократического государственного устройства и управления, противопоставленного деспотизму, тирании, абсолютизму. В Локковой модели политики еще одной важнейшей стороной были — соответственно их огромной значимости для XVII в., да и всего нового времени — проблемы религии, церкви, вероисповедания. Для сторонника либерализма Локка вопрос этот естественно приобретает форму вопроса о свободе вероисповедания — он, стало быть, становится вопросом о веротерпимости. 

О веротерпимости 

"Веротерпимость, согласно Локку, — главная характеристика "истинной церкви". Это согласуется, считает философ, с главными целями "истинной религии", которые состоят не в достижении внешнего блеска и помпезности, а в регулировании человеческой жизни на основе правил благочестия и сострадания» Нельзя позволять людям использовать всуе имя христиан, если они не оправдывают его святостью жизни, чистотой помыслов и высотой духа, если христианская религия не укоренена в их сердцах. Локк считает абсолютно неприемлемыми такие действия во имя христианства, при которых веру полагают возможным укреплять и поддерживать огнем и мечом. Такие методы — несовместимые с любовью, состраданием, спасением, прощением и другими ценностями, которые стоят в центре христианского вероучения, — наносят христианству, славе Бога, больший вред, чем некоторые отклонения от веры, строго караемые церковью.  

Локк  приводит эти и многие другие аргументы, страстно защищая веротерпимость, что  было одной из главных заслуг английского  мыслителя и что стало также  поистине великой идеей его философии, на которую в дальнейшем опирались многие его современники и потомки. В общественной жизни, настаивает Локк, функции государственного управления и внутренние задачи церкви и религии должны быть строго различены и отделены друг от друга. Гражданские, или государственные, власти посвящают себя опирающейся на закон защите гражданских интересов, или интересов граждан (civil interests), каковыми являются: жизнь, свобода, здоровье, обладание "внешними вещами" (к последним относятся деньги, земли, дома, домашняя утварь и т.д.). Компетенция властей не простирается на то, что относится к "вещам внутренним", т.е. к душе. Бог, согласно Локку, не вверял, не "поручал" правителям заботы о вере и спасении, которые принадлежат исключительно к компетенции религии и её институтов. Методы деятельности управляющих государственных инстанций и институтов религии тоже различны. Одно дело — управлять, организовывать и командовать, действуя компетентно и грамотно, а другое дело — убеждать и увещевать, обращаясь к духу и душе человека. Отсюда Локк делает вывод, что даже разработка законов, относящихся к вере, религии, церкви, есть не дело магистратов, а компетенция церкви. Но сама церковь должна оставаться исключительно свободным и добровольным объединением людей во имя служения Богу и спасения своих душ. Принадлежность к соответствующим церкви и вероисповеданию должна определиться не фактом рождения: каждый человек вправе свободно и самостоятельно определять, к какой именно церкви, т.е. к какому именно свободному добровольному сообществу, он хотел бы примкнуть. Но и церковь не должна претендовать на то, чтобы от своего имени или во имя веры принимать решения относительно состава гражданских дел и характера их исполнения, хотя мнения церкви и верующих по этим вопросам гражданские власти обязаны принимать в расчет. Не дело церкви — брать на себя роль гражданских инстанций и тем более принимать участие в преследованиях граждан-иноверцев, в которые иногда в политических и экономических целях втягивает их государство.  

Установив эти принципы свободы вероисповедания  и разделения сфер компетенции государственных  и церковных властей, Локк, тем  не менее, реалистически осмысливает  часто возникающие здесь конфликты  и противоречия. И во всех случаях  либеральный, гуманистический — в толковании Локка истинно христианский — принцип веротерпимости последовательно ставится во главу угла.  

Таковы  основные принципы и идеи философии  Дж. Локка, философии, оказавшей глубокое воздействие на современную ему  и последующую культуру. Она остается актуальной и в наши дни. К ней обращаются и на нее ссылаются философы, социологи, естествоиспытатели, политики, юристы, педагоги, теологи. Это значит, что философия Локка продолжает свою жизнь в царстве человеческого духа. И сама полемика с нею становится способом дальнейшего развития философской мысли, что мы увидим на примере другого великого философа и ученого XVII в., Лейбница. 

