Понятие и формы истины. Критерий истины: абсолютная и относительная истины

 
 
 
 
 
 

Реферат

по дисциплине

«Философия»

на тему:

«Понятие и формы истины. Критерий истины: абсолютная и относительная истины» 
 

 
 
 

     2011

 

Содержание

 

     Введение

     Развитие  философии и методологии науки  показало неоднозначность оценок категории  «истина», поставило вопрос ее необходимости  для анализа процессов научного познания. Истина – одна из главных  категорий теории познания, меняющая свои определения в разных контекстах. Происходящая сегодня переоценка ряда фундаментальных понятий, прежде всего  таких, как отражение, субъект, практика (как критерий истины), позволяет  по-новому определить проблему категории  истины, выйти за пределы традиционной гносеологической концепции, несущей  на себе явные следы созерцательного  материализма.

     Истина  – центральное понятие, имеющее  постоянную значимость как для философии, так и для частных наук. Понятие  «истина» есть стержневой момент всякого  философского учения. В этике философ  стремится познать истину о добре, в эстетике – истину о красоте, в методологии – определить путь поиска истины в ходе научных и  философских изысканий. В религиозной  философии, в неопозитивизме, прагматизме, в экзистенциальных размышлениях –  философ любого направления ставит задачу обоснования истинности своего знания.

     Для материалистической философии характерно признание объективной истины, понимание  истины как осознанного, независимого от субъекта содержания знания. В то же время эта позиция неоднозначно принимается мыслителями даже в  рамках материалистических учений.

     Сомнение  основано на том, что носителем знаний (а понятие истины применимо именно к знаниям) является человек –  субъект, наделенный разнообразными чувствами  и личностными психологическими характеристиками. Следовательно, истина как феномен субъективной реальности, особенности, свойства субъективных аспектов истины, особенно в сферах экзистенциального, нравственного сознания, – является важным объектом философского исследования.

     Так как человек осваивает мир  в основном через науку, необходимо раскрыть специфику и условия  понятия «истина» в философии  науки. Эта цель в качестве составных  элементов подразумевает: характеристику основных концепций истины; рассмотрение форм истины; рассмотрение критериев истины. 

1. Понятие истины -  три основные концепции

     Проблема  истины, то есть проблема достоверного, правильного, адекватного (от лат. adaequatus – приравненный) знания, была сформулирована и осознана еще в Древней Греции.

     Все гносеологические проблемы концентрируются  вокруг проблемыистины, касаясь или  средств и путей достижения истины, или форм ее существования, или форм ее реализации, все они в той или иной мере конкретизируют и дополняют эту ключевую проблему.

     Имеются разные понимания истины. Многие авторы в качестве основных выделяют три концепции истины в современной философии:

• концепция  соответствия (корреспонденции) – «Истина  – это соответствие знаний действительности»;

• концепция  когеренции – «Истина – это  свойство самосогласованности знаний»;

• концепция  прагматичности, понимаемая двояко –  «Истина – это полезность знания, его эффективность»; «Истина – это опытная подтверждаемость».

     Именно  такая классификация концепций  истины часто используется отечественными авторами учебников и учебных пособий по курсу «Философия» [1, с.218–226]. Очевидно, что можно усмотреть наличие огромного количества трактовок проблемы истины, но при детальном рассмотрении и вычленении основной их сути в большинстве все они сводятся к вариациям трех названных выше. Правда, вызывает сомнение, что можно свести к одному из указанных типов концепцию конвенциализма. Его сторонники (А. Пуанкаре, Р. Карнап и др.) исходят из того, что дефиниция «истина» и ее содержание носят условно-договорный характер.

     В исторически первой, классической концепции корреспонденции истины под истиной подразумевается соответствие между формами психики (образом, представлением, понятием) и определенным объективным содержанием (свойствами, сущностью объективной действительности).

     Конкретные  формулировки понятия истина в рамках данной концепции даются различные. В наиболее упрощенной форме «истина» трактуется как «правильное, верное (истинное) знание, то есть соответствие нашего знания об объекте (представлений о совокупности его свойств) самому объекту (объективно присущим ему свойствам)». Это исходное толкование сразу выводит на целый ряд проблем.

     Во-первых, когда мы ведем речь о соответствии знания об объекте самому объекту – мы сравниваем абсолютно разные вещи: знание и объект, о котором это знание «повествует». Знание, являющееся сложным, неуловимым психическим образованием, представлено сложнейшим комплексом мозговых функций, формируемых в человеческом мозге нейронных связей, природа которых все еще недостаточно изучена. Е.М. Иванов отмечает: «Проблема отношения материи и внутреннего феноменального мира человека – так называемая "психофизическая проблема" – это одна из немногих проблем, которую современная наука не только не решила, но, по сути, похоже даже не знает как к ней подступиться» [3].

     Допустим, мы говорим: «Я знаю памятник А.С. Пушкина  в Москве». Объект в данном случае – памятник, который не очень то похож на неуловимый комплекс биотоков, нейронных связей и чего-то там еще, происходящего в нашем мозгу. То есть речь идет о соответствии как о чем-то абсолютно отличном от понятия «тождество». Хосе Ортега-и-Гассет отмечал: «Когда я думаю о Гималаях, ни я – тот, кто думает, – ни мой мыслительный акт не похожи на Гималаи: Гималаи – это горы, занимающие огромное пространство, моя мысль ничем не напоминает горы и не занимает ни малейшего места». Действительно, если до конца последовательно вести речь о тождестве знания и объекта, то мы не получим никакого позитивного результата.