Английские  философы, на которых  повлиял Джон Локк (Шефтсбери, Мандевиль, Хатчесон) 

Влияние Дж. Локка на английскую культуру было глубоким и разносторонним. Оно было и прямым и косвенным. Исследователи убедительно показали, что блистательная английская литература послелокковской эпохи, представленная именами Свифта, Стерна, Попа, Филдинга, носит на себе отчетливые следы проработки локковских идей, относятся ли они к трактовке познания и опыта, человеческой природы и гражданских свобод, воспитания или религиозной веротерпимости. И, однако, говоря о влиянии Локка, нужно принять в расчет: восприятие концепции этого мыслителя в философии и литературе его отечества менее всего было простым следованием и подражанием великому уму. Мыслители и писатели Великобритании всегда стремились и умели быть оригинальными. Кроме того, сама эпоха требовала, осмысливая бурные события прошедшего столетия, начать новый XVIII в. с переосмысления и переориентации философии морали и человеческих отношений, чтобы она глубже, чем прежде, вторгалась в обычные человеческие дела, стояла ближе к здравому смыслу, к духовной, литературной, художественной, религиозной практике. Насколько мыслители, слывшие последователями Локка, отличались от него по стилю своего философствования, можно видеть на примере Шефтсбери.  

Энтони  Эшли Купер, граф Шефтсбери (1671-1713) —  замечательный писатель, моралист и  философ Англии. Его оригинальный талант развивался под прямым влиянием Дж. Локка, бывшего в доме графов Шефтсбери домашним врачом, секретарем, советником, другом. Но в собственном характере литератора и эстета Шефтсбери была укоренена, скорее, склонность к древней философии, к ренессансному мировосприятию, чем к гносеологически и политически ориентированному мышлению философов нового времени. Главные работы Шефтсбери — «Исследование силы» (она без согласия автора в 1699 г. была опубликована в Лондоне), «Письмо об энтузиазме» (1708), эссе «Моралисты» (1709), «Sensus communis, или Опыт о свободе острого ума и независимого расположения духа в письме к другу» (1709).  

"Шефтсбери,  — пишет один из современных  исследователей, — не был систематическим  философом типа Декарта или Лейбница, но и не был методическим аналитиком, подобным Локку. Его любимым способом писания были рапсодия, диалог... Он искал такого читателя, который скорее вник бы в его видение вещей, чем такого, которого следовало бы принуждать к согласию с помощью полностью развитой аргументации. Его критика установившейся религии и её авторитарных претензий была осторожной, косвенной, даже замаскированной, так что, на первый взгляд, ее едва можно было бы различить, что, однако, не мешало противникам деизма и свободного мышления полемически воспринимать его критические статьи". И Шефтсбери, если судить, например, по Введению к его работе «Моралисты» (а она построена в виде диалога, полемики), совершенно сознательно творит свой изощренный стиль философствования как способ разговора, оживленной беседы, не подпадающих под диктат политики и противящихся тому, чтобы философию, "бедную госпожу", "замуровывали в колледжах и кельях". Против притягивания философской беседы к политике и политиканству дня направлены особо страстные возражения Шефтсбери. "...У нас стало хорошим тоном разговоры о политике в любом обществе и беседы о государственных делах мешать с разговорами об удовольствии. Но, правда, если говорить о философии, то мы не одобряем такой свободы. И мы не думаем, что политика относится к области философии или хотя бы родственна ей". А вот что действительно принадлежит к сердцевине философии, так это мораль (и в силу связи с нею — но только в минимальной степени - и политика).  

Почему  мы, современные люди, в таком переизбытке "производим" исследования и опыты, но так скупы на живые диалоги? Ответ Шефтсбери: "мы" (он имел в виду людей своей эпохи, но стрелы его критики попали не только в них) настолько догматичны, ленивы, изнежены, трусливы, что боимся сомнений и критики, неизбежно порождаемых диалогом. Светлым идеалом для Шефтсбери остается платоновская Академия. Свободному уму, убежден Шефтсбери, в любую эпоху нужна своя Академия. Хорошо, когда культура питает разные формы "академического" спора. "Отсюда этот путь диалога, терпеливость в споре и обсуждении — терпеливость, о которой едва ли воспоминания остались в наших разговорах в этот век". О чем же предпочитает вести спор аристократ, писатель и философ Шефтсбери? Возьмем в качестве примера диалог «Моралисты». Автор полемизирует со своего рода мизантропом, перечеркивающим все — красоту и величие природы, дела человеческие, искусство. Спор идет тонкий, остроумный, многослойный; диспутанты как бы меняются местами, так что скептик становится энтузиастом, а восторженный поклонник красоты "внезапно" впадает в скептицизм и мизантропию; веселость уступает место серьезности; любовь к красоте и добру вдруг сменяется унынием из-за царящих в мире зла и безобразия. Любовь, красота, добродетель, уединение, удовольствие, дружба, самость человека, религия и вера — все эти и многие другие сюжеты то "вступают" в диалог, то покидают его, поворачиваясь к собеседникам разными своими сторонами, светлыми и темными, радостными и мучительными.