     Тогда «…знание может быть с необходимостью истинным только в том случае, если объект и знание о нем – одно и то же, то есть необходимо истинным может быть лишь знание знания о самом себе. В самом деле, если существует какое-либо хотя бы минимальное опосредование, "зазор" между знанием и его объектом, принципиально возможно искажение этого знания, т.е. несоответствие знания и объекта. Следовательно, невозможна и необходимая истинность этого знания» [3].

     Во-вторых, становится ясным, что само понятие «истина» («истинность») касается не объекта познания, а знания, покоящегося в психических формах субъекта: «Вещи и события могут быть хорошими или плохими, но не могут быть истинными или ложными. Истинными или ложными могут быть высказывания о вещах и событиях…» [6].

     Таким образом, речь должна идти об истинности форм психики. То есть, в оценке субъектно-объектных отношений мы смещаемся к оценкам свойств психических явлений субъекта – свойств тех явлений, которые по определению именуются субъективными. Объективность истины – гносеологическая объективность. Образ розы не обладает присущими ей запахом, цветом, формой и т.д., но это описание ее свойств. Образ как субъективное вообще не может стать предметом.

     Для более строгого толкования термина «адекватное» («верное») отражение применительно к мысленным образам обычно используются логико-математические понятия «изоморфизм» и «гомоморфизм». Изоморфными считаются две системы, в которых каждому элементу, свойству, функции одной из них (системе А) соответствует элемент, свойство, функция другой (системы А1) и наоборот. Гомоморфные системы в отличие от изоморфных имеют одностороннее соответствие. То есть из предыдущего определения нам придется убрать дефиницию «…и наоборот», так как в системе А1 имеются элементы, свойства, функции, не отображенные в системе А.

     Д.П. Горский, И.С. Нарский и Т.И. Ойзерман отмечают, что верное отображение как мысленный образ, возникающий в результате познания объекта, есть: 1) отображение, причинно обусловленное отображаемым; 2) отображение, которое находится в отношении изоморфизма или гомоморфизма по отношению к отображаемому; 3) отображение, в котором компоненты, находящиеся в отношении изоморфизма или гомоморфизма к компонентам отображаемого, связаны с последним отношением сходства. Всякое верное отображение (как мысленный образ) находится в указанных отношениях с отображаемым и поэтому может быть охарактеризовано как истинное [7].

     Гносеологически значимое положение о причинной  обусловленности образа отображаемым объектом можно принять в качестве нормативного.

     То  есть, если указанная причинная обусловленность присутствует, то отображение может претендовать на истинность. Это условие необходимое, но не самодостаточное. Но является очевидным, что мы не можем рассчитывать на изоморфизм в отношениях образа и объекта. Это предопределено неисчерпаемостью последнего по сравнению с возможностями нашего отражения. Следовательно, в лучшем случае мы будем иметь дело с гомоморфизмом.

     Итак, согласно концепции соответствия истина есть форма соотношения психики субъекта и объекта. На уровне образов и простых понятий это соответствие понимается как соответствие изображения на картине (или, скажем, на фотографии) тому, что на ней отображено. Но каковы критерии самого этого соответствия? Ведь мы только что отметили, что идет сравнение формы психики и объекта. Тем не менее, согласимся, что в известных пределах такого типа соответствия достаточно для обоснования истинности знания. То есть, концепция соответствия более или менее применима к случаям формирования образов (представлений) объективного мира – отдельных предметов, явлений, описания их конкретных свойств.

     Но  люди, занимаясь философией и наукой, постоянно имеют дело со сложными теоретическими рассуждениями – системами суждений, многозвенными логическими конструкциями. Здесь недостаточно простого «сличения с объектом» (которое и в ранее описанном случае весьма условно). Точнее, такое сличение просто невозможно. В таком случае принято вести речь о когерентной концепции истины. Когерентность (от лат. cohaerentia – сцепление, связь) понимается как взаимосоответствие высказываний, последовательность, связность, системность рассуждений, теории в целом. Эта концепция основательно разработана философами прошлых столетий и современности (Лейбниц, Спиноза, Гегель; Нейрат, Гемпель). Сторонники когерентной концепции истины, опираясь преимущественно на опыт математических доказательств, считают данное утверждение истинным, если оно получено по определенным логическим правилам из других предложений, ранее признанных истинными. К математическим аксиомам и теоремам такой подход естественен и достаточен. Но понятия «истина» и «ложь» многозначны, имеют разные смыслы применительно к разным областям знания. Можно сказать, что ортодоксальная когерентная теория истины берет одну реальную черту познания, вырвав ее из общего процесса, и выдает за процесс в целом. Оценка когерентности теорий, суждений не отменяет проблему соответствия (а, следовательно, и концепцию соответствия). Когерентность суждений, умозаключений, теорий не является самодостаточным обоснованием их истинности. Любая цепочка суждений, построенных по законам формальной и(или) диалектической логики, в конечном счете, опирается на те или иные исходные понятия, признаваемые априори верными. Но если ошибочно определены в качестве верных исходные понятия (даже одно из них), то результат даже самых обширных и логически блестяще построенных рассуждений обречен на неистинность знания-результата. Мало того, в таком случае когерентность теории маскирует эту неистинность, дезориентирует нас в оценках. Тогда встает вопрос об обосновании самих исходных понятий, и мы упираемся в бесконечность цепи доказательства (на которую еще в начале III века указывал древнегреческий философ и математик Секст Эмпирик).